Радаев, Бузгалин Экономика переходного периода

рактер, не далеко уходя от утопической социалистической идеи. Так, леворадикальная политэкономия США, ставя за­ дачу создания социалистического идеала, разрабатывает мо­ дели демократического планирования и нормативного регу­ лирования экономики, самоуправления, методов гуманизации трудовых отношений и т. д. Правильно подчеркивая необхо­ димость гуманизации всех отношений в будущем обществе,, она вынуждена признавать, что социалистическая перспекти­ ва остается достаточно неопределенной.

Отсутствие до настоящего времени научной теории соци­ ализма означает, что положения социалистической гипотезы не могут выступить в качестве теоретического критерия при решении тех или иных вопросов о путях развития общества. Еще один признак теории — ее открытость, создающая воз­ можность ее развитию под воздействием практики. Особенно важно это для теории в общественных науках, в частности для учения о социализме. Сегодня это учение переживает сложный период. Фактическая «закрытость» его в странах, избравших «социалистический» путь развития, превратила его в совокупность догм, все более не соответствующих реалиям действительности и наносящих возрастающий вред практике. Дискредитация социалистической идеи, неприятие населением реальной практики в этих странах привели во многом к не­ гативному отношению к самому термину «социализм».

Не означает ли это «конец» учения о социализме? Отвечая на этот вопрос, вспомним многовековую историю социалисти­ ческой идеи. Многие ее ценности при всей их неопределенно­ сти выступают как общественный идеал и в этом смысле не могут быть «закрыты». Правда, как опять-таки показывает практика, эти ценности получают все большую реализацию в ходе поступательного развития человечества. Поэтому воз­ никают две альтернативы решения проблемы. Или этот про­ цесс будет продолжаться и дальше, т. е. ценности социали­ стической идеи будут просто постепенно все полнее вопло­ щаться в жизнь, не связываясь при этом лишь с какой-то оп­ ределенной ступенью. Этот процесс идет в настоящее время. Или все же реализация этих ценностей в наиболее полной степени связана именно с определенной ступенью (социализ­ мом). Но в этом случае, очевидно, необходима новая разра­ ботка учения о социализме, включая и определение фунда­ ментальных основ такого учения, и наполнение его содержа­ нием с учетом практики мирового развития и негативного опыта бывших социалистических стран.

Негативный характер этого опыта, начатого в России в 1917 г., прежде всего определен именно тем, что формирова­ ние плановой экономики здесь (а в последующем и в ряде других стран Европы и Азии) происходило на базе критери­ альной роли положений «закрытой» марксистской концепции

60

•социализма, а также марксистской концепции переходной экономики от капитализма к социализму.

Марксистская концеп-	Эта концепция,		основанная		на рассмот-
	р е н н о м	Выше формационном			подходе ис-
ция переходной эко-	г	^	/	нидлидс,		пи
„омики	ходила	из неизбежности		смены		капи­
	талистического		способа		производства

социалистическим. Поскольку же, полагала она, социалисти­ ческие формы в силу их противоположности капиталистиче­ ским не могут зародиться в недрах старого общества, то после социалистической революции необходим особый пере­ ходный период от капитализма к социализму. Содержание этого переходного периода и должно состоять в том, чтобы постепенно уничтожить прежние (буржуазные) производ­ ственные отношения и сформировать новые (социалистиче­ ские) производственные отношения на основе развития адек­ ватной им материально-технической базы.

Характер переходной экономики — многоукладный. Ук­ лад — форма хозяйства, сосуществующая в экономике с дру­ гими укладами. Такой характер экономики предполагает по­ стоянную борьбу между укладами, прежде всего между ста­ рым, оставшимся еще частно-капиталистическим и новым, родившимся социалистическим укладом. Политически это вы­ ступает как борьба классов буржуазии и пролетариата. Дан­ ная теория переходного периода предполагала целенаправ­ ленную экономическую политику государства, выступающего в форме диктатуры пролетариата. Эта политика должна быть направлена на вытеснение из экономики ряда укладов и по­ степенное обеспечение победы укладу, считавшимся социали­ стическим.

