_Мы жили тогда на планете другой (Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990) - 2
.pdfНечего тебе тревожиться, Надо бы давно простить. Но чудак грустит и божится, Что не может не грустить.
Нам бы, да в сияньи шелковом, Осень-весен поджидая, На Успенском или Волховом, Под песочком Голодая, На ступенях Исаакия Или в прорубь на Неве...
...Беспокойство. Ну, и всякие Вожделенья в голове.
** *
На границе снега и таянья, Неподвижности и движения, Легкомыслия и отчаянья— Сердцебиение, головокружение...
Голубая ночь одиночества— На осколки жизнь разбивается, Исчезают имя и отчество, И фамилия расплывается...
Точно звезды встают пророчества, Обрываются!.. Не сбываются!..
** *
Поэзия: искусственная поза, Условное сиянье звездных чар, Где улыбаясь произносят: «Роза»—
И с содроганьем думают: «Анчар».
32 |
Г. Иванов |
1де, говоря о рае, дышат адом Мучительных ночей и страшных дней, Пропитанных насквозь блаженным ядом Проросших в мироздание корней.
** *
Ветер с Невы. Леденеющий март. Площадь. Дворец. Часовые. Штандарт.
...Как я завидовал вам, обыватели, Обыкновенные люди простые: Богоискатели, бомбометатели,
Вэтом дворце, в Чухломе ль, в каземате ли Снились вам, в сущности, сны золотые...
Вчерной шинели, с погонами синими, Шел я, не видя ни улиц, ни лиц.
Видя, как звезды встают над пустынями Ваших волнений и ваших столиц.
** *
Меняется прическа и костюм, Но остается тем же наше тело,
Надежды, страсти, беспокойный ум, Чья б воля изменить их ни хотела.
Слепой 1омер и нынешний поэт, Безвестный, обездоленный изгнаньем, Хранят один— неугасимый!— свет, Владеют тем же драгоценным знаньем.
И черни, требующей новизны, Он говорит: «Нет новизны. Есть мера, А вы мне отвратительно смешны,
Как варвар, критикующий 1омера!»
Г. Иванов |
33 |
* * *
Ялюблю безнадежный покой,
Воктябре— хризантемы в цвету, Огоньки за туманной рекой, Догоревшей зари нищету...
Тишину безымянных могил, Все банальности «Песен без слов»,
То, что Анненский жадно любил, То, чего не терпел 1умилев.
** *
Листья падали, падали, падали, И никто им не мог помешать...
От гниющих цветов, как от падали, Тяжело становилось дышать.
И неслось светозарное пение Над плескавшей в тумане рекой, Обещая в блаженном успении Отвратительный вечный покой.
** *
Все представляю в блаженном тумане я: Статуи, арки, сады, цветники.
Темные волны прекрасной реки...
Раз начинаются воспоминания, Значит... А может быть, все пустяки.
...Вот вылезаю, как зверь из берлоги, я В холод Парижа, сутулый, больной...
«Бедные люди»— пример тавтологии, Кем это сказано? Может быть, мной.
2 Зак.4662
34 |
Г. Иванов |
** *
На юге Франции прекрасны Альпийский холод, нежный зной. Шипит суглинок желто-красный Под аметистовой волной.
И дети, крабов собирая, Смеясь медузам и волнам, Подходят к самой двери рая, Который только снится нам.
Сверкает звездами браслета Прохлады лунная рука, И фиолетовое лето Нам обеспечено— пока
Влучах расцвета-увяданья,
Вузоре пены и плюща Сияет вечное страданье, Крылами чаек трепеща.
* * *
И разве мог бы я, о посуди сама, В твои глаза взглянуть и не сойти с ума.
«Сады», 1921 г.
И. О.
Ты не расслышала, а я не повторил. Был Петербург, апрель, закатный час, Сиянье, волны, каменные львы...
И ветерок с Невы Договорил за нас.
Ты улыбалась. Ты не поняла, Что будет с нами, что нас ждет. Черемуха в твоих руках цвела...
Вот наша жизнь прошла. А это не пройдет.
Г. Иванов |
35 |
* # *
И. О.
Распыленный мильоном мельчайших частиц, В ледяном, безвоздушном, бездушном эфире, 1де ни солнца, ни звезд, ни деревьев, ни птиц, Я вернусь— отраженьем— в потерянном мире.
И опять, в романтическом Летнем Саду, В голубой белизне петербургского мая, По пустынным аллеям неслышно пройду, Драгоценные плечи твои обнимая.
* * *
Отзовись, кукушечка, яблочко, змееныш, Весточка, царапинка, снежинка, ручеек, Нежности последыш, нелепости приемыш, Кофе-чае-сахарный потерянный паек.
Отзовись, очухайся, пошевелись спросонок, В одеяльной одури, в подушечной глуши, Белочка, метелочка, косточка, утенок, Ленточкой, веревочкой, чулочком задуши.
