21-02-2013_19-11-15 / Киричек А.В. Русская философ мысль в PDF / текст_1

русского крестьянства. Однако ответ славянофилов не устраивал Герцена, но своё решение он так, по-видимому, и не смог дать. Тем не менее, будучи атеистом, склоняясь к материализму, философ язвительно критиковал славянофилов за идеализацию православия и поддержку самодержавия. «Ошибка «славян» – писал в это время Герцен о славянофилах, – состояла в том, что им казалось, будто Россия имела когда-то свойственное ей развитие, затемненное разными событиями и, наконец, петербургским периодом. Россия никогда не имела этого развития и не могла иметь… В Индии до сих пор испокон века существует сельская община, очень сходная с нашей и основанная на разделе полей; однако индийцы с ней недалеко ушли. Одна мощная мысль Запада, к которой примыкает вся длинная история его, в состоянии оплодотворить зародыши, дремлющие в патриархальном быту славянском…».1 Также Герцен был ярким противником крепостнического строя, что нашло отражение в романе «Кто виноват?» (1841– 1846 гг.), повестях «Доктор Крупов» (1847 г.) и «Сорока-воровка» (1848 г.).

При тех условиях, при которых протекала жизнь Герцена в России, он мог высказать в печати лишь небольшую долю тех мыслей, над которыми усиленно работал. Поэтому в 1847 году он отправляется в эмиграцию, которая продлится до самой смерти философа. После поражения европей-

ских революций 1848–1849 гг. Герцен разочаровался в революционных возможностях Запада и во всём строе европейской жизни. Франция, ко-

торая, несомненно, была одной из передовых стран Европы, довольно быстро заставила его усомниться в превосходстве европейской культуры. «Разврат, – писал он, – проник всюду: в семью, в законодательный корпус, литературу, прессу. Он настолько обыкновенен, что его никто не замечает, да и замечать не хочет. И это разврат не широкий, не рыцарский, а мелкий, бездушный, скаредный. Это разврат торгаша». Исследуя условия жизни европейских стран, Герцен приходит к выводам для этих стран весьма пес-

симистическим. Он находит, что «Европа погрязла в невылазном болоте мещанства».

И тогда его взоры снова обращаются к горячо любимой России. На склоне лет он подчеркивал, что вера в Россию спасла его тогда «на краю нравственной гибели». Герцен разрабатывает оригинальную теорию русского социализма, согласно которой общинный быт русского народа и свободная от предрассудков мысль интеллигенции могут стать залогом возможности для России иного, отличного от западноевропейского, пути развития, двигаясь по которому она сможет перейти к социализму, минуя капитализм, быстрее и безболезненнее западных стран. «Община – пишет Герцен, – спасла русский народ от монгольского варварства и от канцелярской

1 Цит. по: Соловьёв Е. А. Указ. соч. С. 379.

113

цивилизации, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хоть и сильно потрясенная, устояла против вмешательства власти; она благополучно доросла до развития социализма в Европе». А в другой работе он восклицает: «Какое счастье для России, что сельская община не погибла!»1. Таким образом, Герцен отходит от западничества и высказывает мысль о возможном идейном примирении со славянофилами: разве социализм «не принимается славянофилами так же, как нами? Это мост, на котором мы можем подать друг другу руку» –

писал он в 1851 г. в статье «Московский панславизм и русский европеизм».

Позднее, в 1857 г. в статье «Русский народ и социализм», Герцен первый в России (предвосхищая идеи Н. А. Бердяева, выраженные в книге «Истоки и смысл русского коммунизма») прямо заявит, что русский народ в устоях своей жизни, в голосе своей совести социалист и коммунист по преимуществу. «Артель – лучшее доказательство того естественно безотчетного сочувствия славян с социализмом, о котором мы столько раз говорили».2 «Человек будущего в России – мужик», – эта формула Герцена впоследствии была взята на вооружение народниками (в частности, Чернышевским, Михайловским, Лавровым).

В 1853 году Герцен переезжает в Лондон, где основывает Вольную русскую типографию. В альманахе «Полярная звезда», газете «Колокол» он обличает российское самодержавие, ведет революционную пропаганду, требуя освобождения крестьян с землей. Однако под конец жизни Герцен разочаровывается в революции как способе достижения лучшей жизни. В статье «К старому товарищу» (М. Бакунину) он пишет, что больше не верит в «прежние революционные пути», и советует «постепенность» в общественном развитии. Умер Герцен в Париже в результате осложнения диабета воспалением легких. Могила затем была перенесена в Ниццу, где ранее была похоронена жена Герцена.