Марксистская концепция переходной экономики была ру­ ководством к действию после Октябрьской революции 1917 г. в России. Согласно оценке КПСС, реально руководившей этим процессом, переходная экономика завершилась к сере­ дине 30-х гг., когда, по ее мнению, в стране полностью по­ бедил социализм, возник как господствующий новый — социа­ листический способ производства. Это означало утверждение и нового, не существовавшего до того времени в мире типа хозяйства — социалистической плановой экономики.

Схема		Последовательное, как			казалось, прове-
социалистической		дение в	жизнь	идей	марксистской		кон-
экономики		цепции	социалистической			плановой	эко-
и реальность		номики, с одной стороны, подтверждало
выводы	о прогрессивности,		более	высокой		эффективности
нового	способа	производства, с другой — проявлялось					в не­

ожиданных, прямо противоположных ожидаемым результа­ тах.

После тяжелых лет восстановления хозяйства от разрухи, причиненной годами первой мировой и гражданской войн,

61

экономика России развивается высокими темпами, во многом благодаря плановому ведению хозяйства. В стране проводит­ ся индустриализация, развиваются базовые отрасли, по об­ щему объему производства она выходит на второе (после США) место в мире; по ряду направлений (космическая промышленность, атомная энергетика, военная техника) за­ нимает лидирующее положение. Значительные результаты достигаются первоначально в социально-культурной области: быстро ликвидируется массовая неграмотность населения, обеспечивается всеобщее среднее образование, широкое раз­ витие получает бесплатное здравоохранение, развитие науки и т. д.

Вместе с тем стремительное развитие в России (СССР) материальной и духовной культуры, особенно характерное для первых послереволюционных десятилетий в дальнейшем существенно замедляется, вследствие чего по важнейшим со­ циальным показателям (продолжительность жизни, детская смертность и т. д.) она уступает сегодня многим десяткам стран. Причины такого отставания, как стало очевидным в последние годы, заключены в реальных чертах существую­ щей «социалистической» плановой системы.

Ликвидация в ходе переходного периода частной собст­ венности на средства производства, и установление повсе­ местно общественной (государственной, в основном) собст­ венности на деле привело к монополии государственной соб-' ственности, в рамках которой оказалось около 90% всех средств труда. Вместо ожидаемой совокупности «сохозяев», которыми должны были выступить все трудящиеся сформи­ ровался особый слой партийно-государственной элиты, моно­ полизировавший и руководство, и использование результатов общественной собственности. В высокой степени развивался бюрократизм. Особо разрушительное воздействие эта моно­ полия оказала на фактор предпринимательской деятельности, а также материальную ответственность работников. Утопи­ ческое представление о том, что все станут хозяевами в ре­ альности вылилось в положение трудящихся как наемных работников у государства. Кооперативная собственность в ви­ де колхозов по существу таковой не была, выступала объек­ том особо жесткой эксплуатации со стороны государства.

Планомерное (плановое) хозяйствование в итоге разви­ лось в систему командно-мобилизационного типа, характер­ ного односторонним принуждением (выполнение директивсверху) и фактической ограниченностью проявления какойлибо (полезной для общества) самостоятельности. Чиста формальное существование товарно-денежных отношений, с одной стороны, подрывало здоровую конкуренцию произво­ дителей, а с другой — искажало пропорции как обмена, так и производства, способствуя в итоге формированию в обще-

62

стве постоянной и глубокой диспропорциональности. Сам по себе плановый характер управления хозяйством, показавший свои позитивные черты в первое время в дальнейшем, с ус­ ложнением народного хозяйства, начинает давать сбои, ока­ зывается недостаточным, чтобы эффективно реализовать до­ стижения научно-технической революции. В условиях развер­ нувшейся НТР социалистическая экономика России, как это было «официально» признано, оказалась невосприимчивой к достижениям научно-технического прогресса. Страна плано­ вой экономики резко отстала от развитых стран в техниче­ ском и технологическом отношениях.

