Бартонский мальчик

 

Мальчик из Бартона, Томас Дарлинг, один из многих английских подростков, которые, корчась в конвульсиях, обвиняли старых женщин в колдовстве. В этом смысле он продолжает дело дочерей Трокмортона [см. Уорбойские ведьмы] и предвещает «ведьминских сучек» Салема. В заключение Томас был разоблачен в затяжной памфлетной войне между архиепископом Самуэлем Харснеттом и Джоном Даррелом, защищавшим «экзорсизм» юного Дарлинга. В описаниях тех лет сохранились поразительные примеры многочисленных убийственных фантазий мальчика.

Обвинения Томаса против Алисы Гуд-ридж, 60 лет, и ее матери, Элизабет Райт, в любой другой период истории привели бы его к основательной порке или психиатрическому освидетельствованию. Но в 1596г. судьи принимали нелепейшие выдумки злых или неуравновешенных детей как весомый аргумент не ради установления истины, а ради подтверждения своих собственных предубеждений. Не занимаясь немецкой юридической акробатикой, английские судьи собственным прагматическим путем достигли аналогичного результата: обвиняемая была казнена за колдовство.

14-летний Томас Дарлинг 27 февраля 1596г., отбившись от своего дяди во время охоты в лесу, вернулся домой, чувствуя себя больным. На следующий день начались припадки: он видел зеленого кота и зеленых ангелов, а через некоторое время «человека, выходящего из ночного горшка, адское пламя и открывшиеся небеса». Диагноз врача, нашедшего у мальчика глистов, был отвергнут; мальчику подробно обьяснили, что его околдовали. Припадки Дарлинга продолжались, и через несколько недель Томас уже мог детально обьяснить их происхождение. Потерявшись, он якобы нечаянно испортил воздух, а в это время «маленькая старушка с тремя бородавками на лице» проходила мимо. Она обиделась и околдовала его, вызвав припадки следующими словами (на основании показаний Томаса):

«Иди к черту на рога,

Я уйду в рай, ты — в преисподнюю».

Тогда родственники мальчика начали искать возможную виновницу и к 8 апреля вышли на Алису Гудридж. Через два дня она призналась, что была в лесу в тот день, но она бранила совсем другого мальчика, который когда-то разбил ей корзину яиц. Позже она призналась, что встретила Томми, который дразнил ее «ведьмой из Стапенхилла.» Она ответила ему:

«Каждый мальчик может назвать меня ведьмой,

Но разве у кого-нибудь от этого чешется задница?»

Дело против Алисы Гудридж было построено по традиционным пунктам. Томми обвинил ее в околдовывании; когда ее уводили от него, его конвульсии прекращались. Однажды у него было 27 припадков за 6 часов; он «жалостно вопил, высовывая язык, а шея была так перекручена, что лицо казалось вывернутым назад». Конечно, Алису обыскали на предмет ведьминской метки, и она не смогла правильно прочитать «Отче наш». Ее сосед добавил, что она околдовала его корову. Чтобы заставить ее признаться, была применена пытка, редко упоминаемая в английских отчетах: палач надел на нее пару новых башмаков и «посадил ее близко к огню, чтобы башмаки нагрелись... Ее невыносимо жгло, и она потребовала пощады в обмен на обещание все рассказать, но после прекращения пытки ни в чем не призналась». Однако, позже она рассказала, что ей помогал дьявол, «в обличьи маленькой пятнистой собачки бело-рыжей масти, и я называла ее Минни». Соседская собака, якобы похожая на Минни, была освобождена, когда Алиса сказала, что получила свою от матери Элизабет Райт.

В связи с этим были привлечены к суду Элизабет Райт, дочь и муж Алисы. Элизабет тоже была обвинена, поскольку при виде ее у Томми тоже начинались припадки, которые теперь сопровождались адскими видениями. «Вон идет матушка Красная шапка! Посмотрите, как ей выбивают мозги! Посмотрите, каково быть ведьмой! Посмотрите, как жабы обгрызают мясо с ее костей !» Кульминационная точка наступила 27 мая 1596г. с прибытием известного специалиста по изгнанию дьявола Джона Даррелла. Обладая даром чревовещателя, он инсценировал следующую беседу, между «злобным духом и святым ангелом»:

Тонкий голос: «Брат Глассап, мы не можем противиться, его сила так велика, и они постятся и молятся, и священник молится с ними».

Грубый и глухой голос: «Брат Радольфус, я схожу к моему хозяину Вельзевулу, и он прикрутит им языки».

Другой голос: «Мы не можем противиться. Дайте нам выйти из него и войти в кого-нибудь из находящихся здесь».

Наконец, голос: «Мой сын, встань и иди, злой дух покинул тебя. Поднимись и иди».

Подобный экзорсизм якобы вылечил Томаса, поскольку он поднялся и пошел (хотя и был частично парализован в первые три месяца), но, по крайней мере, ни о каких припадках не сообщалось. Вскоре после этого Дарлинг был подвергнут допросу Харснеттом, которому он признался в мошенничестве.

Даррелл, однако, возразил, что признание было вырвано у его пациента после семи недель заключения и угроз «удушить и высечь его», и что Дарлинг подписал чистый лист, заполненный потом Харснеттом. Однако твердая убежденность Даррелла в том, что Алиса Гудридж вызывала припадки у Дарлинга, гораздо сильнее заставляет усомниться в истинности признании последнего, чем его собственный отказ от прежних показаний.

Алиса Гудридж умерла в тюрьме в Дерби, проведя там 12 месяцев. Судьба ее матери Элизабет Райт неизвестна. Томас Дарлинг «прославился» вновь, когда в 1603г. в Оксфордском университете был приговорен к бичеванию и отрезанию ушей за оскорбление вице-канцлера.