Радаев, Бузгалин Экономика переходного периода

система. Соответственно, экономическая эффективность (с точ­ ки зрения такого рода теоретиков) достигается только в рам­ ках свободно развивающейся рыночной системы, либо, в луч­ шем случае, рыночной системы с некоторым минимальным вмешательством государственных и иных регулирующих ор­ ганов. Естественно, такая система является антагонистичной по отношению к системе перераспределения, выравнивания доходов.

Социальная справедливость в рамках этого подхода фак­ тически фиксируется всего лишь как механизм перераспре­ деления с целью предотвращения чрезмерной дифференци­ ации доходов, социального положения граждан в условиях свободного развивающегося рынка. Несложно сделать вы­ вод, что такого рода перераспределение должно снижать (и действительно снижает) те стимулы, которые создает рынок, а именно стимулы связанные, с одной стороны, с возмож­ ностью быстрого обогащения, с другой — опасностью разоре­ ния и безработицы.

Отсюда отрицательное соотношение этих двух полюсов противоречия: социальной справедливости, понимаемой как уравнительные тенденции, и экономической эффективности, понимаемой как максимизация извлечения прибыли при сба­ лансированности спроса и предложения, отсутствии инфляции

иполной занятости в рамках рыночного хозяйства.

Исоциальная справедливость, и экономическая эффектив­ ность при таком подходе оказываются крайне «обужены», ибо фактически эти понятия трактуются в превратном виде, выхолащивающем их реальный смысл: экономической эффек­ тивности как меры приближения экономики к задаче свобод­

ного	развития человека,	и социальной	справедливости	как
той	системы отношений	(в частности, распределения),		кото­
рая	в наибольшей степени обеспечивает		возможность реали­

зации творческого, инновационного и трудового потенциала человека.

Тем не менее это противоречие реально, поскольку боль­ шая часть экономики сегодня является рыночной, где эконо­ мическая эффективность объективно действует в «узком» смысле. Социальная же справедливость реализуется главным образом благодаря перераспределительным механизмам по­ средством вычетов из доходов одних групп населения и доба­ вок к доходам другим. Последнее и есть ни что иное, как внут­ ренний барьер ограничения на пути развития рыночной эко­ номики в отличие от потенциально возможного качественного

изменения как сути экономики, так и природы

социальной

справедливости. Отсюда следует характеристика противоречия социальной справедливости и экономической эффективности, как реальной, но превратной («прячущей», камуфлирующей»

240

содержание) формы общественного противоречия		производст­
ва и потребления.
Всегда ли экономическая	эффективность и	социальная
справедливость антагонистичны?

Даже опыт рыночных экономик, «продвинутых» в со­ циальном отношении (связанных с самоотрицанием многих институтов рынка), прежде всего опыт обществ, ориентиро­ ванных на социально-демократическую модель экономики, или модель социального рыночного хозяйства, показывает, что без определенной меры социальной справедливости эти сис­ темы развиваться не могут.

Определенная мера перераспределения, выравнивания до­ ходов, создания социальных гарантий и равных стартовых условий является абсолютно необходимым условием экономи­ ческого развития современной технологической системы, бази­ рующейся на все большем использовании квалифицированно­ го и творческого труда.

