2. Управляемое и направляемое развитие.

«Принцип кормчего»

В XX веке разработка проблем управления постепенно превратилась в обширную, вполне самостоятельную научную дисциплину. Она охва­тывает вопросы управления и техническими системами, и воинскими подразделениями, и производственными, коммерческими организаци­ями, и т. д. В рамках этой дисциплины создан обширный инструмента­рий и установлен целый ряд принципов, позволяющих вырабатывать эффективные управленческие рекомендации, широко используемые на практике. Однако, когда мы переходим к управлению процессами со­циальной природы, все становится неизмеримо сложнее. Наработан­ные приемы решения управленческих задач часто оказываются недо­статочными, а порой даже вредными.

Заметим, что в социальной сфере само понимание подобных вопросов и даже самого термина «управление» не нашло пока однозначного толкования. И даже терминология, используемая в социальных науках, не приведена в соответствие с той, которая применяется в теории управления, выработанная решением управленческих задач в технике. Вот почему для дальнейшего изложения мне придется сделать несколько разъяснений самого смысла используемой терминологии. Это тем более необходимо, что теория управления как самостоятельная научная дисциплина своими корнями уходит в решение различных задач техники и в области проблем управления техническими системами у нее сформировались четкий язык и система понятий, не всегда, к сожалению, воспринимаемые гуманитарной сферой.

В теории управления сам термин «управление» употребляется только тогда, когда речь идет об использовании активных воздействий (например, при использовании ресурса) на управляемую систему для достижения определенной цели или целей (например, обеспечения заданного режима полета самолета или вывода космического аппарата на заданную орбиту).

Важнейшее понятие теории управления — цель управления. Бесцельных управлений не бывает. В технических системах цель (цель управления - это важнейший фактор управленческого процесса. Но цель задается извне и сама в систему управления не входит. Например, цель для самолета — достичь определенного аэропорта, и эта цель, очвидно, не определяется ни конструкцией самолета, ни его автопилотом. Таким образом, в теории управления сам процесс управления является процедурой выбора одного из нескольких возможных способов действия и реализации выбранных действий, обеспечивающих достижение системой заданных ей целей. Проблема выбора способа достижения цели из множества возможных способов представляет особу задачу, требующую сложного математического аппарата, и о ней мы говорить не будем.

В какой же степени такая трактовка управленческого процесса подходит для систем общественной природы, когда речь заходит о целенаправленных воздействиях на подобные системы? И в какой степени методы, развитые в инженерных науках, могут быть использованы в социальной сфере, когда там возникает потребность (необходимость) в целенаправленных действиях?

Заметим сначала, что многое из того, что выработано в теории yправления техническими системами, может быть с успехом использовано и в общественной сфере, особенно тогда, когда речь идет об относительно простых общественных системах. Поэтому основными методами теории управления должны владеть управляющие самого различного уровня. Однако этого недостаточно для управления более сложными процессами общественной природы, ибо существуют и весьма значительные отличия, не позволяющие непосредственно перенести в сферу общественного управления методологию, развиваемую в технических науках. Включение в теорию управления социальных объектов требует ее качественною расширения и изменения ряда акцентов. Да и сред­ствами воздействия (управляющими факторами) вовсе не всегда явля­ется тот или иной ресурс. Таковыми могут быть и обучение, и средства массовой информации, и многое другое.

Кроме того, в социальных системах не может быть единой цели, как например у автопилота. У любой социальной системы всегда суще­ствует множественность целей. Это прежде всего ее стабильность, но одновременно и высокий уровень жизни людей, принадлежащих сис­теме, и обеспечение безопасности страны, если речь идет о государ­ственном организме, и т. д. Однако такое дополнительное усложнение — еще не главная трудность в теории, ибо сегодня для анализа подобных многокритериальных задач разработан вполне эффективный инстру­ментарий.

Более важно то, что цели системы общественной природы задают­ся не извне, а формируются внутри самой системы. Они принадлежат ей и их формирование является центральным актом управленческого процесса, с которым теория управления техническими системами прак­тически никогда не имеет дела. Другими словами, цель управления сама становится «ресурсом управления».

Формирование целей развития — самое сложное, с чем сталкива­ется человек в своей активной деятельности. И самое ответственное, ибо от его решении зависит судьба всего общества. Особенно опасны эфемерные, недостижимые цели. Но и поставив цели, человек встре­чает чрезвычайные трудности при выборе способов воздействия на уп­равляемую систему, то есть в назначении тех воздействий, которые спо­собны обеспечить достижение целей. Эти способы, в отличие от техни­ческих систем, тоже не оказываются заданными заранее. Значит, в отличие от технических систем, управленческий акт состоит не только в выборе из возможных способов использования ресурса, но в изобре­тении самих способов действия.

Трудности здесь невозможно преувеличить — это и чрезвычайная сложность связей между элементами системы, анализ которых необ­ходим для принятия удовлетворительного решения, и невозможность провести детальный анализ мыслимых следствий, а значит, и обосно­ванное сопоставление результатов принимаемых решений (и даже со­поставление следствий различных вариантов действий). Кроме того, по мере роста сложности системы количество необходимой инфор­мации растет экспоненциально— гораздо быстрее, чем сложность самой управляемой системы. И поэтому точному решению многих уп­равленческих задач не может помочь никакой компьютер никакой ги­потетической мощности. Поэтому, как ни важно управленческому персоналу владеть методиками традиционной теории управления, это­го явно недостаточно. Более того, для анализа сложных социально-экономических \

Ъ-0тем само понятие «управляемая система» далеко не всегда подходит.

