Радаев, Бузгалин Экономика переходного периода

тива корпорации в целом) обусловлено не столько гуманиг зацией общей социально-экономической жизни в обществе, сколько соображениями экономической эффективности; ины­ ми словами, является не столько социально-справедливым, сколько экономически целесоборазным.

Более того, в ряде случаев, эти отношения используются не столько для преодоления отчуждения, сколько для пере­ хода к новым формам отчуждения человека, что наиболее характерно для японской модели корпоративной организа­ ции экономической жизни на микроуровне.

Характеризуя опыт развитых стран в области социальной ориентации экономики, необходимо остановиться на более широкой проблеме формирования так называемого «челове­ ческого капитала». Долгое время в рамках отечественной экономической теории эта доктрина критиковалась с тради­ ционных марксистских позиций, причем высказывался целый ряд достаточно серьезных аргументов, показывающих, что формирование «человеческого капитала» не является альтер­

нативой	господству «классического» капитала,	самовозра­
стающей стоимости в отношениях современного		общества
развитых	стран.	' i

Рождение «человеческого капитала» — не идеологическая догма портивников социалистической идеи и «апологетов ка­ питализма». Это — отражение нового качества труда — все­ общего труда, труда творческого по своему содержанию и в этом смысле сходного с капиталом.

Действительно, деятельность одного ученого, может быть их группы сегодня способна создать общественное богатство (продукт всеобщего человеческого труда), сравнимое по своим размерам и по качеству с результатом деятельности крупных коллективов работников. Даже если оценивать ре­ зультаты труда в чисто внешних, стоимостных показателях, то продукт деятельности крупного ученого или небольшого научного коллектива сегодня может приносить денежное богатстзо сравнимое с тем, что создается трудом работников крупной фирмы в течение длительного периода времени.

В чем же суть этого нового качества труда?

Прежде всего в том, что всеобщий по характеру и твор­ ческий по содержанию труд — это труд, который не может быть отчужден от его работника и потому не может быть •объектом купли-продажи (если говорить о содержательных характеристиках этого труда). Неотчуждаемые творческие способности становятся своего рода «капиталом», поскольку они способны создавать огромное общественное богатство, сравнимое с тем, которое раньше было достижимо лишь бла­ годаря концентрации капитала, труда значительного количе­ ства работников. В рамках общества отчуждения эти про-

370

дукты творческого труда получают превращенную форму де­ нежного богатства, форму, скрывающую подлинное неот­ чуждаемое от творца содержание «человеческого капита­ ла» — всеобщий творческий труд.

Тенденция развития «человеческого капитала» позволяет сделать важнейший вывод: ориентация на творческий труд, не отчуждаемый от его работника и создание условий для такой творческой деятельности, это процесс, который доста­ точно широко развивается сегодня в рамках любого госу­ дарства с технологической системой, переходной к постинду­ стриальному обществу, и этот процесс требует всяческой со­ циальной экономической поддержки. Иными словами, требует системы отношений, которая выше названа «экономикой для человека», или социально ориентированной экономикой.

О преодолении	мент — позитивный и негативный опыт
асоциальности	ловека опирается и еще на один аргу-
экономики «реального	ентации экономики на развитие че-
социализма»	Возможность и необходимость переори-

гуманизации отечественной экономики, экономики так назы­ ваемого «социалистического лагеря». Для того, чтобы уви­ деть это, надо «вывернуть на лицо» ту иррациональную эко­ номику, которая существовала в нашем сообществе на про­ тяжении предшествующих десятилетий.

Этот опыт дает нам, во-первых, «доказательства от про­ тивного». Экономика, которая господствовала в условиях «реального социализма» — своеобразный социально-экономи- «есТПШ"~«вШГегрет», соединенный воедино лишь отношениями тоталитарно-бюрократической системы — эта экономика в целом была асоциальной. Она обеспечивала гарантии мини­ мально нормального уровня жизни, но в целом она тормози- •лгуэазвитие человека как личности.