Наличие альтернативных тенденций на протяжении вось­ мидесятых годов двадцатого века (некоторый ренессанс ли­ беральных теорий, монетаризма и других теорий, требующих минимизации вмешательства государства), а так же кризи­ сы социал-демократической доктрины не отрицают только что сказанного. Монетаристские идеологические установки лиде­ ров тех или иных буржуазных государств (тетчеризм в Анг­ лии, рейгономика в США и т. п.) мало изменили реальные механизмы отношений распределения в этих странах и до­ статочно быстро закончились. Даже в США рейгономика ока­ залась вытеснена «Клинтономикой». В любом случае, однако, определенное чередование либеральных и социал-демократи­ ческих доктрин незначительно изменяет механизмы социаль­ ного регулирования экономической жизни. Отношения пере­ распределения — объективная закономерность внутренне про­ тиворечивой экономики развитых стран, где есть действитель­ ные достижения социальной справедливо/ги, но без качест­ венного отрицания устоев этой экономической системы (на это, естественно, не идет истеблишмент). Эти достижения связаны с временным снижением экономической (рыночной) эффективности в случае, если развиваются только перерас­ пределительные механизмы, не меняющие сути рыночной бур­ жуазной экономики. Отсюда периодический «откат» назад к рыночной «несправедливости» (или, если следовать адептам рынка, рыночной «справедливости»). Затем в результате на­ растания поляризации и социальных конфликтов, обострения проблем нехватки квалифицированной рабочей силы и т. д. возникает обратная тенденция ((как это произошло, скажем, в Соединенных Штатах в 1992 г.).

Не могу не упомянуть и о том, что проблема социальной справедливости в современном мире всякий раз оказывается

241

жестко связанной с социально-политическими вопросами. До­ статочно часто в качестве классического примера, подтверж­ дающего правомерность противоречия между социальной справедливостью и экономической эффективностью, использу­ ется пиночетовская модель социально-экономической жизни Чили семидесятых-восьмидесятых годов, построенная на кро­ ви, прямом подавлении демократических движений, физиче­ ском уничтожении законного правительства Альенде. Сначала

были провозглашены монетаристские ценности		(прежде всего,,
«свободный рынок»), а недавно Чили начала		пропагандиро­
ваться, как страна, достигшая невиданных	чудес в области
экономической эффективности. При этом	упоминалось, что

отказ от «социальной справедливости» позволил этой систе­ ме разрешать достаточно успешно и социальные проблемы.

Международная статистика, однако, говорит, что резуль­ татом реализации этой модели оказался огромный провал в решении простейших, базисных социальных вопросов: прежде всего таких, как реальная заработная плата и реальные до­ ходы большей части населения. По этим показателям чилий­ ская экономика лишь к концу восьмидесятых годов достигла того стандарта, который имелся в начале семидесятых (в период правительства Альенде). И этот провал был связан не только с экономической политикой монетаризма, но и с по­ литической системой, базировавшейся на прямом запрете лю­ бых форм самоорганизации трудящихся, начиная от профсою­ зов и заканчивая политическими партиями.

Позитивные и негативные примеры, характеризующие за­ рубежный опыт, однако, не дают ответа на теоретический воп­ рос о ключевом звене, позволяющем соединить социальную справедливость и экономическую эффективность так, чтобы первая была условием роста второй в переходной экономике. Между тем принципиально этот ответ найден уже давно — только «дорогая» рабочая сила заставляет экономику перехо­ дить от экстенсивного к интенсивному типу развития, доби­ ваясь прироста производства и улучшения качества за счет научно-технического прогресса, а не снижения (относительно­ го или абсолютного) «цены труда».

Принципиально эта связка «работает» следующим обра­ зом. Гарантированный минимум заработной платы и система социальной защиты уже и еще нетрудоспособных создают «подпор», не позволяя покупателю рабочей силы снижать «цену труда». Более того, социальные гарантии и наличие сильных организаций трудящихся (профсоюзы, левые поли­ тические партии и фракции в парламенте), способных их от­ стаивать, гарантируют и реализацию тенденций возрастания «цены труда» по мере роста 'квалификации и инновационного потенциала работников. В условиях жестких «ограничений снизу» для предпринимателя единственно доступным способом

242

повышения конкурентоспособности товаров и соблюдения все ужесточающихся экономических, социальных и т. д. нормати­ вов, задающих «рамки» рынка, становится экономия труда и других ресурсов за счет автоматизации производственного процесса, развития ресурсо- и трудосберегающих технологий

идругие инновации.

Впереходной экономике эта закономерность может реализовываться лишь при условии перехода к тому качеству ро­ ста, которое выше было названо «экономикой для человека». Реализовывавшаяся вплоть до 1994 г. в России модель «но­ менклатурного капитализма» стимулировала развитие прямо противоположной модели. Отсутствие стабильных социаль­ ных гарантий и установление минимума заработной платы,.

