Недостатки системы оказания помощи детям

Система оказания материальной помощи детям имеет существенные недостатки. Она проявляет излишнюю мягкость и, следова­тельно, поощряет родительскую безответст­венность. Во многом эта система несправедлива, поскольку делает женщин и детей еще более обездоленными и поощряет иждивенчество. Из всего числа матерей, ко­торые могли бы претендовать на материаль­ную помощь, в действительности получают ее лишь 59%. Почти 90% одиноких матерей и женщин, живущих отдельно от мужа, не получают помощи. Хотя статистика в отно­шении разведенных матерей выглядит благо­получной, все же каждая пятая из них лишена помощи. Кроме того, из тех детей, которым полагалась помощь, только 47 % получали ее в полном объеме, а 28% не полу­чали ничего.

Подобно другим социальным проблемам, недостатки и просчеты в системе оказания материальной помощи детям в первую оче­редь сказываются на наименее обеспеченных слоях населения и национальных меньшин­ствах. Лишь 40% бедных матерей (и 68%

относительно состоятельных) получают ма­териальную помощь на детей; помощь оказы­вается только 34% чернокожих и 44% испаноязычных матерей.

Несправедливость системы порождена ее терпимостью к безответственности родите­лей, которая осложняется нестрогим следова­нием закону. Многие отцы, оставившие семью, не выплачивают алименты. Для боль­шинства из них это не влечет за собой ника­ких последствий. В то же время некоторые — хотя и немногие — попадают за это в тюрьму. Размер помощи со стороны родителя, ушед­шего из семьи, зависит не только от его пла­тежеспособности, но и от позиции местных судей, судебных исполнителей и чиновников социальных служб. Существенную роль иг­рают также взаимоотношения между родите­лями и, наконец, опыт их адвокатов. Почти каждый оставивший семью родитель может указать на того, кто зарабатывает больше и платит меньшие алименты. Почти каждая мать-опекун может сказать, что некоторые дети получают большую материальную по­мощь, чем могли бы позволить доходы их ушедших из семьи отцов. Эта непоследова­тельность и отсутствие прочной законода­тельной основы делают вопрос о материальной помощи постоянным камнем преткновения между бывшими супругами. Отметим, что каждый второй ребенок, живу­щий в неполной семье, является бедным. По­скольку каждый второй ребенок из рождающихся сегодня, если сохранится ны­нешняя ситуация, будет жить в неполной семье до достижения совершеннолетия, то для него вполне реальна угроза бедности.

В то же время система оказания матери­альной помощи, решая проблему бедности, поощряет иждивенчество. Почти все бедные семьи, где мать воспитывает детей одна, получают какое-либо социальное пособие. В то время, когда оказывается материальная помощь, подавляющее большинство матерей не работает. Это неудивительно, потому что в рамках программы по оказанию материаль­ной помощи детям и семьям действует жест­кий налоговый режим в отношении доходов родителей. Поскольку программа направле­на прежде всего на оказание помощи бедным, то с ростом доходов семьи сокращается раз­мер пособия. Выйдя на работу и столкнув­шись с тем, что каждый заработанный ею доллар влечет сокращение пособия на 1 долл., мать-одиночка оказывается в ситуа­ции, когда подоходный налог равен 100 % до­хода. Таким образом, правительство одной рукой дает, а другой отбирает. Единственный

способ помочь бедным, не поощряя иждивен­чество, — это дополнить, а не заменить дохо­ды родителей-опекунов.

Текущие изменения системы оказания помощи

К середине 80-х годов произошли круп­ные изменения в системе оказания помощи детям. В 1984 г. палата представителей и се­нат единодушно одобрили, а президент под­писал весьма действенный законодательный акт в отношении материальной помощи де­тям. Закон предусматривает, что все штаты, получающие средства на эти цели из феде­рального бюджета, имеют право удерживать материальную помощь на ребенка из зарпла­ты родителей, оставивших семью, которые задерживают выплату материальной помощи в течение месяца. Закон также предусматри­вает назначение комиссий, которые должны выработать общие стандарты в отношении материальной помощи детям. Кроме того, впервые созданы предпосылки для того, что­бы штаты могли получать средства для оказа­ния материальной помощи не только по линии федерального бюджета, но и из других источников. Наконец, законопроект узако­нил использование штатом Висконсин средств федерального бюджета для того, что­бы финансировать опытную программу страхования материальной помощи детям.

В рамках программы, гарантирующей помощь детям, все родители, живущие от­дельно от детей, обязаны делить с ними свой доход. Размер отчислений зависит от их об­щего дохода и делится пропорционально ко­личеству детей, нуждающихся в помощи. Все дети при установлении личности не живуще­го с ними родителя (если он/она живы) име­ют право на получение пособия, равного по размеру или материальной помощи, выпла­чиваемой родителем, оставившим семью, или минимальному размеру гарантирован­ной социальной помощи, причем из двух этих возможных сумм берется большая. Если ро­дитель, оставивший семью, платит меньше, чем это предусматривает размер минималь­ных гарантированных социальных выплат, разница доплачивается государством, а роди­тель-опекун платит небольшой дополнитель­ный налог в объеме предоставленной общественной субсидии. Летом 1987 г. все ок­руга санкционировали немедленное удержа­ние выплат на материальную помощь детям из доходов родителей. Государственный де­партамент здравоохранения и социального обеспечения, по указанию законодательных органов штата, опубликовал данные о реко-

ДЕТИ, ПОЛУЧАЮЩИЕ МАТЕРИАЛЬНУЮ ПОМОЩЬ

190

191

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

мендуемых размерах отчислений с дохода, которыми судьям следует руководствоваться при определении обязательств по выплате ма­териальной помощи. В соответствии с этим руководством размер помощи, выплачивае­мой на одного ребенка, составляет 17% обще­го дохода, 25% — на двух детей, 297» — на трех, 31 % — на четырех, 34% — на пятерых и более детей. Начиная с июля 1987 г. судьям предписывается руководствоваться этими ре­комендациями, а в случае отхода от них пред­ставлять письменное обоснование.

Спорные вопросы

Одна из основных проблем в проведении политики оказания материальной помощи детям состоит в том, как определить, какую долю необходимых на содержание ребенка средств следует взыскивать с родителя-опе­куна, родителя, проживающего отдельно от семьи, и какую с государства. Основной по­сылкой как принятого в 1984 г. федерального законодательства об оказании материальной помощи детям, так и предложения о введении страховки на оказание материальной помо­щи было то, что правительство должно играть более заметную роль в принуждении родите­лей выполнять свои обязательства по отноше­нию к детям.

Часть работников социальной сферы, ко­торые высказываются за увеличение доли го­сударственных расходов на содержание детей, считают, что необходимо предостав­лять пособие при рождении всех детей без исключения. США — единственная про-мышленно развитая страна в мире, где нет системы выплат при рождении ребенка. Од­нако если размер такого пособия будет доста­точно большим, чтобы покрыть все затраты на содержание и воспитание ребенка (т. е. заме­нит материальную помощь), то расходы на ребенка, которые несет родитель, живущий отдельно от семьи, как бы погашаются, и он не принимает в содержании ребенка никако­го участия. Содержание ребенка в таком слу­чае целиком перекладывается на плечи семьи, родителя-опекуна и бюджета.

В целом пособия и материальную помощь детям, выплачиваемые правительством, це­лесообразно считать дополнительным источ­ником материальной поддержки, но никак не основным.

Есть и другие важные проблемы, возни­кающие в связи с оказанием материальной помощи детям. Как следует определять обяза­тельства по оказанию такой помощи: рас­сматривать ли каждый случай отдельно или пользоваться общими рекомендациями? Дол-

жна ли материальная помощь, подлежащая выплате по обязательствам, удерживаться из зарплаты или из других доходов? Насколько следует увеличивать отчисления на матери­альную помощь? Будет ли означать автома­тическое удержание денег из зарплаты широкомасштабное вторжение в частную жизнь родителей, живущих отдельно от ре­бенка? Каковы будут обязанности работода­телей? Наконец, в какой степени гарантированная правительством материаль­ная помощь будет способствовать борьбе с бедностью, а в какой — росту иждивенческих настроений? Эти вопросы наряду с вопросом о распределении всех расходов по содержа­нию и воспитанию ребенка, вероятно, будут определять политику оказания материальной помощи детям в ближайшие 10—20 лет.

Влияние на практику социальной работы

Вопросы материальной помощи детям имеют большое значение для социальных ра­ботников. Ярким примером их участия в ре­шении этой проблемы является их роль в деятельности семейных судов и служб по ока­занию помощи семьям. Материальная по­мощь детям — это проблема, которая всесторонне обсуждается ими с теми супру­жескими парами, которые собираются разво­диться. В то же время в ведении работников социальной сферы, несомненно, должно на­ходиться оказание материальной помощи одиноким матерям. Знакомство с законода­тельной стороной этого вопроса, а также с существующей практикой позволяет работ­никам социальных служб давать матерям ре­комендации относительно прав, которые они имеют в соответствии с законом, и их реаль­ных перспектив. В некоторых случаях соци­альным работникам помогает их профессиональное умение быть посредника­ми, адвокатами и консультантами для того, чтобы помочь женщинам получить причита­ющееся им по закону пособие.

Вопросы оказания материальной помощи детям в равной степени затрагивают и тех работников, которые так или иначе взаимо­действуют с мужской частью населения. Со­трудники социальной службы должны быть готовы к тому, чтобы помочь отцам разобрать­ся в вопросах, связанных с оказанием матери­альной помощи своим детям, осознать свою ответственность за их будущее. Кроме того, социальные работники обязаны давать отцам рекомендации относительно их прав, напри­мер о возможности видеться с детьми. Все эти проблемы должны постоянно находиться в

сфере деятельности социальных служб и за­нятых в них работников, что в определенной мере будет способствовать улучшению поло­жения детей, попавших в неблагоприятную ситуацию.

Ирвин Гарфинкел

См. также: Дети; Дети, пользующиеся служ­бами социального обеспечения; Помощь семьям с зависимыми детьми; Развод и раздельное проживание; Семья: совре­менные тенденции.

• Garfinkel /., Melli M. (1982). Child Support: Weaknesses of the Old and Features of a Proposed New System (Vol. 1). Madison: Institute for Research on Poverty, University of Wisconsin. • Garfinkell., UhrE. (1984). ANew Approach to Child Support.— The Public Interest, (75), 111 — 122. • Krause H. D. (1981). Child Support in America: The Legal Perspective. Charlottesville, Va.: Miche Co. • Moynihan D. P. (1981). Welfare Reform's 1971—72 Defeat: A Historic Loss.— Journal of the Institute for Socioeconomic Studies, 6(1), 1 —20. • Oellerich D.T.(\984). The Effects of Potential Child Support Transfers on Wisconsin AFDC Costs, Caseloads and Recipient Weil-Being. Madison: Institute for Research on Poverty, University of Wisconsin.

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ

В самом широком смысле термин "соци­альное обеспечение детей" охватывает все относящееся к политике, программам, дея­тельности и ответственности общества, от которых зависит благополучие детей. Законо­дательство по охране детей включает широ­кий спектр предписаний, начиная от обязательного обучения и законов о детском труде и кончая обязательными вакцинация­ми, требованиями к упаковочным материа­лам с точки зрения их токсичности, к детским ремням безопасности в автомобиле и к стандартам пожарной безопасности детской одежды.

Определение

Проблемы, с которыми постоянно сталки­ваются службы социального обеспечения де­тей, вызываются нарушениями в системе

взаимоотношений родителей и ребенка. Они возникают в тех ситуациях, когда:

роль отца никем не выполняется (по при­чине смерти, развода, ухода из семьи, разъез­да, тюремного заключения или незаконного рождения ребенка);

родительские обязанности исполняются не на должном уровне из-за психического за­болевания, физических недостатков, при­страстия к наркотикам или просто по небрежности, например в случае плохого от­ношения к детям или их игнорирования;

определенные психические, физические или эмоциональные характеристики ребенка не отвечают норме, родительским и социаль­ным ожиданиям;

массовая безработица или плохие жи­лищные условия часто затрудняют нормаль­ное выполнение родительских обязанностей.

Альтернативный подход к проблеме соци­ального обеспечения детей заключается в том, чтобы расписать по категориям необходи­мость в специфических услугах в следующих ситуациях:

"отсутствие" — родитель отсутствует (на­пример, оставил семью) или отсутствует ре­бенок (потому что убежал из дома);

"условия" — характеристики родителя, которые делают его неспособным должным образом воспитывать ребенка, или же харак­теристики ребенка, которые препятствуют его эффективному обучению;

"образ действий" — поведение родителя, наносящее вред ребенку (например, плохое обращение или пренебрежение), или поведе­ние ребенка, препятствующее выполнению родительских обязанностей.

Службы социального обеспечения обна­ружили, что очень часто именно родители яв­ляются источником проблем для детей. Второе место занимают проблемы и трудно­сти, вытекающие из поведения детей. И нако­нец, источником детских проблем может быть величина дохода семьи, условия жизни и т. п. Соответствующие данные показывают, что в 70—80% случаев причинами проблем явля­лись родители, в 10—15% — дети и в 5— 10% — условия жизни родителей.

Службы социального обеспечения счита­ются вспомогательным институтом. Первич­ным институтом социального обеспечения для детей является семья. Социальные служ­бы имеют право на вмешательство только тог­да, когда семья потерпела неудачу или если она близка к этому и ребенок нуждается в удовлетворении жизненно важных биопсихо­логических потребностей или же в том слу­чае, если родители или ребенок испытывают затруднения в выполнении своих ролей.

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

192

193

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

Относительно концепции социальной помощи как строго ограниченной деятельно­сти, направленной на решение уже возник­ших проблем ребенка, существуют весьма противоречивые мнения. Сторонники более универсального институционального пре­дупреждающего подхода считают, что назна­чение этих служб — оказание социальных услуг всем детям. И хотя этот подход может со временем оказаться предпочтительным, ныне преобладает ориентация на социальные службы как вспомогательные. Таковыми они были в прошлом, таковыми, вероятно, пока и останутся.

Закон о социальном обеспечении (1935) и поправки к нему (1962), а также Закон о содействии усыновлению и социальном обес­печении детей (1980) касаются конкретных групп детей и их специфических проблем. Среди нуждающихся детей наиболее часто упоминаются "бездомные", "лишенные средств к существованию", "зависимые", "иг­норируемые родителями", а среди проблем, которые требуют особого внимания, — "пре­небрежение родительскими обязанностями", "отсутствие средств к существованию", "пло­хое обращение", "эксплуатация".

Предложенная федеральным Управле­нием по делам детей, молодежи и семьи сис­тема служб социальной помощи детям и семьям также основывается на представле­нии о вспомогательном характере служб. В проекте отмечается, что клиентами служб яв­ляются "дети, молодежь и их семьи — все, для кого традиционные меры поддержки со сто­роны общества, школы, церкви и семьи ока­зались недоступны, непригодны или неадекватны".

Подход, основывающийся на концепции вспомогательного минимального обслужива­ния, во многом является и результатом идео­логических ограничений. В американской системе ценностей неприкосновенность и не­зависимость семьи занимают немаловажное место. Даже очень осторожные программы помощи семье встречают сопротивление, по­скольку расцениваются как вторжение в частную жизнь.

Прежде чем установить разумные пара­метры системы социального обеспечения де­тей, необходимо осознать, что ее границы весьма расплывчаты и проницаемы. Отдель­ные ответвления системы могут функциони­ровать как части общей, взаимосвязанной сети, каждая из которых предоставляет услу­ги детям и их семьям, — система школ, меди­цинская система, система организации отдыха, правовая система и т. д. В гораздо

большей степени, чем какие-либо другие социальные органы, службы для детей уком­плектованы и управляются профессиональ­ными социальными работниками.

Дж. О'Коннор и М. Веаринг называют социальное обеспечение детей одной из не­многих областей, "в которой социальная ра­бота традиционно играет доминирующую и определяющую роль", где профессия соци­ального работника "остается жизнеспособной и влиятельной" и "куда, по существу, вся со­циальная сфера направляет свою энергию и ресурсы".

Таким образом, социальное обеспечение детей считается одним из бастионов социаль­ной работы.

Службы

Службы социального обеспечения детей ориентированы на конкретные группы насе­ления и на решение специфических проблем, являются специализированными подразде­лениями внутри всей системы социального обеспечения.

Лига социального обеспечения детей Америки представляет собой совокупность детских социальных служб, члены кото­рой — государственные и добровольческие организации, занимающиеся указанными проблемами. Лига взяла на себя ответствен­ность за выработку и публикацию норм и по­ложений для каждой из указанных организаций, которые она характеризует как "уникальные и специфические". Организа­ции, представленные единой авторитетной службой, выступающей от лица всей сферы социального обеспечения детей, обретают тем самым необходимую степень легитимно­сти.

При недавнем пересмотре норм и поло­жений, одобренных Советом директоров Ли­ги социального обеспечения детей, определены следующие девять "специфиче­ских и уникальных" составных частей соци­альной службы: услуги для детей и семей на дому, дневной присмотр за детьми, оказание помощи домохозяйкам, помощь семьям с приемными детьми, проблемы усыновления, присмотр за группой детей в доме, создание центров присмотра за детьми по месту жи­тельства, защита детей и, наконец, оказание помощи родителям, не состоящим в браке.

Справочник профессий, изданный Ми­нистерством труда США в 1984 г., определяет социальную работу с детьми следующим об­разом: "Социальные работники, занятые в сфере социального обеспечения детей, при­званы улучшать благосостояние детей и мо-

лодежи. Они могут давать рекомендации ро­дителям о том, как лучше заботиться и воспи­тывать детей, консультировать детей и молодежь, когда те сталкиваются с проблема­ми социальной адаптации, организовывать службы помощи родителям в случае их забо­левания. Социальные работники имеют пра­во обратиться в суд в тех случаях, когда детьми пренебрегают или плохо с ними обра­щаются; они могут оказывать помощь роди­телям, не состоящим в браке, и давать рекомендации семейным парам относитель­но усыновления. Посетив семью и оценив ее ситуацию, они могут определить ребенка в приют или рекомендовать усыновление".

Все эти услуги могут быть сгруппирован-ны по ряду разнообразных признаков. Так, службы поддержки детей и семей включают патронажные услуги, семейную терапию и просветительство в области семейной жизни. Услуги, предоставляемые на дому, весьма не­определенны и варьируются от несистемати­ческой неформальной патронажной работы до систематического официального патрона­жа и проведения программ, ориентирован­ных на семью и дом (всеохватывающее интенсивное профилактическое вмешатель­ство в жизнь семьи). Добровольческие служ­бы помощи семье и районные центры психической коррекции оказывают помощь семьям, сталкивающимся с трудностями во взаимоотношениях между родителями и детьми, проводят консультации и занимают­ся просветительской деятельностью.

Вспомогательные службы берут на себя ответственность за выполнение некоторых родительских функций. Сюда входит при­смотр за детьми днем и оказание помощи по дому, т. е. оказание помощи родителям при пребывании ребенка дома. Службы, занима­ющиеся семейным воспитанием, призваны временно или постоянно заменять родителей. Речь идет об усыновлении детей, функциони­ровании детских учреждений и домашних групп. Вместе с тем, например, социальная работа с несовершеннолетними правонару­шителями и детьми-инвалидами специально исключена из перечня Лиги социального обеспечения детей, так как об этих детях обычно заботятся другие службы, например медицинские и исправительные заведения на уровне штата. Следует обратить внимание и на то, что здесь не упомянут ряд программ, затрагивающих интересы детей, в том числе по обеспечению прожиточного минимума и социальному страхованию, которые поддер­живают миллионы детей, испытывающих финансовые затруднения. Они не включены

в сферу социального обеспечения, поскольку программа по обеспечению прожиточного минимума осуществляется не социальными работниками, а специальным ведомством; то же относится и к программе социального страхования.

В то же время, как считает Лига, помимо обеспечения и оказания упомянутых услуг, социальные службы для детей должны также изучать потребности детской части населе­ния в своем районе, следить, чтобы создава­лись и были доступными необходимые службы, и, наконец, активно бороться за раз­работку назревших, но отсутствующих пока социальных программ. В более общем плане можно сказать, что социальные службы раз­деляют также ответственность за социальные перемены, которые могут помочь сохранить семью.

Существует классификация этих служб по источникам финансирования и спонсорст­ва: 1) государственные органы, спонсорами которых выступает федеральное правитель­ство, штат или округ; они финансируются за счет государственных налогов; 2) доброволь­ческие некоммерческие организации, фи­нансируемые местными фондами, включая и конфессиональные — католические, проте­стантские, иудейские, и неконфессиональ­ные; 3) частные коммерческие организации, где спонсорами выступают частные лица и финансирование идет за счет взносов; 4) ор­ганизации, объединенные на профессио­нальной основе, например по местоположению детских садов или по оказа­нию помощи детям и семьям сотрудников од­ной организации.

Проведенное общенациональное иссле­дование труда социальных работников (900 человек) выявило, что 41 % из них занимают­ся многими видами социальной работы, а 47% — специализированными услугами. Среди специализированных услуг чаще всего отмечались: поддержка детей и семей (22 %), приемные дети (10%), приюты (6%), усы­новление (5%). Очень незначительное число работников присматривали за детьми или оказывали помощь по дому, при этом наибо­лее часто упоминались консультации и пат­ронаж, а не присмотр за детьми днем или оказание помощи по дому (они занимают ме­нее 10% общего объема услуг).

В целом патронаж — самый распростра­ненный вид услуг, от которого во многом зависит эффективность деятельности соци­альных служб. Социальный работник актив­но оказывает помощь и поддержку, дает советы и рекомендации, помогает прояснить

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

194

195

ДЕТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

многие вопросы и снабжает информацией. Все это призвано помочь клиенту осознать потребность в патронажных услугах.

В последнее время службы социального обеспечения пересмотрели приоритеты в своей деятельности. Услугам по дому, теоре­тически признанным наиважнейшими, отдан теперь и практический приоритет. Сейчас, как никогда ранее, в центре внимания соци­альных служб находятся вопросы нормаль­ной жизни ребенка в семье, обеспечение ему надлежащей заботы. Все более высоко оцени­вается значение усыновления, а также до­машних детских групп, хотя количество охваченных ими детей пока невелико. В связи с тенденцией к деинституциолизации и со­зданию "естественных условий" воспитания значение институциальных детских учреж­дений (детдомов, приютов) продолжает сни­жаться.

