Партийное строительство в экологическом движении

Неоднозначность развития общественного экологического движения заложена в особенностях структур и взаимодействий ряда систем. Согласно использованной модели этого взаимодействия развитие общественного экологического движения происходит на встречных курсах. С одной стороны, это выражается в реакциях социальной системы на параметры изменения окружающей природной среды, а с другой – взаимодействием самого экологического движения со своим окружением. При этом первое взаимодействие в большей степени обуславливает процесс воспроизводства движения, а второй – стадии развития непосредственно экологических организаций. В таком понимании процессов противоречивость, с одной стороны, состоит в тенденции социализации движения из-за его пополнения за счет включения гражданских инициатив, а с другой – в его развитии в сторону бюрократизации и профессионализации движения как стремление институтов идентичностей движения к самосохранению при взаимодействии с внешней средой.

Эта противоречивость подразумевает некоторую направленность развития движения в условиях нарастания воздействия на природную среду и улавливанию социальной системой ответных импульсов и, следовательно, превалирования более глубоких межсистемных взаимодействий. При этом условия социальной среды корректируют это развитие. На экологическое движение, помимо указанных, действуют еще и силы, связанные с общедвиженческой и внутридвиженческими идентичностями. В этом случае общедвиженческими идентичность во взаимодействии со своей внешней средой способствует интеграции и консолидации движения. Взаимодействие внутридвиженческих идентичностей приводит к формированию полей социальной конфликтности в недрах самого движения. Их действия способствуют идейному и культурно-мировоззренческому росту институтов движения. Таким образом, преобладание действия внешних или центростремительных сил над внутренними является одним из факторов консолидации движения, обратный процесс или действие центробежных сил обеспечивает мозаичность движения.

Таким образом, результаты совокупных социальных взаимодействий в конфликтах во времени исторически выражаются в формировании периодов увеличения и спада ряда параметров, характеризующих то или иное состояние движения. При этом импульсы, исходящие от взаимодействия общества и природы, вызывающие возмущение природной среды, способствуют количественному росту движения. А меж- и внутригрупповое социальные взаимодействия приводят к росту разнообразия форм элементного состава и обеспечению необходимых параметров устойчивости движения на возмущения своего социально-политического окружения. Или нарастает стремление к консолидации движения при разрешении пограничных конфликтов, задевающих движение целиком. Такое, в определенной степени, избирательное воздействие своими итоговыми значениями обеспечивает развитие.

Настоящие тенденции социальных изменений общества, приведшие к спаду социально-экологической активности населения при достаточно высоких показателях оценок восприятия им динамики роста негативных изменений параметров природной среды, показывают очевидную необоснованность количественного спада движения. Следовательно, одной из реакций движения на вызов социального окружения является интенсификация его качественных компонентов. Одной из форм этого преобразования являются процессы политизации движения, двух направлений:

1. Формирование групп интересов или групп давления на политические институты как форм промежуточной политизации,

2. Формирование реальной политической надстройки общесоциальных структур движения в виде институализации политических партий.

Причем, оба механизма заслуживают своего полного права на существование и фактически уже существуют в среде экологического движения. Очевидно, настоящий этап развития движения в современных общественно-политических условиях должен формироваться по логике развития событий, заложенных в тенденции к экологизации программной и уже практической деятельности традиционных политических партий, распространения идеологического влияния экологизма не только вширь, но и вверх. Такая позиция подразумевает развитие процесса политизации экологического движения и его внутренней интеграции. Интеграция экоНПО в данном случае подразумевается в качестве ответной реакции на воздействие внешней по отношению к движению среды – его социального и политического окружения. Поэтому достаточно разумным в этом случае представляется консолидация обеих форм политического воздействия. Тем более, что результаты опросов населения показывают превалирование установок общества на электоральный тип социальной активности над формами прямой демократии¹⁰⁶.

Имеющийся опыт российских экологических партий показывает, что они не обладают электоральной поддержкой, позволяющей им хотя бы преодолеть 5% избирательный барьер. Подобный факт на первый взгляд является парадоксом, однако при более детальном рассмотрении ситуации выясняется, что и Российская экологическая партия "Зеленые" (бывший Кедр) и партия Жизни по своим программным документам классифицируются в схеме идеологических течений экологизма как умеренные антропоцентричные партии. Из них партия Жизни даже менее универсальна, чем РПЗ. Население же в большей степени ориентируется на радикальных зеленых. Так, опрос в Воронеже, проведенный консалтинговым центром Контент и ВЦИОМ ЦР показал, что без учета остальных политических сил наибольшей степенью доверия граждан среди международных и общероссийских организаций обладает Гринпис, а среди Воронежских общественных организаций - так же радикально настроенная организация "Зеленая стрела"¹⁰⁷. Гринпис в идеологической классификации экологизма по линии био- и антропоцетризма занимает срединное положение, и более тяготеет к радикализму и универсальности. Стремление занять срединное положение на шкале био- и антропоцентризма предпринята Партией Жизни, однако это только кажущийся дрейф. В программе партии отмечается преобладание антропоцентричных ценностей. При сопоставлении программ Партии Жизни и РПЗ отмечается их довольно большое сходство, но все-таки имеются и некоторые различия. Отличия партии Жизни от РПЗ направлены в сторону локализации своих взглядов, ограничиваясь только «национальными интересами», из-за включения в программу довольно увесистого блока о «Величии России». Кроме того у партии Жизни менее демократичная по взглядам программа с массой противоречий, ратующих, с одной стороны, за «единение власти и общества», а с другой – это «обеспечение прорыва в повышении качества и уровня жизни» отводится исключительно государству, при отказе от либерализма. Однако, надо признать, по своим программам партия Жизни в большей степени, чем РПЗ использует арсенал социальной политики, но это не позволяет ей вырваться из традиционного для всех зеленых игнорирования социальной проблематики. В программах обеих партий почти отсутствует экономическая проблематика, за исключением согласия с необходимостью экономического роста и использование квотно-таксового принципа природопользования. Возникновение на политическом горизонте партии Жизни как второй официально действующей экологической партии с такой программой также подтверждает правый дрейф для всего экологического движения.

