Радаев, Бузгалин Экономика переходного периода

альтернатива не очень реальна, так как, во-первых, социа­ лизм практически до сих пор не имел своего воплощения; во-вторых, в своей теоретической концепции он не сочетается с рыночной экономикой и частной собственностью, являющи­ мися инвариантами экономического реформирования; в-треть­ их, «социалистический выбор» не приемлется значительной частью населения (впрочем, как и «капиталистический вы­ бор»). В этом смысле, традиционная альтернатива «капита­ лизм или социализм» ни в одном из возможных вариантов не может предложить стратегии, которая могла бы объединить население страны национальной идеей, способствующей успе­ ху реформирования российской экономики.

Стратегия-минимум-	Исходное	состояние переходной россий-
уход от тоталитариз-	ской экономики, как		отмечалось, — тота-
ма	литарное	общество	(не социализм),

функционирующее на базе плановой экономики. Причем, то­ талитаризм в России — и это следует подчеркнуть — не про­ сто представлял особый механизм функционирования (ко­ мандного типа) экономики. За многие десятилетия он пустил глубокие корни, выражая социально-экономическое содержа­ ние «социалистического» строя в России (СССР), определяя все стороны жизни российского общества. Преодоление тота­ литаризма и его последствий —• сложная задача, требующая и длительного времени и глубокого преобразования всех сфер общества. Поскольку без решения этой задачи общество про­ сто не сможет обеспечить свое прогрессивное развитие, пре­ одоление тоталитаризма выступает как стратегическая зада­ ча, формирует, можно сказать, стратегию-минимум.

Глобальное основание этого преодоления — освобождение человека от разностороннего воздействия на него отношений, свойственных тоталитарному обществу. В экономическом аспекте это означает устранение существующих здесь осо­ бых, в том числе внеэкономических форм зависимости чле­ нов общества от руководящего слоя тоталитарного общества. Эти формы проявлялись, в частности, в ограничении возмож­ ностей приложения своих способностей в условиях господст­ ва государственной собственности. В еще более жесткой форме эти ограничения выступали в колхозах. Путь преодо­

ления	подобных	ограничений—развитие		разнообразных
форм	собственности. Существенные		ограничения		(связанные
с уравнительным		распределением)	наблюдались		в системе
вознаграждения за труд в соответствии с его				результатами,

т. е. в реализации способностей работников. Устранение этих ограничений осуществляется благодаря плюрализму форм собственности и развитию рыночных отношений. Важное зна­ чение имеет действительная переориентация деятельности государства в экономике «а удовлетворение многообразных социальных потребностей людей: защита и развитие сложив-

90

шегося уровня жизни, в частности, здравоохранения, образо­ вания, социального обеспечения и т. д.

Всоциальном аспекте преодоление пресса тоталитаризма связано с устранением ограничений в выборе видов деятель­ ности (кроме антиобщественных); в свободе передвижения; борьбой государства с чрезмерной социальной дифференциа­ цией; свободе деятельности различных организаций и пар­ тий; обеспечением свободы волеизъявления каждым членом общества и т. п.

Всоциально-нравственном аспекте стоит задача измене­ ния самого характера общественного менталитета, опреде­ ляющего поведение людей: от пассивно-иждивенческого к активно-предпринимательскому.

Переход от тоталитарного к посттоталитарному обществу, выступая как стратегия-минимум, охватывает достаточно дли­ тельный срок в рамках переходной экономики. Его можно определить и как ее своеобразный этап, в рамках которого решаются не только задачи преодоления кризиса в россий­ ской экономике, но и основные задачи перехода к реально­ му рыночному механизму. В итоге этого этапа, по существу, формируется новая социально-экономическая система, важ­ нейшим признаком которой будут демократические принци­ пы организации всех сфер общественной жизни.

Важно подчеркнуть, что задача, достижения посттотали­ тарного, демократического общества, в центре развития кото­ рого оказывается человек с его способностями и потребностя­ ми, могла бы стать единой национальной идеей, способной сплотить все общество на ее эффективное решение.