Некоторые специфические проблемы, относящиеся г. компетенции социальных служб (например, пренебрежение детьми, плохое обращение с ними, особенно сексу­альное насилие), находятся в центре обще­ственного внимания. Для решения этих проблем выделяются средства, направляю­щиеся на исследования, разработку и апроби­рование программ и рекомендаций, подбор персонала.

Социальная работа, связанная с пробле­мами внебрачной подростковой беременно­сти и воспитания подростками своих детей, также признается обществом крайне значи­мой, однако средства, выделенные на эту де­ятельность, пока весьма незначительны.

Для представления об объеме услуг, ока­зываемых службами помощи детям и семьям, отметим, что в 1982 г. только Американская служба семьи насчитывала среди своих чле­нов 280 местных добровольческих некоммер­ческих служб. В том же году они оказали услуги 1,1 млн семей, или приблизительно 3 млн человек; во многих случаях речь шла о помощи в улучшении отношений между ро­дителями и детьми.

Тенденции и проблемы

За последние два-три десятилетия про-, изошли определенные изменения в направле­ниях работы служб помощи детям, что было вызвано ростом численности нуждающихся в помощи социальных служб групп детей. Это дети, растущие в бедности, воспитываемые одним родителем, внебрачные дети подрост­ков и дети молодых работающих матерей. Постепенно повышается средний возраст де­тей, охватываемых заботами социальных

служб. Большая их часть приближается к подростковому возрасту или уже достигла его, поэтому социальная помощь этой группе пользуется особым вниманием.

Еще одна проблема заключается в том, что по сравнению с другими областями соци­альной работы службы социального обеспе­чения детей имеют дело с очень большим процентом так называемых недобровольных клиентов — детей, страдающих от плохого обращения или запущенных своими родите­лями.

Основная цель всех действующих в на­стоящее время программ — избежать изъятия ребенка из семьи. Только в том случае, если нахождение его дома невозможно, рассмат­ривается вопрос 6 помещении ребенка в дру­гие условия. Службы поддержки и вспомогательные службы, оказывающие по­мощь ребенку на дому, имеют приоритет пе­ред службами, заменяющими семейное воспитание. Предпринимаются значитель­ные усилия по организации новых услуг на дому и расширению их применения.

Деятельность в защиту детей, целью ко­торой является создание стабильных благо­приятных условий для детей, сопровождается все возрастающим признанием прав ребенка наряду с правами родителей и распростране­нием на детей права судебной защиты. Появилось много специализированных соци­альных служб, которые оказывают помощь подросткам-наркоманам, остающимся без присмотра детям работающих родителей, тем, кто подвергся сексуальному насилию. Осуществляются программы предупрежде­ния беременности у подростков, обеспечива­ется присмотр за детьми днем. Создание подобных специализированных, выполняю­щих лишь одну функцию служб позволило органам социального обеспечения детей пе­рейти от непосредственного оказания соци­альной помощи к управлению социальной работой, оплачивая от имени клиентов услуги целого ряда специализированных, часто до­бровольческих организаций.

Сейчас превалирует более широкий под­ход в отношении факторов, которые следует учитывать при решении проблем, попадаю­щих в сферу деятельности социальных служб для детей. В качестве основного клиента со­циальных служб для детей рассматривают скорее семью, чем ребенка. Поэтому основ­ной упор делается на работу с семьей.

В связи с тем что в 60-е годы "вдруг" обна­ружились случаи насилия над детьми, после чего были приняты федеральные законы, обя­зывающие сообщать о подобных случаях, на-

грузка на службы поддержки резко возросла. Деинституциолизация несовершеннолетних правонарушителей и политика, призванная оградить их от судебного преследования, при­вели к тому, что ответственность за подобных молодых людей переместилась от исправи­тельных учреждений к социальным службам.

Социальные службы для детей всегда не­сли ответственность за обеспечение детской безопасности, создание приемлемых условий проживания и хорошей обстановки в семье. В настоящее время на социальную службу воз­ложена ответственность за поддержание цельности и стабильности хороших отноше­ний между родителями и ребенком, причем не только применительно к вполне благопо­лучным детям, но и к имеющим серьезные социальные и эмоциональные отклонения и физические недостатки.

Все больше внимания уделяется группам детей, которые до сих пор выпадали из поля зрения работников социальных служб. По­стоянно пополняются семейные детские дома с усыновленными и приемными детьми. Что­бы удовлетворить потребности детей нац­меньшинств, предпринимаются попытки подбирать персонал из представителей тех же национальностей, создавать этнически одно­родные социальные службы в местах прожи­вания нацменьшинств и готовить кадры со специальными знаниями. Закон о социаль­ном обеспечении детей индейцев (1978), ко­торый предоставляет представителям племени право непосредственного контроля за социальной работой среди детей индей­цев, — пример такого подхода.

Службы социального обеспечения детей все более обретают правовой статус и подле­жат судебной ответственности. Возросло ко­личество судебных исков против социальных работников, причем наблюдается тенденция привлекать последних к уголовной и граж­данской ответственности. И хотя подобные случаи редки и большинство исков отклоня­ется, тем не менее важна сама возможность судебного преследования. Как правило, обви­нения предъявляются службам поддержки и касаются ответственности либо за неадекват­ную защиту детей, либо за нарушение роди­тельских прав на конфиденциальность и тайну. Очень небольшое число судебных ис­ков предъявлялось службам, призванным за­менить семейное воспитание. В основном речь шла о неудовлетворительном обслужи­вании приемных детей и неспособности най­ти семьи для усыновления детей "из тюрьмы" и т. п.

Очень часто социальным работникам приходится выступать в суде в качестве сви­детелей. При этом строго соблюдаются пра­вила сбора и регистрации доказательств в соответствии с судебными требованиями. Увеличилось количество сторон, чьи права юридически узаконены. Права предполагае­мых отцов на воспитание детей, права прием­ных родителей в отношении приемных детей, права усыновленных детей на "поиски насто­ящих родителей" — все это свидетельствует о расширении прав на судебное рассмотрение в сфере социальной работы.

В последнее время наблюдается "вторже­ние" в данную сферу представителей других профессий, в частности медиков и юристов, первых — в связи со случаями физического и сексуального насилия над детьми, вторых — для решения таких вопросов, как усыновле­ние, изъятие ребенка из семьи, права родите­лей и детей.

По мере усиления внешнего контроля за деятельностью социальных служб полномо­чия самих социальных работников уменьша­лись. И хотя разработка точных и детальных законодательных норм ограничила гибкость деятельности социальных служб, осуществ­ляется периодический контроль со стороны судов или гражданских комитетов за решени­ями социальных органов, касающихся жизни ребенка.

Социальные службы сталкиваются с про­блемами коммерциализации и приватиза­ции. Повсюду созданы частные детские сады и службы оказания помощи по дому. Увели­чение числа случаев усыновления без содействия государственных социальных ор­ганов — еще одно свидетельство данной тен­денции.

Службы социального обеспечения детей поощряют перераспределение ответственно­сти за проблемы, ранее находившиеся глав­ным образом, если не исключительно, в их компетенции. Создано большое число групп по оказанию самопомощи, которые представ­ляют интересы родителей (включая прием­ных) , родителей, чьи дети помещены в приют или усыновлены, самих усыновленных де­тей, родителей детей, подвергшихся наси­лию, и т. д.

Очень часто инициаторами создания групп самопомощи выступают социальные работники, которые обеспечивают их необхо­димыми ресурсами и проводят консультации. Многие из групп самопомощи имеют свои из­дания, организуют конференции, берут на себя функции защиты, дают советы, консуль-

ДКТИ, ПОЛЬЗУЮЩИЕСЯ СЛУЖБАМИ СОЦИАЛЬНОЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

196

797

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

тации, занимаются просветительской дея­тельностью.

В 50-е и 60-е годы социальное обеспече­ние детей было административно и концепту­ально определено как специализированная служба государственных социальных органов и получило признание и статус высокопро­фессиональной области социальной работы. Однако в последнее время, по мере того как происходило дробление органов, перераспре­деление ресурсов, слияние и исчезновение некоторых служб, этот вид социального обес­печения не сумел сохранить свою уникаль­ность и специфику, его элитный статус несколько упал.

Как и все другие организации, призван­ные служить людям, службы социального обеспечения детей пострадали от суровых мер в области социальной политики, принятых администрацией Рейгана. Неуклонное дви­жение к государству всеобщего благосостоя­ния на основе расширения социальных программ, увеличения их финансирования со стороны федеральных органов, что было ха­рактерно для политики ряда президентов — "Нового курса" Рузвельта, "Справедливого курса" Трумэна, политики "Новых горизон­тов" Кеннеди и курса на "Великое общество" Джонсона, — было приостановлено и повер­нуто вспять. От служб социального обеспече­ния детей теперь требуют больших результатов при выделении меньших ресур­сов, работать "искуснее", а не "напряжен­нее" — путем внедрения компьютеризации, стандартизованных процедур и унификации деятельности.

Сегодня федеральное правительство не финансирует масштабные программы, а воз­лагает ответственность за их осуществление на власти штатов и муниципальные органы власти. В результате многие специальные детские программы оказались под угрозой прекращения финансирования. Между тем есть основания и для оптимизма. Хотя феде­ральное финансирование сокращается, в конгрессе наблюдаются признаки обеспоко­енности положением детей. Закон о содейст­вии усыновлению и социальном обеспечении детей 1980 г. явно стоит на страже сохране­ния программ. В 1982 г. создана специальная комиссия конгресса по делам детей, молоде­жи и семьи для выявления специфических потребностей этих категорий, кроме того, конгресс принял Закон о предотвращении плохого обращения и уходе за детьми.

Персонал служб социального обеспечения детей

Рассматривая кадровый состав служб со­циального обеспечения детей, следует отме­тить высокий процент работников, имеющих специальную подготовку. По данным Нацио­нальной ассоциации социальных работников, в этих службах занято15,5% всех членов НАСР, кроме того, в службах помощи семье работает еще 11,2% членов указанной ассо­циации. Среди социальных работников, име­ющих степень бакалавра, самая высокая доля (35,8%) приходится на службы социального обеспечения детей. Для исполнения Закона о содействии усыновлению и социальном обес­печении детей директивы федерального пра­вительства рекомендовали степень бакалавра в качестве минимального квалификационно­го ценза для практических социальных ра­ботников и степень магистра — для руководящих должностей. Однако лишь не­значительное число штатов фактически уста­новили такие требования.

В справочнике профессий, изданном Ми­нистерством труда США, отмечается, что "спрос на социальных работников в середине 90-х годов будет расти в среднем так же, как спрос на другие профессии, а основным ис­точником рабочих мест будет замещение ра­ботников, выходящих на пенсию или переходящих на работу в другие сферы".

В 1979 г. Управление по делам детей, мо­лодежи и семьи в ответ на требования детских служб начало финансирование центров под­готовки как на национальном, так и на реги­ональном уровнях с целью разработки и распространения учебных материалов и ока­зания технической помощи в их использова­нии. Были выделены специальные средства для разработки учебных программ по подго­товке специалистов по вопросам усыновле­ния, для работы с детьми по месту жительства и с детьми — представителями этнических меньшинств.

В последние годы стали изучаться факто­ры, приводящие к стрессовым ситуациям работников социальных детских служб. Дей­ствительно, они испытывают сильнейшую эмоциональную нагрузку. Улаживание труд­нейших обстоятельств, ограниченные ресур­сы, часто не желающие сотрудничать, но вместе с тем требовательные клиенты — все это может свести на нет идеализм и энтузиазм работника. Несмотря на эти факторы, а также довольно низкую зарплату, большую

нагрузку и постоянно меняющиеся внешние условия, большинство работников социаль­ных детских служб удовлетворены своей дея­тельностью. Однако не вызывает удивления и тот факт, что, говоря о своих потребностях в области профессиональной подготовки, они на одно из первых мест ставят необходимость обучения приемам снятия стрессовых нагру­зок.

Таким образом, необходимость детских социальных служб не вызывает сомнений. Социальные работники этих служб выполня­ют функции, способствующие решению про­блем, с которыми сталкиваются многие дети и семьи. Общественность, безусловно, под­держивает эти службы и программы.

Альфред Кадушин

См. также: Дети: социальные услуги по ухо­ду; Несовершеннолетние: альтернати­вы судебного преследования; Приемные дети; Профессиональная ответствен­ность; Усыновление.

• Besharov D.J. (1985). The Vulnerable Social Worker. Silver Spring, Md.: National Association of Social Workers. • Jones M., Moore A. (1983). Annual Salary Study and Survey of Selected Personnel Issues. N. Y.: Child Welfare League of America. • O'Connor G. C, Waring M.L. (1981). Toward Identifying the Domain of Social Work.— Arete, 6 (4), 1 — 12. • Shyne A. W., SchroederA. G. (1978). National Study of Social Services to Children and Their Families. Rockville, Md.: Westat, Inc. • Tatara T. (1983). Characteristics of Children in Substitute and Adoptive Care—A Statistical Summary of the UCIS Natural Child Welfare Data Base. Wash., D. C: American Public Welfare Association.

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

Всплеск внимания к случаям плохого об­ращения и плохого ухода за детьми в послед­ние годы порожден тем, что эту проблему вновь открыли для себя профессиональные медики. Благодаря достижениям рентгеноло­гии как диагностического средства было при­знано, что казавшиеся ранее необъяснимыми детские травмы (переломы или внутренние кровоизлияния) являются результатом при­чиненной травмы. В 1962 г. С. Кемп и его коллеги для описания этого феномена пред-

ложили термин "синдром избитого ребенка". Их сообщение, вобрав в себя результаты изу­чения целого ряда отраслей медицины, по­служило толчком к тому, что этой проблемой стали заниматься многие специалисты, и на ее исследование были выделены соответству­ющие средства. К концу 60-х годов во всех штатах было принято законодательство, обя­зывающее сообщать властям о каждом случае подозрения на плохое обращение с детьми. В 1974 г. принят Закон о предотвращении пло­хого обращения с детьми и ликвидации его последствий. Создан Национальный центр по проблемам жестокого обращения с детьми и запущенных детей, имеющий задачей коор­динировать действия федеральных властей для решения этой сложной социальной про­блемы. Очевидно, для улучшения общей си­туации в указанной области необходимо привлечь широкий круг специалистов в са­мых различных областях медицины, психо­логии, психиатрии, образования, работников правоохранительных органов и социальной службы. Однако все же именно социальная работа остается главной организаторской и исполнительной силой в деле защиты по­страдавших детей и их семей.

Определения

Определения плохого обращения и ухода за детьми неясны и нечетки. Достаточно ска­зать, что в законах штатов, обязывающих со­общать об указанных случаях, отсутствует какое бы то ни было единство формулировок. Хотя соответствующие критерии с течением времени совершенствовались, они по-преж­нему поражают своим многообразием. В большинстве определений проводится раз­граничение между плохим обращением и плохим уходом, причем в их физических и эмоциональных аспектах.

В некоторых определениях делается упор на последствия плохого обращения и ухода, отразившиеся на состоянии ребенка или вы­разившиеся в нанесении ему повреждений. В других — обращается внимание на намере­ния нарушителя. Разница между плохим об­ращением и плохим уходом зачастую определяется так же, как между преступным действием и преступным бездействием. Наиболее очевидны критерии плохого обра­щения, выразившиеся в применении физиче­ского насилия, поскольку они проявляются в видимых повреждениях на теле ребенка. Критерии для распознания плохого ухода значительно менее конкретны, хотя сообще­ния о таких фактах поступают гораздо чаще, чем о плохом обращении. Критерии же уста-

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

198

199

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

новления психологической формы плохого обращения и плохого ухода настолько рас­плывчаты, что практически не существуют. Этим объясняется резкость соответствующих сообщений. '

В результате если составление сообщения поручить профессионалу, то определения, которые он использует, будут варьироваться в зависимости от его специальности — соци­альная работа, медицина, психиатрия, пси­хология, социология, право или образование. Также весьма субъективны и определения плохого обращения или ухода за детьми. Но и здесь многое зависит от сообщений сотруд­ников, производящих расследования. Таким образом, сфера социальной работы играет первостепенную роль в официальной класси­фикации каждого случая и тем самым в вы­несении решения о необходимости обратиться в службу защиты детства.

Инциденты

Распространенность случаев плохого об­ращения и плохого ухода за детьми определя­ется по-разному, начиная от расчетов, основанных на различных обследованиях, и кончая официальной статистикой. Как бы то ни было, по сравнению с истинным положе­нием дел имеющиеся цифры по меньшей ме­ре занижены.

Основываясь на зарегистрированных и подтвержденных фактах плохого обращения с детьми в десяти самых крупных штатах, А. Суссман и С. Коэн в 1975 г. пришли к вы­воду, что в целом по стране их число в 1972 г. составило 35 267 и в 1973 г. — 38 779. В 19ЁЭ г. М. Страус, Р. Джеллес и С. Стейнмец проанализировали результаты общенацио­нального репрезентативного опроса семей с двумя родителями и с детьми в возрасте от 3 до 17 лет. Сообщения респондентов о приме­нении ими насилия по отношению к собствен­ным детям позволили сделать вывод, что в 1975 г. 3,8% всех детей в возрасте от 3 до 17 лет (от 1,5 до 2 млн человек) подвергались телесному воздействию со стороны своих родителей.

Под эгидой Национального центра по проблемам жестокого обращения с детьми проводилось исследование с целью устано­вить в целом по стране число случаев и сте­пень плохого обращения и ухода в течение года — с мая 1979 г. по конец апреля 1980 г. По материалам выборочного обследования, осуществленного организациями по охране детства в школах, больницах, судах и поли­ции, было подсчитано, что число детей, стра­дающих от плохого обращения или ухода, в

течение года составляло 652 тыс. (10,5 на 1000 детей). При этом о значительной части (79%) случаев не было официально сообще­но органам по охране детства. Исходя из этого, исследователи предположили, что дей­ствительное число страдающих детей в стра­не составляет по крайней мере миллион.

Наиболее полную информационную базу для подсчета зарегистрированных случаев плохого обращения (причем с динамикой во времени) дает проводимый Американской гуманитарной ассоциацией ежегодный ана­лиз докладов о состоянии дел в этой области в целом по стране. Собраны и проанализирова­ны данные за семилетний период — с 1976 по 1982 г. Всего число сообщений о всех формах плохого обращения и ухода за детьми возрос­ло с 416 тыс. в 1976 г. (10,1 на 1000 детей) до 929 тыс. в 1982г. (20,1 на 1000), или почти в два раза. Однако увеличение числа сообще­ний вовсе не обязательно отражает действи­тельный рост числа самих случаев. Можно, скорее, говорить об усилении внимания к проблеме, в результате чего вскрывается и регистрируется больше фактов. Соотношение сообщений о плохом обращении и плохом уходе в физической форме в течение всего периода оставалось более или менее постоян­ным. Сводные данные за семь лет показыва­ют, что в 25% сообщенных случаев дело касалось плохого физического обращения (от 19,4 до 27,6%), а 64% включали в себя пло­хой уход (от 59,4 до 70,6%). Сексуальные, эмоциональные и другие проявления плохого обращения и ухода здесь не учитывались.

Целесообразно проанализировать струк­туру случаев плохого обращения и ухода за детьми с различных точек зрения: источников информации, возраста и пола детей, их расо­вой и этнической принадлежности, социаль­но-экономического статуса, виновности родителей.

Классификации случаев плохого обращения с детьми

ИСТОЧНИКИ данных. Данные об офи­циальных сообщениях показывают, что на протяжении всего времени их структура с точки зрения источников получения инфор­мации оставалась постоянной — 47 % от спе­циалистов и 53% от неспециалистов. Среди специалистов число сообщений довольно равномерно распределялось между предста­вителями различных профессий (медицина, педагогика, социальные услуги, правоохра­нительные органы). Свыше половины всех сообщений (56%) касаются инцидентов в школах, хотя в ведомства охраны детства

школы сообщают только о 13% установлен­ных фактов. В рамках упомянутого исследо­вания школы были источником самой большой части рассматривавшихся случаев плохого обращения и ухода (по 46%). Каза­лось бы, больницы скорее, чем любое другое учреждение, должны служить источниками подобных сообщений в ведомства по охране детства. На деле же они информируют лишь о немногим более половины проходящих че­рез них случаев.

Возраст детей. За семь лет, в течение которых поступали официальные сообщения о всех формах плохого обращения и ухода, сообщения о физических проявлениях плохо­го обращения составляли от 15 до 20 % в каж­дой возрастной группе, но самым высоким был процент среди детей от 12 до 17 лет. Судя по данным общенационального исследова­ния, частота случаев плохого обращения и ухода с возрастом детей увеличивается, до­стигая пика для юношей 15 — 17лет(14,2на 1000 человек). Низший уровень отмечается для дошкольников, от рождения до пяти лет (6,3 на 1000). В сравнении с их удельным весом в общей численности детей дошкольни­ки менее других представлены среди жертв плохого обращения и ухода (17% при их удельном весе 29%). Доля пострадавших де­тей в возрасте от 6 до 11 лет почти соответст­вует их удельному весу (36 и 39%), а доля подростков 12 — 17 лет несколько превышает его (47% против 38%). Цифры, касающиеся только физических форм плохого обраще­ния, наиболее высоки в подростково-юноше­ской группе (19%для12 — 14-летних и 20 % для 15 — 17-летних). Физические проявле­ния плохого ухода были, напротив, самыми высокими в младшей возрастной группе (23% случаев касались детей от рождения до двух лет). При этом анализ официальных со­общений и результатов общенационального исследования показал, что в количественном отношении доли мальчиков и девочек равны.

Этнические группы детей. Белые, как правило, составляют около двух третей всех зарегистрированных случаев по всем формам плохого обращения и ухода, чер­ные — около одной пятой. Однако в сравне­нии с той долей,"которую белые составляют во всем населении, они представлены в меньшей степени, чем черные. По данным общенаци­онального исследования, доля черных (11,5 на 1000) и белых (10,5 на 1000) сохраняется во всех формах плохого обращения и ухода.