Отзовись, пожалуйста. Да нет— не отзовется. Ну и делать нечего. Проживем и так.
Из огня да в полымя. 1де тонко, там и рвется. Палочка-стукалочка, полушка-четвертак.
* * *
Туман. Передо мной дорога, По ней привычно я бреду. От будущего я немного, Точнее— ничего не жду.
Не верю в милосердье Бога, Не верю, что сгорю в аду.
36 |
Г. Иванов |
Так арестанты по этапу Плетутся из тюрьмы в тюрьму...
...Мне лев протягивает лапу, И я ее любезно жму.
— Как поживаете, коллега? Вы тоже спите без простынь? Что на земле белее снега, Прозрачней воздуха пустынь?
Вы убежали из зверинца? Вы— царь зверей. А я — овца, В печальном положении принца Без королевского дворца.
Без гонорара. Без короны. Со всякой сволочью «на ты», Смеются надо мной вороны, Царапают меня коты.
Пускай царапают, смеются, Я к этому привык давно.
Мне счастье поднеси на блюдце— Я выброшу его в окно.
Стихи и звезды остаются, А остальное— все равно!
* * *
Ялюблю эти снежные горы На краю мировой пустоты.
Ялюблю эти синие взоры, 1де, как свет, отражаешься ты.
Но в бессмысленной этой отчизне
Японять ничего не могу.
Только призраки молят о жизни, Только розы цветут на снегу, Только линия вьется кривая, Торжествуя над снежно-прямой, И шумит чепуха мировая, Ударяясь в гранит мировой.
Г. Иванов |
37 |
** *
Несколько поэтов. Достоевский.
Несколько царей. Орел двуглавый.
И — державная дорога— Невский...
Что нам делать с этой бывшей Славой?
Бывшей, павшей, обманувшей, сгнившей...
...Широка на Соловки дорога, Где народ, свободе изменивший, Ищет, в муках, Родину и Бога.
** *
Мимозы солнечные ветки Грустят в неоновом чаду, Хрустят карминные креветки, Вино туманится во льду.
Все это было, было, было...
Все это будет, будет, бу...
Как знать? Судьба нас невзлюбила? Иль мы обставили судьбу?
И без лакейского почету Смываемся из мира бед, Так и не заплатив по счету За недоеденный обед.
** *
Жизнь продолжается рассудку вопреки.
На южном солнышке болтают старики:
— Московские балы... Симбирская погода...
Великая война... Керенская свобода...
И — скоро сорок лет у Франции в гостях.
38 |
Г. Иванов |
Жужжанье в черепах и холодок в костях.
— Масонский заговор... Особенно евреи...
Печатались? А где? В каком Пшерборее?
...На мутном солнышке покой и благодать, Они надеются, уже недолго ждать— Воскреснет твердый знак, вернется ять с фитою, И засияет жизнь эпохой золотою.
** *
Кавалергардский или Конный полк— Литавры, трубы, боевая слава, Простреленных штандартов дряхлый шелк, Ура... Урра!.. Равнение направо!..
И 1осударь, в сияньи, на коне...
Кругом ни шороха, ни дуновенья...
...Так издали рисуются— не мне! — Империи последние мгновенья.
** *
Слава, императорские троны, Все о них грустящие тайком— Задаетесь вы на макароны, 1оворя вульгарным языком.
Что мечтать-то? Отшумели годы, Сны исчезли, сгнили мертвецы. Но, пожалуй, рыцари свободы, Те еще отчаянней глупцы:
Снится им— из пустоты вселенской, Заново (и сладко на душе), Выгарцует эдакий Керенский На кобыле из папье-маше,
Г. Иванов |
39 |
Чтобы снова головы бараньи Ожидали бы наверняка В новом Учредительном собранья Плети нового Железняка.
* * *
В ветвях олеандровых трель соловья. Калитка захлопнулась с жалобным стуком. Луна закатилась за тучи. А я Кончаю земное хожденье по мукам,
Хожденье по мукам, что видел во сне,— С изгнаньем, любовью к тебе и грехами. Но я не забыл, что обещано мне
Воскреснуть. Вернуться в Россию— стихами.
* * *
А что такое вдохновенье?
— Так... Неожиданно, слегка Сияющее дуновенье Божественного ветерка.
Над кипарисом в сонном парке Взмахнет крылами Азраил— И Тютчев пишет без помарки «Оратор римский говорил...»
* * *
За столько лет такого маянья По городам чужой земли Есть от чего прийти в отчаянье, И мы в отчаянье пришли.
40 |
Г. Иванов |
— В отчаянье, в приют последний, Как будто мы пришли зимой.
С вечерни в церковке соседней, По снегу русскому, домой.
** *
Теперь бы чуточку беспечности, Взглянуть на Павловск из окна. А рассуждения о вечности...
Да и кому она нужна?
Не избежать мне неизбежности, Но в блеске августовского дня Мне хочется немного нежности От ненавидящих меня.