Стоит также сказать вкратце о воззрениях Грановского и Кавелина, оставивших заметный след в истории западнического движения.

Тимофей Николаевич Грановский (1813–1855 гг.) окончил в 1835 г.

юридический факультет Московского университета, после чего два года изучал философию за границей. С 1839 года преподавал историю в том же университете, где быстро завоевал симпатии студентов. Грановского отличала свободная, наполненная импровизациями манера изложения, сочетавшаяся с поэтической силой и сердечной теплотой.

Грановский был убежденным поклонником деятельности Петра Великого, критиковал славянофилов за идеализацию русской истории.

1Там же. С. 429.

2Цит. по: Соловьёв Е. А. Указ. соч. С. 430.

114

В 1852 г. в замечательной актовой речи «О современном состоянии и значении всеобщей истории» Грановский наиболее полно выразил свою основную идею – идею всеобщей истории как прогрессивного движения к гуманности.

Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885 гг.) известен как фи-

лософ, историк, правовед, общественный и государственный деятель. Среди его домашних учителей был В. Г. Белинский, поощрявший юношу критически относиться к окружающей действительности. В 1839 г. Кавелин закончил с золотой медалью юридический факультет Московского университета. С 1844 по 1848 г. преподавал здесь же историю русского права, изложив свои взгляды по этой проблематике в статье «Взгляд на юридический быт древней Руси» (1847 г.). С 1848 года занимал ряд важных постов в различных государственных учреждениях в Петербурге, а в 1857–1861 гг. был профессором кафедры гражданского права Петербургского университета. В 1866 г. в «Вестнике Европы» вышла программная статья Кавелина

«Мысли и заметки о русской истории», оказавшаяся его исторической

«лебединой песнью», в которой он старался выяснить историческое призвание великорусского племени. В работе «Задачи психологии» (1872 г.) Кавелин исследует проблему соотношения психического и физического в человеке, стараясь примирить материализм и идеализм. С 1878 года и до конца жизни он возглавлял кафедру гражданского права в Военноюридической академии. На склоне лет написал фундаментальный труд

«Задачи этики» (1885).

Современники отмечали, что Кавелин был редкостно гуманным человеком, в котором «находили сочувственный отклик каждое истинное горе, каждая личная скорбь». Несмотря на потерю любимых детей (сын умер в 14-летнем возрасте, а дочь – в 25 лет) и жены, Кавелин не ожесточился, а оставался добрым, отзывчивым человеком, умевшим, однако, твердо и последовательно отстаивать свои убеждения.

Василий Васильевич Зеньковский относит Кавелина к полупозитивистам, поскольку тот отдавал явное предпочтение точному знанию и исследованию фактов. Главным предметом философии он считает человека, а центральной наукой о нём, способной разрешить загадки человеческого бытия – психологию. Как и Герцен, Кавелин защищает свободу человека, доказывая произвольность наших поступков. Цель человеческой жизни – «стремление к истине, правде и душевной красоте».

Подытоживая разговор о западниках, мы видим, что никто из них не смог последовательно и до конца отстаивать либерально-демократические, истинно западнические идеи: Станкевич просто не успел создать законченной философии, Белинский был непостоянен, а Герцен совершенно разочаровался в Западе и во многом перешёл на славянофильские позиции. Наследниками западников стали в конце XIX века русские марксисты

115

(Г. В. Плеханов, В. И. Ленин и др.), но и они, в сущности, отошли от ортодоксального западничества. В частности, Ленин признал возможность перехода России к социализму ещё до того, как полностью разовьётся капитализм, верил в особый исторический путь и миссию России, состоящую в том, что она, как «слабое звено» в цепи империализма, должна стать «забойщиком» пролетарской революции в отдельно взятой стране. Если с этими историческими фактами сопоставить поражение либеральных, прозападных партий на парламентских выборах 2003 года, то станет ясно, что западническая идеология всегда терпела и, по-видимому, будет терпеть крах в нашем Отечестве, что парадоксальным образом сочетается с реальным движением России в течение последних 300 лет в сторону Запада. Да, воистину «умом Россию не понять…».