Социальный статус, в официальной информации связь между плохим обращени­ем и социальным статусом семьи проявлялась

в относительно высокой доле случаев, где фи­гурировали семьи без отца (40,8%, тогда как в целом по стране удельный вес таких семей составляет 17 %), и в постоянно значительном удельном весе семей, получающих государст­венную помощь (45% случаев, в то время как всего такие семьи составляют 11,9%). Обще­национальное исследование выявило также наиболее высокую долю семей с доходом ме­нее 7 тыс. долл. в год (27,3 на 1000). Для сравнения: в семьях с доходом 25 тыс. долл. в год и выше соответствующая цифра составит на 2,7. Среди фактов физических форм пло­хого обращения 35 % приходилось на семьи с доходом менее 7 тыс. долл. и 79% — на семьи с доходом менее 15 тыс. долл. Больше полови­ны (57%) случаев физических проявлений плохого ухода имели место в семьях с доходом менее 7 тыс. долл. и 91 % — с доходом менее 15 тыс. долл.

Виновники плохого обращения. В подавляющем большинстве случаев винов­ными в плохом обращении и плохом уходе за детьми были родители (94,2%), в том числе родные родители (85%). В целом плохое об­ращение и плохой уход чаще допускают жен­щины (60,8%), чем мужчины (39,2%). По данным общенационального исследования, родители или замещающие их лица виновны в большинстве случаев всех видов плохого об­ращения и ухода (88%), физических форм плохого обращения (87%) и плохого ухода (87 %). Родные матери виновны в 66% случа­ев физического проявления плохого обраще­ния и 83% плохого ухода, родные отцы — соответственно в 45 и 46%. В целом родные матери виновны в плохом обращении и уходе почти в два раза чаще, чем родные отцы (75 % против 41%).

Современное состояние

Причины явления. К числу совре­менных проблем в первую очередь относится тот факт, что ни одна из множества теорий, пытающихся объяснить причины плохого об­ращения с детьми, так и не стала общеприз­нанной. Подобно тому как определения в этой сфере зависят от личных и профессиональ­ных воззрений и ценностей авторов, теории причин дурного обращения отражают в ос­новном убеждения и профессиональный опыт исследователя.

Первоначально во всех работах по этой проблематике делалась попытка найти меди­цинскую модель плохого обращения и плохого ухода, давалось психиатрическое объяснение этих явлений. Психиатрическая модель относит плохое обращение и уход за

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

200

201

ДЕТИ, СТРАДАЮЩИЕ ОТ ПЛОХОГО ОБРАЩЕНИЯ

счет патологических изменений в психике виновного, начиная с тяжелых психических заболеваний и кончая отдельными отклоне­ниями от нормы. Хотя в исследованиях пло­хое обращение и плохой уход связываются с рядом определенных черт личности родите­лей, цельного комплекса характеристик не было создано. Более того, эмпирические на­блюдения не подтвердили, что психические заболевания являются главным фактором в этиологии плохого ухода и плохого обраще­ния с детьми.

Социологическая модель в определении причин плохого обращения и ухода смещает акцент с личных качеств родителей на соци­альный контекст, в котором происходит нару­шение. В частности, в качестве основного возбудителя стресса, ведущего к дурному об­ращению, рассматривались факторы соци­альной среды: социально-экономическое положение семьи, безработица, финансовые затруднения, плохие жилищные условия, размеры и состав семьи, юный возраст роди­телей, социальная изоляция. В качестве важ­ного фактора, влияющего на обращение с детьми, рассматриваются также принятые социокультурные нормы и воззрения соот­ветствующих групп населения. Но, хотя мно­гие исследования указывали на связь между факторами социальной среды и случаями плохого обращения и ухода, тем не менее ни один из этих факторов не был налицо во всех семьях. Поэтому социологическая модель не может дать всеобъемлющего объяснения при­чин анализируемого явления.

Еще одна теория подчеркивает роль само­го ребенка, который побуждает к плохому об­ращению и плохому уходу. Исследования сосредоточивались на специфических харак­теристиках ребенка, особенно врожденных, которые мешают развитию позитивных отно­шений между ним и родителями, — низкий вес при рождении, недоношенность, физиче­ские или психические недостатки и болезни, особенности поведения. Независимо от того, имеются ли эти особенности у ребенка или нет, если родители воспринимают его как имеющего отклонения или трудного, то это может увеличивать риск плохого обращения или ухода. Представление, согласно которо­му ребенок участвует в создании предпосы­лок для плохого обращения, вылилось в концепцию плохого обращения и ухода как конечного результата взаимодействия роди­телей и ребенка. Хотя это представление ско­рее относится к плохому обращению, чем к плохому уходу, последний тоже может быть

объясним влиянием поведения и особенно­стей ребенка.

По мере того как с течением времени эволюционировал концептуальный подход к этиологии плохого обращения и плохого ухо­да, было признано, что ни один из факторов не может рассматриваться в качестве единственной причины. Это привело к интеграции указанных подходов в комплексную модель. Она трактует плохое обращение и плохой уход за ребенком как многомерный феномен, порождаемый взаимодействием нескольких элементов: особенностями родителей и ре­бенка, внутрисемейными процессами, стрессами, вызванными социально-экономи­ческой средой, в которой живет семья, и об­щественными условиями в более широком смысле слова. В известной мере даже при комплексном подходе упор делается на тот или иной элемент модели, но эмпирическим исследованиям еще предстоит выяснить срав­нительную роль каждого из компонентов.

Вмешательство. Подходы к проблеме вмешательства в случаях плохого обращения и ухода за детьми так же многочисленны, как и теории. Методы исцеления, как правило, выводятся из конкретных концептуальных подходов. Психиатрическая модель отстаи­вает традиционную психотерапию с целью изменить личностные характеристики нару­шителя. Социологическая модель призывает устранить порождаемые социальной средой стрессы, связываемые с плохим обращением и уходом. Модель, признающая роль ребенка в побуждении к дурному обращению с ним, указывает на необходимость менять его пове­дение. Комплексные модели предлагают столь же комплексные, многогранные подхо­ды к искоренению этого явления.

Попытки выделить наиболее эффектив­ную модель борьбы против плохого обраще­ния и ухода показали, что возможен лишь частичный успех. Значительный уровень ре­цидивов в ходе или после внешнего вмеша­тельства свидетельствует о том, как трудно добиться даже минимального успеха — убе­речь ребенка от причинения ему нового вреда. Даже если признается виновность родителей, вместе с тем растет понимание того, что необ­ходимо помочь ребенку самостоятельно пре­одолеть вредные последствия плохого обращения и ухода. Несмотря на то что мно­гочисленные исследования зарегистрировали такие последствия в неврологическом, пове­денческом и эмоциональном отношениях, ле­чение детей, подвергшихся плохому обращению и уходу, все еще не стало предме­том постоянного внимания.

Допустимость изоляции ребенка от семьи в качестве метода вмешательства остается спорной. Принять подобное решение — зна­чит положить на одну чашу весов право семьи на невмешательство в ее частную жизнь, а на другую — право ребенка на защиту его инте­ресов. Отсутствие эффективных критериев, позволяющих определить необходимость изоляции ребенка от семьи, привело не толь­ко к неоправданной изоляции, но и к тому, что она не проводилась там, где это было не­обходимо. Нежелание изолировать ребенка от семьи отчасти мотивируется недостатками системы интернатов, однако имеются аргу­менты, показывающие, что помещение ре­бенка в интернат не влечет за собой вредных последствий для него. Отсутствуют также принципиальные установки по принятию ре­шений о лишении родительских прав и поме­щению детей в воспитательные учреждения.

Предотвращение. Хотя вмешатель­ство и устранение последствий остаются важ­нейшими элементами борьбы против плохого обращения и ухода за детьми, все большее внимание уделяется ранней профилактике. Предлагаемые профилактические меры включают отказ от культурологического оп­равдания насилия и физических наказаний, смягчение бедности и других стрессов, по­рождаемых внешней средой, воспитание ро­дителей. Степень эффективности таких программ еще предстоит определить.

Противоречивые отклики вызывает один из подходов к ранней профилактике — ис­пользование методики проверок родителей с точки зрения их предрасположенности к пло­хому обращению с детьми. Изучение этой ме­тодики привело к выводу, что она сопряжена с известной дискриминацией по отношению к родителям. Как бы то ни было, широкое использование подобных проверок среди на­селения порождает неразрешимые пока эти­ческие проблемы, в частности проблему возможности необоснованных прогнозов.

Цикличность. Через большинство ис­следований, посвященных рассматриваемой проблеме, проходит мысль о цикличности яв­ления: считается, что родители, виновные в плохом обращении и плохом уходе, в детстве сами страдали от такого обращения. Но этот постулат оспаривается. Тщательное исследо­вание эмпирического материала показывает, что это справедливо лишь применительно к небольшой части родителей, виновных в пло­хом обращении и уходе. Многие же из них не испытывали дурного обращения в детстве, и, напротив, нередко те, с кем плохо обраща-

лись, не допускают подобного отношения к своим детям.

Роль социальной работы

Хотя и нет такой профессии, которая мог­ла бы претендовать на исключительные пре­рогативы в решении проблемы плохого обращения и плохого ухода, социальная ра­бота играет доминирующую роль в деле защиты детей. Соответствующие государст­венные ведомства уполномочены получать сообщения о случаях плохого обращения и ухода. Социальные работники в этих ведом­ствах отвечают за проверку и подтверждение достоверности сообщений. Вмешательство в семейные дела в случаях жестокого обраще­ния с детьми и нейтрализация их последствий разрабатываются и осуществляются преиму­щественно социальными работниками в госу­дарственных и частных организациях. Даже если подготавливаемые планы предполагают сотрудничество ряда служб и специалистов, социальным работникам часто поручаются координирующие функции. Таким образом, они исполняют уникальную роль стражей детства и способны воздействовать на прово­димую политику и практические действия в этой сфере.

Предполагается, что вклад социальных работников в общее дело в значительной мере определяется их опытом работы с семьями, где допускается плохое обращение и плохой уход за детьми. Однако ситуация осложнена тем, что их практический опыт слабо под­креплен теоретическими знаниями, которые зачастую почерпнуты из литературы, имею­щей отдаленное отношение к теории или научным исследованиям. Анализ содержа­тельной стороны появляющихся в специаль­ных журналах для социальных работников статей по рассматриваемой проблеме показы­вает, что большинство материалов посвящено программам или практическим вопросам и лишь в немногих анализируются теоретиче­ские проблемы или результаты научных изы­сканий. Л. Кэйн (1983) призвал социальных работников не только использовать результа­ты исследований специалистов в других обла­стях в своей практической работе, но и самим не чуждаться научно-аналитической дея­тельности, чтобы определить, насколько эф­фективна их помощь неблагополучным семьям.

Хотя описанию и оценке различных ме­тодов ликвидации последствий плохого обра­щения уделяется серьезное внимание, до сих пор нет согласия относительно критериев их эффективности. Терапевтическая помощь,

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

202

203

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

консультации у юристов или психиатров — вот перечень наиболее распространенных ус­луг, рекомендуемых в подобных случаях. Но есть основания полагать, что именно они на­именее приемлемы для семей. Если исходить из того, что плохое обращение с детьми связа­но с проблемами бедности, безработицы, низ­кого уровня жилищных условий и здравоохранения, то и приоритет должен от­даваться соответствующим услугам. Однако мало вероятно, чтобы кто-нибудь порекомен­довал эти услуги, хотя именно в них нужда­ются семьи и именно их они готовы принять. Многомерная природа проблемы плохого обращения с детьми и плохого ухода за ними побуждает к такой же многомерности в под­ходе к вмешательству и профилактике. Ключ к эффективности комплексной помощи за­ключается в координации, которая в целом возлагается на сотрудников учреждений по охране детства. Ведущая роль социальных работников при оказании помощи ставит их в положение, позволяющее воздействовать на общую линию и осуществление практиче­ских программ по этой весьма актуальной в настоящее время проблеме.

Э. Миллинг Кинард

См. также: Сексуальное насилие над детьми; Социальная защита детей.

• Cain L. Р. (1983). The Social Worker as Researcher: Adding to the Knowledge Base of Protective Services. In: N. B. Ebeling, D. A. Hill (Eds.). Child Abuse and Neglect: A Guide With Case Studies for Treating the Child and Family (p. 259—274). Boston: John Wright-PSG. • Ebeling N. В., Hill D. A. (Eds.) (1983). Child Abuse and Neglect: A Guide With Case Studies for Treating the Child and Family. Boston: John Wright-PSG. • Hampton R. L., Newberger E. H. (1984, August). Child Abuse Incidence and Reporting by Hospitals: Significance of Severity, Class, and Race. Paper presented at the Family Violence Research Conference, Durham, N. H.

• Кетре С H., Silverman F. N., Steele В. К, Droegemueller W., Silver H. K. (1962). The Battered Child Syndrome.— Journal of the American Medical Association, 181(1), 17—24.

• Straus M. A., Gelles R. J., Steinmetz S. K. (1980). Behind Closed Doors: Violence in the American Family. Garden City. N. Y.: Anchor Press. • Sussman A, Cohen S. J. (1975). Reporting Child Abuse and Neglect: Guidelines for Legislation. Cambridge, Mass.: Ballinger Publishing Co.

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

В реальной жизни зачастую складывают­ся ситуации, в которых родители не в состоя­нии осуществить весь комплекс забот о ребенке и вынуждены прибегать к помощи других лиц. Перед родителями в таком случае открываются две возможности: обратиться в детское учреждение или использовать раз­личные формы ухода за ребенком на дому.

Когда речь идет о детском учреждении, то имеется в виду уход за детьми вне дома — в центре, находящемся под государственным или частным контролем, или в семьях, кото­рые берут на себя заботу о нескольких детях и которые получили название "семейные дет­ские учреждения". Уход за детьми на дому включает разнообразные методы: например, оставление ребенка под опекой других взрос­лых членов семьи, использование приходя­щих лиц для наблюдения за детьми на дому, присмотр старших братьев и сестер за млад­шими, взаимная забота детей друг о друге.

История

Социальная работа по уходу за детьми имеет как бы две истории. Одна из них — история законодательных актов и публичных дискуссий, которая привела в конечном итоге к выработке основных программ, обеспечива­ющих лицензированные услуги детских уч­реждений для семей с низким уровнем доходов, к субсидированию ухода за детьми и к разработке регулирующих деятельность со­циальных служб нормативов. Другая история связана с демографическими процессами, точнее, с изменением степени занятости мате­рей работой по найму, что влекло за собой рост объема услуг по уходу за детьми, органи­зованных семьями у себя дома. Частично эти услуги осуществлялись в кооперации с семь­ями соседей, частично с помощью людей, ко­торые приходили по вызову на дом из специально созданных частных агентств ус­луг по уходу за детьми. Указанные две исто­рии тесно переплетаются, поскольку государственные программы в итоге ответили на порожденные демографическими процес­сами проблемы системой субсидий семьям с детьми, снижением для них подоходного на­лога, а частные корпорации стали принимать во внимание проблемы их сотрудников по вос­питанию детей и предоставлять служащим льготы, позволяющие сочетать работу с се­мейными заботами.

XIX век. В конце XIX в. была основана Национальная федерация работников дневного ухода. При этом предполагалось, что де­тям лучше находиться в яслях, чем в перенаселенных домах, что ясельный уход предпочтительнее помещения ребенка в приют. Однако групповая форма ухода за детьми попала под усиливающийся огонь критики со стороны священнослужителей, работников благотворительных организаций и нарождающихся профессиональных агентств соци­альной работы. На протяжении всей американской истории социальная поддерж­ка нуждающихся в ней детей руководствова­лась идеологией, в соответствии с которой забота о детях со стороны общества — это за­бота об их семьях, это помощь беднякам в решении их проблем.

XX век. В этом столетии федеральные законодатели уделяли то большее, то меньшее внимание развитию детских учрежде­ний. Так, в 1935 г. Управление по совершенствованию программ помощи созда­ло сеть яслей для детей безработных учите­лей, нянь и лиц других специальностей, выброшенных с работы "великой депрес­сией". Впервые федеральные средства и фон­ды штатов использовались для создания детских учреждений. С началом второй ми­ровой войны, когда нация оказалась в крити­ческой ситуации, смягчить которую можно было, лишь вовлекая женщин в трудовую деятельность, сеть детских учреждений рас­ширилась еще больше. Правительством были выделены средства для 50-процентного суб­сидирования детских учреждений, и к концу войны в них находилось более 1,5 млн детей. Однако, когда война кончилась, федеральное субсидирование было прекращено, и лишь в немногих штатах подобные учреждения смогли выжить (например, детские центры в Калифорнии).

1960-е ГОДЫ. В 60-х годах началось новое расширение системы детских учрежде­ний. Было решено предоставлять федераль­ные субсидии (на основе отчислений из центрального бюджета в местные бюджеты) штатам для развития системы детских учреж­дений. При этом штаты получали право вырабатывать нормативы, которым должны отвечать детские учреждения.

В результате этих процессов из государст­венного бюджета стали выделять почти чет­верть миллиарда долларов в год на детские учреждения полного дня, которые посещали около 440 тыс. детей. Программа стимулиро­вания занятости, принятая в 1967 г., предус­матривала предоставление мест в них детям

студентов. Наличие детских учреждений помогло сократить число людей, получаю­щих пособия по бедности, и восполнить про­белы в образовании и воспитании детей, вызванные недостатком доходов семьи.

Программа "Война с бедностью", объяв­ленная Законом о равных экономических воз­можностях, выделила дополнительные средства на развитие детских программ, в частности программы "Большое начало". К концу десятилетия существовало уже более 200 программ, связанных с охраной детства, в том числе центры "Родители—дети", По­мощь мигрантам и сезонным сельскохозяйст­венным рабочим, Помощь детям с физическими недостатками, Содействие ба­бушкам и дедушкам, Снабжение продуктами питания, Медицинские услуги, Помощь семьям с зависимыми детьми и т. д. В целом в эти годы усиливалось движение за развитие детских учреждений. К концу 60-х годов еже­годные расходы на детские учреждения, про­грамму "Большое начало" и программы дошкольного воспитания вышли за пределы 500 млн долл. и продолжали расти. Те же процессы, получившие одобрение обще­ственности, продолжались и в 70-е годы.

1970-е ГОДЫ. Участницы женского движения отстаивали право на пользование субсидируемыми государством детскими уч­реждениями. Они утверждали, что это предо­ставит женщинам равные с мужчинами возможности для получения образования и работы. Широко распространенная концеп­ция комплексного характера детских учреж­дений подразумевала,, что там не только присматривают за детьми, но и занимаются их развитием. Например, в рамках програм­мы "Большое начало" детские учреждения осуществляли охрану здоровья детей, следи­ли за их правильным питанием, давали обра­зование, оказывали социальные услуги семьям, обеспечивали участие родителей в воспитании. Предполагалось, что услуги та­кого рода должны предоставляться всем детям страны, а не только детям из бедных семей. Однако федеральное правительство отказа­лось субсидировать столь масштабное расши­рение программы, сославшись на нежелание поддерживать "коллективистские методы воспитания детей". Тем не менее к концу де­сятилетия программа "Большое начало" охва­тывала уже 400 тыс. детей и стоила 900 млн долл. в год, а основные федеральные програм­мы по уходу за детьми (Программа детского питания, Помощь семьям с зависимыми деть­ми и др.) обошлись примерно в 3 млрд долл.

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

204

205

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

В 70-е годы росло внимание к качеству услуг детских учреждений. Федеральные межведомственные требования, предъявляе­мые к детским учреждениям, были составле­ны в 1968 г., в них впервые устанавливалась норма соотношения персонала и детей, кото­рая была определена на уровне 1:5. Однако эта пропорция была чрезмерно занижена для четырехлетних детей, но неоправданно высо­ка для младенцев. И уже в 1970 г. конферен­ция экспертов выработала новые нормативы. Были установлены основы оптимального раз­вития детей, что нашло отражение в феде­ральных межведомственных требованиях, где соотношение для младенцев и начинаю­щих ходить детей устанавливалось как 1:3.

Однако федеральные власти не ставили перед собой задачи внедрения официальных нормативов для детских учреждений по всей стране. Исключением была программа "Боль­шое начало", в рамках которой качеству об­служивания всегда уделялось самое серьезное внимание. Проведенная в 1973 г. проверка установила, что из 552 учреждений четыре пятых не отвечают элементарным тре­бованиям гигиены и безопасности. После этого законодательно были установлены нор­мативы, на основании которых проводилось лицензирование. Серия сравнительных об­следований учреждений, работающих по лицензиям штатов, вскрыла большие разли­чия в соотношениях между численностью персонала и детей, недостаточное внимание к величине групп и нарушения пересмотрен­ных федеральными межведомственными правилами нормативов. Несмотря на это, уровень контроля федеральных органов к концу десятилетия стал снижаться, и теперь контроль за качеством услуг лежит в основ­ном на властях штатов.

1980-е ГОДЫ. В результате проводимой в 80-е годы политики сокращения бюджет­ных ассигнований и децентрализации кон­сервативный индивидуалистический подход затронул и сферу ухода за детьми. При сокра­щении бюджетных ассигнований резко воз­росло количество финансируемых частным капиталом программ, роль же правительства свелась к предоставлению налоговых льгот для развития системы ухода за детьми. Част­ные компании осознали, что их сотрудники не в состоянии самостоятельно разрешить весь комплекс проблем "уход за ребенком — работа — семья", и стали развивать собствен­ные программы социальной помощи своим работникам.

Частные коммерческие центры социаль­ной работы, имевшие широкую сеть в масш-

табах страны, захватили большую часть рын­ка услуг по уходу за детьми. Растет коммер­циализация этой сферы.

Финансирование ухода за детьми

До 80-х годов федеральные власти по пре­имуществу прибегали к прямому финансиро­ванию услуг по уходу за детьми для семей с низким уровнем доходов, пользующихся ли­цензированными учреждениями и участвую­щих в целенаправленных программах. Эти программы, едва устоявшие под натиском ин­фляции 70-х годов, затем попали под бюд­жетный пресс администрации Рейгана. В этих условиях более привлекательным могло оказаться косвенное федеральное субсидиро­вание через льготное подоходное налогообло­жение, дающее семьям большую свободу выбора и использования лицензированных и нелицензированных форм ухода.

Налоговая скидка может составлять до 30% при сумме скорректированного валового дохода до 10 тыс. долл., дальше применяется скользящая шкала, при которой скидка уменьшается на 1 % при росте дохода на каж­дые 2 тыс. долл. и достигает 20 % при доходах свыше 28 тыс. долл. Средняя скидка в 1982 г. равнялась 300 долл., а для семей с доходами 10—15 тыс. долл. — 362 долл. В 1983 г. нало­говые скидки в связи с уходом за детьми воз­росли на 37% после того, как еще 1,4 млн налогоплательщиков потребовали льготного обложения, и превысили 2 млрд долл. Все больше налогоплательщиков пользуются этой льготой, и такая тенденция, видимо, ос­танется устойчивой.

