21-02-2013_19-11-15 / Киричек А.В. Русская философ мысль в PDF / текст_1

Но началась волна репрессий… 27 июня 1938 года, после одной из аварий во время испытаний ракетоплана, Королев был арестован по печально знаменитой 58-й статье как участник контрреволюционной троцкистской организации внутри РНИИ и был приговорен к 10 годам заключения с отбыванием наказания на Колыме.

Всентябре 1940 года Королев благодаря ходатайству Туполева был вызван с Колымы для разработки в ЦКБ-29 нового бомбардировщика, получившего впоследствии название Ту-2 и ставшего лучшим фронтовым бомбардировщиком. Королева за «вклад в разработку самолета» решено было направить в Казань в КБ тюремного типа (так называемая «шарашка») для того, чтобы найти применение разработанному Глушко реактивному двигателю с тягой 300 кг. В результате к октябрю 1943 года этот двигатель успешно был использован на пикирующем бомбардировщике Пе-2. Работа Королева получила высокую оценку, он был награжден орденом «Знак Почета» и освобожден от отбывания наказания.

После войны Королев был направлен в составе группы советских специалистов на немецкие предприятия, где ему было поручено собрать для испытаний хотя бы несколько ракет Фау-2. Ознакомившись с тем, что осталось от ракетного центра Пенемюнде, подземного завода Нордхаузен, Королев пришел к выводу, что можно создать и свои отечественные ракеты с существенно лучшими характеристиками.

Вмае 1946 года советским руководством было принято постановле-

ние о развитии ракетостроения в СССР, в соответствии с которым на базе артиллерийского завода в подмосковном Калининграде (ныне город Королев) создавался НИИ реактивного вооружения (НИИ-88, ныне – РКК «Энергия»), одним из главных конструкторов которого был назначен Королев. На этой должности он показал себя незаурядным организатором, сумев скоординировать работу созданного им Совета главных конструкторов, коллективов НИИ-4 в Болшево и Государственного центрального полигона Капустин Яр.

В1948 г. была под руководством Королева создана ракета Р-2 с дальностью 600 км, которая могла уже достигать, например, некоторых американских авиационных и морских баз, затем появилась РДД Р-5М с дальностью 1200 км, оснащенная ядерной боевой частью. Основное королевское направление было связано с проблемами создания многоступенчатых ракет, достигающих межконтинентальной дальности. Первая межконти-

нентальная баллистическая ракета (МБР) Р-7, уникальная и по конст-

рукции, и по летным характеристикам, была вскоре создана: при стартовой массе 283 т она была способна доставлять на расстояние 8 тыс. км головную часть массой 5,4 т с термоядерным зарядом мощностью 3-5 Мт. 21 августа 1957 года эта ракета была успешно запущена, а с января 1959 года «заступила на боевое дежурство». Таким образом, у нашей страны появился надежный ракетно-ядерный «зонтик».

173

Создав Р-7 и на ее основе космические ракеты-носители, Королев надеялся целиком сосредоточиться на космической технике, но жидкостные МБР по эксплуатационным качествам все-таки проигрывали американским твердотопливным ракетам. Королев, обратившись к этой проблематике, создал экспериментальную твердотопливную ракету РТ-1, достигшую на испытаниях 1962 года дальности 2,5 тыс. км. В феврале 1966 года была испытана твердотопливная МБР РТ-2, прямыми наследницами которой выступают в настоящее время все новейшие российские стратегические ракетные комплексы.

Разработка оружия, обеспечившего мирное сосуществование, была не самоцелью, а лишь условием для начала освоения космоса. Еще в 1935 году Королев писал о том, что если будет «процветание ракетного дела, то будет и то время, когда первый земной корабль впервые покинет Землю». В мае 1954 года сразу же после принятия постановления правительства о разработке МБР Р-7, которая по замыслу Королева должна была стать первой космической ракетой-носителем (РН), он направил Устинову докладную записку о возможности и необходимости разработки и запуска с помощью этой ракеты искусственных спутников Земли. В этом документе в кратком виде была намечена дальнейшая программа освоения околоземного космического пространства, включая полеты на Луну.