Следовательно (и это «доказательство от противного»), экономика, преодолевающая такого рода тенденции, стро­ ящаяся как альтернатива, отрицание этих негативных асо­ циальных процессов, должна быть экономикой, обеспечива­ ющей свободу для развития инновационного, творческого потенциала человека; иными словами, должна быть социаль­ но ориентированной экономикой.

Во-вторых, экономика, в которой мы жили, будучи в це­ лом асоциальной, имела и «исключения из правил»: она реализовывала кое-где и временами возможности прогрес­ са, но только в той мере, в какой она обеспечивала исполь­ зование творческого человеческого потенциала и, хотя бы частично, ориентацию на благосостояние человека. Так, ча­ стичный отказ от сталинских бюрократических методов пря­ мого тоталитарного господства, поддержка науки, искусства, образования в первые годы после преодоления культа лич­ ности, позволили создать социально-экономическую атмосфе-

171

ру в обществе, позволившую добиться серьезных достиже­ ний в области научно-технического прогресса, темпов эконо­ мического роста.

Более того, при негативной оценке в целом перлода «за­ стоя», нельзя не отметить, что этот период все-таки создавал некоторый минимальный «нормальный» уровень благососто­

яния (уровень благосостояния, воспринимавшийся как				нор­
ма в рамках общественного	менталитета	жителей	наших
стран в прошлом). Он был	в два-три раза	ниже,	чем	уро­

вень жизни в развитых странах, но он был выше по основ­

ным	параметрам	(включая	не	только потребление		продук­
тов	питания, но	и услуги	здравоохранения,		образования,
культуры и т. д.), чем средний				по развивающимся		странам.

Более того, фактически он превышал средний уровень на­ иболее продвинутых развивающихся стран на рубеже 70—80-х годов.

Сказанное, отнюдь, не апология рассматриваемого пе­ риода. Это просто квалификация реального положения дел, что показывает определенные достижения «реального социализма». Причем, достижения в данном случае доста­ точно тесно "связанные с тем, что уровень квалификации ра­ ботников, уровень образования, искусства в странах «соци­ алистического лагеря» отставал от индустриальных госу­ дарств Запада в меньшей степени, чем развитие сельского

хозяйства или	индустрии, инфраструктуры		или	сервиса.
Иными словами, ориентация экономики		на стабильное (хотя
и невысокое)	благосостояние, образование		и т. п. является
достаточно устойчивой характеристикой		стран		«реального
социализма».

Наконец, в-третьих, можно отметить, что определенные успехи наших государств в области образования, науки и культуры были связаны с наличием действенной (хотя и бюрократически-ограниченной) системы социальной защиты, обеспечивавшей так называемую «уверенность в завтрашнем дне». Стабильная система занятости, гарантии минимального заработка, жилья, отдыха, медицинского обслуживания и об­ разования — все это создавало определенный «подпор», по­ зволявший широкому кругу лиц ориентироваться на престиж­ ное (а оно было действительно престижным до 70-х годов) высшее образование и стремиться к включению в творческую деятельность, что особенно было характерно для периода 50—60-х годов, когда все подрастающее поколение спорило о том, кто важнее для недалекого будущего: ученые или поэты, «физики» или «лирики».

Такого рода социальная защита стала своего рода щи­ том, защищающим людей даже от гнета тоталитарной си­ стемы, но защищающим лишь в той мере, в какой население оказывалось конформным, безропотно поддерживало позиции

172

авторитарно-бюрократического режима и не сопротивлялось ему (в противном случае у человека была только одна со­ циальная гарантия — «гарантия» концентрационного лагеря, тюрьмы или сумасшедшего дома). В целом, подводя итог сказанному, необходимо сделать два вывода.

Во-первых, в переходной экономике осуществляется дво­ якая трансформация: с одной стороны, трансформация homo

soveticus (раба авторитарно-бюрократической		системы		и, в
то же время, человека обладавшего некоторым			социально-
творческим	потенциалом, «энтузиазмом») в homo economicus,
(человека	экономического, человека способного		на	ра­
циональное	поведение в условиях рынка); с	другой — пере­

ход от этого экономического человека к человеку творческо­ му, осуществляющему реализацию своих инновационных способностей в ассоциации, в системе неотчужденных чело­ веческих отношений.