Форсированное решение проблем индустриализации и обороноспособности страны привело к увеличению удельного веса соответствующих отраслей в экономике страны. Дейст­ вующий же планово-командный механизм по самому своему характеру продолжал реализовывать именно эту линию раз­ вития, постепенно усиливая диспропорциональность в народ­

ном хозяйстве в пользу		отраслей первого	подразделения и
военно-промышленного комплекса (ВПК)			и ограничивая раз­
витие	отраслей второго	подразделения. В этих		условиях,
когда	потребности, и прежде всего потребности,			связанные

с конечным потреблением населения, не являются непосред­ ственным стимулом производства, развивается специфический механизм функционирования «производства ради производ­ ства», направляемый плановыми директивами прежде всего по экстенсивному пути. Однако возможности такого пути в современных условиях весьма ограничены. Человек, прокла­ мируемый в социалистической доктрине центром всей эконо­ мики, в условиях относительного ограничения фонда потреб­

ления крайне	медленно увеличивает	свое благосостояние;
замедленное	развитие характерно	соответственно для его

способностей и потребностей. В «социалистической» плано­ вой экономике свобода ограничивались партийно-государ­ ственными директивами, а равенство — равенством всех быть бесправными.

Ограниченность фонда потребления объективно склады­ вающаяся в условиях планово-командного механизма, обус­ ловливает и деформацию экономического стимулирования: распределение по труду превращается в этих условиях в зна­ чительной мере в уравнительное распределение. Дифферен­ циация доходов устанавливается лишь изначально (по та­ рифной сетке) и в относительно небольших размерах. Уста­ новленные по тарифу заработки при «потолке» фонда зара­ ботной платы уже не могут существенно измениться, что «стимулирует» работника трудиться только в меру установ­ ленного тарифа, порождает иждивенчество. Сформированная в условиях реального «социализма» система привилегий, льгот, разного рода распределителей материальных благ,

63-

которыми пользуется прежде всего правящая элита, вместе

с тем создает в целом		возможность	(и соответствующие
ценностные	ориентации)	получения тех или иных благ вне
зависимости	от трудовой	активности,	а совсем по другим
причинам.

Почему же реальный социализм в России оказался далек от своей теоретической схемы? Объяснение этому часто видит­ ся в том, что по своему уровню Россия в 1917 г. была не готова к реализации социалистической концепции Маркса. Дополнительно говорится и об особых условиях в дальней­ шем — первая страна в условиях враждебного окружения, требующего чрезвычайного напряжения сил, и т. д. Все это, конечно, имеет значение. Однако, видимо, следует признать, что и сама марксистская концепция, во многом утопическая, не могла привести к иным результатам, чем она привела в действительности, причем не только в России, но и во всех других странах, взявших ее на вооружение.

Сегодня, пожалуй, общепризнано, что социалистическая доктрина, определившая собой содержание переходных про­ цессов в России после 1917 г., в течение почти семидесяти лет, в ее реальном «исполнении», нанесла ущерб социальноэкономическому развитию страны. Но к чему же в итоге она привела? Если просто перечислить оценки характера общест­ ва, сложившегося в России к середине 80-х гг. нашего столе" тия, то они выглядят следующим образом: социализм как командная экономика — такой оценки западные экономисты придерживались уже давно; государственный социализм; го­ сударственно-бюрократический социализм; деформированный социализм; государственный капитализм; переходный период от капитализма к социализму; казарменный социализм и др.

Всем этим оценкам свойственны две черты: во-первых, подчеркивание особой, высокой роли государства; во-вторых, ментальность обязательности формационного подхода: если не социализм, то капитализм (и наоборот), но скорее всего (по большинству оценок) «какой-то» социализм (социализм же «строили»!). На наш взгляд, анализ реальных отношений российского общества показывает, что вряд ли возможно определить их как капиталистические; с другой стороны, они не очень напоминают и социалистические, если взять крите­ рием (а что еще взять?) черты социалистической идеи. Вполне возможно, что решение рассматриваемой задачи еле» дует искать, учитывая уникальный характер развития рос­ сийского общества, в другой плоскости, за пределами формационной парадигмы.