Вслед за этим Королев еще не раз направлял в правительственные и академические инстанции предложения о необходимости начать разработку спутников, но ответа на них не было, и ему пришлось заняться проектированием спутника на собственный страх и риск. Лишь после того, как в январе 1956 года ОКБ-1 посетил Н. С. Хрущев, оставшийся очень довольным ходом работ над стратегическими ракетами, Королев обратился к нему с просьбой разрешить работы по спутнику. Хрущев одобрил эту инициативу при условии, если она не задержит разработку МБР.

В результате 4 октября 1957 года впервые в истории человечества был запущен искусственный спутник Земли: сверхмощная ракета, преодолев земное тяготение, разогналась до скорости 8 км/с и стала обращаться вокруг Земли как самостоятельное небесное тело, после чего от нее отделился шарообразный спутник, наблюдать и принимать сигналы которого мог весь мир. Это был рубеж в истории человечества – начало космиче-

ской эры.

Имевшийся технический задел и опыт ракетных исследований позволил Королеву менее чем за месяц создать и в ноябре 1957 г. запустить второй спутник с собакой Лайкой на борту. Этот эксперимент доказал, что

длительная невесомость несмертельна для живых существ. Реально-

стью становился полет человека в космос, который, как известно, состоял-

ся 12 апреля 1961 года с космонавтом Юрием Гагариным на борту.

174

Такова «странная диалектика» отечественной истории: основоположник космической философии Н. Ф. Фёдоров был незаконнорожденным сыном князя Гагарина, и первый космонавт в мире оказался носителем этой же фамилии.

При жизни Королева были успешно осуществлены ещё семь полетов пилотируемых космических кораблей, он возглавлял работу по запуску 15 первых в мире станций для исследования межпланетного пространства, Луны, Венеры и Марса. Под его руководством были разработаны многоцелевой трехместный космический корабль «Союз», корабль для облета Луны Л-1, лунный экспедиционный комплекс Н1-Л3, предэскизные проекты тяжелой орбитальной станции «Звезда» и тяжелого межпланетного корабля. Объем осуществленных и задуманных Королевым проектов не может вместить одна человеческая жизнь, а Главному конструктору Богом было отпущено немного.

Безвременная кончина Королева 14 января 1966 г. (остановилось сердце после хирургической операции) явилась подлинной трагедией как для отечественной, так и мировой космонавтики, в результате чего постепенно снизились темпы развития всех космических программ. Как показало дальнейшее развитие космонавтики, равной ему по масштабу лично-

сти так и не появилось ни в России, ни в США. Тем не менее, и сегодня продолжаются научные программы исследования космоса, его обживание с помощью долговременных орбитальных комплексов. Все это – убедительное свидетельство исторической значимости и непреходящей ценности деятельности Королева, который верил, что «космонавтика имеет безграничное будущее, ее перспективы беспредельны, как сама Вселенная»1. И хотя Королев не был философом в прямом смысле этого слова, хотя его деятельный образ жизни разительно отличался от размеренного созерцательного существования Федорова в пустынных залах Румянцевского музея и спокойной жизни Циолковского в провинциальной Калуге, тем не менее, его по праву можно считать наиболее выдающимся деятелем отечественного «космического движения». Об освоении космоса мечтали многие, многие строили грандиозные проекты будущего землян, но воплотить их в жизнь, воплотить первым в мире смог только он, Сергей Королев (разумеется, при поддержке государства и вместе с десятками тысяч людей, участвовавших в космической программе на всех её уровнях). И всё же, если бы «калужский мечтатель» не заразил юношу мечтой о выходе человека в космос… Поэтому вполне справедливо считать Циолковского творцом космонавтики теоретической, а Королева – создателем космонавтики практической.

1 Бирюков Ю. В. «Королев» (статья) // Большая энциклопедия Кирилла и Мефо-

дия. – 2004. – М., 2004 (на DVD).

175

Русский космизм внёс значительный вклад в мировую философскую и научную культуру. Космисты в общем и целом верно предугадали будущность цивилизации, связанную с активным вмешательством человечества в природные процессы. Однако, на наш взгляд, главная их заслуга не в пророчествах о будущем, которые содержат в себе противоречия и несбыточные мечты наряду с верными и ценными мыслями, а в том, что они заставили землян лучше понять самих себя и своё место в порядке бытия, взглянуть на себя со стороны, взглянуть объективно, не как на венец творения, а как на промежуточные существа, заключающие в себе и божественное, и звериное.

