_Мы жили тогда на планете другой (Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990) - 2

ВЛАДИМИР ЗЛОБИН

ночью

Не спишь, и так близко, так ясно, Так тихо, нежданно, без слов:

«О, вспомни, пойми— все напрасно: Ты проклят на веки веков».

Молчанье. 1лаза закрываю. Бежать? Но куда убегу?

Иплачу, и что-то считаю,

Ивсе сосчитать не могу.

Пустот неподвижных громады, Бессмысленных цифр торжество. И нет ни конца, ни пощады.

Ни зла, ни добра— ничего.

** *

Она прошла и скрылась не спеша, Крылом своим меня почти задела.

Стех пор забыла все моя душа

Иничему не радуется тело.

Ивсе слабее между нами связь.

О, эта чуждость! Словно в адском круге, Они— две тени— странствуют, томясь, И ничего не знают друг о друге.

Нерадостен бесплодный их союз. И вот любви немеркнущая слава Для тела бедного как тяжкий груз, А для души как смертная отрава.

52

В. Злобин

** *

Утешительница всех скорбей, Утолительница всех печалей, Наши дни последние настали.

Сократи число последних дней.

Прочь бежали недруги и друга...

Разреши болезни и недуга. Без Тебя мы на земле одни.

Заступи, помилуй, сохрани.

СВИДАНЬЕ

Памяти Д. М. и 3. Г.

Они ничего не имели, Понять ничего не могли. На звездное небо глядели И медленно под руку шли.

Они ничего не просили, Но все соглашались отдать,

Чтоб вместе и в тесной могиле, Не зная разлуки, лежать.

Чтоб вместе... Но жизнь не простила, Как смерть им простить не могла. Завистливо их разлучила И снегом следы замела.

Меж ними не горы, не стены,— Пространств мировых пустота, Но сердце не знает измены, Душа первозданно чиста.

Смиренна, к свиданью готова, Как белый, нетленный цветок Прекрасна. И встретились снова Они в предуказанный срок.

В. Злобин

53

Развеялись тихо туманы,

Ивновь они вместе— навек. Над ними все те же каштаны Роняют свой розовый снег.

Ите же им звезды являют Свою неземную красу.

Итак же они отдыхают,

Но в райском Булонском лесу.

ЗАКОН

Есть закон— о нем никто не знает, Тайна есть— ее не объяснить. Бедная душа не понимает, Все не верит, что нельзя любить.

Все еще ей слышится: любите. Полюби, попробуй— навсегда. Оборвутся все живые нити, Вспыхнут и сгорят, как провода.

И во тьме, внезапно наступившей, Ты один останешься навек. Берегись, земное полюбивший, Счастья пожелавший человек!

ДУША И ТЕЛО

Душа моя, не бойся, не стыдись Любви земной, любви обыкновенной, Не порывайся в ледяную высь, Но в теле пребывай несовершенном.

Ведь без тебя ему, о как прожить! Хоть не всегда оно с тобой согласно. А без него, как будешь ты любить

Здесь, на земле,— не по-земному страстно.

54

В. Злобин

Тебя хранит от легкости оно, А ты его спасаешь от паденья.

Но меж собой враждуя, вы— одно. Одно в покое и одно в смятеньи.

что это?

Тюрьма, сума, любовь неверная— Все ничего, все— не беда!

Но этот холод, тьма пещерная, Со стен текущая вода,

Ненарушимое молчание И теснота и тяжесть скал—

Что это— месть иль испытание? За что? и кто его послал?

Иль это— ад, существование Которого я отрицал?

ПРОГУЛКА

Не знаю, как с другими, но со мной Творится что-то странное весной.

Вот например: апрельский день веселый, И будто я иду домой из школы.

В руках портфель, он полон школьных книг,

Ивдруг навстречу— в зеркале— старик.

Явежливо дорогу уступаю

Инезаметно в зеркало вступаю.

Старик же (кстати, с этим стариком Я, кажется, когда-то был знаком)

Спешит, спешит к своим каким-то целям, Скрываясь за углом с моим портфелем.

В. Злобин

55

РАЙ

Как себе ты представляешь рай, Праведных блаженные селенья?

Так по-детски, просто: это— край, 1де целуются, едят варенье, 1де никто уроков не зубрит, Не боится ничего, не плачет,

И у всех всегда довольный вид...

Ну, а мне он грезится иначе: Мельница. Заснувшая река.

Ровный свет— ни яркий, ни холодный. Лодка так стремительно-легка, Я скольжу, как тень, по глади водной. Кто-то ждет меня в пустом саду, 1де сирень, костер и лай собачий, Как тогда, в семнадцатом году,

В белой мгле, под Нарвою, на даче.

