Другой положительный эффект, возникающий в ходе испытания за­ морской миграцией, относится к области политической. Складывает­ ся принципиально новый тип политической системы — республика, в которой связующий элемент — договор, а не родство.

Принцип политической организации, основанной на праве и мес­ тоположении вместо обычая и родства, впервые заявил о себе в замор­ ских греческих поселениях, а позже был воспринят на европейском греческом полуострове с помощью мимесиса. В творческом акте сози­ дания, в противостоянии коренным жителям Анатолийского побере­ жья греческие мореплаватели спонтанно пришли к новому принципу. Корабельная команда, каждый член которой — выходец из своего рай­ она и из своей группы родства, — это объединение с целью завоева­ ния новой заморской родины и последующей защиты своих завоева­ ний. В городе-государстве, созданном по этому принципу, «клетками» новой политической организации стали не родственники, связанные общим происхождением, а «племена», представляющие собой судовые экипажи; и эти судовые экипажи, выходя на сушу, продолжают поддер­ живать оправдавшую себя корабельную организацию. Скооперировав­ шись в пути, что неизбежно, когда люди оказываются «в одной лодке» перед лицом общей опасности, они предпочитают и дальше жить и действовать в соответствии с заведенным на корабле порядком. На суше, как и на море, дружба оказывалась более существенным элемен­ том, чем родство, а приказы избранного и наделенного полномочия­ ми лидера — более авторитетными, чем подсказки обычая и привыч­ ки. Фактически из группы судовых экипажей, объединившихся для завоевания новой родины и создавших в результате новый город-госу­ дарство, который впитал в свою систему местные «племена», родились городской магистрат и идея городского самоуправления.

Стимул ударов

Проанализировав стимулирующее воздействие физической среды в зависимости от степени ее враждебности человеку, мы завершим дан­ ную часть нашего исследования описанием типов человеческой среды, снова воспользовавшись сравнительным методом.

Прежде всего проведем различие между такими типами человечес­ кой среды, которые географически являются внешними по отношению к обществам, на которые они оказывают воздействие, и теми, которые географически совпадают с ними.

Каковы последствия неожиданных ударов со стороны внешнего че­ ловеческого окружения? Остается ли здесь справедливым утверждение: «Чем сильнее вызов, тем сильнее стимул»? Попробуем еще раз прове­ рить данную формулу на исторических примерах. На ум приходят из

144

ряда вон выходящие случаи, когда, например, вооруженная и могуще­ ственная власть, вдохновляемая к борьбе постоянным соперничеством со своими соседями, вдруг неожиданно терпела сокрушительное пора­ жение от противника, с которым раньше она никогда не сталкивалась. Что происходит, когда строители империи оказываются поверженны­ ми на полпути? Впадают ли они в прострацию, лишившись воли к борьбе? Или, подобно великому Антею из эллинской мифологии, при­ пав к Матери-земле, удваивают силу, страсть и волю к победе? А мо­ жет быть, сдаются на милость победителя? Или они реагируют на бес­ прецедентно сильный удар столь же сильным взрывом целенаправлен­ ной энергии? История свидетельствует, что чаще всего потерпевший выбирает второй вариант.

Классическим примером стимулирующего действия удара является реакция Эллады, и в частности Афин, на нападение в 480—479 гг. до н.э. империи Ахеменидов — сирийского универсального государства.

«Крупномасштабность сил, задействованных экспедицией персид­ ского царя Ксеркса против Эллады, поначалу приводит в ужас эллин­ ское общество. На карту была поставлена свобода, а тот удручающий факт, что эллинские общины в Азии уже были захвачены, делал угрозу порабощения всей Эллады еще более реальной. Однако, когда война закончилась вопреки всем прогнозам, жители Эллады осознали, что они не только избавились от врага, но и приобрели почет и славу, за­ ставив весь мир восхищаться столь неожиданным исходом войны.