пенсий и иных доходов на крайне низком уровне (в 7— 8 раз ниже официального прожиточного минимума); противо­ действие созданию сильных организаций трудящихся, спо­ собных бороться за повышение зарплаты; монополизация эко­ номики и корпоративизм и бюрократизм, препятствующие как развитию конкуренции, так и нормативному регулированию' рынка — все это создало условия, когда относительная «цена труда» в России сократилась по сравнению с периодом «реального социализма» более чем на треть. Только в 1992 г. цены на товары выросли более чем в 25 раз, в то время как номинальная зарплата — в 12, в 1993 г. при общем снижении уровня инфляции в 2 раза разрыв между ростом цен на това­ ры и номинальной зарплатой сохранился.

Альтернатива этому курсу связана не только с решением проблемы социальной защиты и повышением «цены труда»,. но и формированием иной системы отношений собственности, иной модели рынка, макроэкономического регулирования и т. п. При этом акцент на «долженствовании» не отменяет,. однако, того, что подобная модальность суть не благопожелание, а просто переформулировка общей закономерности эко­ номики на рубеже XXI века, экономики, переходной от инду­ стриального капитализма к постиндустриальному обществу: только при условии обеспечения минимума социальной спра­ ведливости, необходимого для такой переходной экономики, в частности сильной социальной защиты в обществе, возника­ ют абсолютные барьеры на пути экстенсивного развития и создаются стимулы научно-технического прогресса и «задей­ ствования» инновационного потенциала человека.

Итак, противоречие социальной справедливости и эконо­ мической эффективности реально, но реально в той мере, в какой, с одной стороны, существует общеэкономическое, про­ тиворечие производства и потребления, рабочего и свободно­ го времени, с другой — в какой существуют превратные фор­ мы этого противоречия, связанные с наличием рыночной или бюрократической системы хозяйствования. И эти превратные

243-

формы могут преодолеваться, сниматься в переходной эконо­ мике. Это «снятие» возможно на пути поиска адекватных •форм разрешения, но не уничтожения имманентно присуще­ го всякой, в том числе переходной, экономике противоречия между производством и потреблением, рабочим и свободным временем.

Далее встает более конкретный вопрос: как в переходной экономике превратить систему обеспечения социальной спра­ ведливости, прежде всего систему распределения, в стимул для экономического роста? Иными словами, какая система отношений .распределения обеспечивает наибольшие стимулы •для предпринимательской деятельности, труда, использова­ ния инновационного и творческого потенциала работника? Ответ на этот вопрос связан с исследованием целого блока новых проблем.

Контрольные вопросы

1. Охарактеризуйте понимание экономической эффектив­ ности различными экономическими школами.

2.В чем специфика определения экономической эффек­ тивности в переходной экономике?

3.Каковы основные подходы к пониманию социальной справедливости? Применимы ли они для исследования пере­ ходной экономики?

4.Почему достижение социальной справедливости яв­ ляется объективно необходимым для переходной экономики? Оспаривается ли этот тезис? Если да, то почему?

5.В чем состоит противоречие экономической эффектив­

ности и социальной справедливости? Какова его специфика

впереходный период экономики?

6.Каковы возможные направления снятия этого противо­ речия (охарактеризуйте теоретические модели и реалии пе­ реходной экономики).

Глава 9

СИСТЕМА СТИМУЛОВ К ТРУДУ

ИРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

ВПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКЕ

Наш предмет—специфическая для современной переход­ ной экономики система распределения, обеспечивающая, с одной стороны, социальную защиту, с другой (и это, пожа­ луй, главное) — стимулы к труду, предпринимательской дея­ тельности и использованию инновационного потенциала ра­ ботника.