Русский космизм – оптимистическая, жизнеутверждающая фило-

софия. Ему не свойственны апокалиптические настроения, характерные для русской религиозной философии конца XIX – начала XX века (в частности, для В. С. Соловьёва, Н. А. Бердяева). Нельзя сказать, что космисты не чувствовали тревоги перед будущим, не испытывали страха перед техникой, не видели опасных последствий переделки природы. Конечно, и чувствовали, и испытывали, и видели, однако же верили, что в конечном счёте восторжествует Добро, Разум, Справедливость.

И нам, сегодня живущим, предстоит понять своё место в мире и свое великое призвание, сопряженное с великой ответственностью за всё происходящее на Земле и во всей Вселенной. И начинать нужно не с грандиозных планов, а с самих себя, с маленьких, но реальных дел по обустройству мира, одухотворению материи, созиданию ноосферы. И такие обычные и привычные дела, как поддержание чистоты, возделывание почвы, высадка деревьев, забота о наших братьях меньших, рождение и воспитание детей, обустройство своего жилища, приобретение знаний, помощь ближним, забота о собственном и чужом здоровье и т. д. приобретут совершенно иной смысл, иное звучание в свете космической точки зрения. И окажется, что именно через человеческий труд, через наши поступки, через бытовые и повседневные заботы прокладывает себе дорогу космогенез, строится по кирпичику ноосфера. И от нас, от каждого нашего действия зависит направление эволюции, будущее Земли, Галактики, Вселенной.

5 . 4 . Экзистенциальная философия в России ( Н. А. Бердяев и Л. Шестов)

Если помыслы русских космистов были устремлены в будущее, а центральной проблемой их философствования была перспектива взаимоотношений человека и Вселенной, то русские экзистенциалисты, следуя гуманизму Достоевского, были озабочены, прежде всего, повседневным, «здесь и сейчас» бытием человека, стремясь решить смысложизненные вопросы,

176

актуальные для каждого. Примечательно, что в России экзистенциальная философия рождается в самом начале XX века, т. е. раньше, чем в Западной Европе, а потому обладает своим самобытным лицом, собственной оригинальной проблематикой, делает акцент не на человеке-одиночке, а на взаимоотношениях личности с Абсолютом, с Богом. Наиболее видными представителями отечественной экзистенциальной философии начала XX века являются Николай Бердяев и Лев Шестов, взгляды которых будут рассмотрены.

Николай Бердяев (1874–1948 гг.) принадлежит, без сомнения, к числу выдающихся русских религиозных философов, является автором оригинальной философской системы, в центре которой темы свободы, творчества, человеческой личности. Рассматривал он также вопросы о смысле истории, значении техники, о роли любви в мире, выступил в качестве яркого и последовательного критика тоталитаризма и коммунизма. Работы Бердяева отличает яркая, простая, легкая и в то же время насыщенная речь, что делает чтение его произведений огромным удовольствием для всякого культурного человека, неравнодушного к философии. Неудивительно, что на рубеже 80–90-х годов прошлого века – на закате перестройки и на утренней заре либеральных реформ – именно Бердяев был самым популярным, читаемым в России философом.

Важнейшие работы Бердяева: «Философия свободы» (1911 г.),

«Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916 г.), «Миросозерцание Достоевского» (1923 г.), «Смысл истории» (1923 г.), «Судьба человека» (1931 г.), «Судьба России», «Истоки и смысл русского коммунизма», «Русская идея» (1946 г.), «Самопознание» (1949 г.).

Будущий философ родился в Киеве 6 (19) марта 1874 г., в семье, принадлежащей к старинному дворянскому роду. По отцовской линии все предки Бердяева были генералами, мать была урождённой княжной Кудашевой, наполовину француженкой. В доме говорили в основном пофранцузски.

Бердяев закончил Киевский кадетский корпус, но военщины не любил. «Я никогда не любил общества мальчиков-сверстников – писал он на склоне лет, – и избегал вращаться в их обществе. Лучшие отношения у меня были только с девочками и барышнями. Общество мальчиков мне всегда казалось очень грубым, разговоры низменными и глупыми».1

В юности, как отмечает сам Бердяев, он отличался нонконформизмом, вспыльчивостью, некоторой скрытностью, умел хорошо рисовать, занимался огородничеством, но в конце концов «любовь к философии

1 Бердяев Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии). – М.: Международные отношения, 1990. – С. 20.

