Социальная активность населения
Как уже отмечалось, социально-экологическая активность населения является одним из необходимых условий для возникновения и развития общественного экологического движения. К индикаторам социально-экологической активности населения относится уровень социально-экологической напряженности40. Саморегуляция социальной активности населения в природоохранной области в обществе обусловлена комплексом факторов гасящих или усиливающих импульсы возмущений окружающей природной среды в результате ее взаимодействия с социальной системой. По своему уровню категории, влияющие на социальную активность, можно разделить на индивидуальные, коллективно-групповые и общественные, затрагивающие все общество в целом. В социальном и социально-политическом аспектах к этим категориям можно отнести соотношение в обществе и социальных группах различных форм экологического сознания, их культурные и мировоззренческие характеристики, степень свобод, гарантируемых обществом и др.
Для каждого уровня систем, подсистем и элементов социальной системы можно выделить относительно внутренние и внешние факторы. К внутренним относятся параметры экологического сознания, культуры или соотношения морально-нравственных ограничений, мировоззрения индивидуума или той или иной социальной группы, а к внешним помимо перечисленных, но уже коллективных и групповых, еще и социально-политические условия ее окружения. В таком случае саморегулирующий процесс представляет собой взаимодействие внешних и внутренних показателей. В индивидуальном отношении отмечаются два периода регуляции:
Первый период представляет собой процесс социализации индивидуума (период активного усвоения основных социальных форм, выработанных предыдущими поколениями) и становление личности. На этом этапе социальное окружение в большей мере действует на индивидуальные параметры.
Второй – процесс взаимодействия сложившейся личности с социальным окружением, при котором личность способна оказывать воздействие на свое социальное окружение.
Именно, поэтому, в качестве одной из стратегий экологизации общества рядом организаций движения был избран путь экологического образования с целью формирования экологической культуры населения. Существенная активизация процесса экологического образования, включение его в государственные программы средней школы произошла в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века. Однако для движения подобная трансформация массового образования не принесла ощутимой пользы. Формальное экологическое образование за последнее десятилетие не повлияло на параметры роста социальной активности населения в природоохранной деятельности и по большому счету не отразилось на количественных характеристиках общественного экологического движения.
Социально-экологическая активность населения за последние 20 лет росла до 1991 года и падает с 1992 года по настоящее время. За этот же период, правда, нет каких либо обобщенных по России сведений о динамике изменения экологического сознания в обществе. Если о динамике подобного сознания судить по довольно грубым характеристикам, как экологическое образование и просвещение, то скорее всего, изменения параметров экологического сознания за последние 20 лет происходили по относительно нарастающему росту его экологизации, при снижении темпов в последние годы. Этому способствовало введение курсов экологии в среднем и их расширение в высшем образовании в 90-х годах прошлого века и их отмена (полная или частичная) в начале настоящего века (имеется в виду федеральный компонент). Таким образом, выявляется несоответствие параметров между социально-экологической активностью населения с показателями экологического образования, отмечаемых за последнее десятилетие. Более того, за десять лет после введения в школьные программы экологических дисциплин, для экологического движения, если не учитывать количество детских, в основном, образовательных организаций (или организаций, подобных учебным заведениям дополнительного образования), не отмечено довольно существенных тенденций его омоложения.
В качестве иллюстрации приведем пример сопоставления изменений ряда компонентов экологического сознания, экологического образования и социально-экологической активности для г. Воронеж. Исследования динамики отношения населения г. Воронеж к вероятности строительства атомной станции теплоснабжения показывают, что максимальный уровень ее противников был отмечен на общегородском референдуме в 1990 году и составил 96% взрослого населения, при явке на участки 81,1% горожан41. В последствии количество противников станции в городе падало и стабилизировалось в 1996-1999 годах на уровне 60-55%42. Примерно аналогичная динамика отношения населения 30 километровых зон отмечается и для НВАЭС, Курчатовской АЭС, но с несколько меньшими начальными и итоговыми показателями. Основными социально-демографическими группами, обеспечившими такое падение, по опросам в Воронеже, стали лица, прибывшие в город на постоянное место жительства после референдума и подрастающее поколение, не заставшее Чернобыльскую аварию на конечных стадиях своей социализации43. За этот же период в городе количество наиболее известных общественных экологических организаций (не считая детских организацийэкологического образования) с 1983 по 1990 годы - увеличилось на 33,3%, а с 1990 по 2000 годы - уменьшилось на 50%, причем все из них, за исключением облВООП, не являлись массовыми. За эти же 20 лет в городе развилась система непрерывного экологического образования, начиная от детских садов и кончая высшими учебными заведениями44, в том числе в ВУЗах Воронежа, где было вновь организовано как минимум две кафедры экологического профиля (по одной в ВГУ и ВГПУ).
