гать — двигают, движут; полоскать — полоскают, полощут; махать — махают, машут; чихать — чихают, чишут; брыз- гать — брызгают, брызжет и др.
Подобные формы различаются по значению или по стилистической окраске. Например, частичное или полное расхождение по значению происходит у глаголов брызжет — брызгает, блещет — блиста- ет, гложет — глодает, движет — двигает, каплет — капает, мечет — метает, клеплет — клепает, фырчит — фыркает.
Некоторые параллельные формы разошлись стилистически, например, стилистически нейтральными формами являются формы
дремлет, колеблет, машет, плещет, рыщет, а формы типа ры-
скает, хлестает, щипает являются разговорными.
5.После простых предлогов в личных местоимениях в косвен-
ных падежах появляется н: у него, к нему, с ним, в нем, в ней и
под. Отсутствие н является признаком диалектной или просторечной речи.
6.Часто наблюдаются в разговорной речи ошибки в употреблении предлогов согласно, благодаря, вопреки. Литературная норма требует после них постановки существительного в дательном па-
деже: согласно указу, благодаря помощи, вопреки стараниям.
Родительный падеж существительного после этих предлогов в литературном языке не допускается.
Итак, морфологические нормы многообразны и, как сказано выше, излагаются в грамматиках и справочниках.
§ 4. Синтаксические и лексические нормы
Не менее многочисленны другие виды норм, например, синтак- сические, т. е. нормы построения словосочетаний и предложений. Например: выбор правильной формы управления едва ли не самое трудное в современной устной и письменной речи. Как следует ска-
зать: отзыв о диссертации или на диссертацию, контроль над производством или за производством, способен на жертвы или к жертвам, памятник Пушкину или Пушкина, вершить судьба- ми или судьбы?
Трудности в выборе формы управления в значительной мере предопределяются сложностью этого языкового явления и отсутствием специального нормативного справочника. До настоящего времени
59
проблема управления остается решенной не до конца. Нет общего мнения о сущности и разновидностях управления, способов отграничения его от других типов подчинительной связи.
Чтобы избежать ошибок в форме управления, следует различать не только лексическое значение слов, но и грамматическое содержание той или иной конструкции. Например, слово памятник в значении «скульптурное сооружение в честь какого-либо лица» в обороте, указывающем на адресата, употребляется с дательным падежом —
памятник кому, например: памятник Пушкину, Суворову и т. п.
При указании же на исполнителя (фамилию скульптора) ставится родительный падеж принадлежности — памятник кого, например:
памятник Аникушина, Козловского и т. п. Между тем высокая про-
дуктивность родительного приименного и невнимание к грамматическому содержанию нередко приводят к синтаксическим ошибкам,
типа памятник Пушкина.
Лексические нормы — это нормы, определяющие правильность выбора слова и уместность применения его в общеизвестном значении и в общепринятых сочетаниях. Особая важность соблюдения лексических норм определяется не только факторами культуры, но и необходимостью взаимопонимания между людьми. Нарушение лексических норм, пренебрежение ими приводит к различным речевым ошибкам (употребление слова/фразеологизма в несвойственном ему значении, неразграничение паронимов, нарушение лексической сочетаемости, неверное понимание многозначного слова, лексическое многословие или неполнота высказывания; неудачное использование неологизмов, устаревших, заимствованных, диалектных, жаргонных слов; неуместное употребление речевых клише и др.).
Приведем примеры лексических ошибок:
—объединение слов–понятий по различным основаниям: Группа преступников, в составе которой башкир, китаец и москвич;
—неправильное употребление паронимов, синонимов: образец,
образчик;
—нарушение норм лексической сочетаемости: стая овец;
—употребление слова в несвойственном ему значении или значении, понимаемом неверно; особенно это характерно для заимствованных и устаревших слов: Ждите экспансии креативных людей;
—неверное употребление фразеологизмов;
60
—нарушение правил согласования слов, соотнесения частей предложения друг с другом: отзыв на монографию, рецензия о статье;
—стилистическая неуместность;
—неумеренное употребление метафор;
—двусмысленность: Большой театр отправил его на пен- сию, где он больше не танцевал и др.