Стратегия	в свете	Движение к посттоталитарному				общест-
		Ву — стратегическая, но, очевидно, не са-
новои парадигмы эко-			%-		переходной		эко­
номической	теории	м а я	глобальная задача
дальше?	Возможно	номики. Возникает вопрос — а				что	же
		ли	сегодня	определить,	так	сказать,
стратегию-максимум		в	теории	переходной	экономики		как

стратегию глобальной социально-экономической направлен­ ности процессов реформирования в России? Следует под­ черкнуть значительную важность подобного решения имен­ но для нашей страны, где общество в течение последних де­ сятилетий прочно свыклось с наличием глобальной перспек­ тивы. Такой перспективой выступало «построение» комму­ низма. Сам по себе отказ от такой именно перспективы не может изменить состояния общественного менталитета, ис­

пытывающего дискомфорт	при неясности перспективы —
«куда идем?»	образовавшегося вакуума, в
Теоретическое заполнение

свою очередь, связано с рядом трудностей, требующих пре­ одоления. Во-первых, это инерционность общественного мен­ талитета, ищущего глобальную перспективу на путях «при-

91

вычного» подхода к истории человечества по критерию спо­ собов производства. Логика его, как отмечалось, ведя анализ по линии «капитализм—социализм (коммунизм)» не дает искомого результата. Во-вторых, это утвердившееся в об­ ществе понимание самого характера развития как процесса «строительства» какого-то определенного общества, процесса, включающего достаточно четкую цель движения и соответст­ вующие направления этого движения.

Преодоление первой трудности методологически связы­ вается в науке с переходом в экономической теории к новой парадигме. Прежняя («(старая») парадигма свойственна со­ стоянию индустриально-рыночного общества, она рождается вместе с политической экономикой как наукой. Основа ее — доминирование производственно-экономических факторов, определяющее как главный движущий механизм диалектику сторон материального производства. Перспективы развития при данной парадигме видятся через призму соответствую­ щих черт: определенность присвоения средств производства (общенародная собственность); труд в производстве как кри­ терий распределения его результатов; планомерный (согла­ сованный) принцип регулирования материально-веществен­ ных потоков в обществе; соответственно, человек, рассматри­ ваемый прежде всего как объект, на который в итоге в изобилии «сыплются» материальные и духовные блага из производства. Подобная логика парадигмы и подводила к выводу о переходе общества к социализму (коммунизму) и соответствующих чертах этих обществ.

Правда, следует	отметить «и то, что старая	парадигма
вплотную подводила	к выводу, противоречащему	ее основе.

Речь идет о таких чертах, отмечаемых в будущем обществе, как всестороннее развитие способностей человека, превраще­ ние свободного времени в главное богатство общества. Пере­ ход к такому состоянию оказывается сегодня все более ре­ альной перспективой. Но это означает и назревающую необ­ ходимость перехода в экономической науке к новой парадиг­ ме в трактовке характера и ступеней развития человеческого общества. Основа новой парадигмы — смена доминант, пере­ ход от доминирующих до сих пор в развитии производствен­ но-экономических факторов и доминированию факторов со­ циокультурных. Как отмечалось выше, это не означает утра­ ты производственно-экономическими факторами своей опре­ деляющей роли в удовлетворении потребностей людей. Это означает лишь их такое высокое развитие, которое позволяет взять эстафету доминанты факторам другим—социокуль­ турным.

Новая парадигма по иному представляет черты будущего устройства общества: определенность форм присвоения ма­ териальных средств производства сменяется их размытостью,

92

плюрализмом, когда не только исчезает альтернатива—част­ ная или общественная собственность, но и каждый человек, включается в экономическую систему как носитель целого «пучка прав» собственности; труд в материальном производ­ стве, оставаясь, естественно, необходимостью, перестает играть главную критериальную роль в распределении резуль­ татов производства; в общественном регулировании на пер­ вый план выходит движение информационных потоков, раз­

витие и использование научного знания;			человек из объекта
в общественном производстве		превращается в		активного
субъекта,	развитие которого	реально	становится	высшим
критерием	прогресса.