За победой последовал небывалый расцвет. В Элладе начинают бур­ но развиваться искусства. Какие-то полстолетия дарят миру художни­ ков и скульпторов, не превзойденных до сих пор. Другим показателем интеллектуального всплеска было распространение философии и ора­ торского искусства по всему эллинскому миру, и особенно в Афинах. В философии широко прославилась школа Сократа, Платона и Арис­ тотеля; в ораторском искусстве выделялись Перикл, Исократ и учени­ ки Исократа; военное искусство также выдвинуло блестящую плеяду — Мильтиада, Аристида, Фемистокла, Кимона и многих, многих других.

Однако Афины превзошли всех. Их слава и доблесть были неоспо­ римы, а сила и мощь столь неотразимы, что им удалось без поддержки лакедемонян и пслопоннесцев подавить могущественных персов как на суше, так и на море. Этим афиняне до такой степени деморализовали воинственную Персидскую империю, что принудили ее подписать до­ говор и освободить все греческие колонии в Азии»*.

Жизненный порыв афинян в этот период истории можно сравнить с обновлением Франции после мировой войны 1914—1918 гг., ибо и Афины, и Франция несли в себе напряжение стимулирующего удара.

• Dioäorus ofAggrium. A Library of Universal History. Vol XII. London, 1929. Ch. 1-2.

145

Если плодородные поля Беотии были спасены от опустошения преда­ тельством общего эллинского дела, а плодородные поля Лакедемона — доблестью афинского флота в битве при Саламине, то бедная аттичес­ кая земля не раз опустошалась захватчиками. Действительно, Аттика больше пострадала в 480—479 гг. до н.э., чем Франция в 1914—1918 гг., ибо немцы оккупировали только часть страны, хотя и очень ценную часть, тогда как персы захватили и опустошили всю Аттику, включая Афины, Акрополь и даже святая святых — храм Афины на вершине скалы. Все население Аттики, бросив дома, поля и алтари, устремилось в поисках спасения на Пелопоннес. И именно в этой ситуации афин­ ский флот начал и выиграл битву при Саламине. Не удивительно, что удар, вызвавший столь сильный подъем духа афинского народа, стал прелюдией к высочайшим достижениям, возможно неповторимым в истории человечества. В реорганизации своего хозяйственного уклада Аттика столь же естественно обрела новое лицо, как послевоенная Франция добилась технического переоснащения индустрии, разрушен­ ной германским огнем.

Однако главное внимание Афины уделяли восстановлению разру­ шенных храмов. В этом созидательном труде Афины также шли своим путем. Когда французы, например, восстанавливали разрушенные сво­ ды Реймсского собора60, они тщательно реставрировали каждый кир­ пич, каждую расколотую статую. Афиняне же, обнаружив, что Гекатомпедон61 сожжен до основания, оставили развалины нетронутыми, а на новом месте сотворили Парфенон.

Что касается Спарты, то стимул велением Судьбы обошел ее в 480— 479 гг. до н.э. Но уже в 464 г. до н.э. Господь обрушил на нее катастро­ фическое испытание — землетрясение, повергнувшее город в руины и вызвавшее восстание илотов. Эти события военизировали спартанцев, и скоро они остановили распространение афинской державы, а со вре­ менем и вовсе положили ей конец62.

В этой цепочке примеров из военной и политической истории су­ веренных государств стимул ударов очевиден. Однако, признав, что формула «Чем тяжелее удар, тем сильнее стимул» и есть истинный ис­ торический закон, мы должны быть готовы принять и следствие из него, согласно которому милитаризм сам по себе является источником творческой энергии.

Классический пример, который мы приберегли на конец, взят нами из области религии. Деяния апостолов — эти динамические акты, на­ правленные на завоевание всего эллинистического мира для христиан­ ства, — обретают истинный смысл в момент, когда апостолы смотрят на небо, наблюдая, как возносится, покидая земные пределы, Господь (Деян. 1,9— 10). В тот момент их постигает убийственный удар — по­ вторная утрата Господа вскоре после того, как Он воскрес из мертвых.

146