244

§ 1. ПРИНЦИПЫ И МЕХАНИЗМЫ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ

Как может быть устроена в переходной экономике систе­ ма распределения? Понятно, что в ее основе могут лежать два принципиально различных, но во многом сходных, меха­ низма распределения. Один из них основан на рыночных ме­ тодах, второй — на механизме распределения по труду. Оба этих механизма не так просты. И система распределения в рыночной экономике — это не только то, что описано в учеб­ нике «Экономикс», и распределение по труду—это совсем не то, о чем можно было бы догадаться исходя из публицистиче­ ских заметок последнего времени.

Рассмотрим, как работают эти системы. Тем более, что реальная переходная экономика потому и переходная, что включает оба этих механизма, да еще и в деформированном, вследствие сохранения тоталитарно-бюрократического на­ следия, виде. Во всяком случае, она их включает, с одной стороны, в той мере, в какой мы еще не до конца ушли от элементов «социализма», существовавших, пусть в мутантной, но реальной форме в прошлом; с другой — в той мере, в ка­ кой рыночная экономика движется по пути к социально ориентированной переходной экономике, к «экономике для че­ ловека». Не исключено, что движение по пути «номенклатур­ ного капитализма» полностью вытеснит механизмы распреде­ ления по труду в ближайшем будущем, что, однако, не «от­ менит» процессов становления элементов социалистической модели распределения. Последнее остается устойчивым трен­ дом экономики на рубеже двадцатого — двадцать первого ве­ ков, тем более, что многие из компонент этого механизма ис­ пользуются сегодня и в развитых буржуазных странах.

В рыночной системе хозяйствования существует достаточ­ но простая модель, объясняющая получение доходов различ­ ными лицами, — их приносит каждый из факторов производ­ ства: труд—зарплату, капитал—прибыль, земля—ренту. В по­ следнее время к ним добавляют предпринимательские способ­ ности, которые также обеспечивают соответствующие доходы.

Эта модель неплохо объясняет фактическое положение дел за исключением одного «нюанса»: почему в такой эконо­ мике, базирующейся якобы на социальной справедливости, возможности накопления и получения существенно более вы­ сокой, по сравнению с доходом работника, доли общественно­ го богатства, связаны с капиталом и с собственностью на ка­ питал? Почему именно собственность на капитал дает воз­ можность присваивать весь доход от функционирования этого капитала и почему эта собственность на капитал должна быть сконцентрирована в руках небольшой части членов об­ щества?

Справедливость постановки этих вопросов подтверждается

245

активно проводимой в большинстве развитых стран полити­ кой диффузии собственности, теми или иными попытками пе­ рераспределить собственность на капитал среди относительно широких масс населения. Именно так там пытаются «снять» названные выше противоречия, что, однако, реализуется да­ леко не в полной мере, поскольку реальная экономическая власть и реальный контроль за распоряжением собствен­ ностью на капитал по-прежнему сосредоточены в руках отно­ сительно узкого круга лиц, принадлежащих к истеблишменту той или другой страны, или мирового сообщества в целом.

В то же время диффузия собственности и наличие опреде­ ленных отношений перераспределения, в частности относи­ тельно высоких налогов для высокодоходных групп населе­ ния, социальная поддержка для низкодоходных групп насе­ ления, — все это снимает ту остроту социальных конфликтов, которая была характерна для классической буржуазной эко­ номики девятнадцатого века, перенося эти конфликты на ми­ ровое хозяйство в целом.

Существует и вторая модель объяснения источника дохо­ дов, имеющая в своей основе марксистскую традицию: созда­ ваемый общественный продукт рассматривается как резуль­ тат деятельности наемного работника, труда, создающего всю новую стоимость, которая не случайно в любой экономиче­ ской статистике называется вновь созданной стоимостью, созданной трудом стоимостью. Соответственно и доход мог и должен был бы принадлежать тому, кто создал эту стоимость, но при условии, что и средства производства оказались бы в руках тех, что осуществляет трудовую деятельность.