Кроме того, все большее число работода­телей в той или иной мере возмещают расхо­ды по уходу за детьми своим сотрудникам. Эта система была впервые введена в 70-е го­ды, когда правительство предоставило нало­говые скидки компаниям на расходы на социальные нужды, и стала широко приме­няться в 80-е годы. Гибкая система льгот дает служащим возможность более широкого вы­бора в зависимости от потребностей семьи в разные периоды жизни. Работники могут оп­лачивать уход за детьми из не облагаемых налогами сумм, получаемых от работодате­лей и образовавшихся за счет определенных удержаний из фонда заработной платы, а также через систему пособий на иждивенцев, которая позволяет предпринимателям опла­чивать уход за детьми из не облагаемых нало­гами средств. Предприниматели могут помочь своим сотрудникам сэкономить день­ги, договорившись с детскими учреждениями о снижении цен на услуги по уходу за детьми.

Другие работодатели финансируют местные детские центры, выдают оплаченные талоны, по которым сотрудники имеют право на необ­ходимые им услуги по уходу за детьми. Число финансируемых компаниями детских цент­ров возросло с 1978 по 1982 г. примерно в 4 раза — со 105 до 415. Из 385 работодателей, предоставляющих своим служащим льгот­ные услуги по уходу за детьми, 40% создали свои детские центры, 35% финансировали уход в центрах вне предприятия, 13 % заклю­чили контракт на информационные и спра­вочные услуги и 4% возмещали расходы по частному уходу за детьми.

Финансирование ухода за детьми — дело сложное. Хотя большую часть расходов несут семьи, государство, общественные организа­ции, предприниматели различными способа­ми помогают им: правительство через программы и услуги, налоговые скидки на федеральном уровне и в штатах; работодате­ли и профсоюзы — через льготы, предостав­ляемые служащим; церковь, организация "Общий путь Америки" тратят на услуги по уходу за детьми примерно 5 % своих ресурсов и т. д. Большинство случаев финансирования ухода за детьми вовсе не предполагает обмен "деньги — услуги". Это скорее обмен услуга­ми или просто совместное участие в уходе за детьми, являющееся проявлением чувств любви, долга, человеческого взаимопонима­ния.

Услуги по уходу за детьми

Помимо получения денежной помощи и финансовых льгот для ухода за ребенком семья может воспользоваться еще тремя фор­мами социальных услуг: во-первых, уходом в детских центрах и учреждениях семейного типа; во-вторых, различными видами ухода за детьми с проведением специализированно­го лечения, в том числе психических отклоне­ний; в-третьих, получить информацию, позволяющую выбрать наиболее подходящий вариант ухода за детьми через программы по­мощи.

Среди тех проблем по уходу за ребенком, которые приходится решать семьям, в кото­рых работают и отец, и мать, финансовая проблема зачастую не самая сложная. Роди­тели вынуждены изобретать сложнейшие комбинации, составлять краткосрочные и долгосрочные графики дежурств с разбивкой по дням, с привлечением старших братьев и сестер, бабушек и дедушек, других родствен­ников и домочадцев.

Однако все чаще семьи прибегают к услу­гам по уходу за детьми вне дома. Уменьшение

числа детей в семье и рост числа работающих матерей идут рука об руку — большинство семей, пользующихся такими услугами, име­ют одного ребенка.

Детские учреждения семейного типа. Устройство детей в семьи родственни­ков менее распространено, чем было когда-то. Чаще речь идет о семьях соседей. Детское учреждение семейного типа организуется не­работающими женщинами, имеющими на попечении собственных детей (как правило, это многодетные семьи) и берущимися при­сматривать за детьми соседей в дневные часы. Чаще всего группа состоит из трех-четырех детей, что меньше численности, официально установленной для государственных детских учреждений. Семейные учреждения — важ­нейший резерв по уходу вне дома за младен­цами, а также для присмотра за школьниками. Домашние условия и малая численность группы детей позволяют обеспе­чивать гибкий подход к ребенку с учетом его индивидуальных особенностей. Высказыва­лось беспокойство по поводу того, что такие группы создаются в домах, ситуацию в кото­рых никто не контролирует, что их руководи­тели никак не связаны с социальными службами и не прошли необходимой подго­товки, не имеют доступа к информационно-справочным программам. Тем не менее семейные группы оказались чрезвычайно жизнеспособны, и к данной форме соседской взаимопомощи прибегает несколько миллио­нов американских семей.

Детские центры. Хотя некоммерче­ские детские центры продолжают оказывать значительные услуги семьям с низким дохо­дом и церкви стали шире использовать свои возможности для создания детских учрежде­ний, тем не менее рост сети детских учреждений, созданных коммерческими компаниями, был куда более впечатляющим. Самая крупная из таких коммерческих се­тей — "Киндер кэр" — имеет более 950 цент­ров в США и Канаде, в которых обслуживаются около 100 тыс. детей. Эта компания увеличила свои доходы в 5 раз за пять лет и контролирует большую часть рын­ка в этом виде бизнеса. Вторая по значению компания "Пти академи" имеет более 400 центров в 24 штатах, а "Чилдренз уорлд" обслуживает более 20 тыс. детей в 160 цент­рах. Эти предприятия стали доходными отча­сти благодаря большому числу детей в каждом центре и незначительным затратам на оплату персонала, отчасти за счет продажи предпринимателям своих услуг, дающих право на налоговые льготы.

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

206

207

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

Лечение в детских учреждениях.

В любом обществе уход за больными детьми признается важной частью системы специа­лизированных услуг семьям. Система, кото­рая предполагает лечение детей в детских учреждениях, а не в специализированных клиниках, в наибольшей степени учитывает интересы семьи и ребенка. Она способна по­мочь сохранению целостности семьи, выпол­нить программу лечения ребенка и помочь избежать помещения ребенка в стационар­ные заведения или интернаты.

Помощь служащим. Программа по­мощи сотрудникам начиналась как поиски корпорациями решения проблем, связанных с чрезмерным потреблением спиртных на­питков. Затем эта программа была расширена и включила в себя потребности служащих по уходу за детьми. Масштабы подобных про­грамм росли по мере того, как росло внимание к устройству сотрудниками своих детей, к то­му, как это отражается на их работе, и, в свою очередь, какое влияние, положительное или отрицательное, политика компании оказыва­ет на способность сотрудников плодотворно сочетать работу с семейными делами. Компа­нии вырабатывают гибкую линию в вопросах, связанных с освобождением по болезни, отпу­ском по беременности и родам и по уходу за больным ребенком, скользящим графиком работы и т. д. Компании все чаще дают своим служащим возможность более свободно соче­тать работу с уходом за детьми. Так, два об­следования, проведенные в Портленде (штат Орегон), показали, что число компаний, пре­доставляющих отпуск по уходу за больным ребенком, возросло с 43% в 1984 г. до 57% в 1985 г.

Услуги по уходу за больным ре­бенком. Организация ухода за больным ре­бенком отличается от ухода за ребенком в обычном состоянии. Обследование в Порт­ленде показало, что только 20% матерей при болезни детей идут на работу, оставляя их на попечении детских учреждений. Если слу­жащие остаются дома, им обычно приходится или уходить в отпуск без сохранения содер­жания, или использовать часть полагающе­гося очередного отпуска. Когда родители не могут остаться дома, возникает потребность в обеспечении ухода за больным, которая поро­дила систему соответствующих услуг. Неко­торые из созданных в этой связи служб посылают сиделок на дом (например, "Мама в аренду" в Портленде), другие организуют лазареты в детских центрах (вроде лазарета "Чихаю и кашляю" в Метэйре, штат Луизиа-

на, или "Куриный суп" в деловой части города Миннеаполиса) или семейные отделения де­тских центров (например, "Сопим и хрипим" в Беркли и "Бабушкин дом" во Фремонте, штат Нью-Йорк).

Информационно-справочные ус­луги. В ходе целого ряда обследований было выявлено, что большинство работающих ро­дителей жалуются на трудности в поисках услуг по уходу за детьми, что отрицательно сказывается на их служебных и домашних делах. Поэтому информационно-справочные услуги (их еще часто называют ресурсно-справочными услугами) представляют собой очень важную систему помощи родителям, желающим устроить своих детей в какое-ни­будь детское учреждение. Есть достаточно много общих многоцелевых справочных про­грамм, распространяющих сведения о де­тских учреждениях наряду с информацией о том, куда следует обращаться по любому дру­гому вопросу. Однако наиболее эффективны­ми являются специализированные информационные службы, связанные с ухо­дом за детьми. Они помогают родителям вы­брать тот тип ухода, который они хотят для своих детей, подобрать наиболее удобно рас­положенное учреждение. Микрокомпьютеры позволили многим подобным службам авто­матизировать свою работу.

Информационно-справочные службы финансируются местными властями, прави­тельствами штатов, организацией "Общий путь Америки" и корпорациями. Усилиями фирмы Ай-Би-Эм создана общенациональ­ная программа по предоставлению справоч­ных услуг, однако услугами этой информационной сети могут пользоваться только сотрудники Ай-Би-Эм. В Портленде (штат Орегон) финансирование информаци­онно-справочной службы исключено из госу­дарственного сектора и осуществляется за счет контрактов с 18 компаниями. В 1984 г. 36 компаний поддерживали в материальном отношении информационно-справочные службы по уходу за детьми. Самая обширная программа подобного рода действует в штате Калифорния, где справочная служба по уходу за детьми поддерживается за счет средств штата. Система учета и информации по де­тским учреждениям изучает потребности, су­ществующую политику, формирует потребительский спрос, координирует спра­вочную систему в масштабах штатов, куриру­ет техническую помощь и подготовку кадров, помогает расширять сеть учреждений по ухо­ду за детьми на местах.

Тенденции и проблемы

Воздействие демографических факторов. Увеличение спроса на услуги по уходу за детьми происходит в значительной степени в результате роста уровня занятости матерей и изменения состава семей. Как из­вестно, в масштабах страны велико количест­во разводов, и оказавшиеся главами семей и имеющие детей-школьников в возрасте меж­ду 6 и 17 годами разведенные матери все чаще вливаются в ряды рабочей силы. В 80-е годы работали три четверти женщин этой группы. Среди замужних женщин работали 62% ма­терей с детьми от 6 до 17 лет (против 49% в начале 70-х годов). Однако самый резкий рост занятости наблюдается среди матерей с маленькими детьми. В семьях с детьми до ше­сти лет число работающих замужних матерей с 1970 по 1980 г. возросло с 30 до 45%. Заня­тость "ранее бывших замужем" матерей, ко­торая была и прежде велика, продолжает расти. Эти тенденции в занятости матерей повышают спрос на услуга по уходу за детьми и в то же время снижают предложение со стороны тех, кто мог бы эти услуги предоста­вить. Например, детские учреждения семей­ного типа всегда создавались как раз неработающими матерями. Поэтому если об­ществу не удастся найти радикальное реше­ние, то все больше детей будут оставаться дома одни.

Налоговые льготы или прямые услуги. Две главные политические линии продолжают соперничать между собой в под­ходе к финансированию ухода за детьми — действовать через налоговую систему или субсидировать предоставление прямых услуг. Между тем обе они имеют взаимодополняю­щие преимущества. Налоговая система пред­ставляет собой простой и эффективный способ поддержки системы ухода за детьми, не предполагающий излишней зависимости от бюрократии. Налоговые льготы могут при­меняться почти везде по скользящей шкале, причем материальное положение семьи про­верке при этом не подвергается. Вместе с тем маловероятно, что налоговые льготы помогут удовлетворить те специфические потребно­сти в уходе за детьми, которые существуют у населения с низким уровнем доходов. Это особенно касается семей, которые борются за выживание и чей маргинальный образ жизни ставит под угрозу безопасность и развитие их детей.

Растущая занятость матерей в семьях с двумя родителями во многих случаях сущест­венно повысила их доходы в отличие от не-

полных семей, большинство которых опусти­лись за черту бедности. В 1980 г. в семьях без отца 65% детей в возрасте до шести лет жили в бедности (против 12% в семьях, где главой является отец). Существование этих двух экономических уровней создает тревожное различие в способности семей воспользовать­ся услугами по уходу за детьми. Это различие становится в особенности разительным, когда дело касается чернокожих американцев и других меньшинств, страдающих от высокого уровня безработицы и экономического нера­венства.

Образовательные программы. Спрос на уход за детьми частично был удов­летворен расширением государственной сис­темы обучения, в которую включены также детские сады различных уровней. Между 1967 и 1980 гг. число посещающих детские сады детей старше четырех лет возросло с 65 до 85 %, а число посещающих детские сады детей трех-четырех лет достигло 39 %. Вместе с теми, кто находится в детских центрах, про­цент дошкольников, охваченных групповой формой ухода, достигает 54%.

Качество ухода. С середины 60-х го­дов качество ухода было основным предметом озабоченности общественности, хотя вряд ли ему уделялось приоритетное внимание в рам­ках государственной политики в отношении детских учреждений. Специалисты в области охраны детства и развития детей занимались теми направлениями работы, которые при­званы были способствовать оптимальному развитию ребенка: лицензированием детских учреждений, гарантиями защиты детей от плохого обращения, переполненности дет­ских учреждений, от антисанитарных или небезопасных условий в них.

Когда федеральное правительство начало оплачивать основную часть услуг в сфере ухода за детьми для семей с низким уровнем дохода, оно стало уделять особое внимание качеству ухода и его стоимости. Было прове­дено обширное исследование того, как раз­личные параметры ухода влияют на развитие детей и какие требуются затраты государст­венных средств для совершенствования работы детских центров. Численность групп, число детей, приходящихся на одного воспитателя, и квалификация персонала — вот три поддающиеся регулированию характеристи­ки для сравнения и выявления различий в качестве ухода. Численность групп имеет особенно большое значение для детей в возра­сте от трех до пяти лет. В группах малой чис­ленности воспитатель более активно занимается детьми, а они в свою очередь бо-

ДЕТИ: СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПО УХОДУ

208

209

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

лее контактны, чаще вступают в диалог по собственной инициативе, проявляют боль­шую готовность к инновациям и рефлексии, меньше враждебности, склонности к конф­ликтам или к бесцельным, немотивирован­ным поступкам. Дети из таких групп достигали более значительных успехов в ходе тестирования по различным методикам.

Эти и другие наблюдения давали веские аргументы для того, чтобы ввести государст­венные нормативы, ограничивающие чис­ленность групп в детских учреждениях, но в этом вопросе все же возобладал дух невмеша­тельства. Вместо прямого регулирования бы­ли применены альтернативные подходы к повышению качества ухода за детьми: широ­кая публикация результатов исследований, обучение персонала, аттестация лиц и уч­реждений, предоставляющих услуги по ухо­ду, и образовательная работа с ними, курсы для родителей, развитие информационно-справочной службы и других вспомогатель­ных служб для родителей и персонала детских учреждений. Если родители испы­тывают трудности при поисках услуг по уходу за детьми, они могут предпринять ошибочные шаги, которые отрицательно отразятся на де­тях, на их работе и на домашней жизни. По­этому необходимо комплексно подходить к вопросу о качестве ухода, вовлекая новые ре­сурсы для того, чтобы уход соответствовал за­просам родителей.

Юридические вопросы, с развити­ем услуг в сфере ухода за детьми появилось много проблем, которые могут быть решены только законодательным путем. Это такие проблемы, как условия лицензирования, районирование, заработная плата персонала, налоговые льготы, условия труда, медицин­ское обслуживание, охрана, страхование де­тей и информирование о случаях плохого обращения с детьми. В Сан-Франциско был создан Юридический центр по вопросам ухо­да за детьми для решения возникающих в этой области спорных вопросов. Проблемы ответственности и страхового риска приобре­ли важное значение в связи со случаями пло­хого обращения с детьми в детских центрах. Лица, занявшиеся организацией домашних детских учреждений и информационно-справочных служб, столкнулись также с рез­ким повышением страховых ставок. Уход за детьми в неформальных учреждениях стал одним из первых примеров того, что социум готов взять на себя часть ответственности за развитие детей. Однако коммерческий ха­рактер этой деятельности порождает большие сомнения относительно того, насколько этот

вид социальных услуг нуждается в налоговых льготах и льготном страховании.

Роль социальной работы

Детские учреждения, уход за детьми, программы охраны младенчества не под­падают ни под одну из существующих институциональных категорий в сферах здравоохранения, образования или благосо­стояния. Социальная работа имеет давние традиции программ ухода за детьми наряду с программами дошкольного образования, ве­дения домашнего хозяйства и др. Но ни соци­альные учреждения, ни школа до сих пор не сумели создать модель, которая охватывала бы все формы ухода за детьми и защиты детей или помогала бы всем семьям выполнять свои обязанности в этой области.

Сегодня социальная работа призвана сыг­рать многоплановую роль в осуществлении тех мероприятий и услуг, которые помогли бы взрослым лучше сочетать работу с заботой о детях и другими семейными делами. Соци­альные работники должны оказывать по­мощь семьям, прорабатывать необходимые усовершенствования в системе льгот по уходу за детьми, помогать неблагополучным семьям пользоваться существующими в социальной сфере возможностями по уходу за детьми для стабилизации обстановки в семье, проводить в жизнь существующие программы, так же как и информационно-справочное обслужи­вание, выявлять общественные потребности, касающиеся ухода за детьми, организовывать взаимодействие между теми общественными группами, которые должны нести совмест­ную ответственность за создание нормально функционирующей, доступной для всех се­мей системы ухода за детьми.

Артур Эмлер

См. также: Дети; Дети, пользующиеся служ­бами социального обеспечения; Детские дома и приюты; Приемныедети; Психи­ческое здоровье и болезни у детей; Соци­альная защита детей.

• Blank H. (1985). Fact Sheet. Wash., D. С: Children's Defense Fund. • Burud S., Aschbacner P., McCroskey J. (1984). Employer-Supported Child Care: Investing in Human Resources. Dover, Mass.: Auburn House. • Emlen A., Koren P. (1984). Hard to Find and Difficult to Manage: The Effects of Child Care on the Workplace. A Report to Employers. Portland, Oregon: Portland State University. • Frieman D. (1985). Corporate Financial Assistance for Child Care. N. Y.: Conference Board. • Galinsky E. (1986). Family Life and Corporate Policies. In:

M. Yogman, Т. В. Brazelton (Eds.). Stresses and Supports for Families. Boston: Harvard University Press.

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

Для детей, имеющих поведенческие или эмоциональные проблемы, существуют учреждения нескольких типов: лечебные центры с круглосуточным пребыванием, се­мейные детские дома, кризисные и детские психиатрические центры, профилактории, спецшколы для детей и подростков, програм­мы по лечению наркомании и алкоголизма. Групповой уход обеспечивают: организации по социальному обеспечению детей; учреж­дения для физически неполноценных; детские исправительные заведения; психиат­рические лечебницы. Хотя в различных уч­реждениях подходы к лечению и организации пребывания детей и подростков различны, практически все они используют круглосуточное проживание как средство из­менения неадекватного поведения. Часто та­кое лечение, определяемое как особым образом организованное окружение, в кото­ром события повседневной жизни использу­ются как образцы для привития основных, необходимых в жизни навыков, называют "лечением обстановкой''. Окружение стано­вится и средством, и средой роста и измене­ния. Этот метод основывается на идее обучения через жизненный опыт. Обычно не­посредственные обязанности по воспитанию (а иногда основные обязанности по лечению и обучению) выполняются социальными ра­ботниками, специализирующимися на рабо­те с детьми и молодежью, воспитателями, воспитателями-педагогами, психологами-консультантами по групповой работе и т. п. Часто в качестве дополнительных и вспомога­тельных форм воздействия выступают оздо­ровительная и трудовая терапия, психиатрия и клиническая психология.

В соответствии с реформой в государст­венной политике социального обеспечения детей, а именно с принятым в 1980 г. Законом о содействии усыновлению и социальном обеспечении детей помещение ребенка в де­тское учреждение должно производиться только после того, как были предприняты "все возможные усилия" для предотвращения рас­пада семьи. Это положение соответствует ут-

верждению специалистов Лиги социального обеспечения детей (1982) о нежелательности "длительного или неопределенно долгого пре­бывания ребенка в детском учреждении".

История вопроса

Вековой спор между сторонниками дет­ских учреждений и сторонниками жизни ре­бенка в семье продолжается и сегодня. С самого начала этот спор породил противоре­чия, критику и контркритику, получившую наиболее яркое и эмоциональное выражение в высказываниях лидеров — приверженцев этих двух подходов. Например, Р. Ридер (1925) утверждал: "Детские приюты должны вообще прекратить свое существование в ка­честве постоянного дома для трудных детей раннего возраста". С. Лэнгер (1925) отвечал ему: "Семья не является панацеей от всех со­циальных зол, и не надо ее рекламировать как "успокоительный сироп" социальной рабо­ты". Как бы то ни было, в конце XIX в. от крупных детских учреждений отказались и стали создавать учреждения типа частных до­мов, чтобы достичь более "домашней" атмос­феры. В первой четверти XX в. зародилось и окрепло движение за психическое здоровье. В 30 — 50-х годах во многих детских учрежде­ниях перешли к воспитанию и лечению эмо­ционально неуравновешенных детей. Недавние "открытия" злоупотреблений и плохого обращения с детьми в учреждениях для детей с нарушениями развития и право­нарушителей послужили причиной создания программ деинституциализации услуг в об­ласти психического здоровья, исправления несовершеннолетних правонарушителей, со­циального обеспечения детей и умственно от­сталых. Историю группового воспитания детей можно разбить на четыре этапа.

Первый этап — период физического раз­деления, имевший целью извлечь "дефектив­ных" детей из дискриминирующей среды благотворительных приютов, работных до­мов, тюрем и т. п. и создать учреждения, предназначенные специально для них.

Второй этап — движение от крупных к небольшим частным учреждениям, привед­шее к замене громадных старых учреждений меньшими домами семейного типа, работни­ки которых являются как бы приемным» ро­дителями. Такого вида "коттеджи" были достаточно большими по современным стан­дартам, но в них поддерживалась по крайней мере видимость семейной атмосферы.