Этот переход осуществляется не как два постепенных по­ этапных шага, а как параллельное движение, движение в котором очень медленно «преходят» («снижаются») черты homo soveticus, сохраняются черты «человека экономическо­ го» и рождаются черты человека творческого. Причем, все эти характеристики находятся в определенной «смеси» (и поэтому также мы характеризуем нашу экономику как пере­ ходную). При этом два последних качества постепенно вы­ тесняют то качество раба, которое было характерно для нас в прошлом и развивают те творческие способности, те способности к ассоциированной неотчужденной жизни, кото­ рые были отчасти характерны для нашего прошлого, и в то же время являются необходимым элементом всей современ­ ной цивилизации.

Во-вторых, мы находимся в условиях экономической си­ стемы, где действует своего рода социально-экономический императив: или экономическая жизнь подчиняется задачам развития человека и реализации его творческого потенциала, или экономическая система остается в глобальном социаль­ но-экономическом кризисе.

Такой вывод позволяет сделать как анализ противоречий современной цивилизации, так и старый добрый «формациснный подход», провозглашавший когда-то ориентацию пост­ капиталистической (социалистической) экономики на разви­ тие человека основным экономическим законом. Сегодня у нас нет ни социализма, ни политической экономии социализ­ ма. Однако вывод, который был тогда сделан, в своей сущ­ ностной направленности не слишком устарел, ибо и тенден­ ции социализации современной «постклассической» буржуаз­ ной экономики, и очищенный от деформаций и мутантных наслоений опыт «реального социализма» доказывает право-

173

мерность такого вывода. Экономика двадцать первого века должна быть социально ориентированной, экономикой для человека.

§ 2. ЧТО ТАКОЕ СОЦИАЛЬНО-ОРИЕНТИРОВАННАЯ ПЕРЕХОДНАЯ ЭКОНОМИКА!

Реальные условия и задачи переходной экономики тре­ буют более конкретного анализа и ответа на вопросы: неоСъ ходима. ли такая ориентация, что она из себя представляет, каковы «слагаемые» социально-ориентированной переходной экономики, какими методами может достигаться «настройка» процессов саморегулирования на подобную ориентацию эко­ номики.

Движение	Первая задача социальной			ориентации
	экономики — достижение			благосостоя-
к лагосостоянию	ния,	человека. Под	благосостоянием, как
отмечалось, понимается		такой уровень	удовлетворения ути­

литарных потребностей, который создает необходимые пред­ посылки для ощущения большинством общества себя как общества, живущего в состоянии «блага». Речь идет о том, что менталитет сообщества воспринимает данный уровень потребления, как «нормальный», отвечающий его средним потребностям.

Более конкретными характеристиками благосостояния является прежде всего уровень реального потребления, рас­ сматриваемый как по своему минимальному значению, так и по средним величинам, а также уровню дифференциации,, разрыва между наиболее высокодоходными и наименее бо­ гатыми, или (что точнее для переходной экономики) наибо­ лее бедными слоями населения. В конкретных условиях Рос­ сии 1992—1993-х годов такого рода характеристики были про­ сто чудовищно низкими, отражая результаты проведения «шока без терапии» и глобального экономического спада. Средняя заработная плата в этот период оставляла за чер­ той бедности едва ли не большую часть общества — преиму­ щественно работников занятых в государственном секторе и имеющих в качестве основного дохода лишь заработную плату. Еще ниже был уровень жизни пенсионеров и других нетрудоспособных. Средние доходы в 1992—1993 гг. с трудом позволяли обеспечить семью даже нормальным питанием. Высококачественные продукты, такие, как мясо, молоко, мас­ ло, фрукты, не говоря уже о предметах длительного пользо­ вания (телевизор, холодильник, стиральная машина), прев­ ратились в роскошь; возможность их приобретения стала минимальной для большинства семей.

Разрыв в уровне благосостояния, сложившийся на рубе­ же 1992—1993 года, также стал непомерно высоким даже по стандартам капиталистических государств: между 10%.