Характер новой парадигмы, иными словами, означает переход в трактовке ступеней развития человеческого об­ щества от критерия способов производства материальных благ к критерию иному — способы саморазвития человека. Новая парадигма в этом смысле как бы «снимает» линию «капитализм — социализм (коммунизм)».

Известно, однако, что подобное светлое будущее связы­ валось в марксистской школе с коммунистическим общест­ вом. Возможно, что сам термин в будущем обществе со­ хранит свое применение. Но главное в том, что коммунизм будущего будет иметь во многом иные черты, чем предпола­ галось данной школой. За старым термином будет новое, другое содержание. Сегодня же практическая дискредита­ ция идеи коммунизма исключает выдвижение его в виде глобальной перспективы переходной российской экономики.

Преодоление второй трудности связано в методологичес­ ком плане с пониманием различий между стратегической перспективой в теоретическом отношении и стратегией на практике. Как отмечал С. Булгаков, экономическая теория, когда речь идет о будущем, может осветить лишь крайне незначительное пространство. Теоретически перспектива вы­ ступает прежде всего как научная гипотеза, вырастающая из реальных тенденций развития общества. Как гипотезе, ей свойственны соответствующие черты: она носит альтерна­ тивный характер, допуская и другие гипотезы; она носит открытый характер, т. е. предполагает свое дополнение по ходу практики; предполагает она и известные изменения по той же причине; она не может принимать конкретных форм, коль скоро речь идет о далекой перспективе. Гло­ бальная стратегия, иными словами, в теории переходной экономики не может не быть достаточно абстрактной, не­ определенной.

Сложившийся в течение десятилетий российский обще­ ственный менталитет привык к иной трактовке глобальной перспективы: безальтернативность (коммунистическое об­ щество) ; закрытый характер концепции (абсолютизация

93

черт, сформулированных еще Марксом); недопущение ка­ ких-либо изменений в концепции, догматизация ее положе­ ний; неоправданная конкретизация черт будущего. Подобная определенность черт далекого будущего вытекала и из по­ нимания самого характера движения к нему — его сознатель­ ного построения. Отсюда необходимость и достаточно жест­ кого проекта строительства (программа строительства ком­ мунизма), и соответствующих конкретных «рабочих черте­ жей».

Преодоление названной трудности связано с внедрением в общественное сознание понимания как невозможности при­

вычной всем	конкретизации форм	будущего, включая		даже
сам характер	конечных рубежей,	так	и отказа от «строи­
тельства» будущего общества по		типу	строительства	дома

или какого-то иного сооружения. Общественное развитие зна­ чительно сложнее. Глобальная стратегия — максимум в этом смысле выступает лишь в виде перспективы-тенденции. Со­ держание этой тенденции, как отмечалось, связано с перехо­ дом в экономической теории к новой парадигме.

Социально-экономическая стратегия переходной экономи­ ки в России в свете этой парадигмы есть переход от тотали­ тарного к посттоталитарному демократическому обществу, а от этого демократического индустриального типа общества к обществу постиндустриальному. В свою очередь, эпоха пост­ индустриального развития это эпоха сближения, переплете­ ния различных цивилизаций, постепенного формирования единой глобальной мировой цивилизации. Таковы глобальные перспективные рубежи переходной российской экономики, в рамках которой будут проявляться и все особенности Рос­ сии—при условии, что она будет развиваться не автаркически, а в общем русле всемирного сообщества.

Контрольные вопросы

1.В чем состоит недоучет общих закономерностей в пере­ ходной (российской экономике?

2.Какие группы задач формируют содержание переходных процессов в России?

3.В чем различие экономического кризиса и кризиса си­ стемы?