На третьем этапе, с начала XX в., концеп­цию организации и лечения, используемую в возникающей тогда психологии развития де-

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

210

211

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

Дети, живущие:	Дети моложе 18 лет
	численность (млн)	в%
с биологическими отцом и матерью только с матерью только с отцом с матерью и отчимом или с отцом и мачехой с отчимом и мачехой с бабушкой (дедушкой) или другими родственниками с воспитателями, другими заботящимися о них не­родственниками или в детских учреждениях	39,3 12,5 1,2 6,2 1.2 1,6 0,4	63 20 2 10 2 2 1
Всего...	62,4	100

Таблица

Семейное положение детей в США

тей, пытались применить в институциональ­ной сфере. Речь шла об использовании пси­хологических тестов, лечении с помощью команды психиатрических работников и раз­граничении функций ухода за детьми и их лечения. Позже, в конце 40— начале 50-х годов, получили развитие различные психоа­налитически обоснованные виды "терапевти­ческой" среды, где уделялось больше внимания такому фактору, как групповая ди­намика, и привлекался штат специалистов, осуществляющих лечение.

Наконец, на четвертом этапе, который можно было бы назвать экологическим или этапом внимательного отношения к окруже­нию, стало ясно, что различия в эффективно­сти лечения связаны больше с такими факторами, как наличие или отсутствие под­держки в окружении ребенка после его пре­бывания в детском учреждении, чем с оценкой социального работника, степенью успешности программы лечения, типом лече­ния или сложностью проблем ребенка. Эти открытия наряду с тенденциями более общей политики, направленной на деинституцио-лизацию и нормализацию услуг, перемести­ли фокус внимания с того, что происходит в учреждении, на внешние факторы — связи в непосредственном окружении (в общине), взаимоотношения с семьей, последующее за выпиской внимание, уход и заботу.

Демография групп детей, нуждающихся в заботе

Самая последняя и наиболее полная пере­пись детей и подростков, находящихся в дет­ских учреждениях, была осуществлена Школой управления социальной работой при Чикагском университете. Исследование, про­веденное в 1981 г., охватывало детские уч­реждения практически всех типов — лечебно-психиатрические, исправительные и просто воспитательные — и выявило следу­ющие тенденции: хотя количество детских учреждений с 1966 г. заметно возросло, число детей и подростков, находящихся в них, уменьшилось; в основном росло количество учреждений для детей и подростков-право­нарушителей и лечебно-психиатрических учреждений; за последние 16 лет учрежде­ния всех типов уменьшились в размерах. Ес­ли в 1965 г. лишь в каждом втором из обследованных учреждений находилось ме­нее 26 детей и подростков, то в 1981 г. детские учреждения в большинстве своем были не­большими; в 1981 г. дети почти поровну рас­пределялись между государственными и частными учреждениями. Немного более од-

ной трети всех детей находилось в детских исправительных учреждениях, одна чет­верть — в лечебно-психиатрических и около одной пятой — в учреждениях социального обеспечения детей (воспитательных). Ос­тальные дети находились в детских учрежде­ниях кратковременного пребывания.

В целом в 1981 г. в более чем 3,9 тыс. уч­реждений содержалось свыше 125 тыс. детей по сравнению со 155 тыс. детей в 2,3 тыс. уч­реждений в 1965 г. Эти цифры отражают снижение и абсолютного и относительного показателей пребывания детей в детских уч­реждениях: с 19,9 на 10 тыс. детей и подрост­ков в 1965 г. до 17,3 на 10 тыс. в 1981 г.

В учреждениях некоторых видов главную роль играет неправительственный сектор. Например, 92% детей и подростков в учреж­дениях для эмоционально неуравновешен­ных получают помощь от добровольческих и частных агентств социальной помощи.

Некоторые исследователи озабочены тем, что в результате смягчения уголовного законодательства и вывода части несовер­шеннолетних правонарушителей из пенатен-циарной системы, т. е. из традиционных исправительных учреждений, произошло пе­ремещение этих подростков в частные психи­атрические центры и центры по реабилитации наркоманов. В последние годы несколько исследовательских отчетов доку­ментально подтвердили злоупотребления в добровольческих учреждениях, финансируе­мых религиозными организациями и не лицензируемых государством. Другие иссле­дователи изучили частоту злоупотреблений и случаев плохого обращения с детьми в част­ных детских учреждениях, факт которых признается многими экспертами все более серьезной проблемой. Эти две категории учреждений — частные добровольческие религиозные учреждения и частные психиат­рические центры, нередко финансируемые третьими организациями, составляют так называемый скрытый сектор детских учреждений.

Фактором, серьезно влияющим на совре­менную политику в отношении детских уч­реждений, является то, что во всех типах этих учреждений находится менее 1 % всех детей в стране в возрасте от рождения до 17 лет. Это отчасти объясняет, почему замещающим семьям, где детей официально не усыновля­ют, и учреждениям для детей и подростков не уделяется должного внимания в национальной социальной политике. Подав­ляющее большинство американских детей живут со своими биологическими отцом и ма-

терью или усыновлены, что наглядно видно из таблицы.

И все же, в силу того что довольно значи­тельное число детей нуждается в уходе, в по­вестке дня национальной политики оказалась реформа внесемейного воспитания. Одним из этапов этой реформы стал закон о содействии в усыновлении и социальном обеспечении детей (1980). Цель закона — обеспечить постоянный дом детям, выброшенным систе­мой замещающего ухода, либо вернув их ро­дителям, либо обеспечив возможность их усыновления. Для детей, подвергающихся риску насильственного разделения с семьей, закон предусматривает "разумные усилия" по предотвращению помещения в детское уч­реждение и обязывает осуществлять судеб­ный надзор до того, как ребенок помещается в учреждение. Другие статьи закона предус­матривают проведение переписи всех детей, находящихся в системе замещающего воспи­тания (включая детские учреждения), и пре­доставление специальных субсидий для людей, усыновляющих детей с "особыми потребностями". Для достижения этих целей создаются в общегосударственном масштабе информационные системы, методики наблю­дения за каждым случаем, юридический контроль за помещением ребенка в учрежде­ние, ориентированная на семью профилакти­ческая служба и общегосударственные планы развития службы по социальному обеспече­нию детей.

Детское бюро США недавно подсчитало, что общее число детей как в замещающих семьях, так и в детских учреждениях равно и средняя длительность пребывания в них детей заметно снизились со времени последних об-

следований (1977). Несколько исследова­ний, проведенных после принятия закона, да­ли следующие выводы:

• в замещающих семьях и в детских уч­ реждениях находится приблизительно рав­ ное число мальчиков и девочек;

• около 70% детей, нуждающихся в спе­ циальном уходе, проживают в замещающих семьях, 30% — в детских учреждениях;

• возвращение к родителям и родствен­ никам является целью для 40% детей, поме­ щаемых во внесемейные условия, и почти половина (49%) детей фактически возвра­ щаются домой;

— три четверти детей оказываются в условиях внесемейного воспитания по причи­ нам, связанным с семейными обстоятельстьа- ми, и более трех четвертей таких детей — по причинам плохого обращения и злоупотреб­ лений со стороны родителей.

Эти данные и общее направление поли­тики закона 1980 г. позволяют считать, что будет сокращаться помещение детей в дет­ские учреждения любого типа, поскольку предпринимаются все возможные усилия, чтобы оставить ребенка в его родной семье.

Выводы из исследований проблемы детей, выписанных из детских учреждений

Исследования группового воспитания де­тей в детских учреждениях сталкиваются со множеством методологических проблем, включая внутреннюю и внешнюю достовер­ность и надежность. Как правило, к этим про­блемам относятся отсутствие контрольных групп, нечеткое определение предоставляю­щих услуги учреждений, ограниченный или

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

212

213

ДЕТСКИЕ ДОМА И ПРИЮТЫ

неадекватный отбор критериев эффективно­сти, отклонения в выборке или предвзятость наблюдателя.

Обобщение результатов многих исследо­ваний дает возможность выявить ряд про­блем, связанных с оценкой данных. Если ограничиться анализом таких твердых инди­каторов адаптации, как поведение в школе, контакты с судом и т. д., то результаты груп­пового воспитания в детских учреждениях будут выглядеть неважно. Однако если пользоваться более субъективными индикатора­ми, такими, как мнение терапевта или различными оценками воспитанников, то детские учреждения представляются эффек­тивными. То же самое можно сказать, наблю­дая за поведением на фоне терапевтического окружения во время пребывания ребенка в детском учреждении или сразу после выхода из него. Однако если наблюдать поведение со все растущими интервалами в школе, общине или семье после выхода из детского учрежде­ния, то все заметнее становится снижение эф­фекта лечения.

Несмотря на потенциальные слабости в программах исследований и трудности ин­терпретации результатов, исследования эф­фективности детских учреждений все же позволяют сделать общий вывод о том, что окружение, в которое попадает ребенок после выхода из детского учреждения, является сильнейшим фактором в определении успеш­ности адаптации, независимо от того, какие успехи были достигнуты во время лечения. Этот вывод подтверждают исследования М. Аллерханда и др. (1966), наблюдавших за 50 выписанными из лечебного центра в Огайо (Белфэр) детьми: "Возможно, наиболее пора­зительным результатом нашего исследования явилось то, что ни одна из характеристик по­ведения ребенка внутри учреждения не явля­лась сама по себе значимой для прогнозирования его адаптационных воз­можностей после выхода из учреждения. В неблагоприятном окружении все положи­тельные качества, приобретенные воспитан­никами, быстро терялись, тогда как благоприятная обстановка усиливала их".

Р. Нелсон, М. Синглер и Л. Джонсен (1978) обнаружили, что дети, покинувшие лечебное учреждение и попавшие в благоприятное окружение, где они получали поддерж­ку семьи, друзей, соседей, школы и т. д., в большей степени сохраняли достигнутое во время лечения, чем дети, попавшие в небла­гоприятное окружение, — первые сохраняют более 70% достижений, а вторые— только 50%. Их исследование примечательно тем,

что оно измеряет поведение в четырех вре­менных точках, причем в первый раз — до помещения ребенка в воспитательное учреж­дение.

Эти и подобные результаты неудивитель­ны для тех, кто занимается предоставлением услуг или оценкой программ для детей и под­ростков. Сохранение результатов лечения, их анализ, а в конечном счете и воспроизводство моделей программ остаются самыми важны­ми вопросами для тех, кто занимается плани­рованием деятельности детских учреждений.

Тенденции развития системы детских учреждений

Экологические факторы. Сохране­ние результатов пребывания в детском уч­реждении в значительно большей степени зависит от поддержки, получаемой ребенком от непосредственного окружения после выхо­да из учреждения, нежели от типа проблемы и лечения. Следовательно, та методика, что получила название "экологический подход", имеет большое значение для детских учреж­дений. В соответствии с этим подходом дет­ское учреждение рассматривается как сложное переплетение множества разнооб­разных внутренних и внешних элементов. Особое внимание нужно обратить на связь между программой, реализуемой в учрежде­нии, и семьей, соседями, группой ровесников и другими потенциальными источниками поддержки в обществе, где ребенку предстоит жить. Значение экологического подхода под­твердил массачусетский эксперимент по де-институционализации. Важным следствием указанного подхода для профессионалов, ра­ботающих в данной области, является то, что им следует тратить меньше времени на непос­редственный контакт с детьми, а больше — на подготовку их окружения, в частности на со­здание сети социальной поддержки для детей и их семей. При этом возникают следующие задачи: 1) обучение детей и их семей практи­ческим навыкам эффективного взаимодейст­вия со своим окружением; 2) помощь в развитии действующей сети поддержки и со­здание ее там, где она отсутствует; 3) призна­ние того, что "помощь окружения" относится не только к тому, что будет "после лечения" — она начинается до помещения ребенка в уч­реждение, продолжается во время его пребы­вания там и длится после выхода оттуда.

Родители как партнеры в ситуа­ции замещающего воспитания. Если рассматривать детское учреждение как вре­менную поддержку для семьи, находящейся в кризисе, а не как ее заменитель, тогда семья

должна быть полноправным партнером в про­цессе оказания помощи. Традиционные дет­ские учреждения не поддерживали тесных контактов с родителями. Между тем настоя­тельно необходимы различные способы уча­стия родителей в воспитании ребенка во время его нахождения в детском учреждении или в замещающей семье. Без интенсивной работы с семьей программа, осуществляемая в детском учреждении или в замещающей семье, вряд ли может быть эффективной.

Непрерывность заботы. Деятель­ность детских учреждений должна быть впи­сана в общий комплекс служб помощи трудным детям, который включает: осущест­вляемые дома, ориентированные на семью программы, имеющие целью предотвраще­ние направления ребенка в детское учрежде­ние; службы, предназначенные для воссоединения детей с их семьями; специаль­ные службы по усыновлению; программы поддержки семей и семейного воспитания; специальные виды замещающего воспита­ния. Все эти формы лучше всего рассматри­вать как дополняющие друг друга, хотя отношения между ними и критерии, в соот­ветствии с которыми ребенок должен ока­заться на попечении той или другой из них, неясны.

Вовлеченность социальных работников

Что касается социальных работников, то они, по всей видимости, будут продолжать играть важную роль в создании, осуществле­нии деятельности детских учреждений и ее оценке. Вновь возникший интерес к семье по­требует знаний и умений в таких сферах, как семейная терапия, подготовка к жизни в семье и поддержка родителей. Озабоченность поддержанием результатов лечения приведет к еще большему вниманию к работе после выхода из учреждения, включающей уста­новление связей с окружением и консульта­ции с сетью естественной помощи. В детских учреждениях существует достаточно воз­можностей для создания партнерских отно­шений ребенка и воспитателя, например, при работе с семьей. И наконец, в области иссле­дований социальные работники будут по-прежнему играть ведущую роль в развитии специальных структур детских учреждений и в проведении оценки существующих лечеб­но-воспитательных программ.

Джеймс К. Уиттэйкер

См. также: Дети; Дети: социальные услуги по уходу; Приемные дети; Психическое

здоровье и болезни у детей; Семья и соци­альная работа; Социальная :шщита де­тей.

• Alkrhand M.E., Weber R., llaug M. (1966). Adaptation and Adaptability: The Bellefaire Follow-up Study. N. Y.: Child Welfare League of America. • Child Welfare I-cague of America. (1984). Directory of Member Agencies. N. Y.: Author. • DonleyK, Haimes R. (1984). New Dimensions in Child Placement: Residential Group Care/Adoption Collaboration.— Unpublished manuscript. • Hawkins J. D., Catalano R. (1985). Project Adapt. Seattle: University of Washington, Center for Social Welfare Research. • Langer, S. (1925). Reply.— Survey, 54(5), 624. • Nelson R. H., Singer M.J., Johnsen L. O. (1978). The Application of a Residential Treatment Evaluation Model.— Child Care Quarterly, 7(2), 164—175. • Reeder R.R. (1925). Our Orphaned Asylums.— Survey, 54, 283—287.

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

По данной общей теме см. статьи:

Дети

Дети-беглецы

Дети, получающие материальную помощь

Дети, пользующиеся службами со­циального обеспечения

Дети, страдающие от плохого обра­щения

Дети: социальные услуги по уходу

Детские дома и приюты

Исправительные учреждения для несовершеннолетних

Молодежь и социальные службы

Несовершеннолетние: альтернати­вы судебного преследования

Несовершеннолетние преступники и правонарушители

Несовершеннолетние преступники и правосудие

Подростки

Подростковая беременность

Приемные дети

Сексуальное насилие над детьми

Социальная защита детей

Усыновление

Ш кола и социальная работа

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

214

215

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

ДИСКРИМИНАЦИЯ. См. Расовая дискриминация и неравенство; Социальная ди­скриминация женщин.

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА 11ЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

Управление финансирования здравоохранения, в ведении которого находится большинство программ долговременного ухода за не трудоспособными, правительства штатов, издающие законодательные акты по этому вопросу, и исследователи в области социаль­ной политики сходятся на следующем опре­делении: "Под долговременным уходом за нетрудоспособными понимается медицин­ский и личный уход, а также личные услуги, окапываемые в течение длительного времени лицам, утратившим или никогда не имевшим способность самостоятельно обслужить себя. Такой уход может быть постоянным или периодическим, его цель заключается в том, чтобы обеспечить потребности человека в обстановке, которая в наименьшей степени ограничивала бы его свободу. Потребность в услугах, их интенсивность и виды определяются степенью функциональной не­полноценности". Под функциональной не­полноценностью в данном случае имеют в виду неспособность самостоятельно выпол­нить простые повседневные действия, включая личную гигиену, одевание, прием пищи и лекарств, пользование туалетом, перемеще­ние но комнате, или же более сложные про­цедуры — приготовление пищи, уборку, стирку, покупки, решение финансовых вопросов, ремонт жилья.

Функциональная неполноценность мо­жет быть результатом любой комбинации физических, умственных, эмоциональных или социальных факторов. Улучшение функцио­нальных способностей достигается за счет восстановления физического или умственно-го здоровья пациента путем физиотерапии, медицинского и медикаментозного лечения или протезирования, выведением человека из состояния депрессии и решением других эмо­циональных и мотивационных проблем, а также изменением социальных условий жиз-

ни или окружения, в котором он находится. Когда функциональные способности приве­дены в оптимальное состояние, то в дальней­шем длительный уход помогает людям жить настолько нормально, насколько это возмож­но при сохраняющейся болезни или инвалид­ности. Соответствующие услуги обычно бывают весьма трудоемкими, при этом они не требуют особой квалификации и не поддают­ся механизации. Сюда входит ведение до­машнего хозяйства, личный уход, вождение автомашины, помощь в покупках и другие подобные им действия, которые члены семьи обычно делают друг для друга. Чтобы оказы­ваемая помощь напоминала собой семейные услуги, она должна оказываться ненавязчи­во, с постепенным наращиванием ее объема, зачастую в выходные дни, рано утром или в вечерние часы. Помимо такого рода услуг клиенты также нуждаются в периодических квалифицированных услугах докторов, ме­дицинских сестер, социальных работников, дантистов, фармацевтов и т. д.

Кто нуждается в долговременном уходе?

Среди людей, страдающих функциональ­ной неполноценностью, большинство со­ставляют престарелые. Когда человек переступает 75-летний рубеж, то высок риск того, что его собственных сил скоро не хватит для жизни без посторонней помощи. Почти половина людей старше 80 лет не способны выполнять по крайней мере одно из повсед­невных бытовых действий. Другая часть лиц, страдающих функциональной неполноцен­ностью, это взрослые люди в возрасте до 65 лет, ставшие инвалидами в силу различ­ных болезней и травм: рассеянного склероза, повреждений спинного мозга или тяжелых форм паралича, а также умственной отстало­сти и психических болезней. Значительная потребность в долговременном уходе возни­кает и в связи со старческим слабоумием, ко­торым поражены около 15% лиц в возрасте после 65 лет, но также и многие не достигшие этого возраста люди. Болезнь Альцгеймера, оказавшаяся в центре внимания средств мас­совой информации в 80-х годах, как полага­ют, является первопричиной около 60% случаев старческого слабоумия.

Долговременный уход, финансируемый из государственных источников, осуществля­ется по преимуществу в домах для нетрудо­способных, где в 1984 г. проживало 1,4 млн человек, средний возраст которых составлял 84 года. В 1977 г. национальное обследование

положения в домах призрения показало, что большинство в них составляли белые женщи­ны с одним или более хроническим заболева­нием. Непропорционально большую долю среди них составляют лица, никогда не состо­явшие в браке и не имеющие детей. Пример­но две трети обитателей домов для нетрудоспособных страдают старческим сла­боумием, шизофренией или умственной не­полноценностью. Хотя за точность этих диагнозов трудно поручиться, психическими недугами, несомненно, страдают большинст­во лиц, поступающих в дома для нетрудоспо­собных.

На каждого находящегося в доме для нет­рудоспособных приходятся два-три человека с аналогичными заболеваниями, живущие в обычном окружении. Это позволяет, исполь­зуя статистику по домам для нетрудоспособ­ных, оценить число американцев, нуждающихся в длительном уходе, в 3 млн. И это число значительно возрастет в будущем. По прогнозам, к 2020 г. 17 % всего американ­ского населения будет старше 65 лет и 12 % — старше 75 лет.

Кто оказывает долговременный уход?

Хотя только 5% людей старше 65 лет жи­вут в домах призрения, 25% людей этой воз­растной категории имеют возможность воспользоваться их услугами. Станут ли они клиентами домов для нетрудоспособных, за­висит не только от состояния их здоровья, но и от социальных обстоятельств: функцио­нальные проблемы — необходимая, но недо­статочная причина попадания человека в дом призрения.

На ком же лежит обязанность обеспече­ния долговременного ухода за теми, кто остался за пределами домов для нетрудоспо­собных? Очевидно, что основной объем ухода обеспечивается на добровольной основе членами семьи. Мужья и жены, часто превоз­могая собственные недуги, оказывают суще­ственную поддержку своим немощным супругам. Женщинам особенно трудно — они обычно ухаживают за своими мужьями, а затем, овдовев, не имеют никого, кто мог бы помогать им самим. Другие родственники — дочери, невестки, сыновья, сестры, внуки и т. д. — также оказывают как непосредствен­ные услуги, так и финансовую помощь. До­статочно достоверные данные убедительно опровергли миф, будто бы американские семьи бросили своих стариков на произвол судьбы. Даже в наш мобильный век 80% ста­рых людей, имеющих детей, живут в преде-

лах часа пути по крайней мере от одного из них и регулярно видятся с ними. Проблема системы социальной работы заключается в том, чтобы обеспечить оказание долговремен­ных услуг тем, кто живет вне домов для нет­рудоспособных, не умаляя при этом значения семейного ухода и не отвергая возможности и желания клиента оплатить помощь в частном порядке. Нужна программа услуг, которая при разумных расходах могла бы не заменять личные и семейные усилия в этом отноше­нии, а дополнять и расширять их.

Система обеспечения долговременного ухода

Система оказания долговременного ухода в США с известной долей условности может быть разделена на подсистемы по признаку их финансового механизма.

Дома для нетрудоспособных. Большинство домов для нетрудоспособных в США (80% их числа и 75% койко-мест) при­носят прибыль концернам, которые ими вла­деют. Типичным примером сети домов, охватывающей несколько штатов, является функционирование системы домов для нет­рудоспособных корпорации "Беверли энтер-прайз", которая в 1984 г. владела 900 домами призрения. Некоммерческие учреждения принадлежат благотворительным и религи­озным организациям или государству. К по­следней категории относятся инвалидные дома Управления по делам ветеранов, обыч­но расположенные на территории принадле­жащих ему больниц, а также окружные и муниципальные учреждения.