177

вытеснила всё остальное». Бердяев также отмечает такие особенности своей личности, как неприятие насилия, брезгливость ко всему телесному (например, к еде), необыкновенную остроту зрения, любовь ко всему красивому, к книгам и животным, равнодушие к славе.

После окончания кадетского корпуса, Бердяев поступил в Киевский университет: сначала на естественный факультет, затем перевёлся на юридический. Здесь он увлёкся марксизмом, в результате оказался в тюрьме (1898 г.), после чего был выслан в Вологду. В 1901 г. он порывает с соци- ал-демократами и примыкает к кадетам. В 1908 г. Бердяев переезжает в Москву, становится последователем В. С. Соловьёва и начинает создавать свою оригинальную религиозно-идеалистическую философию.

В 1922 г. Бердяева на «философском пароходе» вместе со многими другими известными философами (С. Л. Франком, Н. О. Лосским и др.) выслали из советской России. Сначала он оказался в Берлине, в 1924 г. переехал в Париж, где прожил до конца жизни. С 1925 по 1940 гг. Бердяев руководил изданием журнала «Путь», который стал энциклопедией рели- гиозно-философской жизни русского зарубежья. Скончался Бердяев 23 марта 1948 года за письменным столом, работая над книгой «Царство духа и царство кесаря».

В самом общем виде философию Бердяева можно охарактеризовать как христианскую, экзистенциальную, персоналистическую.

По признанию самого мыслителя, в центре его философствования находится проблема человека, а сама философия выступает «наукой о человеческом существовании»1. Философия поэтому субъективна, а не объективна, она опирается не на данные естественных наук, а базируется на духовном опыте. В человеческом существовании раскрывается смысл бытия, именно через субъекта открывается мир, именно субъект первичен. «Человек есть микрокосм и микротеос. Он сотворен по образу и подобию Бога. Но в то же время человек есть существо природное, ограниченное. В человеке есть двойственность: человек есть точка пересечения двух миров, он отражает в себе мир высший и мир низший… Человек есть существо духовное, физическое и плотское. В качестве существа плотского он связан со всем круговоротом мировой жизни, как существо духовное он связан с миром духовным и Богом».2

Главным качеством человека, его важнейшим атрибутом является, по Бердяеву, свобода: «Своеобразие моего философского типа [состоит] прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а

1Бердяев Н. А. Мое философское миросозерцание // Философские науки, 1990. –

№6. – С. 85.

2Там же. С. 86.

178

свободу». «Исходная точка моего мировоззрения есть примат свободы над бытием». Таким образом, свобода не только атрибут человека, но также и субстанция, сопоставимая с бытием, совечная и бытию, и Богу, т. е. несотворимая. Иными словами, в основе метафизики Бердяева лежит представление о противоположности двух субстанций: свободы, коренящейся в небытии, и Бога как источника бытия. «Свобода не может детерминироваться бытием, свобода не определяется даже Богом. Она укоренена в небытии». 1

Вывод свободы из подчинения Богу позволяет философу решить проблему теодицеи – оправдания Бога за существующее в мире зло. «Только признание несотворенной свободы, свободы, неукорененной в бытии, позволяет объяснить источник зла…».2 Причиной зла в мире является свободная воля человека, исток которой коренится в небытии, неподвластном Богу. Однако следствием такого варианта решения проблемы теодицеи оказывается признание ограниченности Бога, который, коль скоро Он не властен над небытием и свободой, оказывается не всесильным и не всемогущим (но сам Бердяев такой вывод не делает, хотя он логически вытекает из признания неподвластности Богу свободы). На наш взгляд, в этом выводе нет ничего страшного, напротив, он гораздо лучше согласуется с христианским мировоззрением, чем представление о всемогуществе Божьем. Действительно, если предположить, что Бог всесилен и всемогущ, тогда возникает вопрос, зачем ему творить мир, создавать человека? Только ради забавы, развлечения? Конечно, нет. Бог нуждается в человеке так же, как и человек нуждается в Боге. Бог призывает человека стать соучастником творения мира, Вселенной, и только во взаимодействии с человеком Бог способен привести мир к гармонии. Наступит ли эта гармония или же победят силы зла зависит от того, куда направит человек свою свободу.