Однако, поскольку современная рыночная экономика в большинстве случаев, как правило, основана на отчуждении работника от собственности на средства производства, часть созданного дохода (часть вновь созданной стоимости) при­ сваивается собственником средств производства и отчуждает­ ся от наемного работника. Эта часть — прибыль, или в марк­ систской теории — прибавочная стоимость, является источни­ ком накопления и личного дохода класса собственников средств производства. Прибавочная стоимость затем может частично перераспределяться в пользу наемных работников, в случае если этим наемным работникам удается организо­ вать сильный профсоюз, создать государственную власть с некоторым представительством интересов трудящихся (ска­ жем, социал-демократическую модель), т. е. если удается до­ биться существенных уступок от тех, кто является хозяином этой экономической системы — от собственников средств про­ изводства.

Однако в любом случае, как бы мы ни характеризовали источник получаемых доходов, буржуазная система — это си­ стема, в которой работник получает только заработную пла-

346

ту, равную стоимости рабочей силы (здесь мы абстрагируем­ ся на время от широкой диффузии собственности и т. п.), а лицо, обладающее средствами производства, присваивает и эквивалент стоимости этих средств производства, капитала и прибыль.

Рыночная система — это система, в которой действуют от­ ношения конкуренции, а величина дохода в условиях конку­ ренции определяется не только тем объемом труда, которым обладает собственник средств производства, но и тем, как сложится соотношение спроса и предложения на рынке. В этих условиях кто-то получит относительно больше, кто-то относительно меньше той стоимости, которая была воплоще­ на в товаре, поскольку под влиянием спроса и предложения цена будет постоянно отклоняться от этой стоимости.

Более того, возможность получить больше по сравнению с общественно нормальными затратами труда, или потерять что-то по сравнению с этими общественно нормальными за­ тратами, является важнейшим стимулом предприимчивости, того, что называется «умением вертеться» в рыночной эконо­ мике. Если бы всякий субъект рынка, продавец и покупатель, каждый раз в любой сделке получил точный эквивалент своих трудозатрат, никакого стимула предприимчивости в этой си­ стеме не было бы. Однако в этой системе существует мощный стимул предприимчивости, связанный как с опасностью разо­ рения, так и с возможностью обогащения сверх средних до­ ходов. С этим связана и постоянная дифференциация, как один из законов развития рыночной экономики. Пожалуй, да­ же в большей степени, чем в развитых странах, жесткость законов рыночного распределения, и в особенности диффе­ ренциации, ощущают на себе жители стран, уходящих от мо­ дели «реального социализма», ибо в нашей экономике жест­ кий и все увеличивающийся разрыв доходов работников и собственников, дифференциация населения стали постоянным законом жизни.

В той мере, в какой в переходной экономике происходит становление рынка и возникает капиталистическая форма от­ чуждения работника от средств производства, для нее стано­ вятся характерны и названные выше механизмы распределе­ ния, специфицируемые существенно большей, чем в «нор­ мальной» рыночной экономике, ролью номенклатурно-корпо- ративных отношений.

Модель распределения по труду была представлена на практике прежде всего в превратных формах уравниловки и социальной несправедливости, связанной с наличием приви­ легий и льгот бюрократического аппарата. Однако имманент­ ные распределению по труду ростки пробивали себе дорогу, несмотря на доминирование превратных, мутантных форм. По своей сути эта система является не чем иным, как мо-

247

делью нормативного распределения, основанной на том, что каждый работник получает эквивалент своих трудозатрат (за вычетом той доли, которая необходима для накопления, под­ держания уже и еще нетрудоспособных, развития социальной сферы и иных целей общественного или коллективного само­ развития) в нормативной форме (с учетом количества и ка­ чества труда, его результативности).

Каким образом может быть «устроено» это нормативное распределение? Ответ на этот вопрос фактически уже был дан выше, когда характеризовалась суть нормативных меха­ низмов планирования и регулирования экономической жизни. Примером этого может быть большая часть моделей оплаты труда в рамках крупных корпораций, а это хозяйственные системы, в ряде случаев превышающие масштабы экономики таких стран, как Голландия, Бельгия. В рамках этих корпо­ раций система распределения строится во многом по норма­ тивному принципу, когда заранее учитываются в нормочасах или в других показателях количественные затраты труда ра­ ботников, определяются в виде стандартов, технологических норм качественные требования к результату труда и создает­ ся система стимулирования более высоких качественных и количественных результатов труда по сравнению с норматив­ ным уровнем.