Оппозиционные идеи славянофилов и западников для наглядности представить в таблице:

		СЛАВЯНОФИЛЫ						ЗАПАДНИКИ
	приверженность		православной		религии,		критика религии вообще и пра-
	рассмотрение её как единственно верной и						вославной церкви в частности,
	способной стать		основанием правильной				вплоть до атеизма;
	философии;						разработка философии с опорой
	оценка православия как религии свободы, в						на науку (позитивизм, материа-
	которой на основе любви гармонично со-						лизм) и учения представителей
	вмещаются интересы личности и общества						немецкой классической филосо-
	(соборность);						фии;
разработка философии с опорой на тради-							признание отсталости России от
	ции восточной патристики, с использовани-						европейских стран и утвержде-
	ем достижений		современной европейской				ние необходимости её движения
	философии;						по западному пути развития, ус-
вера в особый исторический путь России,							воения	достижений		передовых
	отличный от западных стран и связанный с						стран Европы;
	реализацией	русским		народом	высокой		восторженное отношение к пре-
	миссии, состоящей в духовном водительст-						образованиям Петра I, «прору-
	ве в мире;						бившего окно» в Европу;
	вера в нравственную чистоту русского кре-						критическое		(реалистическое)
	стьянства, сохранившего в своей жизни ис-						отношение к русской истории,
	конные начала православной жизни;						прежде всего, допетровской, а
идеализация		российской		допетровской ис-			также к	настоящему		состоянию
	тории, лишенной серьезных классовых						отечества;
	конфликтов;						приверженность		социалистиче-
	резко негативное отношение к Петру I и его						ским идеям, в частности, взгля-
	преобразованиям;						дам Сен-Симона, Прудона и др.;
	критика западной цивилизации за бездухов-						критика самодержавия и призы-
	ность, стяжательство, индивидуализм, оши-						вы к его ликвидации, в том числе
	бочную веру (католицизм и протестантизм)						и посредством революции

116

5 . ЭПОХА РАСЦВЕТА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ( последняя треть X I X - начало X X века)

Шестидесятилетний период между 1860 и 1920 гг., без всякого сомнения, следует признать периодом наивысшего взлёта не только русской мысли, но и русской культуры в целом. Отечественная философия выходит в это время на мировой уровень. Если русская философская мысль первой половины XIX века имела национальное значение, осознавая свою зависимость и недоразвитость по сравнению с западной, то в последней трети XIX столетия русская философия приобретает всемирную значимость. Отечественные мыслители приступают к созиданию всеобъемлющих философских систем, стараются исследовать и самостоятельно решать все основные философские проблемы, нередко преодолевая односторонности европейской философии и идя впёред по сравнению с зарубежными «властителями дум».

Русская философия этого времени настолько широка и разнообразна, что охватить её целиком не представляется возможным. С одной стороны, на ниве нашей Родины начинают произрастать направления, пришедшие с Запада и нашедшие в России горячих сторонников. Это и упоминавшийся выше марксизм, и позитивизм (П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский, Е. В. де Роберти и др.), и неокантианство (А. И. Введенский, И. И. Лапшин), и интуитивизм (Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др.), и анархизм (М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин). С другой стороны, появляются мыслители, создавшие оригинальные философские мировоззрения (Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, И. А. Ильин), не нашедшие, однако, последователей в России. Философские вопросы рассматриваются публицистами, писателями, поэтами, покорявшими современников остротой постановки жизнезначимых проблем и попытками их решения не столько в понятийной, сколько в образной форме. Здесь необходимо отметить писателей И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, поэтов-символистов Д. С. Мережковского, А. Белого, В. И. Иванова, публицистов и критиков Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева, В. В. Розанова. В центре нашего внимания будут наиболее оригинальные, самобытные направления русской философской мысли этого периода, к которым мы отнесли философию всеединства, русский космизм и русский экзистенциализм. Именно эти три течения имеют наибольшее всемирно-историческое значение, именно представители этих направлений оказали наибольшее влияние на мировую культуру, во многом опередив появление аналогичных мыслительных потоков на Западе.

Однако начнём изложение с философских взглядов двух русских писателей – Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. Этот выбор не случаен.