174

наиболее богатых и 10% самых бедных семей в этот пе­ риод он составлял 1.600%, что в 2 раза превышало средний уровень дифференциации в развитых странах Западной Ев­ ропы и в 1,5 раза — уровень дифференциации, характерный для Соединенных Штатов Америки.

Достаточно понятно, что такого рода характеристики ре­ ального потребления никак не согласуются с лозунгом со­ циальной переориентации экономики — лозунгом, который был поставлен в качестве одного из доминирующих в начале политики так называемой «шоковой терапии». Правда, тогда он формулировался несколько иначе: считалось, что рынок сам по себе обеспечит задачи достижения высокого реально­ го потребления в ближайшей перспективе.

Кто-то планировал это сделать за 500 дней, кто-то отво­ дил на это больший срок. Однако даже президент России этого периода Б. Ельцин обещал населению, что реформы будут проводиться не за счет народа, а каким-то иным об­ разом. В итоге все такого рода «прожекты» оказались не бо­ лее, чем пропагандистскими лозунгами, как это бывало не

раз на протяжении нашей истории. Вместе с тем,	такого
глобального спада, в том числе потребления, наша	страна

не знала на протяжении нескольких последних десятилетий, если не брать во внимание годы гражданской, Великой Оте­ чественной войн и послевоенной разрухи.

Возвращаясь к теоретической характеристике реального потребления как одного из слагаемых социальной ориента­ ции экономики, следует подчеркнуть, что задачей является не просто максимизация, а достижение рационального уровня реального потребления, при котором для лиц, способных к квалифицированному труду и творческой деятельности, бу­ дет обеспечено утилитарное потребление товаров и услуг, создающее необходимые предпосылки для использования их инновационного потенциала, а для еще и уже не трудоспо­ собных членов общества гарантировано потребление, позво­ ляющее достичь (сохранить) этот уровень.

Эта характеристика сразу же указывает на необходи­ мость преодоления огромной дифференциации в уровне ре­ ального потребления утилитарных благ и услуг. Это требует создания относительно равных стартовых возможностей для широких слоев населения при одновременном решении задач социальной защиты для тех, кто уже или еще не трудоспо­ собен. Иными словами, необходимо создание определенной «подушки», «щита», обеспечив уверенность в том, что твой поиск, эксперименты, инновационная деятельность не приве­ дут тебя к краху и нищете; что, напротив, они будут под­ держаны со стороны общества, которое даст тебе возмож­ ность поиска и реализации своих инновационных способно­ стей.

175

Другое дело, что определенный уровень дифференциации безусловно должен сохраняться для стимулирования квали­ фицированного, творческого эффективного труда. Но этот уровень не должен превышать определенных размеров — на­ пример размеров, которые сегодня характерны для социаль­ но-ориентированной рыночной экономики, реализующей со­ циал-демократические доктрины.

Возможно ли решение этой задачи в условиях современ­ ного социально-экономического кризиса — это другой вопрос, вопрос конкретной социально-экономической тактики в це­

лом, выбора	времени для ее решения, в частности и т. д.
Важно, что	эта задача должна решаться. Более		того, не
только уровень, но и качество, а также структура			потребле­
ния играют	огромную роль в достижении	благосостояния,
обеспечении социальной ориентации экономики.
Качество	реального потребления — это	характеристика

прежде всего тех товаров и услуг, которые реально исполь­ зуются населением. Эта характеристика относительна, свой­ ственна каждому данному этапу развития экономики и тех­ нологии конкретного общества. Тем не менее на определен­ ном уровне зафиксировать то качество, которое обеспечивает удовлетворение рациональных человеческих потребностей, достаточно просто.

В частности, если говорить о продуктах питания, то здесь качество потребления предполагает наличие достаточно вы­ сокой доли высококалорийных продуктов, овощей, фруктов и др., что легко показать при помощи широко известных ин­ дикаторов.