Дома для нетрудоспособных, финансиру­емые по программам "Медикэр" и "Меди-кейд", управляются специальными органами на уровне штатов, которые выдают лицензии, контролируют качество ухода за пациента­ми, проверяют, насколько условия содержа­ния в этих домах соответствуют федеральным нормативам. Данные нормативы содержат минимальные требования к оснащению и кадрам учреждений, хотя опыт свидетельст­вует, что эти минимальные требования в большинстве случаев оказываются макси­мальными. Нормативы в отношении обслу­живающего персонала чрезвычайно низки — в дневной смене полагается иметь одну дип­ломированную медицинскую сестру, в штате предусмотрена должность лишь одного вра­ча — главного, а такие специалисты, как фи­зиотерапевты, диетологи, фармацевты и др., привлекаются со стороны для консультаций. В то же время в большинстве штатов успешно действует индустрия частных пансионов с со-

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

216

217

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

ответствующим стандартом ухода. Услуги в таких домах для пенсионеров и в пансионах предоставляются различного класса, начиная с роскошных апартаментов и обилия обслу­живающего персонала в домах для состоя­тельных постояльцев и кончая дешевыми заведениями с несколькими жильцами в од­ной комнате и минимумом услуг.

Уход в домашних условиях. Сое­диненные Штаты отстают от других западных стран в развитии дифференцированных ви­дов долговременного ухода. В то же время некоторые виды такого ухода в США развиты достаточно высоко. Так, помощь в ведении домашнего хозяйства и медицинские услуги на дому предоставляют разнообразные не­коммерческие частные агентства, ассоциа­ции, высылающие на дом медсестер, государственные учреждения здравоохране­ния, службы программ домашнего ухода при больницах, приюты, учреждения социально­го обеспечения и коммерческие фирмы, пред­лагающие медицинское обслуживание и помощь по хозяйству. Оформление договоров на оказание этих услуг лежит на штатном персонале, но вполне возможно обращение немощных людей за помощью по уходу не­посредственно к уборщицам, помощникам по хозяйству, медицинским сестрам и другим лицам. По своему содержанию дневной уход может быть чрезвычайно разнообразным, на­чиная с весьма специализированных про­грамм по диагностированию и реабилитации и кончая программами по организации досуга клиента или замене на некоторое время тех членов его семьи, которые повседневно забо­тятся о нем, с тем чтобы они имели возмож­ность отдохнуть от этого труда. Дневной уход за взрослыми в США не является постоянно действующей системой и предоставляется по мере необходимости, он организуется боль­ницами, инвалидными домами и агентствами социальной работы, а также независимыми центрами. Иногда в обслуживание включает­ся доставка пациентов в центр дневного ухода и домой. Другими составными частями про­грамм являются обеспечение горячей пищей на дому, беседы по телефону, уход за домом, мелкий ремонт, направление сиделок, уход за больными, системы срочного вызова, а также помощь и обучение лиц, действующих в сис­теме неформального ухода. Многие из пере­численных услуг основаны на опыте экспериментальных проектов и быстро раз­виваются при наличии соответствующего ме­ханизма оплаты услуг.

Организация работы с клиента­ми. Организовать комплексные долговре­менные услуги достаточно сложно. Нуждающиеся в них с трудом получают ин­формацию о необходимых им видах помощи в обычных условиях или в стационаре. Это, в частности, объясняется тем, что решение о необходимости предоставления услуг обычно принимается, когда индивид или семья в це­лом уже оказались в критическом положе­нии.

На местные агентства по делам престаре­лых и центры психического здоровья возложена обязанность оказывать информа­ционно-справочные услуги. Своевременное предоставление точной информации облег­чает клиентам доступ к тем или иным видам услуг. Сюда же можно отнести и помощь в деле доставки и сопровождения пациентов. Частью мероприятий, облегчающих пациен­ту доступ к услугам, является помощь сотруд­ников, планирующих выписку больных в больницах и занимающихся их последую­щим обслуживанием. Многие из этих сотруд­ников — социальные работники. Больницы заинтересованы в том, чтобы скорее освобо­дить места, и часто бывает трудно заблаговре­менно достаточно обстоятельно определить дальнейшую судьбу пациента в плане предо­ставления ему необходимой помощи.

Социальная работа с клиентами, нужда­ющимися в длительном уходе, должна рас­сматриваться как самостоятельный и очень важный вид услуг. Иногда дело ограничива­ется только координацией в предоставлении услуг. В других случаях организаторы из чис­ла социальных работников определяют, име­ет ли пациент право на данные услуги и нуждается ли он в них, и дают разрешение на их оплату социальными службами, когда для этого есть основания. Организационную по­мощь предлагают почти все агентства. В не­которых местах можно нанять человека, который займется организацией обслужива­ния родственника, живущего в другом городе. Функции проверки права клиента на обслу­живание обычно возлагаются на местные органы здравоохранения, социального обес­печения или местные агентства по делам престарелых. В отдельных штатах организа­ционная работа ведется по конкретным под­группам. Например, в Калифорнии есть сеть региональных центров для умственно отста­лых лиц. Эти центры занимаются организа­цией и координацией обслуживания таких клиентов.

Сопутствующие программы. Раз­личные программы в области здраво­охранения, психиатрии, социальных, транспортных, рекреационных и жилищных услуг имеют прямое отношение к тому кон­тингенту лиц, который нуждается в длитель­ном уходе.

Почти 50% лиц, находящихся в домах для нетрудоспособных, поступают туда не­посредственно из больниц, где они лечились от острых заболеваний, и многие совершают этот путь неоднократно в обоих направлени­ях. Более того, потребность пациента в долго­временном уходе может усугубиться, если в больнице неправильно поставлен диагноз и не приняты меры для устранения функцио­нальной неполноценности. В больницах со­зданы гериатрические отделения, в задачу которых входит диагностирование и работа с лицами старческого возраста, не нуждающи­мися в стационарном лечении и подлежащи­ми переводу в дома для нетрудоспособных. Уже сейчас можно сказать, что эти отделения имеют обнадеживающие перспективы, спо­собствуя улучшению состояния пациентов. В целом больницы вносят свой вклад в органи­зацию услуг, которые предоставляются пре­старелым по месту жительства, и граница между больничным и долгосрочным уходом, таким образом, размывается.

Важное значение имеют программы пси­хоневрологического обслуживания. Службы здравоохранения зачастую помогают обита­телям домов для нетрудоспособных и осуще­ствляют программы для страдающих депрессией старых людей, живущих в до­машних условиях. С начала 80-х годов печать уделяла большое внимание болезни Альцгей-мера, связанной со старческим слабоумием. В 1984 г. Национальный институт по пробле­мам престарелых и Национальный институт психического здоровья приступили к созда­нию центров для исследования этой болезни, обучения персонала и разработки методов ле­чения. В этом же году местным агентствам по делам престарелых было поручено наладить помощь лицам, ухаживающим за больными, страдающими этим недугом. Признается не­обходимым обеспечить диагностику и психо­терапевтическое обслуживание людей, нуждающихся в долговременном уходе.

Значительная часть клиентуры, подвер­гающаяся опасности физического насилия, плохого обращения и финансового вымога­тельства, это пожилые люди, и они нуждают­ся также как в социальной защите, так и в долговременном уходе. Данными проблема­ми обычно занимаются департаменты соци-

ального обеспечении. Кроме того, и ряде шта­тов принимаются меры, признанные активи­зировать программы государешенной опеки для защиты прав пациентов больниц.

Проблема жилых помещений так же явля­ется частью вопроса об обеспечении долговре­менного ухода. Обитатели домов для нетрудоспособных находятся под общей кры­шей, стоимость пребывания в таком учрежде­нии включает оплату жилья, питания и основных гостиничных услуг. Существует необходимость проектировать специальные здания, приспособленные для проживания функционально неполноценных лиц. В евро­пейских странах уже есть широкомасштаб­ные программы строительства подобных домов. Этот путь представляется перспектив­ным, поскольку позволяет экономить на та­ких видах услуг, как уход на дому и доставка пищи на дом, и в то же время обеспечивает максимум самостоятельности для пациентов. При этом предусматривается улучшение ус­ловий проживания для престарелых, в част­ности путем применения обратного залога — использования остатка средств от залога не­движимости для оплаты услуг.

Случается, что, как только человек начи­нает пользоваться услугами, будь то в форме домашнего ухода с приходящей сиделкой или в какой-то иной, смешанной форме, сочетающей пребывание дома с некоторыми услугами, получаемыми извне, другие под­разделения социальной службы о нем как бы забывают. В то же время клиенты продолжа­ют нуждаться в периодических медицинских осмотрах, а тем из них, кто живет в домах для нетрудоспособных, было бы полезным полу­чить помощь в организации отдыха и поез­док, которой пользуются другие инвалиды.

Финансирование

Способы финансирования системы дол­говременного ухода в США фактически ее сформировали (а по мнению некоторых ис­следователей, деформировали эту систему). Основы государственного субсидирования за­ложены Законом о социальном страховании (статья XVIII "Медикэр", статья XIX "Меди-кейд" и статья XX "Социальные услуги") и Законом о положении престарелых амери­канцев (статья III).

"Медикэр". Программа "Медикэр" — страхование здоровья для престарелых — имела целью защитить своих клиентов от вы­соких расходов, связанных с пребыванием в больнице и амбулаторным обслуживанием, в особенности с услугами врачей. Никогда не предполагалось, что эта программа будет

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

218

219

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

включать в себя расходы по долговременному уходу (помимо оплаты непродолжительных услуг для выздоравливающих и реабилита­ции) . Соответственно по этой программе при каждом заболевании оплачивается кратко­срочное пребывание в соответствующих уч­реждениях квалифицированного ухода лицам, которые имеют право на такой вид обслуживания, нуждаются в реабилитации и квалифицированном уходе и были госпита­лизированы (на срок не менее трех дней) не более чем за месяц до поступления в учреж­дение по уходу. Программа "Медикэр" возме­щает также расходы по домашнему уходу, предоставляемому лицензированным агент­ством медицинских услуг, при условии, что пациент имеет право на эти услуги, не может выходить из дома, имеет шанс на реабилита­цию и периодически нуждается в квалифи­цированном уходе. Дотации выделяются на оплату ухода, физиотерапию или речевую терапию, однако в некоторых случаях разре­шается и оплата социальных услуг медицин­ского характера, трудовой терапии и помощи санитарки. Санитаркам, оказывающим по­мощь на дому, не разрешается помогать в ведении домашнего хозяйства, и их система­тически контролируют более высоко оплачи­ваемые медицинские сестры.

В силу существующих ограничений по программе "Медикэр" финансируется лишь небольшая часть услуг по длительному уходу. Разделение учреждений по оказанию квали­фицированных услуг и учреждений общего типа нанесло большой ущерб системе долго­временного ухода, что явилось побочным ре­зультатом программы "Медикэр", которая охватывает только те учреждения, где оказы­вается квалифицированная помощь. Точно так же эта программа искусственно раздели­ла функции санитарок и помощников по хо­зяйству, а это значит, что два человека из обслуживающих агентств приходят туда, где вполне может управиться один.

Однако наиболее глубокое воздействие программы "Медикэр" на систему долговре­менного ухода связано с финансированием пребывания в больнице. Ввиду того что опла­та лечения в больнице является самой дорогой частью этой программы, предпринимались постоянные усилия с целью свести продол­жительность лечения до минимума, необхо­димого для выздоровления от острого заболевания. Система финансирования здра­воохранения настолько фрагментарна, что больничные койко-дни, сэкономленные по программе "Медикэр", создают впечатление экономии средств даже в том случае, когда

преждевременная выписка и перевод в уч­реждение по уходу ведут к значительно боль­шим расходам. С 1984 г. больницам платят определенную сумму соответственно с 468 различными диагностическими группа­ми, на которые разделены все пациенты. Эта система означает, что больницы имеют эко­номию, сокращая пребывание пациента в своих стенах, и терпят убыток при излишней продолжительности лечения. Больницы те­перь не заинтересованы в том, чтобы оказы­вать широкий набор услуг, необходимый лицам, нуждающимся в долговременном ухо­де и чьи проблемы редко укладываются в уз­кие рамки установленных сроков лечения.

"Медикейд". Программа "Меди-кейд" — программа медицинской помощи, предназначенная для бедных, — поглощает основную часть расходов на субсидирование долговременного ухода. Хотя эта программа субсидируется совместно федеральным пра­вительством и штатами, управление ею осу­ществляется на уровне штатов, которые определяют как контингент лиц, пользую­щихся льготами по этой программе, так и на­бор и размеры указанных льгот. В соответствии с программой может быть пред­ложен пакет услуг, куда входит пребывание в учреждениях квалифицированной и средне­срочной помощи и уход на дому. В отличие от программы "Медикэр" эта программа позво­ляет оплачивать помощь по хозяйству, про­верку зрения и слуха, приобретение очков, слуховых аппаратов и лекарств, а также мно­жество других видов помощи. Она, безуслов­но, рассчитана на тех, кто живет на социальное пособие, но по усмотрению штата она может быть распространена и на лиц, не получающих пособия, но по уровню своего дохода имеющих право на бесплатные меди­цинские услуги.

Поскольку программа "Медикейд" пред­назначена для бедных, человек должен вна­чале "спустить" свои деньги, чтобы начать получать эту помощь. Поэтому обычная по­следовательность событий, связанных с фи­нансированием пребывания в доме для нетрудоспособных, выглядит следующим об­разом. Сначала больной поступает в него на условиях самостоятельной оплаты, затем, уже после того как его личные средства исто­щаются, пациент подпадает под действие программы "Медикейд". Иначе говоря, пожи­лые люди разоряются, финансируя деятель­ность домов для нетрудоспособных. А когда они становятся бедняками, их часто уже не­возможно выписать оттуда и тем самым со­кратить расходы по программе "Медикейд". К

этому времени их собственные дома уже про­даны, от наемных квартир они отказались, и дорога назад в общество для них закрыта. А истратить состояние можно сравнительно бы­стро. Так, в 1984 г. плата за пребывание в доме для нетрудоспособных за собственный счет составляла от 12 до 50 тыс. долл. в год.

Социальные услуги. Глава XX Зако­на о социальном обеспечении, предусматри­вающая дотации на социальные услуги, разрешает развивать на местах систему дол­говременного ухода в домашних условиях. Подобно программе "Медикейд", указанный раздел закона рассчитан на бедных, хотя мо­жет быть распространен и на тех, кто нахо­дится на грани бедности. Домашний уход в этом контексте относится скорее к социаль­ным, чем к медицинским, услугам. Его фи­нансирование может производиться по одному из каналов: по решению, принятому соответствующим муниципальным служа­щим, при обращении в каждом отдельном случае в агентство, занимающееся медицин­ским обслуживанием на дому, на основе за­ключения контракта с агентством и через систему ваучеров, позволяющую немощному лицу непосредственно нанимать и оплачи­вать помощников по хозяйству. В последнем случае возможна и оплата труда родственни­ков, ухаживающих за старым человеком.

Положение престарелых амери­канцев. Закон о положении престарелых американцев 1965 г. (статья III) предусмат­ривал создание сети учреждений социальных услуг для этой категории населения. Средст­ва на эти цели выделяет федеральная Адми­нистрация по делам престарелых, и через управления по делам престарелых в штатах они поступают в более чем 650 территориаль­ных агентств, которые реализуют планы, ут­вержденные на уровне штата. В свою очередь территориальные агентства по делам преста­релых заключают контракты с местными агентствами социальной работы на предо­ставление необходимых услуг. Главное вни­мание уделяется организации питания и созданию специальных центров для лиц стар­ших возрастов. К концу 70-х годов территори­альным агентствам было предписано усилить работу в интересах немощных старых людей и, в частности, более активно заниматься воп­росами организации долговременного ухода, включая доставку на дом горячей пищи, транспортное обслуживание и другие услуги. Законом о положении престарелых амери­канцев предписано также осуществить про­грамму совершенствования деятельности домов для нетрудоспособных. Прием всех

граждан в такие дома начинается с 60 лет не­зависимо от размера дохода, и вообще вопро­сы имущественного положения в этой программе почти не затрагиваются. Однако объем средств, выделяемых по Закону о поло­жении престарелых американцев, настолько невелик в сравнении с программой "Меди­кейд" и теми средствами, которые предостав­ляются в соответствии с Законом о социальном страховании, что территориаль­ные агентства, если не найдут другие источ­ники финансирования, мало что могут сделать и вынуждены будут ограничиться ролью "толкачей" и "затыкающих дыры". В некоторых штатах все выделяемые законом средства объединены и переданы в распоря­жение территориальных агентств по делам престарелых.

Реформа системы финансирования

Поскольку большая часть субсидируемо­го государством долговременного ухода фи­нансируется за счет программы "Медикейд", возникла двойственная система, в которой выделяются две категории пациентов — одни платят за себя сами, за других платит про­грамма. В большинстве штатов размеры сум­мы, выплачиваемой за счет федеральных и местных ассигнований, значительно меньше размеров той суммы, которую платят лица, проживающие в домах призрения за свой счет. Поэтому некоторые дома для нетрудо­способных неохотно принимают тех, кого к ним направляют в рамках программы "Меди­кейд", и тех, кто вскоре может истощить свои ресурсы и перейти на иждивение этой про­граммы. Нередко применяется квотирование мест, предназначенных для этой цели, по­скольку поступления от пациентов необходи­мы для поддержания соответствующего общего уровня ухода. Фактически люди, пользующиеся длительным уходом, сами фи­нансируют значительную часть расходов на дома для нетрудоспособных, которые в 1984 г. составили около 25 млрд долл. Половина их была покрыта за счет тех пациентов, которые сами оплачивали свое пребывание.

Попытки изменить систему финансиро­вания долговременного ухода тесно перепле­таются с попытками развития системы домашнего ухода. На том уровне, где прини­маются политические решения, нет никаких сомнений в том, что следует вести дело к фор­мированию системы, где уход за престарелы­ми в основном осуществлялся бы в привычном для них окружении, т. е. на дому, а к прожи­ванию в домах для нетрудоспособных прибе-

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

220

221

ДЛИТЕЛЬНЫЙ УХОД ЗА НЕТРУДОСПОСОБНЫМИ

гать как к крайней мере. Однако вряд ли та­кая система окажется дешевле, и расходы на подобный альтернативный вариант скорее всего станут дополнением к стоимости содер­жания домов, а не заменой их. В то же время пребывание в домах призрения не рассматри­вается однозначно как благо, поскольку оно связано с истощением личных ресурсов и ог­раничением личной свободы. Тогда как, оста­ваясь в своем доме, люди сами или при поддержке своих близких решают значитель­ную часть своих проблем, а также могут вос­пользоваться помощью общины.

Предварительный Отбор. Посколь­ку простейший путь к снижению числа оби­тателей домов для нетрудоспособных заключается в том, чтобы сократить прием в них, многие штаты ввели систему предвари­тельного отбора претендентов по линии про­граммы "Медикейд" медицинской помощи и тех лиц, чьи собственные средства в близком будущем могут истощиться. Такая проверка проводится отделениями программы "Меди­кейд" (или больницами, с которыми они за­ключают соответствующий контракт), территориальными агентствами по делам престарелых, агентствами по медицинскому обслуживанию на дому и т. п. Сейчас преоб­ладает точка зрения, что эффективная про­верка такого рода должна сочетаться с мерами, призванными обеспечить необходи­мый уход для лиц, которые, имея основания быть принятыми в дома для нетрудоспособ­ных, тем не менее предпочли бы другое реше­ние проблемы.

Виды Оплаты. Используются различ­ные виды оплаты долговременного ухода. Не­которые штаты применяют метод возмещения расходов, стремясь тем самым способствовать высокому качеству обслужи­вания и облегчить доступ к услугам для лиц, нуждающихся в сложном уходе. Иногда вво­дится дифференцированное субсидирова­ние — больше средств выделяется тем домам, где среди пациентов преобладают люди с тя­желыми формами инвалидности. В некото­рых штатах применяются поощрительные дотации за достигнутые улучшения в здо­ровье пациентов. В городе Сан-Диего, штат Калифорния, был осуществлен эксперимен­тальный проект, имевший целью проанали­зировать, к чему приведет денежное стимулирование — вынудит ли оно прини­мать только определенные категории лиц, ус­корит ли выписку пациентов или поможет сделать так, чтобы их интересы оказались в фокусе внимания. "Рэнд корпорейшн" разра­ботала модель системы возмещения, при

которой субсидирование учреждений долго­временного ухода зависит от того, насколько эффект пребывания в них пациента соответ­ствует прогнозируемым результатам, превос­ходит их или не достигает нужного уровня. Смысл состоит в том, чтобы избавиться от не­нормального положения, когда вознагражде­ние тем больше, чем дольше пациент остается беспомощным.

Проблема Страхования. Долговре­менный уход не поддается страхованию. Страховые компании не пришли еще к реше­нию того, какие пределы риска и размеры страховых премий следуют считать приемле­мыми, в особенности если страхование будет охватывать только лиц старших возрастов. Сейчас изучают возможность частного стра­хования в этой сфере.

Смешанные программы. Некото­рые исследователи выступают за то, чтобы объединить медицинские и социальные услу­ги в рамках одной программы и совместить более дорогостоящий медицинский уход с ме­нее дорогими социальными услугами. В отдельных штатах осуществляются экспери­ментальные программы в этом направлении. Чтобы найти альтернативу домам для нетру­доспособных, штатам было разрешено обра­щаться к Управлению финансирования здравоохранения с просьбами разрешить им в некоторых пробных проектах сделать отступ­ления от правил, установленных программой "Медикэр". На первом этапе были увеличены расходы на оплату помощи по ведению до­машнего хозяйства и по дневному уходу за больными. Однако это увеличило общую стоимость, но не привело к значительному улучшению состояния клиентов и к уменьше­нию числа принимаемых в дома для нетрудо­способных. С начала 70-х годов Управление финансирования здравоохранения дало со­гласие на ряд экспериментальных проектов, осуществляемых с отступлением от правил, установленных программой "Медикейд". В этих проектах проверялось, к каким резуль­татам приведет увеличение пособий по уходу в нестационарных условиях и некоторое ос­лабление финансовых требований для полу­чения пособий. Результаты оказались неоднозначными. Наиболее успешными ока­зались те проекты, которые были рассчитаны на людей, целенаправленно готовившихся перебраться в дома для нетрудоспособных.

