не менее во время войны местные воинские формирования были под властью и непосредственным командованием провинциального пра­ вителя.

В Римской империи во время принципата все подразделения про­ фессиональной армии, кроме императорской преторианской гвардии и так называемых cogortes urbana («батальонов метрополии*), находи­ лись под командованием провинциальных губернаторов. Законодатель­ ство Августа не предусматривало децентрализации армии. Август ста­ рательно сохранял в своих руках власть над провинциями, имеющими регулярное войско. Все губернаторы этих провинций назначались им­ ператором и в воинских вопросах подчинялись только ему. По этому законодательству имперская армия, где бы она ни дислоцировалась, ос­ тавалась под безраздельным контролем императора.

К тому времени, когда Диоклетиан (284—305) предпринял реорга­ низацию Римской империи, ужасный опыт двух предшествующих по­ колений доказал опасность соединения гражданского провинциального правительства с местным военным командованием, даже при том, что местные военачальники были законодательно подчинены верховному командованию. Во времена Диоклетиана практически невозможно было сохранять различие между военной и гражданской провинциями, составлявшее сущность августовской системы, ибо к этому времени по­ граничная оборона империи надломилась. И если возможно было в новой военной ситуации защитить империю, то это могли сделать толь­ ко мобильные силы, способные действовать в любой части империи. Эти соображения заставили Диоклетиана и его последователей ради­ кально изменить первоначальный план действий. Они свели к мини­ муму число высших военных начальников, поручив попечению каж­ дого обширную территорию. Однако их полномочия ограничивались исключительно сферой военных дел и вопросов. Для решения сугубо мирных проблем была создана гражданская администрация. Подобное разделение власти просуществовало вплоть до V в. н.э. на западе и до VII в. — на востоке и в центре.

О

СТОЛИЦЫ

Законы, управляющие миграцией столиц. Центральные правительства универсальных государств имеют определенную тенденцию изменять с течением времени место своего пребывания. Это и есть одно из наи­ более ясных указаний на то, что, каковы бы ни были мотивы и наме­ рения основателей универсальных государств, настоящая цель их тру­ дов не царство, власть и слава, а благосостояние подданных.

ο ι

Основатели империи обычно начинают с обустройства территорий, наиболее для них удобных. Столица устанавливается либо на их соб­ ственной родине, превратившейся из местного государства в универ­ сальное через победу над соперниками, либо на каком-либо окраин­ ном месте недавно покоренной территории, показавшемся завоевате­ лям вполне удобным для столицы. Однако с течением времени опыт имперской администрации или давление событий подсказывают осно­ вателям империи или их последователям, которые, захватив империю, перестраивают ее, что для империи в целом целесообразно перенести столицу в новое место, более удобное в сложившейся ситуации. Это новое экуменическое мировоззрение, разумеется, вызывает спектр новых решений применительно к новым обстоятельствам. Если пер­ вое соображение основано на понятии удобства, то перенос столицы на новое место связан чаще всего с выбором наиболее оптимального варианта коммуникаций. С этой точки зрения предпочтительнее счи­ тается центр империи. С другой стороны, если требованием дня явля­ ется оборона от варварского или иностранного агрессора, то столица передвигается к той части имперской границы, где ощущается наибо­ лее сильное давление.

В универсальных государствах, основанных чужеземцами или вар­ варами, имперская столица основывается на окраине империи. С те­ чением времени она перемещается к центру. Когда создатели импе­ рии жители пограничных областей, наблюдается порой аналогичная тенденция, однако в этой ситуации иногда бывают контрдвижения, когда столица как бы возвращается в свое первоначальное местополо­ жение. Император-макграф1, не утратив привязанности к своему ро­ довому гнезду, может оказаться перед необходимостью защищаться от варваров. И если ему удается оттеснить варваров, мобилизуя ресурсы всех своих новых подданных, столица его невольно оказывается в глу­ бине имперских территорий за счет расширения владений империи. В империях, основанных жителями метрополии, столица чаще всего ока­ зывается в центре, так как это удобно для административной службы. Тем не менее она может затем перемешаться к границе в направлении мест наибольшего давления извне. Очевидно, изменение резиденции правительств универсальных государств подчиняется некоторым «за­ конам» политической географии. Однако на практике «законы» эти действуют по-разному, подчиняясь тем сложным историко-политичес- ким ситуациям, которые и следует рассматривать каждую как самосто­ ятельный и независимый фактор.

Миграция столиц иностранных основателей империи· Испанские кон­ кистадоры создали в Америке свое универсальное государство, поко­ рив универсальное государство андского мира. В андском мире они ус-

522

тановили столицу в Лиме, близ моря. В Центральной Америке, напро­ тив, они даже не пытались управлять своими владениями из морского порта Веракрус, а сразу же разместили свое правительство в Теночтитлане — горной столице ацтеков, строивших центральноамериканское универсальное государство в тот момент, когда на исторической сцене неожиданно появились испанцы.