117

И дело не в том, что эти писатели сегодня наиболее читаемы в мире среди всех русских художников слова, и даже не столько в том, что в своих произведениях они поставили и дали оригинальное решение некоторым «вечным» философским проблемам. Наше пристальное внимание к их взглядам обусловлено тем, что они были духовными предшественниками отмеченных выше направлений, используя образную форму, вплотную подошли к тем проблемам, которые затем стали центральными в философии всеединства и русском экзистенциализме. Прежде всего, это относится к Достоевскому, отталкиваясь от идей которого созидали свои философские системы В. С. Соловьёв, Н. А. Бердяев, Л. Шестов. Да и сами личности Достоевского и Толстого настолько интересны, самобытны, глубоки, настолько озабочены решением самых величайших мировых тайн и загадок человеческого существования, что пройти мимо них просто не представляется возможным.

5 . 1 . Философские взгляды Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого

Федор Михайлович Достоевский родился в Москве 30 октября

1821 г. Его отец служил штаб-лекарем, а мать происходила из образованной купеческой семьи. Семья была большой – кроме Фёдора было ещё шестеро детей, – а потому вечно находилась в нужде. Будущий романист рос живым, любознательным ребёнком, рано научился читать, был первым выдумщиком в играх и шалостях.

Достоевскому шел шестнадцатый год, когда он лишился матери; через несколько месяцев отец отвез его в Петербург и определил в начале 1838 г. в инженерное училище. Однако военная дисциплина, изучение точных наук оказались не по нутру романтичной и впечатлительной натуре Достоевского. И хотя он успешно окончил училище, но очень быстро, в 1844 г., поспешил уйти в отставку. Страстью Достоевского становится литература: он жадно читает и пробует писать. Уже первая его повесть «Бедные люди» (1846 г.) принесла ему успех и славу нового талантливого писателя. В этой повести выявляется основное направление интересов художника – исследование человеческой души, её самых тонких нюансов, самых потаенных глубин. Героями Достоевского на долгие годы становятся «униженные и оскорбленные», т. е. люди несчастные и забитые.

Однако литературная карьера писателя внезапно обрывается: в ночь на 23 апреля 1849 г. он был арестован за участие в деятельности одного из радикальных революционных кружков. 21 декабря того же года Достоевский вместе с другими осужденными был вывезен на Семеновский плац,

118

где всем им был прочитан приговор к смертной казни через расстрел, замененный уже на эшафоте, после «ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти», 4 годами каторги с лишением «всех прав состояния» и последующей сдачей в солдаты. Каторгу Достоевский отбывал в Омской крепости, среди уголовных преступников («это было страдание невыразимое, бесконечное... всякая минута тяготела, как камень, у меня на душе», – писал он позднее). Проведя 4 года на каторге, Достоевский затем несколько лет должен был служить солдатом в Сибири, где в 1856 году в первый раз женился. Только в 1859 году писатель был прощён и смог вернуться в Петербург. Каторга не прибавила Достоевскому здоровья: после неё он стал регулярно страдать от эпилептических припадков.

ВПетербурге совместно с братом Михаилом Достоевский начинает издавать журналы «Время», затем «Эпоха», сочетая огромную редакторскую работу с авторской. На страницах обоих журналов развивались «почвеннические» идеи, генетически связанные со славянофильством, но пронизанные пафосом примирения западников и славянофилов, поисками национального варианта развития и оптимального сочетания начал «цивилизации» и народности – синтеза, выраставшего из «всеотзывчивости», «всечеловечности» русского народа, его способности к «примирительному взгляду на чужое». Статьи Достоевского, в особенности «Зимние заметки

олетних впечатлениях» (1863 г.), написанные по следам первой заграничной поездки 1862 года (Германия, Франция, Швейцария, Италия, Анг-

лия), представляют собой критику западноевропейских институтов и страстно выраженную веру в особое призвание России, в возможность преобразования русского общества на братских христианских основаниях.

Втечение последующих 20 лет Достоевский одним за другим пишет свои знаменитые романы («Униженные и оскорбленные» (1861 г.), «Пре-

ступление и наказание» (1866 г.), «Идиот» (1868 г.), «Бесы» (1872 г.), «Братья Карамазовы» (1879–1880 гг.) и др.), повести («Записки из подполья» (1864 г.)), статьи, дневниковые заметки («Дневник писате-

ля» (1873–1880 гг.)), принесшие ему славу величайшего писателя не только в России, но и за рубежом.