Экспериментальные проекты, в 1981 г. в десяти штатах был развернут широ­комасштабный проект, имевший целью выяс­нить эффективность долговременного ухода, осуществляемого вне стационарных учреж-

дений. Проверялись две модели организации и управления долговременным уходом. В первом (ныне общепринятом) варианте одна организация осуществляла все организаци­онные мероприятия, используя имевшиеся у нее в наличии возможности и выделяя незна­чительные средства для оплаты услуг со сто­роны. Во втором случае организаторам давалось право привлекать извне все виды ус­луг, предусмотренные в плане ухода за паци­ентом, и оплачивать их в соответствии с верхним пределом. Данный эксперимент еще не закончен, его результаты ожидаются в ближайшем будущем.

В 1981 г. был принят закон, который по­зволял штатам обращаться с просьбой о раз­решении в порядке исключения оказывать определенные услуги, поименованные в от­дельном списке, в том числе впервые разре­шалось без проведения пробных проектов осуществлять в широких масштабах длитель­ный уход в рамках программы "Медикейд" в условиях общины. Чтобы получить соответ­ствующее разрешение, надо было привести доказательства, что общие расходы по долго­временному уходу не превысят те суммы, ко­торые были бы затрачены при сохранении прежнего порядка. Предполагалось, что про­водимые меры позволят заменить стационар­ный уход, а не станут дополнением к нему. В 1985 г. было выдано около ста таких разреше­ний.

Роль социальных работников

Социальные работники участвуют во всех мероприятиях, связанных с долговре­менным уходом. Они действуют в домах для нетрудоспособных, участвуют в соответству­ющих программах в больницах, в уходе на дому, в дневном уходе и других формах, осуществляемых вне стационара. Они плани­руют и проводят в жизнь программы, оцени­вают их результаты, принимают жалобы от пациентов в домах призрения и координиру­ют оказываемые услуги. Долговременный уход требует участия специалистов разных профессий, в нем переплетаются медицина и социальная работа. Практическая социаль­ная работа с беспомощными старыми людьми и всеми, кто нуждается в долгосрочном уходе, в концептуальном плане требует умения оказывать непосредственные услуги, плани­ровать и осуществлять программы и коорди­нировать услуги; ее целями являются психологическое и физическое благополучие клиента, а методы включают социопсихоло­гический подход с учетом особенностей лич-

ности, конкретной ситуации. Сфера долго­временного ухода — это естественное поле деятельности для социального работника.

Социальная работа в домах для

нетрудоспособных. В штате указанных домов должен состоять "уполномоченный по социальным услугам". Если у него нет степе­ни магистра социальной работы, то наряду с ним может быть нанят консультант по этим вопросам, имеющий такую степень. Обычно на эти консультации официально отводится четыре часа в месяц. Наиболее детально раз­работанные модели социальной работы в до­мах для нетрудоспособных создаются в некоммерческом секторе, где чаще можно найти отдел социальной работы с нескольки­ми подготовленными сотрудниками. Общие принципы деятельности социальных работ­ников в домах призрения охватывают весь комплекс услуг до, во время и после пребыва­ния пациента в этих домах. Социальные ра­ботники в этих учреждениях должны обслуживать различные контингенты паци­ентов, которые там находятся, включая неиз­лечимо больных, сравнительно молодых людей с физическими недостатками, людей, нуждающихся в краткосрочной реабилита­ции после госпитализации, лиц, страдающих неврозами, потерей памяти, хроническими душевными болезнями. Имеется все больше свидетельств в пользу эффективности раз­личных видов вмешательства, имеющего целью улучшить психологическое состояние конкретных групп пациентов и укрепить их связь с обществом.

Считается, что в этих домах возникает "приобретенная беспомощность". Убедив­шись в своей неспособности влиять на реше­ния, которые касаются их судьбы, пациенты впадают в депрессию, не пытаясь воздейство­вать на ход событий. В результате этого растет заболеваемость и смертность. Социальные работники могут помочь пациентам активнее участвовать в решении вопросов, касающих­ся их повседневных дел. Можно содейство­вать созданию советов пациентов и советов семей как органов коллективного мнения. Многие считают, что качество жизни и ухода в домах для нетрудоспособных улучшится, когда границы между этими домами и обще­ством станут более проницаемыми, т.е. когда у пациентов появится возможность покидать их, а у людей извне — входить в них. И здесь социальные работники могут сыграть важ­ную роль в налаживании подобных двусто­ронних связей.

ДНЕВНЫЕ ЦЕНТРЫ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ

222

223

ДНЕВНЫЕ ЦЕНТРЫ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ

Долговременный уход в домаш­них условиях. Социальные работники ак­тивно разрабатывают и осуществляют программы, призванные помочь членам семьи, занятым долговременным уходом за больными родственниками. Семьи остаются основными источниками помощи, хотя ее оказание нередко сопряжено с физическими и эмоциональными стрессами. В семьях ре­дко заранее обсуждается вопрос о том, какой вариант ухода за ним предпочтет в случае наступления беспомощности тот или другой член семьи. Поэтому социальные работники должны помогать престарелым и их родст­венникам прийти к определенному решению до того, как наступит это состояние и возник­нет потребность в длительном уходе.

Хорошие результаты дает групповая работа с членами семей, заботящимися о род­ственниках, страдающих старческим слабо­умием, в ходе которой проводится обучение специфике ухода за такими больными, основ­ным видам и методам заботы о них. Такие группы создаются и действуют в рамках центров психического здоровья, больниц и агентств социальной работы. Общая и про­фессиональная подготовка является важным средством оказания помощи семьям, обеспе­чивающим уход за своими беспомощными родственниками.

Заключение

В самых различных практических уч­реждениях социальные работники оценива­ют функциональное состояние клиентов, планируют меры по его улучшению или ком­пенсации дисфункций, добиваются, чтобы составленные программы удовлетворяли по­требностям людей. Традиционно присущие этой профессии формы работы по отдельным случаям, по группам, в общине и т. д. находят непосредственное применение и в сфере дол­говременного ухода за нетрудоспособными.

Розали Кейн

См. также: Больницы и социальная работа; Здравоохранение в США; Первичные службы здравоохранения; Пожилые и престарелые: социальное обслуживание; Социальная защита престарелых;

• Вгаип К. (1984). Geriatric Foster Care in Multicultural Hawaii. Paper presented at a meeting of the Gerontological Society of American. San Antonio, Tex. • Brody S. J., Persily N. A. (1984). Hospitals and the Aged: The New Old Market. Rockville, Md.: Aspen Systems. • Eustis N., GreenbergJ., Patten S. (1984). Long-Term Care for Older Persons: A

Policy Perspective. Monterey, Calif.: Brooks/Cole Publishing Co. • KaneR. L.,Kane R. A. (1985).AWillandAWay:WhattheUnited States Can Learn from Canada About Care of the Elderly. N. Y.: Columbia University Press. • SitverstoneB., Burack-Weiss A. (1983). Social Work Practice with the Frail Elderly and Their Families: The Auxiliary Function Model. Springfield, 111.: Charles С Thomas, Publisher.

ДНЕВНОЙ УХОД ЗА ДЕТЬМИ. См. Дети, пользующиеся службами социального обеспечения; Дети: социальные услуги по уходу.

ДНЕВНЫЕ ЦЕНТРЫ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ

Стоимость медицинских услуг для пре­старелых достигла такого высокого уровня, что стала одной из причин финансового кри­зиса национального масштаба. Это вынудило федеральное правительство направить свою политику в области здравоохранения в сторо­ну сокращения расходов. Рост числа людей преклонного возраста, в особенности лиц 85 лет и старше, неспособных обходиться без посторонней помощи, стал ощущаться с на­чала 70-х годов. Соответственно возрастал объем услуг, финансируемых по программам "Медикейд" и "Медикэр" и в соответствии с Актом о социальном обеспечении. Увеличе­ние связанных с этим расходов стало почти неуправляемым.

В тот же период федеральное правитель­ство с согласия конгресса выделило безвоз­мездные дотации на осуществление исследовательских и показательных про­грамм для престарелых, включая организа­цию центров дневного ухода и больниц. Смысл эксперимента состоял в том, чтобы изыскать более дешевые альтернативы уходу на дому. Эксперименты с дневными центра­ми и больницами должны были, в частности, дать ответы на следующие вопросы:

1. На сколько дней можно сократить ста­ционарное пребывание престарелых и сколь­ко средств сэкономить?

2. Сколько лиц и каких категорий в ре­ зультате получения указанных услуг могут восстановить или сохранить способность к са­ мостоятельной жизни?

3. Какие категории престарелых получа­ ют наибольшую пользу от этих услуг?

4. Как отражаются подобные услуги на семьях, которые опекают престарелых в до­ машних условиях?

В Великобритании, где центры дневного ухода за престарелыми начали возникать в 60-х годах, в основу их организации была положена весьма гибкая концепция, и ожи­даемые результаты не увязывались с матери­альной стороной дела. Исследования и показательные проекты находились на вто­ром плане при расширении объема услуг та­кого рода. Их организаторы приступили к созданию психогериатрических и гериатри­ческих дневных больниц и центров дневного ухода за престарелыми в рамках общин. Дж. Броклхерст полагает, что к середине 70-х го­дов различными формами дневного ухода бы­ло охвачено от 150 до 250 тыс. престарелых англичан. В 1980 г. было открыто 617 центров дневного ухода, которые обслуживали около 13,5 тыс. престарелых в день.

Американский подход

Центры дневного ухода в США, хотя и опирались вначале на британскую модель, имели принципиальные отличия. Предпола­галось разделить медицинскую и социальную сторону долговременного ухода и создать в этой связи соответствующее законодательст­во. В 1 980 г. конгресс так определял дневной уход за взрослыми: "Услуги, оказываемые лицу на регулярной основе менее 24 часов в сутки, в многоцелевом центре, вспомогатель­ном учреждении или агентстве для лиц, стра­дающих теми или иными недостатками, или в другом учреждении, действующем на осно­ве выданной государством лицензии, если эти услуги предоставляются лицу, которое не мо­жет быть оставлено без ухода в дневное время, но не нуждается в стационарном уходе. Такие услуги могут включать (наряду с прочими) организацию питания, личный уход, отдых, учебу, восстановление физических и профес­сиональных способностей и медицинское об­служивание".

Концепция дневного ухода весьма широ­ка и приложима к различным категориям престарелых. В то же время в определениях, учитывающих специфику источников фи­нансирования, просматривались попытки ограничить набор услуг. Однако профессио­нальные социальные работники требовали

расширения этого списка. Национальный институт дневного ухода для взрослых, дейст­вующий под руководством Национального совета по делам престарелых, рекомендовал принять более широкое определение, с тем чтобы продолжить нововведения в области со­циальных и медицинских программ.

Программы, где на первом месте была реабилитация человека, направляли ресурсы на обеспечение всестороннего медицинского обслуживания в сочетании с такими допол­нительными услугами, как физическая, ре­чевая и трудовая терапия. Многие из этих программ предназначались для клиентов с от­четливо выраженной направленностью реа­билитации. В программах, направленных на сохранение существующего состояния кли­ента, предполагалось достигнуть определен­ного баланса лечебных и социальных услуг благодаря сотрудничеству медицинского пер­сонала и социальных работников. Эти программы предназначались для тех преста­релых, кто уже исчерпал возможности улуч­шить свое состояние и нуждался в поддержке для сохранения хотя бы статус-кво. Центры с социальной ориентацией продолжали предо­ставлять индивидуальные и групповые услу­ги, связанные с проблемами изоляции, социализации и воздействия на поведение клиента. Учитывалось, что многие клиенты страдают от депрессии или ослабления умст­венных способностей, но никогда ранее не подвергались психиатрическому лечению в стационаре.

Финансирование

С самого начала финансирование про­грамм дневного ухода осложнялось пробле­мами, связанными с действием Закона о медицинской помощи. На основании указа­ний федерального правительства штатам раз­решено включать расходы на содержание центров дневного ухода для взрослых (с ока­занием медицинских и социальных ус у г) в сметы, финансируемые по Закону о меди­цинской помощи. В 1983 г. Закон о координа­ции служб по уходу за нетрудоспособными внес поправку в Закон о социальном обеспе­чении. В соответствии с этой поправкой каждый штат получил право создавать уч­реждения долговременного ухода на основе собственных планов, но с разрешения Мини­стерства здравоохранения и социальных ус­луг. Штаты, которые обращаются за таким разрешением, должны представлять подроб­ный отчет министерству не реже одного раза в год, а само разрешение выдается им на трехлетний срок. Многие штаты, и в их числе

ДОБРОВОЛЬЦЫ

224

225

ДОБРОВОЛЬЦЫ

Нью-Йорк, ограничивают выдачу разреше­ний для услуг по дневному уходу. В масшта­бах страны эти разрешения обычно выдаются в соответствии с медицинской моделью днев­ного ухода.

В последнее десятилетие основные уси­лия направлялись на увеличение числа цент­ров дневного ухода, увязывание их в единую сеть услуг в рамках общины и обеспечение надежной финансовой базы. Дневной уход рассматривается в контексте более масштаб­ных исследований стоимости различных форм ухода. У. Вейссерт и другие специали­сты поставили под сомнение выкладки отно­сительно экономичности программ дневного ухода, их способности конкурировать с пан­сионатами и быть альтернативой стационар­ному уходу. Ряд исследователей, однако, выступили с другой интерпретацией соответ­ствующих расчетов. Они выявили методоло­гическую слабость информации, которой располагал Вейссерт, и бездоказательность его выводов об экономической неэффектив­ности системы дневного ухода.

На первом этапе экспериментальные и показательные проекты способствовали внед­рению концепции дневного ухода в систему, уже существующую в США. Были разработа­ны новые модели, появился стимул для прак­тиков и администраторов сделать дневной уход более доступным для престарелых.

Перспективные вопросы

По мнению У. Маколи и П. Арлинг, воп­рос об оказании помощи старикам и в перс­пективе будет заключаться в том, как сочетать формальный и неформальный уход в домашних условиях, в общине и стациона­рах. Центры дневного ухода доказали свою эффективность при оказании помощи пожи­лым людям и обслуживании их в семье. От­мечается и польза, которую центры принесли лицам, страдающим некоторыми заболева­ниями, и их семьям. М. Бернард (1984) пред­лагал оказывать добровольческие услуги по дневному уходу умственно неполноценным престарелым и помощь их близким.

Практика подтверждает, что центры по­могают вывести престарелых и их семьи из изоляции, возникающей при обслуживании на дому. Однако их вклад может быть еще более значительным.

Элоиз Ратбоун-Маккуан

См. также: Деинституцишшзация; Дли­тельный уход за нетрудоспособными; Пожилые и престарелые: социальное об­служивание; Социальная защита пре­старелых.

• Bernard М. (1984). Voluntary Care for the ■Elder Mentally Infirm and Their Relatives: A British Example.— Gerontologist, 24(2), 116— 119. • Brocklehurst J. С (1976). The British Experience with Day Care and Day Hospital. In: E. Pfeiffer (Ed.). Day Care For Older Adults (p. 52—57). Durham, N. C: Duke University Cen­ter for the Study of Aging and Human Development.» Isaacs B. (1981). A Description and Analysis of Adult Day Care Standards in the United States. Unpublished manuscript, National Council on Aging. Wash.: D. С • McAuley W. J., Arling P. (1984). Use of In-Home Care by Very Old People.—Journal of Health and Social Behavior, 25(1), 55—63. • PadulaH. (1983). Developing Adult Day Care: An Approach to Maintaining Independence for Impaired Older Persons (Monograph). Wash.: D. C: National Council on Aging. • Weissert W. (1978). Costs of Adult Day Care: A Comparison to Nursing Homes.—Inquiry, 15(1), 10—19.

ДОБРОВОЛЬЦЫ

К участию в добровольческой обществен­ной деятельности людей побуждают самые разные мотивы. Можно смело сказать, что почти каждому случалось быть добровольцем. С начала 70-х годов ряды добровольцев вы­росли и претерпели изменения, что отражает демографические, экономические и социаль­ные изменения общества в целом. К ним отно­сятся: рост числа престарелых по отношению к остальному населению, значительное уве­личение прав меньшинств и бедных, важные изменения в характере труда и в составе рабо­чей силы, быстрое распространение идей со­циальной ответственности корпораций, развитие женского движения и постепенное смещение акцента с заботы каждого исклю­чительно о себе на иудео-христианскую кон­цепцию заботы. Кроме того, в это время были введены ограничения на государственное фи­нансирование социальной работы в результа­те попыток правительства сократить на всех уровнях расходы или уменьшить их рост.

Количество

Исследования свидетельствуют о значи­тельном росте числа добровольцев за послед­ние десятилетия. Министерство труда США в 1965 г. сообщало о 22 млн добровольцев. В

1974 г. Бюро переписей насчитало 37 млн до­бровольцев, что составляет рост в 68% к 1965 г. В 1981 г., по данным Института Гэллапа, насчитывалось 84 млн добровольцев — 127% их числа в 1974 г. и 280% от данных 1965 г. В 1983 г. Институт Гэллапа сообщил уже о 92 млн добровольцев, что составляет рост в 9,5% за два года. Однако при этих подсчетах применялись разные методики и использовались различные определения. Так, добровольцы, действовавшие только в религиозной сфере, не учитывались в 1965 г., а в последующие годы учитывались. Данные Института Гэллапа за 1981 и 1983 гг. отлича­лись от предыдущих подсчетов тем, что вклю­чали так называемых неформальных добровольцев, работавших в одиночку, вне организаций. Данные же за 1981 г. включали и взрослых, и подростков в возрасте 14 —

17. лет. В 1983 г. в обзоре Института Гэллапа сообщалось только о взрослых (в возрасте

18. лет и старше).

Имеются данные, что число добровольцев в государственных агентствах социальной ра­боты увеличивается поскольку местные го­сударственные органы пытаются сохранить необходимый уровень обслуживания в усло­виях сокращения бюджетных ассигнований и других ограничений. От 20 до 30% организо­ванных групп добровольцев работает под руководством правительственных организа­ций социальной работы. Опираясь на сведе­ния Института Гэллапа, организация Национальный центр добровольческих дей­ствий "Волонтер" подсчитала, что общая сто­имость проделанной добровольцами работы только за 1981 г. составляет 65,5 млрд долл.

В 1974 г. типичным представителем аме­риканских добровольцев была замужняя бе­лая женщина 25 — 44 лет, окончившая колледж и принадлежащая к группе населе­ния с высоким доходом. Этот тип практиче­ски мало изменился и к 1980 г. Данные обзора Института Гэллапа за 1983 г. продолжали свидетельствовать о жесткой корреляции между процентом взрослых добровольцев и уровнем их образования и дохода. Процент добровольцев среди взрослых белых людей вырос с 54 до 55%, в то время как среди чер­нокожих снизился с 41 до 39%. Процент взрослых среди женщин-добровольцев оста­вался стабильным с 1981 по 1983 г. и состав­лял 56, а процент взрослых среди мужчин-добровольцев за этот же период воз­рос с 47 до 53. Эти данные позволяют предпо­ложить, что произошли культурные сдвиги, сделавшие добровольческую деятельность для мужчин более престижной.

К движению добровольце» подключается все больше пожилых людей; кроме того, мно­гие, еще не участвующие в движении, хотели бы к нему присоединиться. Число таких лю­дей выросло с 4,5 млн в 1974 г. до 5,9 млн в 1981 г. Включив в свои данные за 1981 г. до­бровольцев, не связанных с движением фор­мально, Институт Гэллапа вывел для возрастной группы пожилых цифру 9,1 млн добровольцев. Пожилые люди в наше время более здоровы, экономически независимы и образованны, чем представители прошлых поколений, что и объясняет их более активное участие в добровольческой деятельности. По­тенциальная возможность стать доброволь­цами среди 65-летних и лиц более старшего возраста сейчас больше, чем когда-либо прежде.

Где работают добровольцы

Возникает вопрос: каковы же конкретные занятия добровольцев? По данным специаль­ного обследования, в течение недели, с 6 по 13 ноября 1965 г., 21,6% добровольцев зани-мались какой-либо деятельностью в сфере просвещения; 19,8% были заняты в службах социального обеспечения, таких, как дома для престарелых или приюты; 8,5% добро­вольцев оказывали юридическую помощь или помогали путешествующим; доля добро­вольцев в учреждениях здравоохранения со­ставила 17,3%; 12,7% общего числа добровольцев принимали участие в граждан­ской деятельности и участвовали в решении местных проблем.

Другое обследование, проведенное при­мерно через десять лет в течение недели, с 6 по 13 апреля 1974 г., показало, что 50% всех добровольцев посвятили себя религиозно ориентированной деятельности. В области просвещения и здравоохранения работало по 15% всех добровольцев; 14% занимались гражданской деятельностью и местными про­блемами; 12% — вопросами гражданства; 11 % работали в сфере отдыха и развлечений, 7 % участвовали в деятельности служб соци­ального обеспечения (на этот раз таких до­бровольцев при опросах относили к "работающим с престарелыми и в сиротских приютах").

Наконец, в 1983 г. Институт Гэллапа привел данные об участии взрослых добро­вольцев в следующих видах деятельности: оказание отдельных актов добровольной по­мощи (неформалы) — 23%; в религиозной сфере действовали 19 %; в области просвеще­ния — 16%; в здравоохранении — 13%; в решении локальных, местных проблем

ДОБРОВОЛЬЦЫ

226

227

ДОБРОВОЛЬЦЫ

участвовали 11 %; в организации отдыха и сбора пожертвований по 10%; вопросами гражданства и связанной с этим работой за­нимались 7% добровольцев; социальным обеспечением — 6%.