Особое внимание хотелось бы обратить на оценку строя, сложившегося в нашей стране, как особого тоталитарного общества, подчеркивающей, с одной стороны, черты тотали­ таризма, свойственные российскому плановому хозяйству, а

•64

с другой — особенности этого тоталитаризма.	Конечно, в це­
лом понятие «тоталитарное» достаточно	неопределенное,

однако эта неопределенность во многом связана с традици­ онным для марксистской теории «фоном», характерным ис­ пользованием категорий «капитализм», «социализм» и т. п. Для раскрытия содержания тоталитаризма следует обратить­ ся к более общему рассмотрению развития человеческого

общества, представив его в виде единого потока, обеспечива­ ющего постоянное и постепенное прогрессивное совершенст­ вование способностей и потребностей человека.

Тоталитаризм — явление, возникающее в ходе этого про­ грессивного потока, но лежащее как бы в стороне от основ­ ной дороги человеческого прогресса, представляющее откло­ нение от главной линии движения. Это объясняется тем, что он не развивает потенции, возможности человека, а действу­ ет в сторону их известного усреднения, притупления, подчи­ нения единой воле центра. Историческое появление и суще­ ствование реальных обществ с подобными чертами привело в результате теоретических обобщений к их определению, как обществ тоталитарных. Если они были известны еще в дале­ кой древности, и их главной чертой была сильная, подавля­ ющая все стороны жизни государственная власть, то роль таких обществ на разных ступенях истории неодинакова. На заре человечества, когда сами способности индивидов разви­ ты еще слабо, тоталитарное государство во многом способ­ ствует общественному прогрессу, выступая как организатор, координатор усилий общества, фактор, обеспечивающий само его существование. Тоталитаризм, в этом смысле, характер­ ная черта особого (азиатского) способа производства. Одна­ ко с течением времени происходит нарастание вреда тотали­ таризма: чем более высокой ступени развития достигает в своих способностях и потребностях человек, тем пагубнее влияние тотальных отношений, тем больший ущерб наносят они человеческому прогрессу.

Вышесказанное позволяет сделать вывод, что само по се­ бе определение общества как тоталитарного, видимо, недо­ статочно. Такое определение характеризует лишь его общую, родовую черту. Но такое общество, возникая в различных исторических условиях, соответственно, прикрывается и раз­ личными социально-экономическими «одеждами», которые характеризуют особенности тотальности в тех или иных усло­ виях. Одно дело — государственный строй и отношения в Древнем Египте или Китае. Другое — отношения тотального общества, сложившегося в Германии в начале 30-х гг. наше­ го столетия, отношения не устранившие его экономической основы как общества развитого капитализма с достаточно высоким уровнем государственно-монополистического регули­ рования и т п. Наконец, особенные тоталитарные отношения

65

развиваются после 1917 г. в российском обществе. Развитие отношений, свойственных тотальному обществу, сопровожда­ лось у нас повсеместным приоритетным развитием, как пред­ полагалось, социалистических форм, хотя на деле это было далеко не так. Однако в целом, как отмечалось в нашей ли­ тературе, особенность строя, сложившегося в России, состоя­ ла не в самом тоталитарном его характере, а в том, что развитие и функционирование тоталитарных отношений по­ стоянно прикрывалось прогрессивной социалистической идеей.

«Социалистичность» плановой экономики, отмеченная в вышерассмотренных чертах, — определяющая характеристика исходного состояния современных переходных процессов в российском обществе. Влияние ее при этом проявляется не только в собственно экономической сфере, обусловливая своеобразие и трудности ее реформирования. Сформировав­ шаяся в течение десятилетий «социалистическая» система ценностей и ориентации продолжает проявляться в действии факторов внеэкономических, имеющих особо важное значе­ ние в переходных состояниях.

Названная характеристика неотделима и от такого корен­ ного признака плановой экономики, как дефицит.

§ 3. ПЛАНОВАЯ ЭКОНОМИКА КАК ЭКОНОМИКА ДЕФИЦИТА

Природа	Прежде всего следует подчеркнуть, что
ресурсоограниченной	понятие	«система ресурсоограниченного
системы	типа»	не есть простое повторение ба­

нальной истины, что всякое производство в любых условиях имеет дело с ограниченным количеством ресурсов. Ограни­ ченность ресурсов в этом смысле есть общее условие функ­ ционирования системы любого типа. Ввводя вышеприведен­ ный термин, Я- Дорнаи имел/В виду иное.