Онтология Бердяева хорошо согласуется с современной научной картиной мира, в частности, с антропным принципом, утверждающим неслучайность появления человека во Вселенной, с представлениями о Вселенском Разуме, который избрал человека своим партнером в деле облагораживания мироздания. Также дихотомия Бога и небытия соответствует принятой в сегодняшнем естествознании (прежде всего, в синергетике) оппозиции порядка и хаоса, негэнтропии и энтропии.

Но какова, по мнению Бердяева, сущность свободы, её природа? Здесь мыслитель также старается найти оригинальное решение. Свободу он понимает не как возможность выбора между добром и злом, не как свободу воли, но говорит о ней следующее: «Свобода есть моя независимость

1Бердяев Н. А. Мое философское миросозерцание // Философские науки. – С. 85.

2Там же. С. 86.

179

и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленными передо мной добром и злом, а моё созидание добра и зла»1. Свобода делает человека человеком, возвышает его, но вместе с тем она и трагична, поскольку может привести ко злу, и трудна, ибо связана с риском и ответственностью. Большинство людей не готовы к свободе, они настолько слабы, что предпочтут свободе спокойную и безответственную рабскую жизнь. Поэтому свобода аристократична; большинство людей, по мнению Бердяева, не стремятся к свободе, не нуждаются в ней.

Свобода несёт с собой новизну – никакое новаторство невозможно без свободного выбора, без риска, поэтому свобода порождает творчество, которое выступает одной из высших ценностей. Свобода безосновна, она существует до Бога, до мира, она «ничем не определяема, находится вне каузальных отношений». Поэтому и творчество есть «творчество из ничего, то есть из свободы». Что же такое творчество? Это «полёт в бесконечность», «экс-тасис», «выход в трансцендентный мир». «…Под творчеством, – пишет Бердяев, – я всё время понимаю не создание культурных продуктов, а потрясение и подъём всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию», «творчество противоположно эгоцентризму, есть забвение о себе, устремлённость к тому, что выше меня».2

Творчество всегда трагично, ибо никогда не достигает своей цели: творческий взлёт устремлён к бесконечному, но в условиях падшего мира он тяжелеет и воплощается во всегда несовершенных продуктах культуры. Иными словами, «трагедия творчества состоит в несоответствии творческого замысла с его осуществлением». «В этом мире – отмечает философ,

– совершенство творческого произведения может быть лишь символическим, т. е. лишь знаком иного, совершенства в ином мире, в ином плане бытия и сверх-бытия». Конечная же цель творчества видится Бердяевым в «преображении жизни, созидании нового неба и новой земли». Таким образом, творчество эсхатологично: «Творческий акт есть наступление конца этого мира, начало иного мира».

Творчество всегда индивидуалистично, личностно. Бердяев негативно относится к формам коллективного, массового творчества, например, к революциям, которые не созидают, а разрушают, тянут назад, а не ведут вперёд. Ориентация на личность, утверждение примата личности перед обществом, коллективом делает Бердяева персоналистом. «Личность – не часть космоса, напротив, космос – часть человеческой личности».

1Бердяев Н. А. Самопознание. – М., 1990. – С. 56.

2Там же. С. 197–199.

180

«Священно не общество, не государство, не нация, а человек».1 Бердяев противопоставляет понятия личности и индивида: личность есть категория духовно-религиозная, индивид же есть категория натуралистическибиологическая. Поэтому если индивид есть часть природы и общества, то личность не может быть частью чего-то, она автономна, уникальна, самоценна.

Для Бердяева так же, как и для Соловьёва, одним из высших проявлений человечности выступает любовь, неразрывно связанная со свободой как своим условием – вне свободы любви быть не может. Именно поэтому Бердяев резко выступает против ревности, считая её тиранией одного человека над другим. По мнению философа, любовь несовместима также с обыденностью, в которой любовь неизбежно угасает. Как и творчество, любовь всегда трагична – она не знает исполнившихся надежд.