Возвращаясь к проблематике партийного строительства, следует заметить, что возникновение зеленых партий в Западной Европе стало возможным в результате кризиса партийной системы в странах с относительно закрытой политической системой, где партии возникали по классовому признаку¹⁰⁸. Сегодня нет наличия подобной системы партий в России. Большинство отечественных общественно-политических организаций мало похожи на традиционные партийные образования. Их нельзя отнести к массовым партиям, в среднем численный состав каждой из них не превышает сто тысяч человек. Для 145 миллионного населения страны это довольно незначительная часть. Следовательно, сложившиеся в России общественно-политические институты социально-экологической направленности относятся к кадровым партиям, народного, картельного и проблемно-ориентированного типов. Отечественное экологическое движение своими корнями кадрового движения также тяготеет к подобного рода проблемно-ориентированным политическим институтам. Обе эти российские политические экологические партии представляют собой именно такой тип.

Для отечественного института политических партий, кроме того, отмечается довольно высокая степень ротации политических организаций. В большинстве случаев партии, имевшие представительство в Думе и потерпевшие неудачу на очередных выборах просто уходят с политической сцены, заменяясь другими. Этот факт в свою очередь дает определенное право утверждать о кризисе всей системы институтов политических партий или большинства из них. Однако, имеются некоторые исключения в лице КПРФ, которую не допустили на выборы 1993 года, когда и зеленые, кстати, потерпели поражение.

Отсутствие в политической системе страны института массовых партий, особенно на левом политическом фланге, говорит о кризисе политических институтов именно этого крыла. Это наглядно демонстрируют все политические циклы выборов, когда при изначально высокой электоральной поддержке именно данное крыло на последующих выборах все чаще не получает даже электоральной поддержки, равнозначной предыдущим выборам, хотя и обладает достаточно традиционным электоратом. Для экологического движения подобные процессы открывают относительно свободную нишу именно в левой части политического спектра, которая вполне соответствует и левой ориентации Европейских партий зеленых. Единственным условием отечественного зеленого партстроительства в этом случае, в отличие от западных партий, является то, что потенциальная отечественная партия изначально по своей структуре и содержанию должна ориентироваться на массовость. Это создает определенного рода трудности, поскольку для построения подобной партии необходимо интегрироваться не только внутри движения, а еще и с организациями, расположенными вне его, такими как профсоюзы, организации по защите прав потребителей и т.д. Другая проблема заключается в преимущественно правой ориентации самого экологического движения в современном виде. Но самая сложная и практически недостижимая вещь состоит в отсутствии у экологического движения хоть какой либо общей политической программы, а тем более претендующей на массовость. Следовательно, такая ситуация как минимум отбрасывает достаточно серьезное политическое строительство зеленых на неопределенный срок.

Таким образом, в среде политических институтов отечественного экологического движения отмечаются некоторые дисонансы. Во-первых, это дрейф всего движения вправо, который отмечается и в политических институтах движения, тогда как наиболее политически выгодным оказывается левый спектр. Во-вторых, наиболее предпочтительной партийной структурой для отечественных зеленых в нынешних условиях является массовая организация, тогда как отечественные политические партии - преимущественно кадрового типа. В-третьих, ситуация вокруг экологического движения способствует его дальнейшей политизации и требует консолидации экоНПО, однако в движении до сих пор преобладают центростремительные силы, не позволяющие движению интегрироваться между собой. Зеленое движение самим своим существованием, с одной стороны, стремится к консолидации и политизации, в том числе и через партийное строительство, а с другой – к расширению своей мозаичности и фрагментации. Поэтому, не преодолев цетростремительные силы разрешения внутренних для движения конфликтов идентичности, нормальный процесс партийного строительства отечественных зеленых затруднен и проблематичен. Подобная ситуация замораживания, своего развития, так же, как и в случае с государственными природоохранными органами, показывает вольное или невольное стремление движения, в том числе и по объективным причинам, к переводу социально-экологической конфликтности в скрытые фазы, потенциально увеличивая их будущую остроту и откладывания проблемы их разрешения на плечи будущих поколений.