4.Каковы сущность, причины и этапы развития кризиса плановой (командной) системы?

5.Каковы основные кризисные проявления в российской экономике начала девяностных годов XX в.?

6.Почему на смену плановой системе должна прийти именно рыночная экономика?

7.Без учета каких общих элементов нельзя перейти к рыночной экономике?

94

8. Не означает ли переход к рылочной экономике дви­ жение российского общества назад в историческом плане?

\/9. Можно ли считать переход к рыночной системе само­ целью переходной российской экономики?

10.Каково содержание традиционной альтернативы в определении стратегии переходных процессов в России?

11.Как можно охарактеризовать стратегию-минимум в переходной российской экономике?

12.В чем сущность смены парадигм в экономической тео­

рии?

13.Почему глобальная перспектива переходной россий­ ской экономики связана с новой научной парадигмой?

14.Насколько важно для развития переходных процес­ сов определить их глобальную направленность?

Раздел II СИСТЕМА

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ ПЕРЕХОДНОГО ОБЩЕСТВА

Глава 4 ЭВОЛЮЦИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ

(СТАНОВЛЕНИЕ СМЕШАННОЙ ЭКОНОМИКИ)

Споры о собственности идут уже не одну сотню лет. Осо­ бенно ожесточенными они стали тогда, когда впервые челове­ чество попробовало в грандиозных масштабах евроазиатской державы сломать традиции неприкосновенности частной соб­ ственности и сделать шаг к утверждению собственности обще­ ственной. Сейчас перед нами вопрос: кто же будет хозяином в экономике, которая движется от тоталитарной, всеобщей бюрократической государственной собственности к иным от­ ношениям. Но — каким? Именно на этот вопрос предстоит найти ответ.

	§ 1. ЕЩЕ РАЗ О ТЕОРИИ СОБСТВЕННОСТИ
Зачем изучать	Известен тезис, что отношения собствен-
отношения	ности оказывают существенное влияние
собственности	на развитие любой экономической систе­

мы. Казалось бы, это можно и не доказывать сегодня, когда происходят процессы приватизации в странах Восточной Ев­ ропы, России, других государствах бывшего Советского Сою­ за, когда за месяцы изменяются привычные формы собствен­ ности, а дискуссии о приватизации превращаются едва ли не в основной предмет споров. В этих условиях ответ на вопрос, существенны ли для развития хозяйственной системы измене­ ния в отношениях собственности и сами эти отношения, ка­ жется очевидным, не требующим доказательств: да, это серьезная экономическая проблема.

Однако для стабильной, развитой, так называемой «ци­ вилизованной» экономики эта проблема до последнего време­ ни подавалась как второстепенная:, стоящая после всего ряда ключевых экономических вопросов, рассматриваемых в любой книге по макро- и микроэкономике. Тем не менее не случай­ ным оказалось быстрое распространение в течение последних нескольких десятилетий «экономической теории прав собст­ венности», которая прежде всего посвящена проблеме, рас-

97

сматривающей влияние различных «пучков» прав собственно­ сти на развитие хозяйственной системы.

Исходным пунктом этой теории является теорема Коуза, которая гласит:

Если права собственности четко определены (специфици­ рованы) и трансакционные издержки равны нулю, то аллока­ ция ресурсов (структура производства) будет оставаться не­

изменной независимо	от	изменения в распределении прав
собственности, если отвлечься от эффекта дохода.
Данная теория сама по себе не очевидна, а ее доказатель­
ство у Коуза и его последователей как правило				проводится
при абстрагировании	(проще		говоря — забвении)	проблемы
исторического развития		систем	производственных	отношении

и соответственно отношений собственности. Тем не менее эта теорема обладает определенной ценностью на ограниченном историческом пространстве анализа рыночной экономики. «Работая» на этом поле, можно достаточно легко сформули­ ровать весьма важное для понимания сути переходной эко­ номики следствие из теоремы Коуза:

Если трансакционные издержки велики (составляют, на­ пример, величину, близкую к трансформационным издерж­ кам), а права собственности слабо специфицированы, то ал­ локация ресурсов (а следовательно, структура и эффектив­ ность производства) будет существенно зависеть от распре­ деления прав собственности. Если к тому же не отвлекаться, как Коуз, от эффекта дохода, то эта зависимость станет еще более значимой. Поскольку же «права собственности» явля­ ются не чем иным, как конкретизацией, проявлением отноше­ ний собственности, постольку и отношения собственности ока­ зываются значимы для функционирования такого рода эконо­ мических систем. Очевидно, так как в изучаемой нами пере­ ходной экономике велики /трансакционные издержки и слабо специфицированы права собственности, для понимания нашей хозяйственной системы необходимо «разобраться» с отноше­ ниями собственности.

Что составляет «яд-	Ключевой для всякой экономической сис-
ро» экономической	темы, по мнению многих школ, является
системы	проблема соединения работника со сред­

ствами производства. Одни школы называли это сутью отношений собственности, другие говорили, что это основное производственное отношение способа производства, и т. д. Однако суть дела не в названии, а в том, что действительно в каждой хозяйственной системе, как бы мы ее ни называ­ ли, проблема взаимодействия работника и объектов соб­ ственности выступает ключевой для понимания сущности этой системы. В нашем случае решение названной пробле­ мы— ключ к пониманию сущности отношений переходной экономики.

98

Так, если мы сталкиваемся с экономической системой, в которой главным объектом собственности является земля, собственником которой всегда является род (причем род аристократическийХ/если, более того, организация этих собст­ венников строится по принципу феодальной иерархии (вас­ салитет или иные формы), то мы делаем первый шаг к пони­ манию того, что^трррд нами чппхя средневековья/Если мы к этому добавляем крепостную зависимость, внеэкономическое подчинение работника, который может использовать землю,, оказавшись не свободным наемным работником, а крепост­ ным, то мы делаем следующий шаг в понимании того, что пе- р"е7Гн*амй"феодальная экономическая система.

Или перед нами другая хозяйственная система, в которой работник свободен, и единственное, что ему необходимо для

того, чтобы работать (производить и присваивать	продукт),
это — деньги. Это рыночное хозяйство. Но если в	этом ры­
ночном хозяйстве работник оказывается вынужден	продавать

^вою рабочую силу (способность к труду), потому что иначе приобрести средства к существованию он не может (у него просто отсутствуют деньги, человек живет «от получки до по­ лучки») ,/а_хредства производства традиционно принадлежат

некоторой	другой	социальной группе — собственникам капи­
талам/и, более того, воспроизводятся и накапливаются				преиму­
щественно	именно	капиталистами;	если, далее,	главным

объектом, по поводу которого строятся отношения, являются

индустриальные средства производства (фабрики,	станки,
оборудование и т. fl.),Jro_ перед нами буржуазная	система/j
или капиталистический способ производства/	ъ

Если мы «вдруг» обнаруживаем, что работник владеет несколькими акциями, что он участвует в управлении, что «капитал», как таковой, оказался представлен сложной систе­ мой корпораций, менеджмента, рантье, то несложно заметить, что здесь есть немало от родовых признаков буржуазной ры­ ночной системы, но немало и нового, того, что отрицает тра­ диционно буржуазные отношения соединения работника со средствами производства.

Если мы сталкиваемся с системой отношений, в которой работник для того, чтобы соединиться со средствами произ­ водства (например, прийти и устроиться на завод). Должен обладать штампом о прописке в паспорте; если эти средства1" производства сконцентрированы в руках государства и его аппарата; если присутствует широкая система отношений вне­ экономического принуждения, то это наше недавнее тртял_и--

-тарное прошлое.

Влюбом случае отношение соединения работника со сред­ ствами производства оказывается существенным для понима­ ния природы экономического строя. Это относится к исследо­ ванию и переходной экономики.

99