Бердяев отличает женскую и мужскую любовь: первая целостна, захватывает всё существо женщины, вторая – частична. Развивая учение Платона об андрогинах2, философ считает, что в каждом человеке уживаются мужское и женское начала, а любовь есть не что иное, как непреодолимое желание, стремление соединения противоположных начал двух людей: мужское начало одного стремится к женскому началу другого, а женское, соответственно, – к мужскому. Конечной целью этого стремления является полное слияние двух существ, когда каждая клеточка одного проникает в каждую клеточку другого. Но в нашем мире такое слияние заведомо недостижимо, отсюда и вытекает трагизм любви. Половой акт, который должен вроде бы и быть средством слияния, оказывается лишь суррогатом из-за своей частичности, мимолетности, временности, поверхностности; он лишь дразнит, лишь усугубляет разрыв.

Бердяев противопоставляет любовь и секс, возвышая первую и принижая значение второго: «В самом сексуальном акте нет ничего индивидуального, личного, он объединяет человека со всем животным миром. Сексуальное влечение само по себе не утверждает личности, а раздавливает её»3. Также любовь противостоит браку, в котором, по мнению философа, любовь постепенно угасает. «Продолжение брака, когда любви нет, безнравственно, только любовь всё оправдывает, любовь-эрос и любовьжалость»4. Отсюда видно, что Бердяев выделяет две формы любви: эротическую и каритативную, т. е. основанную на жалости, что, однако, не делает её в глазах философа менее ценной.

1Бердяев Н. А. Самопознание. – М., 1990. – С. 104.

2Андрогин (греч. аndros – мужчина и gynē – женщина) – мифологическое двуполое человеческое существо, которое боги разделили на две особи – мужчину и женщину.

3Бердяев Н. А. Самопознание. – М., 1990. – С. 90.

4Там же. С. 72.

181

В целом и любовь, и творчество, и свобода есть проявления духа, причастного божественной природе, даже и являющегося по сути самим Богом. Духу противостоит мир природы, мир объективации, отличаю-

щийся плотностью, косностью, пассивностью. В нашем «падшем» мире владычествует «князь мира сего», а в царстве духа, царстве свободы правит Бог. Таким образом, философия Бердяева дуалистична. Это не только дуализм духа и природы, но также противостояние «свободы и детерминации, субъекта и объективации, личности и общего, царства Бога и царства Кесаря»1.

Смысл истории видится Бердяевым как преодоление этого разделения на два мира, как преображение «падшего» мира и созидание Царства Божия на земле, в котором не будет зла, жестокости, несправедливости, не будет самой смерти, но будут свобода, любовь, творчество. Философ критикует представления о бесконечном прогрессе в истории: по его мнению, «прогресс рассматривает каждого человека и каждое поколение как средство для последующих людей и поколений»2. Но для Бердяева нет ничего хуже, чем рассмотрение человека в качестве средства, в качестве «навоза истории», поэтому он требует, чтобы история имела позитивный смысл для каждой человеческой личности, чтобы в конце истории ни один человек не был бы несчастным.

Философия Бердяева последовательно эсхатологична – предполагает конец истории, конец этого мира, этого времени и вступление в иной мир, иное время. Процесс утверждения нового мира не фатален, многое здесь зависит от людей, от того, куда они направят свою свободу. В размышлениях о будущем Бердяев последовательно гуманистичен, что выражается в идее апокатастазиса, т. е. всеобщего спасения. «Окончательная победа Бога над силами ада – пишет он, – не может быть разделением на два царства, Божье и диавольское, спасённых и обречённых на вечную муку, оно может быть лишь единым царством».3 «Рай возможен для меня, если нет никакого вечного ада хотя бы для одного существа, которое когда-либо жило. Никто не может быть спасен отдельно, в обособлении. Спасение может быть только общественным, всеобщим избавлением от источников мук».4

Общественным идеалом для Бердяева был «персоналистический социализм» как такой тип общества, в котором гармонично объединены принцип личности и принцип общности. В таком обществе за каждой

1Бердяев Н. А. Мое философское миросозерцание… – С. 85.

2Там же. С. 88.

3Бердяев Н. А. Самопознание. – М., 1990. – С. 292.

4Цит. по: Лосский Н. О. История русской философии. – М.: Высшая школа, 1991. –

С. 309–310.

182