В статье М. В. Горбаневского, Ю. Н. Караулова и В. М. Шаклеина «Не говори шершавым языком» [http://www.qramota.ru/ neqovori.html, с. 74–76] приводится описание лексических ошибок в электронных и печатных СМИ:
«Классическим источником лексических ошибок является паронимия, т. е. наличие в языке таких пар слов, которые имеют некоторое сходство и в звучании, и в содержании, но различия в их семантике все же настолько велики, что употребление одного вместо другого искажает смысл всего высказывании. Так, когда И. Шабдурасулов говорит: «Я добьюсь возможности объективистски объяснять происходящее», — слушатели, конечно, поймут, что он вовсе не имел в виду, что, «объясняя происходящее — », он будет создавать видимость, что исходит при этом из объективных предпосылок и оценок реальной ситуации, хотя на самом деле он будет руководствоваться какими-то другими соображениями. Именно такими особенностями отличаются друг от друга пары слов объективный и объективистский, объ- ективность и объективизм, объективно и объективистски, где каждое первое слово в паре несет положительный смысл и выражает идею непредвзятости во мнении и оценке и точного соответствия существующему положению дел, тогда как вторые члены этих пар передают значение, в котором лишь акцентируется претензия на объективность, на отсутствие субъективной заинтересованности и на внешнее следование принципам непредвзятости.
Паронимия аналогичным образом подводит Г. Зюганова, который во фразе «Мы надеялись получить ответ на эти опасности» употребляет последнее слово вместо однокоренного, но существенно отличающегося от него по смыслу паронима — опасения.
Вообще путаница в употреблении однокоренных слов, — и не являющихся собственно паронимами, — приводит к построению ломаных, «неопрятных» фраз, смысл которых хотя и доходит до слушателя, но оставляет не лучшее впечатление о говорящем:
61
—«Тем больше у вас шансов выиграть наш приз, который со- ставляет из себя майку с логотипом «Радио-7» (О. Счастливцев) —
вместо представляет.
—«Вы бы расталкивались друг от друга как одноименные заряды» (Ю. Меньшова) — вместо отталкивались. Конечно, приставка рас- обладает бóльшим образным потенциалом, чем от-, в живописи расхождения в разные стороны двух элементов (в данном случае — двух людей), но глагол с такой приставкой приходит в противоречие со всей структурой фразы.
Стремление в коротком выражении создать некий образ, который был бы способен усилить воздействие высказывания, вполне естественная установка говорящего. Но на этом пути нельзя забывать
олексической сочетаемости, по законам которой далеко не всякое грамматически безошибочное словосочетание окажется правильным и в содержательном отношении. Ср.: «Там было недоразумение, которое вылилось, к сожалению, к такому ужасному финалу» (П. Крашенинников). «Недоразумение» может «вылиться» во что-то, и подобное словосочетание реализует стертый образ «недоразумения» как чего-то жидкого, текучего. Но оно не может вылиться к финалу, к финалу оно может привести. Подобное неудобство переживает слушатель, воспринимая следующие фразы:
—«Это продиктовано желанием оседлать некоторые настрое- ния в обществе», — говорит А. Шохин. Выражение, безусловно, яркое, оно так и просится быть воплощенным в газетной карикатуре. Только вот как изобразить оседланное настроение?
Иногда лексический дискомфорт возникает у слушателя из-за того, что говорящий, желая избежать определенности, использует слова, опустошенные семантически, слова очень общего, почти абстрактного смысла, из которых слушателю трудно извлечь конкретное содержание и которые в составе предложения, развивающего вполне определенную тему, выглядят чужеродными. ср.:
—«Здесь был председатель Газпрома. Он вел здесь контакты по этому поводу» (Е. Примаков). Если в этом высказывании слова контакты и повод считать словами обобщенно–абстрактного смысла, приближающимися к местоименным, то из составляющих его 11 слов 6 оказываются словами местоименными. Сочетание же вел контакты, помимо лексической неправильности, несет налет политжаргона».
62
—«Я думаю, вы все-таки обозначите праздник (8 Марта), хотя до него осталось несколько дней» (П. Горелов, обращаясь к Ю. Лужкову). Что имел в виду корреспондент, употребив слово обозначи- те, слушатель, конечно, понимает (т. е. упомянете, скажете о), но понимает также, что сочетание обозначить праздник — типичный канцеляризм, отчетливо обнажающий формально–бюрократическое отношение говорящего к предмету разговора.
Итак, сделаем вывод из сказанного.
Важнейшим признаком литературного языка считается его нормативность, которая проявляется как в его письменной, так и в устной форме. Характерные особенности нормы литературного языка:
—относительная устойчивость;
—распространенность;
—общеупотребительность;
—общеобязательность;
—соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.
Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей–классиков и современных писателей, средства массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых–языковедов.
Нормы помогают литературному языку сохранять свою целост- ность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнить свою основную функцию — культурную.
Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально–деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.
Языковые нормы — явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в XIX столетии и даже 15–20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 1930–40-е гг. употреблялись слова
63