Если говорить в целом о структуре реального потребле­ ния, то индикаторами ее прогрессивности, указывающими на ее социальную ориентацию, являются определенные пропор­ ции: между долей товаров и долей услуг в общем объеме потребления; продуктами питания и технически сложными товарами народного потребления; между услугами утилитар­ ного и неутилитарного (ориентированного на творческое раз­ витие человека) характера и т. п.

Развитие социальной ориентации экономики предпола­ гает необходимость постепенного сдвига от высокого удель­ ного веса продуктов питания к повышающемуся удельному

весу технически сложных товаров	народного потребления.
Затем — движение к относительному	сокращению потребле­

ния товаров при увеличивающейся доле услуг, в рамках ко­ торой наиболее прогрессивными являются услуги не утили­ тарного характера. В целом, чем в большей степени потре­ бительский бюджет используется на решение задач развития человека в неутилитарной сфере (культуре, науке, образова­ нии, спорте и т. д.), тем в большей степени этот уровень пот­ ребления является приближенным к задачам развития «эко-

176

ломики для человека», тем выше качество и прогрессивнее структура потребления.

Безусловно, речь идет не о том, чтобы развивать науку, культуру и т. п. в ущерб возможности съесть кусок мяса, красиво одеться и посмотреть телевизор у себя дома. Речь идет о достижении рационального уровня потребления и лишь по мере достижения этого уровня переходе к опережа­ ющему развитию более продвинутой группы потребительско­ го бюджета. Например, по мере достижения рационального уровня при соответствующем качестве потребления продуктов питания мы можем и должны отдавать приоритет технически сложным товарам народного потребления; по мере насыще­ ния потребительского рынка товарами, мы должны развивать все в большей степени систему услуг; по мере решения ути­ литарных задач должен ускоренно развиваться сектор услуг неутилитарного характера, связанных с «высокими» целями развития человека.

В то же время важно иметь в виду, что такого рода иерархия слагаемых модели утилитарного потребления, от­ нюдь не однозначно реализуется в конкретном историческом развитии. Так, период новой экономической политики в на­ шей стране характеризуется опережающим развитием неути­ литарных услуг, форм ассоциирования населения при затра­ те огромного количества свободного времени и материаль­ ных ресурсов на развитие таких сфер, как образование, спорт, здравоохранение, воспитание и т. д. Уровень реально­ го потребления, особено по таким характеристикам, как тех­ нически сложные товары народного потребления, оставался в 20-е гг. весьма низким. Однако население, причем, в основ­ ном совершено добровольно, предпочитало переориентировать свою деятельность, свободное время не на дополнительный заработок с целью приобретения этих товаров, а на осуще­ ствление «высокой», творческой деятельности, участвуя в самодеятельности, занимаясь спортом, повально увлекаясь авиацией и т. д.

Является ли это спецификой той послереволюционной поры, когда уровень «энтузиазма» был поистине высок или же это общая характеристика социально-экономической си­ стемы, ориентированной на развитие человека, а не на мо­ дель общества потребления? Возможно, на этот вопрос нет однозначного ответа. Однако очевидно, что даже на относи­ тельно невысоком уровне потребления товаров и услуг, же­ лательно обеспечивать прогрессивное развитие форм ра­ ционального использования свободного времени.

Не только объем, качество и структура, но так же и мо­ дель утилитарного потребления, т. е. форма социально-эко­ номической организации утилитарного потребления является одной из важнейших характеристик благосостояния, хотя'

177

экономистами обращается на это крайне мало внимания. Считается, что здесь существует только один вариант: семья (так называемая «первичная ячейка») — таково стандартное определение звена, в рамках которого и осуществляется вся деятельность по потреблению. Однако опыт и развитых стран, и наш собственный, показывает, что возможны раз­ личные формы организации утилитарного потребления, в том числе коллективные.

Конкретный пример, здесь, во-первых — эксперимент с молодежными жилищными комплексами, который стал осу­ ществляться достаточно в широких масштабах в период пе­ рестройки в нашей стране. Этот опыт показал, что возможно создание совместных жилищ, организованных по типу коопе­ ративов и включающих в себя коллективную (кооператив­ ную) организацию широкого круга услуг и контроля за ис­ пользованием благ утилитарного характера: контроля за ма­ газинами, работой сервиса, культурных учреждений, учреж­ дений образования и т. д.