Экологическое образование в современных условиях России без внесения мировоззренческой компоненты является фактором, только потенциально способствующим повышению социально-экологической активности населения, но реально не приводящим к желаемым результатам. Анализ ситуации экологического образования показывает, что мировоззренческая компонента того или иного направления экологизма или антиэкологизма заложена в сам образовательный процесс личностными установками учителя, а ее степень восприятия зависит еще и от коллективных и индивидуальных особенностей учеников как элементов коллектива. Следовательно, увлечение формальными формами экологического образования, без активной мировоззренческой компоненты, без конкретной привязки к тому или иному объекту и/или параметру жизнедеятельности общества, с расплывчатыми целями оптимизации характеристик экологического сознания и последующего увеличения социально-экологической активности населения для настоящих реалий России в сегодняшних условиях развития общества во многом оказывается мифом. Поскольку, в данном случае, мировоззренческое понимание проблемы формируется другими обстоятельствами, порой далекими от экологической проблематики. В том числе и эти факты и рассуждения позволили сделать заключения о том, что «усиление значимости экологической проблематики в сознании жителей России за последние 10-15 лет происходит на фоне реального спада социальной активности в природоохранном направлении» и что «рост обеспокоенности населения экологической проблематикой не конгруэнтен росту экологического сознания населения»45.
Очевидно, более существенным образом на социально-экологическую активность населения сыграли процессы, связанные с революционными преобразованиями общества, ускорением темпов его политической трансформации при отставании этих процессов от социальной сферы. Особо ощутим такой диссонанс общественного развития стал проявляться после 1992 года. Года переломного и для развития общественного экологического движения в нашей стране. Многими исследователями развитие той ситуации стало характеризоваться как кризисное, при которой механизмы самоорганизации социума «оказываются либо нарушенными, либо заблокированными»46. Это выражается в ряде причин, обусловленных догоняющей модернизацией и ее развитии в превалировании транзитологических инструментов переноса готовых социальных форм ряда государств на отечественную. Среди этих причин такие, как47:
Кризис социальных ценностей. В изменившемся обществе сформировались условия при которых старые социальные ценности людей, такие как коллективизм, патернализм, справедливость оказались обесцененными. Это требует соответствующих изменений в жизненных ориентациях людей. Однако формирование подобных ценностных установок происходит в процессе социализации и практически не возможно для более зрелых личностей. Скорее всего процесс ценностной адаптации затронет несколько поколений людей, поскольку наиболее значимые ценностные установки формируются на одних из последних стадий социализации во многом под действием семейных взаимоотношений.
Несоответствие культурных установок и повседневного опыта личности или исторической ментальности требованиям изменившихся целей общества. Например, это касается таких категорий, как отсутствие установки на конкуренцию, невысокий уровень правовой ориентации, ощущение себя частью великого государства и др.
Мифологизация сознания. Она происходит в качестве ответной реакции населения на неадекватность внутренних личностных ценностных установок изменившимся требованиям социально-политического окружения. При этом возросшими параметрами мифологизации в обществе пользуются те или иные политические силы, привлекая сравнительно новые технологические приемы и методы информационного воздействия на общество в своих целях. Наиболее спорным приемом PR воздействия при этом является НЛП технология или нейро-лингвистическое программирование.
Дезадаптация и дезориентация населения в социальном и политическом пространстве. Является следствием мифологизации сознания и несоответствием ценностных и культурных компонентов в коллективных и индивидуальных выражениях целям и темпам изменений. Причем время, требуемое на период адаптации, зависит от коллективных и индивидуальных особенностей людей.