ДВЕРЬ

О если б знать! Но знать не надо. Не любопытствуй. Не дано. Вот— сад, а за оградой сада Что б ни случилось— все равно.

Икто б там ни был— дети, звери, Какой ни чудился бы рай— Не приближайся к узкой двери, Ключа к замку не подбирай.

Идаже будь она открыта, Остерегайся, не спеши: Пустырь, козлиное копыто,

Идухота. И ни души...

56

В. Злобин

** *

Какая-то высшая сила Владела моею судьбой, От мира меня уводила, Смиряя, влекла за собой.

О счастьи не мог не мечтать я, Любви не желать торжества. Увы, размыкались объятья, Слабели, сомкнувшись едва.

И то, что любовь сочетала, Крепка, широка, глубока, Свистящим мечом рассекала Ревнивая чья-то рука.

И вот, обречен на безделье, Как пленник, сижу одинок. Сиянье. Холодная келья.

Разбитая лира у ног.

БОРИС ВОЛКОВ

ПУЛЕМЕТЧИК СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

1

Оставшимся спиртом грея Пулемет, чтоб он не остыл, Ты видишь: внизу батарея Снялась и уходит в тыл.

А здесь, где нависли склоны У скованной льдом реки, Последние батальоны Примкнули, гремя, штыки.

Простерлась Рука Господня Над миллионом стран, И над рекой сегодня Развеет Господь туман.

Чтоб были виднее цели, Чтоб, быстро «поймав прицел», На гладь снеговой постели Ты смог бросить сотни тел.

Широкие коридоры Зданья, что на Моховой,— Привели тебя на просторы,

Где кипел долгожданный бой.

В двуколке, что там, в овражке,— Шопенгауэр, Бокль и Кант...

Но на твоей фуражке Голубой отцветает кант.

58

Б. Волков

2

Небо из серых шкурок В утренний этот час...

И, закурив окурок, Подумал: «В последний раз!»

Надо беречь патроны И терпеливо ждать,

Пока не покроют склоны, Как муравьи, опять.

И только, когда их лица Ты различишь,— пулемет,

Забившись в руках, как птица, В последний их раз сметет.

А там— за наган... Пустое! Лучше эмблемы нет:

Снег на горах и хвоя— Бело-зеленый цвет.

3

И совсем, как тогда, под елью (Над бровями лишь новый шрам),— Ты меришь ногами келью, Что дали монахи нам.

Сегодня, мгновенно тая,— Снежинки... О, в первый раз!.. И мы, за стеной Китая, О прошлом ведем рассказ...

Обыденность буден сжала, Как келья, былую ширь...

На стене— портрет Адмирала Из книги: «Колчак, Сибирь».

И рядом с ним— твой Георгий,

Символ боев и ран...

— В городах выставляют в морге

Неопознанных горожан...

Б. Волков

59

— Как сон, помню: шли без счета,

И в небе— горящий шар...

...И труп мой от пулемета

Отбросил в снег комиссар...

Бэй-Гуань— Пекинский монастырь

ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ОТКРЫТКА

— «Кони кормлены досыта, Иней вывел кружева, И ковром цветным покрыта Расписная кошева.

Правит стоя, мчит стрелою, Шапка сбита набекрень, И за тройкой удалою

Полем снежным мчится тень.

За ухабами— ухабы, Разливается гармонь:

—Эй вы, девки, эй вы, бабы, Добра молодца— не тронь!..

—Ишь, распелся! Скоро ранец Помешает парню петь.— Но смеется новобранец:

—Полно, бабушка, шуметь!» —

Под утро открытку эту Презентовал мне лихач. Плачущему поэту— Плачущий бородач.

Пили под звон гусляра. В нашей лихой езде Начали мы— у «Яра»,

Кончим— Бог знает— где.

60

Б. Волков

Эх, в дымном грядущем мраке Многих и скорбных лет Заменим мы цветом хаки Сине-зеленый цвет!

Свистят лихачи победней, Мой даже рвет позумент:

—Прокачу,— кричит,— во-последний Вашу милость, бояр-студент!

—Обручу, значит, вас со Славою, Взвились в синь,— кричит,— сокола!..

...Эх, Москва моя, златоглавая, 1удят твои колокола!

УХОДЯЩИЕ КОРАБЛИ

Скоро полосу света Отбросит прожектора глаз, И с башни отдаленной где-то За часом— пробьет час.

Вечер никнет молчаливо, Рождая грусть уходом своим,— Так корабли за чертой залива Исчезают, оставляя дым.

Чувство непонятной тревоги Одно и то же, сейчас и встарь, Когда с утеса наблюдал пироги, Вынимая стрелу, дикарь.

Это чувство— всех чувств сильнее. Не дано его превозмочь...

Закатом дня пламенея, Непоколебимо приходит ночь.