Почему испанцы пошли разными путями в двух на первый взгляд аналогичных ситуациях? Может быть, Мексиканское нагорье привлек­ ло их своим сходством с родной Кастилией? Но, если допустить, что это было решающим соображением, почему испанцы предпочли рав­ нинную Лиму горному Куско, который уже был столицей государства инков, когда на горизонте появились заморские завоеватели? Объяс­ нение этого очевидного несоответствия можно найти, сравнивая исто­ рические роли городов Веракрус и Лима. Низины, примыкающие к Мексиканскому нагорью со стороны залива, уже не играли значитель­ ной роли в жизни мексиканской цивилизации. Напротив, низины, примыкающие к Андскому плато со стороны Тихого океана, были ко­ лыбелью андской цивилизации и не утратили своего экономического и культурного значения в результате включения этих территорий в андское универсальное государство инков. Таким образом, избрав для столицы морской порт Лима, испанцы приблизились к культурному центру андского мира2.

Обратимся еще к одному историческому примеру. Османы начали строительство империи с базы за пределами восточных границ право­ славно-христианского мира. По мере расширения владений османов перемешалась и резиденция их правительства. Сначала они двигались из «старого города» на северо-западном краю Анатолийского плато в «новый город» в долине на берегу Мраморного моря. В 1326 г. они при­ шли в Брусу3. В 1366 г. они пересекли Дарданеллы и ступили на Бал­ канский полуостров. Центр тяжести православно-христианского мира к тому времени уже сместился благодаря продвижению в конце X! в. тюрков-сельджуков во внутренние области Анатолии. Первым местом для оттоманской столицы на Балканском полуострове был избран Ад­ рианополь. Но и это явилось лишь промежуточным пунктом. Оттоман­ ский султан Мехмет Завоеватель (1451 — 1481), завершивший полити­ ческое объединение основной части православно-христианского мира под оттоманским правлением, был тем государственным деятелем, который перенес оттоманскую столицу в Константинополь. Констан­ тинополь не утратил своего статуса и после того, как Оттоманская им­ перия прекратила существование, а анатолийские осколки владений Мехмета превратились 20 октября 1923 г. в Турецкую Республику, хотя с 20 апреля 1924 г. официальным местом пребывания правительства турецкого государства считается Анкара.

523

Миграция столиц варварских основателей империи. Рассмотрим ряд случаев, когда основателями империи становились либо варвары, либо жители пограничных областей.

Геродот, заканчивая свой труд, сообщает, что Кир Великий резко про­ тестовал против того, чтобы персидский народ считался хозяином мира, для чего ему потребовалось бы покинуть свою горную родину. Но неза­ висимо от того, была ли политика персидского правительства направ­ лена на то, чтобы воспрепятствовать персам стать на этот путь, истори­ чески достоверно то, что более чем за сто лет до установления Киром II династии Ахеменидов Лхеменилы перенесли свою столицу из родного горного дома в первую же равнинную область, которая им подчинилась.

После того как Сузы, столица Элама, попали наконец в руки Ахе­ менидов, перенос центра империи Ахеменидов стал столь же необхо­ димым, как и перенос в 1453 г. столицы Оттоманской империи из Ад­ рианополя в Константинополь, что и было предпринято Дарием I в S21 г. до н.э. Географическое положение Суз по сравнению с бывшими горными столицами было чрезвычайно удобным стратегически. Кро­ ме того, этот район был в то время основной житницей, а также цент­ ром ремесленного производства; однако наличие в окрестностях Суз надежных источников пополнения воинской силы явилось главной причиной, предопределившей выбор, несмотря на явные неудобства с точки зрения управления империей в целом.

При реорганизации империи Дария оказалось невозможным про­ вести в Сузы как великую северо-восточную дорогу, так и великую се­ веро-западную дорогу, однако этот успех ахеменидского управления ос­ тавался tour de force. Неудобство Суз как столицы огромной империи подтверждается тем, что двор Ахеменидов не мог находиться в избран­ ной им столице круглый год. Он вынужден был в течение года трижды переезжать из одной резиденции в другую. Всего резиденций импера­ тора было три4.

Важным моментом здесь является то, что постоянное перемещение двора из одной резиденции в другую не лишило персов своего националь­ ного центра. При короновании ахемснидские императоры отдавали пред­ почтение Парсе, кроме того, гам же были захоронения императоров.

Миграция столиц метрополий. Если бросить взгляд на те универсаль­ ные государства, которые не были образованы ни чужеземцами, ни вар­ варами, ни приграничными племенами, а были созданы властью мет­ рополии, то мы обнаружим здесь тенденцию постепенного перемеще­ ния столицы, первоначально основанной в центре, к окраинам.

Классический пример этой тенденции представляет собой индское универсальное государство, основанное, а затем возрожденное динас­ тиями, чьи родовые владения были в государстве Магадха. Маурьи и

524