Ограничение потребностей человека относится как к низшим формам потребностей, так и к высшим. Люди, поставленные на грань выживания, преимущественно, в первую очередь, будут теми или иными методами удовлетворять именно физиологические потребности. Причем физиологические потребности в этом ряду стоят значимее потребностей безопасности, в том числе и экологических. А личная безопасность или безопасность своего близкого окружения в описываемых условиях оказывается значимей коллективной. Ограничение потребностей, из-за низкой стоимости труда, безработицы и изменения структуры занятости, выявлено по таким категориям как достоинство, самоуважение и уважение в обществе.
Разбалансировка морально-нравственных и духовных норм с требованиями рационально-преобразующей деятельности. При трансформации и модификации оказались ограниченными, снятыми морально-нравственные формы регуляции общества. Подобное состояние многие исследователи квалифицируют как аномия – относительно кратковременное состояние общества в котором не действуют внутренние, социальные формы ограничений и саморегуляции общественной жизни, основанные на морали и нравственности48.
При этом подобные процессы общественного развития для одних социальных групп заблокировали социальную активность, и, наоборот, разблокировали ее для других. Эти процессы стали основой формирования в обществе разнообразных механизмов неформальных экономик, от семейных до криминальных, в том числе в области природопользования. Этими характеристиками обусловлен сильный крен в формировании гражданского общества в сторону ее экономической составляющей, если вообще можно говорить о гражданском обществе в Российских условиях. Так как формирование относительно малой по численности группы собственников в данном случае произошло при активном участии государства, и при этом, большая часть населения страны поставлена в условия элементарного выживания. Очевидно, в таком случае спад социальной активности населения и кризис в развитии общественного экологического движения следует искать именно в механизмах блокировки социальной активности населения в социальных группах, являющихся воспроизводящей средой для движения.
Опросы Госкомстата городского населения страны 1990 года - периода макисмума активности экологического движения, показали ухудшение состояния различных инградиентов окружающей среды (атмосферного воздуха, водоемов, лесов) 53,5 - 65,0% населения49. В середине 90-х годов прошлого века не более трети взрослого населения России высказывалось об ухудшении экологической ситуации50. В настоящее время исследования ВЦИОМ с 2000 года показывают динамический ежегодный (за последние три года) рост доли населения, отмечающих ухудшение экологической ситуации в России (рис.2)51. Причем, последний показатель почти в два раза выше аналогичных данных для середины девяностых годов и с 2001 года практически сравнялся с данными опросов 1990 года. Сегодня он по своим параметрам превышает рост озабоченности населения такими проблемами общества, как проблемы преступности и личной безопасности, удовлетворением работы милиции, органов здравоохранения и т.д.
Рис.2. Ответы респондентов на вопрос: "Как изменилось в прошедшем году положение дел в следующих областях?", рисунок ВЦИОМ52
Имеющиеся в распоряжении данные позволяют сравнить их значения с показателями количества общественных природоохранных организаций в стране. Такое сопоставление показывает, что между периодами спада и роста негативного восприятия населением состояния изменения окружающей среды и динамикой количественных изменений параметров общественного экологического движения, имеется определенный временной период. Во-первых, это может объясняться параметрами построения схемы (см. рис.1.), для которой использовались данные об организациях, обладающих достаточной степенью известности. Следовательно - уже сегодня не исключен количественный рост неформальных общественных экологических организаций. Во-вторых, усиление негативного характера восприятия населением экологической ситуации способствует активизации и созданию преимущественно социально-ориентированных экологических организаций. Это во многом объясняет отмечаемый рост таких организаций как ВООП и Движение ДОП при сокращении НПО, объединенных в союзы или первичных ячеек довольно крупных организаций.
Увеличение показателей обеспокоенности населения состоянием окружающей среды за последние три года помимо информационной составляющей, очевидно, является следствием, с одной стороны, увеличения воздействия на природу хозяйствующими субъектами и с другой - повышением уровня жизни части населения, связанным с экономическим ростом или адаптацией граждан страны к изменившимся условиям.