Я. Дорнаи исходил из расширенного воспроизводства как типичного, предполагающего постоянный рост и производи­ тельных сил, и общественного продукта. Чем же регулируют­ ся масштабы этого роста? По Корнай, можно выделить два различных типа систем, в которых эти масштабы непосредст­ венно регулируются принципиально разными «ограничителя­ ми»: спросом или ресурсами. Соответственно, различаются два типа экономических систем: спросоограниченная и ресурсоограниченная.

В спросоограниченной системе рост производства постоян­ но ограничивается спросом (платежеспособной потребностью). Это означает, ,что масштаб расширения производства своим «критерием» имеет спрос на рынке (сколько и чего купят), который в свою очередь выражает объем и структуру налич­ ных потребностей в обществе. Принципиально важно, что в данном случае расширение производства осуществляется в

66

меру существующих (изменяющихся) потребностей (потреб­ ления). Здесь существует относительно (опосредуемая день­ гами) прямая связь производства (и потребностей (потребле­ ния). Спросоограниченная система в этом смысле есть гиб­ кая, постоянно перестраивающаяся производственная систе­ ма, относительно быстро меняющая свою структуру вместе с изменением потребностей в обществе. Цель ее функциониро­ вания и состоит в удовлетворении этих потребностей (опосре­ дуемых денежной формой). Спросоограниченная система, как видно, это система характерная для рыночной экономики, где механизм экономических связей опосредован товарно-де­ нежными формами. (

В ресурсоограниченной системе масштабы расширения производства связаны непосредственно с наличием ресурсов: прежде всего материальных, а также трудовых. Это означает, что «ограничитель» производства в этом случае — не потреб­ ности (даже в их платежеспособной форме), а как бы само производство: чем больше произведенный им продукт, тем больше ресурсов для последующего его расширения и т. д. Иными словами, в ресурсоограниченной системе складывается и воспроизводится прямая ,связь производства не с потребно­ стями (спросом), ,а с результатом производственного процес­ са, прежде всего его величиной. Изменение потребностей, в том числе их структуры, оказывается совсем ,не обязательным для соответствующих изменений в производстве, «привязан­ ного» непосредственно лишь к ресурсам, из которых можно что-то произвести. Более того, такое изменение оказывается объективно нежелательным (разрушительным) для производ­ ственной системы, приспособленной к действию именно с су­ ществующими ресурсами. Поэтому ресурсоограниченная си­ стема — это в принципе крайне «жесткая», трудноперестраиваемая система. Функционирование ее определенохарактером и структурой имеющихся ресурсов в строго за­ данном направлении. Поэтому для нее характерна и специ­ фическая цель функционирования: расширение производства для увеличения ресурсов как средства еще большего роста

производства и т. д. Это и есть «производство ради				произ­
водства». Ресурсоограниченная система как реальный					тип
сформировалась в странах плановой экономики.
		Очевидная сегодня	нелепость	ресурсо-
Причины	развития	ограниченной системы заставляет			видеть
вароссииИСТеМЫ		причины ее «внедрения» часто либо в не­
		вежестве, либо в	злонамеренных		«коз­

нях» большевиков, либо в том и другом одновременно. На де­ ле причины эти более сложны, включают в себя несколько факторов: социально-экономических, научно-теоретических, идеологических.

Социально-экономические причины определялись состоя-

67

нием экономики России как страны «второго эшелона». Усло­ вия «догоняющей» экономики определяли как важнейший поиск тех или иных путей ускорения развития. Таковы цели и петровских реформ, и реформ второй половины XIX в., и столыпинской реформы. Эта проблема оставалась существен­ ной и в феврале и октябре 1917 г. Большевики, взявшие власть, столкнулись в данном случае с альтернативами: или идти «известным» путем буржуазно-эволюционного развития, или избрать какой-то другой путь, суливший более быстрый прогресс, чем первый. Первый путь не гарантировал быстрого преодоления отставания России от западных стран. В чем же могла состоять суть другого, нового пути? Он виделся в цент­ рализации имеющихся ресурсов, организации на этой основе более рационального управления ими и обеспечения в итоге более высокой эффективности экономики.