Во-вторых, опыт потребительских ассоциаций, и прежде всего опыт открытых, не забюрократизированных потреби­ тельских обществ, существовавших в нашей стране в период новой экономической политики. Тогда потребительские об­ щества сумели стать формой самоорганизации населения в области утилитарной потребительской деятельности, когда население благодаря такой самоорганизации могло доби­ ваться снижения цен, повышения качества потребительских товаров, преодоления искусственного дефицита, т. е. решать многие из наиболее болезненных для потребителя проблем, характерных и для современной переходной экономики.

Подводя итог анализу утилитарного потребления, как од­ ного из слагаемых социальной ориентации переходной эко­ номики, нужно еще раз подчеркнуть, что перед переходной экономикой стоит задача создания таких экономических от­ ношений и механизмов, которые практически ориентировали бы все уровни хозяйствования не только на наращивание объемов производства благ и услуг, но и прежде всего на достижение опредленного уровня потребления при норматив­ ных характеристиках дифференциации и гарантиях мини­ мального уровня реального потребления, на продвижение к прогрессивной структуре реального потребления товаров и услуг, оптимальной модели потребления.

Развитие человека	Социальная ориентация _	переходной
	экономики отнюдь не исчерпывается ре-
в т р у д е	шением задачи достижения	благосостоя­

ния. Человек — это сложное общественное существо, значи­ тельное время он проводит в процессе не потребления, а тру­ да. Превращение трудовой деятельности в сферу развития человека, а не в сферу, в которой у человека отчуждаются

178

все его основные личностные характеристики, — такова вто­ рая "важнейшая задача «экономики для человека».

Более того, именно превращение труда в творческую дея­ тельность, в сферу, где человек не отчужден от своих сущ­ ностных сил и в наибольшей степени использует свой лич­ ностный потенциал, является ключевым слагаемым для вы­ сокоэффективной современной экономики, генерирующей и- использующей достижения научно-технического прогресса. Конкретными слагаемыми такой ориентации на превращение труда в свободную творческую деятельность, являются сле­ дующие компоненты.

Во-первых, решениезадачи-jQX4).aHMJ^yjU--ii-ca3>iUHue до­ стойных человека условий трудовой деятельности. Опыт многих современных корпораций показывает, что затраты на охрану и формирование необходимых условий труда, егоэстетизацию являются не столько потерями, вычетом из эко­ номической эффективности, сколько, напротив, факторами,, обеспечивающими рост трудовой деятельности.

Другое дело, что решение этой задачи становится возмож­ ным и необходимым лишь по мере продвижения к развитым индустриальным и, далее, постиндустриальным технологиям. Классический индустриальный труд, превращающий челове­ ка в придаток машины, как правило, неизбежно связан с сохранением тяжелых условий труда, не дает возможности заботиться об эстетизации трудовой деятельности, создании соответствующей атмосферы на рабочем месте. Конвейерные' технологии и углубление разделения труда сохраняют (в ря­ де случаев и углубляют) подчинение работника машине, но- в то же время могут создавать предпосылки для улучшения условий труда. И только постиндустриальные технологии со­ здают необходимые предпосылки для окончательного реше­ ния проблем тяжелого, опасного, негуманного труда.

Иными словами задача движения от простейших инду­ стриальных технологий к развитым и постиндустриальным технологиям и задачи охраны труда, создания соответству­ ющих условий труда, эстетизации трудовой деятельности — это задачи, которые могут и должны решаться только па­ раллельно.

Во-вторых, постепенный переход от ручнаШ-Лекдадифи-, цированного труда и от труда человека как придатка маши­ ны, т. е. от труда, носящего репродуктивный характер к тру­ ду, имеющему преимущественно творческий характер в рам­ ках развитых индустриальных и постиндустриальных техно­ логий.

Это не только некоторый абстрактный императив, ^ ут­ верждающий что развитая технология лучше неразвитой, но и практическая задача, которая может по разному решаться на разных уровнях экономического и технологического раз-

17»