Поскольку процессы экономического роста и социально-экономические условия регионов страны различны, следовательно, должны различаться и показатели реальной и потенциальной социально-экологической активности населения, выражаемые в параметрах социально-экологической напряженности53. Исследования ИСПИ РАН и РЭФИА показывают максимальные значения социально-экологической напряженности населения страны в Центральном и Уральском административных округах, индекс напряженности составляет 3,8 балла. Он несколько меньше в Поволжье - 3,2, еще меньше в Сибири - 2,2 и минимален на Дальнем Востоке - 1,9. Согласно данным опросов РЭФИА, в регионах с большими значениями индекса социально-экологической напряженности выше и параметры социально ориентированной части экологического движения. Их наиболее высокие значения выявлены для Центрального, Приволжского и Уральского округов (см. выше). Следовательно, сохраняющаяся тенденция позволяет прогнозировать вероятное увеличение уровня жизни из-за экономического роста, что для этих регионов может стать одним из факторов увеличения уровня социально-экологической активности населения. Эти факты еще раз подтверждают высокую вероятность количественного роста общественного экологического движения.
Более того, относительно высокие значения уровня жизни позволяют населению увеличивать финансовые издержки при выборе более экологичных товаров. Данные опроса в Санкт-Петербурге показывают, что подавляющее большинство респондентов учитывает экологичность товара (если это возможно), на ряду с другими параметрами является одним из факторов его выбора. Складывающийся механизм вполне можно использовать как общественному экологическому движению, так и хозяйствующим субъектам для проведения грамотных и экологически обоснованных кампаний экологического маркетинга54.
Все перечисленные факты позволяют спрогнозировать рост социальной активности населения по социально-экологическим проблемам, если и в дальнейшем ожидания общества относительно улучшения параметров окружающей среды не сбудутся или соответствующие институты общества не отреагируют на необходимость эколого-информационного сопровождения товаров. При этом, исходя из логики формирования потребностей, общественные требования повышения жизненного уровня и достоинства будут опережать социально-экологические требования, если не изменится фон политических установок общества с державного на международно-антиглобализационный. Однако подобное зависит и от развития внешнеполитической ситуации, а также конгруэнтности ее восприятия в отечественном общественном сознании.
Даже при сохраняющихся условиях и тенденциях, в течении ближайшие нескольких лет резкий рост социально-экологической конфликтности маловероятен. Для обострения социально-экологической напряженности, перевода ее в открытую стадию конфликта требуется латентный период кристаллизации интересов, который при нынешних условиях развития общественного экологического движения может занять достаточно продолжительный период. Не исключены варианты, при которых общественные интересы будут кристаллизоваться либо в пока несуществующих структурах, либо в существующих институтах общественного экологического движения, обладающих довольно высоким уровнем известности в обществе и значительными показателями доверия, либо вообще будут размыты в разнообразии форм, идеологических, мировоззренческих и культурных особенностей общественного экологического движения.
Особенностью России является и то, что, как показывают опросы населения, общество более ориентировано на избирательные кампании и не видит эффективных форм «демократии участия» 55. Поэтому, одним из немаловажных факторов, способствующих резкому усилению социально-экологической напряженности, при наличии в обществе достаточно высокой степени озабоченности состоянием окружающей среды, является информационный механизм запуска соответствующих установок и социальных стереотипов. Многие исследователи считают, что таким механизмом, вызвавшим массовый рост показателей социально-экологической напряженности в конце восьмидесятых годов прошлого века, стала изначально скрываемая информация о реальной ситуации и масштабах аварии на Чернобыльской АЭС и более ранних техногенных катастроф и откровенных экологических преступлений. Однако общество уже не то, каким оно было в 1986 году. Сейчас оно менее восприимчиво к информации чрезвычайного характера, поскольку в определенной мере "привыкло" к подобного рода раздражителям. Другая сторона проблемы - рост прагматических настроений в результате реформ, которые как раз и заслоняют в общественном сознании экологическую проблематику. Для одних категорий населения увеличение влияния этих установок стали своеобразным ответом на условия выживания, а для других - результатом конкурентной борьбы за сферы влияния, ресурсы, собственность и т.д. Собственно, бюрократизация общественного экологического движения - один из вариантов подобного процесса прагматизации общества.