Для анализа функционирования сложных многоцелевых социально-экономических систем приходится вводить новое понимание самого смысла термина «управление», поскольку управление в том «чистом» виде, как оно используется в технических системах, в системах общественной природы просто невозможно. В самом деле, в больших социальных системах нельзя ни поставить четких целей, ни paзработать сложных процедур реализации управленческого процесса, ни фиксировать точного достижения целей, даже если они и определены. Новое понимание смысла управленческого процесса должно позволить иначе представить возможности воздействия на социальную систему, которыми располагает человек, и освободить его от множества иллюзий. Иными словами, имея дело с системами общественной природы нам необходимо понимать, ради чего и как использовать имеющийся ресурс, и уметь выявлять возможности, которые находятся в распоряжении общества для воздействия на его развитие.

Вот почему я предпочитаю говорить не об управляемом, а о направляемом развитии социальных и социально-экономических систем, в основе моих рассуждении лежит предположение о том, что наши воздействия необходимы лишь для того, чтобы поддерживать желаемые тенденции, дабы избежать тех или иных подводных рифов и катастроф, способных увести в сторону поток развития событий. Другими словами, направляемое развитие но не способ достижения каких-либо конкретных целей (хотя в отдельных случаях оно может им быть), а способ реализации выбранной «системы табу»— системы ограничений обеспечивающих развитие общества в желаемом «эволюционном канале». Тем более, что заглянуть далеко за горизонт нам не дано Природой, и долговременные цели всегда будут утопией или иллюзией, которая чаще всего вырождается в антиутопию.

Это — общее положение универсального эволюционизма: Разум, возникший на планете, не способен (и я думаю, никогда не окажет способным) сделать мировой процесс управляемым, подчинить его некой единой всеобьемлющей идее. Во всяком случае, он не способен это при нынешнем уровне своею развитии в том смысле, который мы вкладываем в это понятие (впрочем, я подозреваю, что этого не может случиться и в Царствии Небесном — да будет мне прощено мое кощунство!). В то же время Разум не в силах понять и, возможно, организовать систему воздействий на природные процессы так, чтобы обеспечить желаемые тенденции развития общества (если они не противоречат логике развития Природы). Другими словами, Разум в принципе способен предвидеть возможные кризисы и отыскивать способы их преодоления. ) и означает реализовать то, что мы сейчас называем sustainability, или осуществить то, что Эрвин Бауер называл еще в 1920-е годы «поддержание устойчивого неравновесия» Лингвистически несуразное, это выражение на интуитивном уровне достаточно правильно отражает ситуацию.

Итак, я принимаю в качестве аксиомы утверждение о том, что людям (науке) доступно (и необходимо) при решении проблем в сфере об щественной жизни не жесткое управление с четко поставленными целя­ми, как в технических системах, а возможность направления естествен­ных процессов самоорганизации в желаемое русло развития, обеспечи­вающее стабильность общественной жизни и ее развитие. По нашим представлениям дня сегодняшнего, соответствующим нынешнему уров­ню знаний, которые с неизбежностью будут меняться во времени. И не в далекой перспективе, а на том временном отрезке, где мы способны разглядеть горизонты. Вот в этом только и может быть смысл управляемос­ти, а точнее — направляемости общественных процессов и разумного использования рыночных и прочих механизмов. Вот почему я и говорю не об управляемом, а о направляемом развитии общества.

Вероятно, первым, кто понял это, был один из основателей кибер­нетики как науки об управлении процессами общественной природы (наряду с Ампером, который в 30-х годах XIX века первым ввел в оби­ход этот, потом почти забытый греческий термин, воскрешенный че­рез 100 лет Норбергом Винером) — Болеслав Трентовский. Этот заме­чательный польский профессор, мало признанный современниками и забытый потомками, в курсе лекции по философии кибернетики, ко­торый он читал в старинном немецком университете во Фрайбурге в 1840 году, изложил свое понимание принципов управления человечес­кими коллективами, очень близкие к тому, что я предлагаю сегодня. Я бы назвал его концепцию «принципом кормчего»: стремясь достичь желаемой гавани, кормчий не должен рассчитывать только на свои силы; он в максимальной степени обязан уметь использовать могучие силы Природы (силу течений и ветра) и уж, во всяком случае, не на­правлять свой корабль наперекор потоку. Так и в общественной жизни: главное — понять естественные тенденции развития, и только с помо­щью такого знания, во имя того чтобы сохранить себя на планете, надо стремиться преодолеть трудности этого развития.

Полное изложение своих идей о действиях кибернета (как, следуя тра­диции использования греческою языка в научной терминологии, Трен­товский называл человека, управляющею не только технической системой, но и человеческим коллективом) он опубликовал под названием «Фи­лософия кибернетики» в 1848 году в Познани на польском языке.