Криминальная обстановка в городах-миллионерах за 1999–2001 гг.

Город	1999			2000			2001			Рейтинг за 3 года
	Зарегистрировано преступлений	Преступлений на 1000 человек	Рейтинг	Зарегистрировано преступлений	Преступлений на 1000 человек	Рейтинг	Зарегистрировано преступлений	Преступлений на 1000 человек	Рейтинг
Пермь	43 644	42	1	36 016	35,1	1	36 494	35,5	1	1
Екатеринбург	36 997	29	2	37 594	28,7	2	42 493	33,0	2	2
Новосибирск	40 507	29	2	36 615	26,0	4	39 345	28,3	3	3
Омск	29 640	25	4	30 620	26,2	3	31 462	27,2	4	4
Челябинск	30 598	28	3	28 305	25,0	5	27 841	25,2	5	5
Нижний Новгород	25 952	19	7	28 961	21,2	6	29 994	22,1	6	6
Ростов-на-Дону	21 138	21	5	20 863	20,6	7	20 417	20,5	8	7
Волгоград	18 882	18	8	20 553	20,1	8	20 820	21,0	7	8
Казань	21 562	20	6	20 289	18,4	9	21 287	19,5	9	9
Самара	19 645	17	9	19 300	16,5	10	20 666	17,8	11	10

Как видно из табл. 4.14, Новосибирску в указанный период не удавалось опуститься в этом рейтинге ниже 4-го места, что в целом свидетельствует об относительной стабильности криминогенных процессов в городе. При этом возникает вопрос: существующий в Новосибирске на текущий момент времени показатель преступности (примерно 2 600 преступлений на 100 000 жителей) – это много или мало? По всему выходит, что много, если не сказать очень много. Вполне возможно, что мы в очередной раз уступим сомнительную пальму первенства по числу преступлений традиционным лидерам криминального рейтинга – Перми и Екатеринбургу (данные за 2003 г. по этим городам пока не опубликованы), но, примеряя на себя статус сибирской столицы, мы оставляем далеко позади столицу страны (г. Москва, 206 669 всего преступлений за 2003 г., примерно 2 060 преступлений на 100 000 жителей) и тем более столицу культурную – «бандитский» Петербург (г. Санкт-Петербург 59 849 всего преступлений за 2003 г., примерно 1 500 преступлений на 100 000 жителей). А если учесть еще и тот факт, что и ученые-криминологи и ответственные официальные лица сходятся во мнении, что реальная цифра преступлений в несколько раз больше показываемой МВД (за счет латентной и нерегистрируемой преступности) ¹¹³, то можно себе представить, какова обстановка в нашем городе на самом деле.

Исходя из этого, немаловажным в свете подготовки стратегического плана развития Новосибирска до 2020 г. представляется задача выдвижения прогнозных оценок состояния преступности на этот период. В ходе прогнозирования будет полезным обратиться к мировому опыту криминологических исследований. Так, например, один из ведущих российских криминологов В. В. Лунеев в своем фундаментальном труде «Преступность XX века» ¹¹⁴ опровергает расхожее мнение о том, что чем выше уровень экономического развития и социальной стабильности страны, тем ниже в ней уровень преступности. Более того, показано, что во второй половине XX века уровень преступности в промышленно развитых странах рос опережающими темпами по сравнению с развивающимися. Так, например, в 1990-х гг. число преступлений на 100 000 жителей, согласно данным ООН, в развитых странах превысило 8 000, в то время как в развивающихся оно колебалось около 1 500. В частности, в Европе в 1994 г. по этому показателю лидировали благополучные во всех отношениях Финляндия (14 798 преступлений на 100 000 жителей), Швеция (12 620 преступлений на 100 000 жителей) и Дания (10 525 преступлений на 100 000 жителей). Примерно такие же показатели были отмечены и в США ¹¹⁵. Однако качественное содержание преступности в развитых странах имеет значительные отличия от аналогичного показателя в развивающихся государствах (например, по доле насильственных, экономических и других видов преступлений в общей криминальной картине).

Беря во внимание эти факторы, можно предположить, что преступность в Новосибирске в будущем будет развиваться по одному из двух возможных сценариев.

Сценарий № 1 («экономически благоприятный») предполагает стабилизацию и дальнейшее качественное и сбалансированное развитие экономики региона и самого Новосибирска, увеличение деловой активности населения, значительное оживление инвестиционной политики и повышенное внимание властей к восстановлению промышленного потенциала города и решению социальных проблем. В этом случае преступность, скорее всего, начнет развиваться по европейско-американскому типу, т. е. будет расти количественно в абсолютном и относительном выражении, но при этом постепенно изменяться качественно за счет уменьшения насильственных преступлений до некоторого нижнего предела стабилизации (общекриминальных социальных проявлений) и роста имущественных преступлений, в том числе экономических, информационных и других так называемых «беловоротничковых» преступлений.

Сценарий № 2 («экономически неблагоприятный») предполагает отсутствие стабилизационных процессов в экономике региона и Новосибирска на фоне общей лихорадочности экономического развития страны, дальнейшее падение промышленного производства, однобокость развития города исключительно за счет торгово-посреднических операций, увеличение социальной напряженности и т. д. В этом случае преступность, возможно, будет расти несколько меньшими темпами, нежели по сценарию № 1, однако ее качественный состав вряд ли претерпит какие-либо существенные изменения, и, скорее всего, в целом преступность будет развиваться по объективным законам, присущим развивающимся государствам с относительно высоким весом тяжких и особо тяжких преступлений в общей криминальной картине (за 2003 г. по Новосибирской области удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений составил 43,0 % от общего числа преступлений; по Новосибирску данных нет).

Переходя к конкретным числовым показателям прогноза развития преступности в Новосибирске, можно сослаться на то, что «абсолютный и относительный рост преступности однозначно подтверждается мировыми данными, собранными ООН в процессе подготовки четырех обзоров тенденций противоправного поведения» ¹¹⁶. Так, на начало 1990-х гг. ежегодный усредненный прирост преступности оценивался в 5,0 %; на вторую половину 1990-х гг. и первое пятилетие XXI в. прогнозировался уровень прироста преступности примерно в тех же пределах. Для Российской Федерации за 1999–2003 гг. усреднено этот показатель был более чем в половину ниже (1,9 %), однако проявлял тенденцию к росту.

Для Новосибирска показатель прироста несколько выше общероссийских (3,1 %), в целом с учетом роста его можно принять равным 3,5 %. Показатели количества преступлений в Новосибирске на период до 2020 г. рассчитываются путем экстраполяции, при этом первая линейка значений представляет собой экспоненциальный тренд с аппроксимацией данных за 2002 г. как случайного выброса. Вторая линейка значений является прогнозом с учетом данных ООН по 5 %-му ежегодному приросту уровня преступности, и, наконец, третья линейка значений представляет собой прогноз с учетом данных по 3,5 %-му среднему ежегодному приросту уровня преступности в Новосибирске (табл. 4.15).

Рассматривая результаты прогноза, хотелось бы вернуться к оценкам, высказанным в справке рабочей группы по разработке целевой комплексной программы общественной безопасности г. Новосибирска, в которой говорилось об известном из социальной статистики 5 %-м пороговом уровне социально значимых проявлений активности населения (активного участия в политической жизни, науке, предпринимательстве и т. п.), распространяющемся и на преступность. Применительно к Новосибирску это дает примерно 5 000 преступлений на 100 000 жителей (при среднестатистическом показателе одно преступление – на одного преступника в год) ¹¹⁷.

Таблица 4.15