Рациональное централизованное управление преодолевало бы рыночную стихию, связанную с непроизводительными, подчас, затратами общественного труда, его последующими потерями и т. п. Характерно, что еще до Октябрьской рево­ люции В. И. Ленин в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» связывал чисто экономические факторы этой борьбы с возрастающей централизацией управления произ­ водством, банковским делом, другими хозяйственными про­ цессами. Следует отметить и то, что подобные тенденции к централизации, связанные с возрастанием роли государства, пробивали себе дорогу и в западных странах. Речь шла о за­ метной глобальной тенденции, которая вскоре теоретически реализовала себя в работе Д. Кейнса.

Научно-теоретические причины формирования системы ресурсоограниченного типа содержались в марксистской кон­ цепции посткапиталистического общества. В ней, естественно без употребления данных терминов, спросоограниченная (ры­ ночная) и ресурсоограниченная (плановая) системы представ­ лялись как прямо противоположные, причем преимущества плановой системы были настолько очевидны, что оставалось только желать скорейшего краха рыночной системы. Дейст­ вительно, в рыночной системе — частный труд, осуществляе­ мый «вслепую», т. е. нерационально, в плановой — непосред­ ственно общественный труд, т. е. труд, осуществляемый как заранее необходимый, предполагающий себе место в общест­ ве; в рыночной системе производство ведется стихийно, часто

прерывается	разрушительными кризисами перепроизводства,
в плановой — сознательное, согласованное хозяйствование без
каких-либо	излишних затрат; цель производства в рыночной

системе — реализация стоимости	(прибавочной), в	плано­
вой — сам человек, удовлетворение	его потребностей,	разви­

тие его способностей и т. п. В целом, для рыночной системы характерно косвенное (через стоимостные формы) регулиро-

68

вание общественного производства, для плановой — прямое, планомерное регулирование, которое теоретически несомнен­ но представлялось более эффективным.

Ресурсоограниченная система в теоретическом плане пред­ ставляла собой систему использования в каждый данный мо­ мент всех имеющихся в обществе ресурсов, т. е., во-первых, не допускала их «пролеживания» даже какое-то время впу­ стую; во-вторых, не допускала их уничтожения «за ненадоб­ ностью», как это происходило в период кризисов в условиях спросоограниченной системы. Следовательно, выбор такой системы с научно-теоретической точки зрения не был столь нелепым как это иногда объявляется сегодня.

Идеологические причины, связанные с политическим со­ держанием марксистской теории, сыграли огромную роль в утверждении плановой системы, поскольку при их целена­ правленном воспроизводстве способствовали формированию определенного общественного менталитета. Речь идет о том, что плановое хозяйство это форма социалистического (ком­ мунистического) общества как общества равенства, справед­ ливости, всеобщего развития и т. п. Ресурсоограниченная си­ стема, иными словами, представлялась как единственная до­ рога в «коммунистический рай».

Короче говоря, выбор из двух возможных систем (путей развития) системы именно ресурсоограниченного типа был в условиях 1917 г. достаточно обоснован и в практическом и в теоретическом отношениях. Почему же он оказался в итоге несостоятельным? Видимо, прежде всего потому, что, по вы­ ражению Р. Коуза, в теоретическом плане названная концеп­ ция оказалась «теорией классной доски», т. е. безукоризнен­ ной лишь на бумаге и не учитывающей многих реальных практических факторов. Эти факторы не замедлили сказать­ ся в российской действительности.

	Практическая		(очевидно, и	теоретиче-
следствия	с к а я )	\		о
функционирования		порочность ресурсоограниченнои
системы	системы проявилась исторически в целом
ресурсоограниченного	ряде	следствий.	Во-первых,	встроенный
типа	в нее механизм «производства ради про­

изводства» обусловил как закономерность погоню за «валом», т. е. преимущественно чисто количественный рост. Стремле­ ние в связи с этим к увеличению объема инвестиций выли­ валось прежде всего в их «освоение», т. е. использование без обязательного достижения конечного результата. Это ярко проявилось в растущем распылении капиталовложений по возрастающему количеству строящихся объектов, увеличи­ вающемся незавершенном объеме строительных работ. Рас­ ширение производства как самоцель, давление показателей динамики обусловили низкое внимание к качеству продукции,

осуществлению .научно-технического прогресса. Соответствен-

69