В 1864 г. умерла жена Достоевского, и хотя они не были счастливы в браке, писатель тяжело пережил потерю. Вслед за ней внезапно скончался брат Михаил. В 1866 году Федор Михайлович, женился на стенографистке

Анне Григорьевне Сниткиной (1846–1918 гг.), которая не просто помога-

ла писателю (ей он диктовал роман «Игрок»), но и психологически поддерживала в сложных ситуациях до конца жизни. По воспоминаниям литературного критика Н. Н. Страхова, «новая женитьба скоро доставила ему в полной мере то семейное счастье, которого он так желал». После бракосочетания супруги уезжают на 4 года за границу (не только для поправки

119

здоровья, но и скрываясь от кредиторов: Достоевский взял на себя долги покойного брата, образовавшиеся из-за не слишком успешной издательской деятельности). По дороге в Швейцарию он заехал в Баден, где в казино сперва выиграл на рулетке 4000 франков, но не мог остановиться и в результате проиграл все, что с ним было, не исключая своей одежды и вещей жены. В Швейцарии у Достоевских рождается первый ребенок, но через несколько месяцев, к неописуемому отчаянию родителей, внезапно умирает.

По возвращении в Петербург начинается самый светлый период в жизни романиста в горячо любимой семье (дочь Любовь, родилась в 1869 г. в Дрездене; сын Федор, родился в 1871 г. в Петербурге), с доброй и умной женой, которая взяла в свои руки денежные (издательские) дела и скоро освободила мужа от долгов. С начала 1873 года Достоевский становится редактором еженедельного журнала «Гражданин», затем начинает выпускать «Дневник писателя» – своеобразную хронику личного восприятия окружающих событий.

К концу жизни Достоевский приобрел в образованном обществе высокий нравственный авторитет, воспринимался как проповедник и учитель. Апогеем его прижизненной славы стала речь на открытии памятника Пушкину в Москве (1880 г.), где он говорил о «всечеловечности» как высшем выражении русского идеала, о «русском скитальце», которому необходимо «всемирное счастье». По словам писателя И. С. Аксакова, это вы-

ступление «соединило в одном чувстве славянофилов и западников».

Эта речь, вызвавшая огромный общественный резонанс, оказалась завещанием Достоевского. Полный творческих планов, собираясь писать вторую часть «Братьев Карамазовых» и продолжать издавать «Дневник писателя», в январе 1881 Достоевский внезапно скончался1. Весть о смерти писателя вызвала у всей читающей России горькое чувство утраты. Похороны его, состоявшиеся 2 февраля 1881 г., были настоящим событием для СанктПетербурга: 67 венков было внесено в церковь Св. Духа в АлександроНевской лавре, 72 депутации участвовали в процессии.

Достоевский не оставил, да и не мог оставить законченной философской системы. Будучи писателем, хотя и писателем глубоко идейным, он больше мыслил образами, причём мыслил не по законам формальной логики, а по правилам «логики сердца». Но именно эта образность, неразрывная связь идей с героями, их утверждающими и апробирующими,

1 Последние годы своей жизни Достоевский страдал эмфиземой вследствие катара дыхательных путей; в ночь с 25 на 26 января у него произошел разрыв легочной артерии, которому, впрочем, доктора не придали особого значения; но сильный припадок обыкновенной его болезни (эпилепсии) сразу сокрушил давно надломленный организм.

120

пусть только и в рамках художественной реальности, придают философским исканиям Достоевского удивительный, ни с чем не сравнимый колорит, остроту, даже горячность. В его романах и дневниках разбросано огромное богатство идей – их не всегда легко отыскать, ещё труднее понять (особенно с высоты сегодняшнего дня), но поняв, нельзя уже забыть, ибо поставленные писателем вопросы – это поистине вечные проблемы, с которыми будут не раз сталкиваться как настоящее, так и грядущие поколения.