Другое дело, что в большинстве развитых стран эти меха­ низмы работают в целом в рамках рыночной системы хозяй­ ствования. Более того, в переходной экономике эта система тоже не может работать изолированно, ибо нормативный ме­ ханизм распределения может быть лишь одним из механиз­ мов, наряду с рыночным. В переходной экономике противо­ речиво соединяются оба начала: распределение• по труду и рыночная конкуренция.

Каким образом происходит это соединение в переходной экономике? Описать существующую систему — это значит описать глобальный кризис и распад механизмов распределе­ ния. Последние фактически организованы сегодня не столько как нормативный или рыночный (конкурентный) механизмы, сколько как смена традиционных уравниловки и бюрократи­ ческих подачек стихийными подачками (осуществляемыми или государством, или региональным чиновничеством, или руководителями той или иной частной или псевдогосудар­ ственной корпорации) и доходами от процессов первоначаль­ ного накопления капитала, замешанными частью на законах становящегося рынка и эксплуатации, частью на насилии — как новоявленном, так и унаследованном от тоталитарной си­ стемы. Постепенно эта система эволюционирует к большей стабильности и надевает форму свободной буржуазной си­ стемы распределения, содержательно развиваясь не столько на основе стимулирования труда и предприимчивости в усло-

248

виях свободной конкуренции, сколько на основе корпоратив­ ного соперничества и монополистической конкуренции на ма­ кроуровне в сочетании с уравниловкой и распределением по. должности в отношениях распределения внутри фирмы.

Каким же образом в переходной экономике могут быть преодолены эти кризисные явления и создана система отно­ шений распределения, соединяющая конкурентные начала с распределением по труду?

Эта система должна предполагать, во-первых, наличие не­ которых нормативов, минимальных стандартов, гарантирую­ щих определенный доход для лиц наемного труда, или для лиц, занятых в государственных и коллективных предприя­ тиях, при условии выполнения некоторого уровня квалифика­ ционных требований. Иными словами, может и должна су­ ществовать система норм, обеспечивающих минимальные до­ ходы для лиц определенного уровня квалификации при усло­ вии, что они нормально работают в течение восьмичасового рабочего дня на предприятии, выполняют те технологические требования, которые соответствуют полученному ими разря­ ду, их квалификации. Этот минимальный уровень дохода мо­ жет быть единым для различных категорий наемных рабо­ чих, занятых как в индустрии, так и в других секторах экономики. Более того, он может существовать и как опреде­ ленный гарантированный минимальный набор окладов для работников социокультурной сферы и других отраслей эконо­ мики, где трудно непосредственно нормативно определить качество произведенной продукции, где, иными словами, сдельная форма заработной платы труднореализуема.

Эта минимальная нормативная система распределения. должна быть лишь одним из механизмов, который, во-вторых, и может и должен дополняться системой материального сти­ мулирования, основанной на рыночных принципах, включаю­ щих конкуренцию предприятий в условиях социально-ориен­ тированного и регулируемого рынка.

Такого рода рыночные доходы, получаемые в результате предпринимательской деятельности, т. е. в результате реали­ зации предпринимательского потенциала, станут механизмом, добавляющим или не добавляющим что-то к этим минималь­ ным ставкам в зависимости от результатов деятельности того или иного хозяйственного звена на рынке. Их могут получать собственники предприятия и его работники (если это не одни и те же лица), участвующие в прибылях предприятия.

Если мы говорим о государственных предприятиях, то до­ ходы их работников должны обеспечиваться за счет реализа­ ции продукции, а не государственного бюджета. Предприятия же, не обеспечивающие достаточного уровня рентабельности {в частности, гарантированного минимума доходов), должны своевременно закрываться или перепрофилироваться, при со-

24»