Если выразить предельно кратко основную направленность мыслей Достоевского, то можно сказать, что он был, прежде всего, гуманистом, ибо в центре его внимания всегда был человек, причём человек конкретный, живой, во плоти, ищущий и мятущийся, испытывающий душевные страдания в ситуациях внутренней раздвоенности; во-вторых, гуманистом христианским, ибо не видел решения как личных, так и общественных проблем вне религии Христа, наиболее последовательным воплощением которой считал православие; в-третьих, гуманизм как любовь к человеку был нерасторжимо связан с идеей свободы, представлявшей в глазах писателя наивысшую ценность, да и само христианство было для него религией любви в не меньшей мере, чем религией свободы. Таким образом, основное в мировоззрении Достоевского можно свести к трём словам: Бог, Лю-

бовь, Свобода. Или Бог есть свободная Любовь.

Основа миросозерцания Достоевского – вера в человека, в чистоту его сердца, и глубокое убеждение, что спасение от всех зол жизни в нашей власти: надо только исполнить евангельскую заповедь «Возлюби ближнего как самого себя». Писатель верил в то, что люди добры по природе, что они делают зло только по недоразумению. И это удивительно, ведь Достоевский не один год прожил среди самых низов общества – убийц, воров, насильников, – и тем не менее не утратил веры в человека! В самом черством эгоисте он признает возможность альтруистических, благородных моментов, в самом ужасном злодее учит видеть несчастную человеческую душу, которой не чужды ни высшая справедливость, ни великодушие.

Конечно, Достоевский, пожалуй, как никакой другой писатель видел, что человек бывает страшнее зверя, что в нём таятся чудовищные силы разрушения, сладострастия, беспредельного эгоизма, любви к пороку. Не только видел, скажем мы, но и на себе чувствовал, говоря, что нет такого преступления, которого он не мог бы совершить! Именно борьба двух начал –

божественного начала любви и дьявольской стихии порока – находится

вцентре не только его творчества, но и самой его души. «…Тут диавол с Богом борется, а поле битвы – сердце человеческое» – утверждает писатель

в«Братьях Карамазовых». И наличие этих начал, тянущих в противоположные стороны, делает человека загадочным, таинственным существом. В этом отношении Достоевский продолжает традицию гуманистической

121

мысли, начатую Сократом, говорившим, что его «интересуют не деревья в лесу, а люди в городе», и продолженную стоиками, Августином, и, в особенности, Паскалем, также утверждавшим дихотомичность, раздвоенность человека между добром и злом, святостью и порочностью.

Как уже отмечалось, для Достоевского подлинная суть человека в свободе. В «Записках из подполья» он пишет: «Всё-то дело человеческое, кажется, действительно в том и состоит, чтобы человек поминутно доказывал себе, что он – человек, а не штифтик»1. Подлинным гимном свободе оказывается «Легенда о Великом Инквизиторе», вошедшая составной частью в последний роман писателя «Братья Карамазовы». Здесь Достоевский противопоставляет истинное христианство как религию свободы сытому и спокойному существованию в «муравейнике» под властью Великого Инквизитора, олицетворяющему, в сущности, духа зла – Сатану. Можно ли поменять свободу на «хлебы»? – спрашивает Достоевский. И даёт отрицательный ответ, несмотря на то, что признает тяжесть свободы: «ничего и никогда не было для человека и человеческого общества невыносимее свободы!»; «Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться»; «Нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее»2. Эта идея о тяжести свободы, о том, что большинство людей легко от свободы отказываются ради спокойствия и материального благополучия, станет лейтмотивом экзистенциальной философии XX века от Бердяева до Эриха Фромма3.

Здесь же Достоевский подчёркивает важность для человека и наличия смысла жизни: «…тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твёрдого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы»4. Интересно, что ту же самую мысль – о необходимости осмысленности жизни – в середине

1Цит. по: Зеньковский В. В. История русской философии. – М.: Академический Проект, Раритет, 2001, С. 405.

2Цит. по: О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. – М.: Молодая гвардия, 1992, С. 29, 31.

3Эрих Фромм (1900–1980 гг.) – американский психолог, мыслитель-гуманист, один из основоположников неофрейдизма. На основе объединения гуманистических идей раннего Маркса и психоанализа Фрейда развивал оригинальное философскопсихологическое учение, нацеленное на освобождение человека от деструктивных социальных и бессознательных сил, отстаивал ценность свободы, любви, духовного развития человека. Важнейшая работа Фромма, посвященная проблеме свободы, – «Бег-

ство от свободы» (1941 г.).

4Цит. по: О великом инквизиторе…, С. 31.

122