Чем занимаются добровольцы

Поскольку официальные опросы и дру­гие обследования показывают, что доброволь­цы участвуют в широком круге мероприятий по оказанию помощи, трудно дать четкую классификацию их конкретной деятельно­сти. Это подтверждают выборочные данные, полученные в 1981 г. в результате опросов Института Гэллапа. В них перечисляются члены советов директоров благотворитель­ных и других добровольных организаций, на­блюдатели при голосовании на выборах, сборщики финансовых пожертвований, спа­сатели, добровольцы, работающие в больни­цах, члены школьных попечительских советов, дежурящие в школе матери, трене­ры, билетеры, хористы. Различные формы деятельности могут быть сгруппированы сле­дующим образом:

• обслуживание — традиционная фор­ ма помощи одного человека другому, предпо­ лагает личную поддержку — доставку на дом продуктов, помощь при покупках, дружеские посещения и т. п., обмен опытом и техническую помощь;

• борьба за перемены и защита граждан­ ских прав — обычно направлены на измене­ ние функционирования учреждений и систем и на защиту и расширение прав граж­ дан;

• гражданская деятельность — работа добровольцев, связанная с функционирова­ нием государственных учреждений, в том числе с планированием и разработкой поли­ тической линии в комитетах и комиссиях, распространением информации, оценкой го­ сударственных программ и их исполнения;

• руководящая деятельность доброволь­ цев, являющихся членами советов директо­ ров и других органов в добровольческом секторе, отвечающих за выработку их про­ граммной линии;

— самопомощь, предполагающая по крайней мере два аспекта работы: а) улучше­ ние состояния квартала или микрорайона и б) участие в группах самопомощи, таких, как "Анонимные алкоголики", занимающихся проблемами отдельных лиц;

— сбор финансовых средств и пожертво­ ваний, которые могут быть направлены на благотворительность вообще или для конк-

ретной цели, например для выпускников кол­леджа или университета.

Почему люди становятся добровольцами

Поскольку потребность общества в добро­вольцах постоянно возрастает, вопрос о том, почему люди становятся добровольцами, приобретает все большее значение. Мотивы носят личный характер, отражают интересы и склонности индивида, начиная от альтру­истических побуждений и кончая личной за­интересованностью, а часто сочетают и то и другое. Личная заинтересованность может включать желание способствовать решению какой-либо локальной проблемы или же со­вершить действие, имеющее значение для личной карьеры.

Мотивом для вступления в ряды добро­вольцев может послужить потребность в са­мопомощи и взаимопомощи. За этим стимулом стоит исторически сложившийся опыт взаимопомощи в трудную минуту и по­нимание того, что люди, успешно справив­шиеся с определенными трудностями, могут помочь другим людям, оказавшимся в подо­бных обстоятельствах. Еще одним мотивом являются причины нравственного и религи­озного характера. На протяжении всей исто­рии человечества добровольная забота, помощь, сочувствие и самопожертвование основывались на вечных этических принци­пах, в том числе на справедливости и мило­сердии.

Диапазон экономических мотивов добро­вольческой деятельности может быть очень широким — от желания приобрести новую специальность или подготовиться к новой карьере до стремления сэкономить деньги, работая в продовольственном кооперативе или в другом кооперативном предприятии. Желание добиться лучшей работы социаль­ных учреждений — государственных, ком­мерческих и добровольческих — также заставляет многих людей добиваться для себя и для других полагающихся им прав и приви­легий. Некоторые поддерживают движение по охране окружающей среды и контролю над ядерным оружием. Личные причины для участия в добровольческой деятельности мо­гут быть самыми разными — от убеждения, что каждый человек должен что-то сделать для общества, до простого удовлетворения своей деятельностью. Некоторые доброволь­цы стремятся к государственному или обще­ственному признанию. Другие нуждаются в активности, в общении или же хотят реали-

зовать свои таланты и тем самым ощутить себя состоявшейся личностью.

Неслучайность добровольческой актив­ности означает, что организации, заинтере­сованные в привлечении добровольцев, должны серьезно подумать, как создать для них возможность заняться полезной и инте­ресной работой, которая была бы нужна лю­дям и давала бы удовлетворение самим добровольцам. Чтобы составить хорошую программу добровольческой деятельности, организации должны рассматривать ее как продолжение своей служебной, штатной про­граммы. Для того чтобы программа деятель­ности добровольцев была эффективной, организация социальной работы должна раз­работать систему ее осуществления, парал­лельную своей собственной программе и совместимую с ней. Такая программа должна отражать растущий профессионализм добро­вольцев и рассматривать их как коллег штат­ных работников, — их сотрудничество должно опираться на взаимное доверие и ува­жение к опыту и деятельности друг друга.

Феномен самопомощи

Движение самопомощи — быстро разви­вающаяся форма деятельности добровольцев. Оно включает в себя группы, работающие в трех направлениях.

Первая группа самопомощи и взаимной поддержки имеет целью решение специфи­ческих проблем. Организованные по образцу "Анонимных алкоголиков", эти группы пыта­ются помочь своим членам справиться с таки­ми проблемами, как пристрастие к наркотикам, азартным играм, курению, перееданию. Сейчас насчитывается пример­но 500 тыс. таких групп, объединяющих око­ло 15 млн человек.

Вторая группа представляет собой ассо­циации по улучшению условий жизни и сре­ды обитания в микрорайонах и кварталах. Сюда входят программы расчистки забро­шенных участков под игровые площадки, ор­ганизация бригад, контролирующих криминогенную обстановку в районе, прове­дение ярмарок, сбор средств на местные нуж­ды и т. п.

В третью группу входят организации са­мопомощи, не поддающиеся точной класси­фикации. Они следят, например, за регулированием потребительских цен, эко­номией энергии, работой продовольственных кооперативов и за порядком в общественных скверах. О подобных добровольцах говорят иногда, что они "надеются на самих себя".

У всех этих форм самопомощи есть нечто общее: они рождаются из личного интереса и, в значительной степени успешно достигая коллективных целей, дают возможность сво­им членам добиться и решения личных задач. Хотя многие группы самопомощи могут быть организованы профессионалами — священ­нослужителями, социальными работниками, руководителями добровольцев, — и иметь связи с уже существующими организациями, они по большей части неформальны и не свя­заны с государственными учреждениями.

Сеть добровольческих организаций

За сравнительно короткий период появи­лась структура, имеющая целью обслужива­ние добровольцев и организацию их труда. В 1981 г. перечень организаций (в штатах и на местах) сообщал о наличии: от 300 до 350 ме­стных бюро добровольцев; 25 центров добро­вольческих действий на уровне штатов; от 50 до 75 местных колледжей и университетов, где читался курс по основам добровольческой работы; от 50 до 75 средних школ с препода­ванием соответствующего курса; от 400 до 450 колледжей или университетов, осущест­вляющих обмен информацией о добровольче­ской деятельности; от 300 до 400 местных добровольческих программ, действующих в церквах и синагогах.

Несколько общенациональных организа­ций заняты исключительно развитием и совершенствованием деятельности добро­вольцев. Так, в 1979 г. была создана органи­зация "Волонтер" — Национальный центр добровольческих действий. Ее задача — по­ощрять и поддерживать деятельность добро­вольцев и привлекать к работе новых людей. Коллективными членами этой организации являются многие местные центры. Имеются также профессиональная ассоциация лиц, стоящих у руководства добровольческой дея­тельностью, и другая ассоциация — научных работников, изучающих проблемы добро­вольческого движения.

Кроме того, существуют национальные добровольческие организации, действующие среди определенных групп населения или профессий. К ним, например, относятся Ас­социация молодежных союзов, Совет еврей­ских женщин, Национальная ассоциация добровольцев, работающих в исправитель­ных учреждениях, Объединение верующих женщин. Самую большую группу нацио­нальных добровольных организаций состав­ляют те, которым удается с помощью

ДОБРОВОЛЬЦЫ

228

229

ДОБРОВОЛЬЦЫ

добровольцев проводить в жизнь свои про­граммы. К ним относятся: Американский Красный Крест, Ассоциация юношей-хри-стиан, Ассоциация молодых христианок и "Старшие братья и сестры".

Что мешает использованию добровольцев

Многие исследователи считают, что глав­ной помехой является взаимное недоверие добровольцев и профессионалов. Произве­денное в 80-е годы сокращение государствен­ных ассигнований на социальные программы привлекло внимание к добровольцам, способ­ным заменить штатных социальных работни­ков. Такое положение дел усиливает сопротивление оплачиваемых штатных со­трудников против привлечения доброволь­цев. Для решения этой проблемы были предприняты серьезные усилия. В 1979 г. бы­ла организована Межведомственная группа специального назначения. Она занялась выяснением роли добровольцев в практике социальной работы, формулированием теку­щих проблем движения, разработкой таких учебных программ для школ социальной ра­боты, которые включали бы преподавание теории и практики добровольческой работы. В итоге соответствующие школы ввели теорию добровольческой деятельности в ка­честве обязательного предмета. Этому начи­нанию была оказана широкая поддержка; добровольцы и профессионалы начали обме­ниваться опытом и идеями друг с другом и со слушателями школ. В ходе этой работы было сделано два принципиальных вывода: 1) до­бровольческое движение должно быть включено в сферу интересов школ и государ­ственных учреждений на разных уровнях и с различными функциями и 2) школам соци­альной работы необходимо предоставить материалы для обучения основам доброволь­ческой деятельности и подготовки к исполь­зованию добровольцев на практике.

Серьезным препятствием для работы до­бровольцев в государственном секторе явля­ется существующий федеральный закон, согласно которому федеральные учреждения не вправе пользоваться услугами доброволь­цев; правда, согласно специальному поста­новлению для многих учреждений сделано исключение. Некоторые федеральные орга­ны получили законное право поощрять уча­стие в добровольческой деятельности граждан. В их числе Министерство здравоох­ранения и социальных служб, Министерство

юстиции, Министерство жилищного строи­тельства и городского развития и т. п.

Другим препятствием явился вопрос на­логовых льгот для лиц, использующих лич­ные автомобили в своей добровольческой работе. Хотя льгота была увеличена с 9 до 12 центов на каждую милю, сторонники дальнейшего сокращения налога не добились успеха в своем требовании предоставить скидку в 20 центов на милю, как это принято в государственных учреждениях. Есть также данные, что действующее законодательство, регулирующее вычеты из налогооблагаемых сумм расходов по уходу за ребенком, не способствует участию в добровольческих мероприятиях женщин. Соответствующие законопроекты неоднократно вносились в конгресс, но безрезультатно.

Обращение президента к добровольцам

Призыв президента Рейгана вступать в ряды добровольцев социальной работы (1982) вызвал поддержку по всей стране. Хо­тя добровольческое движение выиграло от та­кого явного и убедительного интереса и внимания Белого дома, позиция президента все же была двойственной. Его призыв к рас­ширению движения добровольцев совпал со значительным сокращением расходов феде­рального бюджета на социальные нужды, причем это сокращение напрямую касается добровольческих организаций из-за умень­шения дотаций, числа оплачиваемых прави­тельством контрактов, снижения оплаты услуги т. п. Некоторые сокращения затраги­вали добровольческий сектор косвенным пу­тем. Так, резкое уменьшение ассигнований на социальное обеспечение и на поддержку малоимущих привело к тому, что многие из потерявших государственные пособия обра­тились за помощью в добровольческий сек­тор. Однако суровая действительность такова, что, как бы ни увеличивались взносы частных лиц, различных фондов и корпора­ций и сколь бы реальными ни были надежды на увеличение числа добровольцев, все это не в состоянии восполнить образовавшийся де­фицит средств в социальном обслуживании.

Сокращение аппарата государственных учреждений поколебало приверженность до­бровольцев принципу не занимать освободив­шиеся места штатных сотрудников. Добровольцы всегда считали такой поступок неэтичным. Однако совершенно ясно, что они все чаще пренебрегают указанным принци-

пом, чтобы поддержать деятельность важней­ших социальных служб. Некоторые наблю­датели проводят различие между увольнением штатного сотрудника "на ули­цу", — в этом случае его место добровольцы не должны занимать, и перемещением со­трудника на другую должность. Если потеря работы неизбежна в силу необходимости эко­номии бюджета, в какой-то степени обслужи -вание может продолжаться добровольцами. Вместе с тем работа добровольцев может об­легчить государству возможность избавиться от расходов на социальные нужды, посколь­ку, "штопая дыры", добровольцы тем самым как бы маскируют реальные потребности в той или иной деятельности и затрудняют получение ассигнований в будущем.

Важным начинанием президента Рейга­на было учреждение Президентской группы по инициативам частного сектора (конец 1981 г.). Центральным моментом в докладе, представленном группой (1982), являлась ре­комендация удвоить в ближайшие четыре го­да денежные пожертвования частных лиц и число добровольцев. В докладе предлагались и некоторые стимулы: налоговые льготы для добровольцев, исходя из стоимости затрачен­ного ими времени (или его части); налоговые льготы компаниям, которые выдают допол­нительное выходное пособие при отставке по­жилым сотрудникам, занимающимся добровольческой деятельностью, а также на­логовые льготы корпорациям, возмещающим служащим расходы за время, потраченное на добровольческую работу. Самым важным ре­зультатом деятельности Президентской груп­пы является растущее признание роли добровольческой работы и разработка соот­ветствующих программ, а также активное участие в движении добровольцев как рабо­тающих, так и вышедших в отставку граждан.

Добровольческое движение и государственная политика

Вышеперечисленные перемены показы­вают, что для развития движения доброволь­цев и добровольческих организаций необходима четкая и последовательная соци­альная политика государства. Такая полити­ка могла бы состоять в следующем:

Во-первых, государство, в особенности на федеральном уровне, должно поощрять, об­легчать и стимулировать деятельность добро­вольцев как под эгидой самого государства, так и в специальных добровольческих орга­низациях. Федеральное правительство долж-

но снять все ограничения, запрещающие ра­боту добровольцев в федеральных учрежде­ниях. Оно должно уничтожить все препятствия на пути добровольцев и одновре­менно разработать поощрительные меры для добровольческих программ.

Во-вторых, поскольку эффективность ра­боты добровольцев в значительной степени зависит от эффективности добровольческих организаций, федеральное правительство должно с помощью налоговой политики и других мер укреплять последние. Оно должно объявить обязательными вычеты благотвори­тельных пожертвований из облагаемых налогом су мм и подтвердить право доброволь­ческих организаций заниматься лоббистской деятельностью. Государственные органы дол­жны признать роль добровольческих органи­заций как "питомника" инноваций и, в соответствии со своими интересами, как одного из инструментов государственной политики. Власти должны рассматривать государственные и добровольческие мероп­риятия как взаимодополняющие и предпри­нимать необходимые усилия, чтобы обеспечить такое сотрудничество. Государст­во должно признать огромное значение сильного и независимого добровольческого движения и установить равновесие между государственным, коммерческим и добро­вольческим секторами социальной работы. Важнейшим качеством любой федеральной политики в отношении деятельности добро­вольцев должны стать ее последовательность, конкретность и поощрение граждан к добро­вольческой работе.

Добровольцы в корпорациях и профсоюзах

Как показало исследование, 333 компа­нии в какой-то форме содействуют добро­вольческой деятельности; 239 компаний оплачивают "Освобожденное время", давая своим сотрудникам возможность заниматься общественными делами в рабочее время; 40 компаний сообщили, что предоставляют "отпуска для социальной службы", позволяю­щие служащим отсутствовать на основной работе до трех лет. Появляются также новые формы участия корпораций в добровольче­ской работе. Одна из них — готовность кор­пораций вкладывать деньги в учреждения, которым отдают свое время добровольцы — служащие этих корпораций. В настоящее время осуществляется финансируемый кор­порациями проект "Рабочее место в общине",

ДОБРОВОЛЬЦЫ

230

231

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

имеющий целью улучшить качество и увели­чить количество оплачиваемых рабочих мест для добровольцев. Это первый случай объеди­нения корпораций для финансирования про­екта, касающегося как коллектива служащих корпораций, так и добровольческих объеди­нений. Корпорации также создали Нацио­нальный совет по участию корпораций в добровольческой деятельности со своими первичными группами. Цель совета — поощ­рять и поддерживать участие служащих кор­пораций в добровольческой деятельности. Мотивом для создания подобных программ является собственный интерес корпораций, признание корпорации мощным альянсом организации и граждан, потребность в объе­динении для решения проблемы талантов и ресурсов, а также стремление сохранить плюралистический характер американского общества.

Начиная с 1971 г. профессиональные со­юзы стали организовывать независимые со­веты — "Объединения профсоюзных организаций". Члены профсоюза, доброволь­но работающие под их эгидой, участвуют в деятельности всех учреждений и оказывают всевозможные услуги для всего сообщества, однако первостепенное значение придается обслуживанию членов профсоюза. Главным мотивом их деятельности, как и в случае с корпорациями, является предоставление членам профсоюзов большей возможности добровольного социального служения.

О будущем

Добровольцев ждет беспокойное буду­щее. Один из возможных сценариев таков: за невозможностью значительно снизить наци­ональный долг последует, инфляция, спад, дальнейшее сокращение федеральных ассиг­нований на социальные нужды и усиленное давление на штаты, местные власти и добро­вольцев, с тем чтобы они восполнили образо­вавшиеся пробелы. В этих условиях добровольцы должны будут затрачивать на свою деятельность больше времени и появит­ся потребность в росте добровольческих ря­дов. Все добровольцы — будь то члены советов директоров, консультативных сове­тов или частные лица — должны чувствовать свою гражданскую ответственность и рабо­тать на нужды общества.

Что касается ближайшего будущего, то добровольцы и их организации должны за­хватить инициативу и теснее сотрудничать с корпорациями и профсоюзами, чтобы найти

дополнительные возможности заниматься добровольческой работой в рабочее время или получать для этого оплаченные отпуска. Дол­жны быть использованы все средства для под­держки и укрепления добровольческих центров на местах и на уровне штатов, по­скольку эти организации совершенствуют методы привлечения добровольцев, их обуче­ния и развивают добровольческую сеть, спо­собствуя также взаимодействию отдельных учреждений.

Наиболее важным моментом будущей деятельности добровольцев являются даль­нейшие меры по ликвидации существующих препятствий на пути конструктивного со­трудничества добровольческого и государст­венного секторов в области просвещения, здравоохранения, поддержки неимущих, в деле оказания помощи семье и в других спе­циальных областях, чем уже занимаются профессиональные социальные работники. Пока наступление в этой сфере не пойдет широким фронтом, движение добровольцев не сможет до конца использовать свой потенциал.

Гордон Мансер

См. также: Группы взаимной помощи; До­бровольческие агентства; Естествен­ные источники помощи.

• Abramson A.J., Salomon L. M. (1981). The Federal Government and the Nonprofit Sector: Implications of the Reagan Budget Proposals. Wash., D. C: Urban Institute. • President's Task Force on Private Sector Initiatives (1982). Building Partnerships. Wash., D. C.: U.S. Government Printing Office. • Salomon L. M. (1984). Nonprofits: The Results Are Coming. In: Foundation News, 25(4), 16— 23. • Schwartz F. S. (1984). Voluntarism, Volunteers and Social Work Practice. In: F. S. Schwartz (Ed.). Voluntarism and Social Work Practice: A Growing Collaboration. N. Y.: University Press of America.

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

Добровольческим агентствам всегда при­надлежало ведущее место в практике соци­альной работы. X. Левин (1977) предвидел, что в этой области произойдут важные изменения: возникнет необходимость прове­сти различие между коммерческими и неком­мерческими организациями. Он предложил называть некоммерческие организации "добровольческими", а коммерческие — "частными". В настоящее время перед добро­вольческими агентствами возникло множест­во проблем:

• Возникновение различных форм добро­ вольческих организаций, включая различ­ ные типы групп и сетей самопомощи.

• Отсутствие ясности относительно учреж­ дений и групп населения, которым эти орга­ низации подотчетны.

• Отсутствие четких границ между ними и государственными, частными и другими некоммерческими социальными организа­циями.

• Серьезное сокращение финансирования, которое привело к уменьшению числа соци­ альных услуг.

• Появление новых источников поддержки добровольческих организаций, в частности дохода от платных услуг.

• Возрастающая приватизация в сфере со­ циальных услуг.

Определения

Традиционное понятие "добровольческая организация", предполагавшее исполнитель­ного секретаря и штат добровольцев, уже ус­тарело. На сцену вышла неоднородная группа, состоящая примерно из 124 тыс. ор­ганизаций, — активная часть составленного Налоговым управлением списка, включав­шего 275 тыс. организаций. Так что же такое добровольческая организация? Много лет на­зад организации могли считаться доброволь­ческими, если их штат состоял из добровольцев. В настоящее время бюрократи­зация и профессионализация проникли и в эту сферу. Термин "некоммерческая негосу­дарственная организация, обеспечивающая гуманитарную социальную помощь" лучше выражает суть этих организаций, нежели термин "добровольческая". Цель этих органи­заций — помочь людям достичь более высо­кого качества жизни и обеспечить их средствами и услугами, помогающими разре-

шить кризисы повседневной жизни. Хотя по­добная организация не стремится заработать деньги, чтобы принести доход своим учреди­телям, некоторые авторы утверждают, что некоммерческие организации прячут свои прибыли в высоких окладах. С этой точки зрения некоммерческая организация оказы­вает социальные услуги в обмен на разумное жалованье или вознаграждение и не является собственностью акционеров, использующих ее для капиталовложений (некоторые ком­мерческие организации, например больницы и лечебные интернаты, также подпадают под это определение).

Добровольческие организации чаще, все­го управляются советом директоров, которые принадлежат к определенной среде. Их главная задача — обеспечение качества и должного объема услуг, а не получение финансовой выгоды.

В соответствии с ориентацией на обслу­живание клиентов (минимальная плата, мак­симальная гибкость) штат этих организаций также является добровольческим. Это озна­чает, что часть времени персонала может быть "подарена" работе, так как труд работни­ков оплачивается по более низким ставкам, чем в целом в обществе и поскольку данная организация остается зависимой от добро­вольных пожертвований. Вместе с тем следует отметить, что добровольческие орга­низации добились роста заработной платы и увеличения льгот для своих сотрудников. Од­нако считается, что забота о заработке не главное для штатных работников организа­ций, ориентированных на служение людям. Есть и противоположная точка зрения, согласно которой улучшение положения пер­сонала — основная цель организаций служе­ния, а штатными сотрудниками движут не только гуманные, но и карьерные мотивы.

Хотя добровольческие организации не являются государственными, в них наблюда­ется также и "государственная" ориентация. Но даже при всех своих государственных и коммерческих элементах добровольческие организации все же имеют другие ориенти­ры. Они образуют третий сектор.

Типы добровольческих организаций

М. Гутовский, Л. Саламон и К. Питмен (1984) разделили добровольческие организа­ции на следующие категории:

■ организации, основная функция кото­рых — помощь своим собственным членам, например профессиональные ассоциации и общественные клубы;

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

232

233

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

церкви, синагоги, мечети и другие рели­гиозные организации;

■ благотворительные организации, вклю­ чающие фонды, "Общий путь" и такие рели­ гиозные федерации, как "Католическая благотворительность", Еврейская федерация социального обеспечения и организации, оказывающие помощь не только своим чле­ нам, но и другим людям.

К ним следует добавить две важных фор­мы социального обслуживания, а именно:

• организации самопомощи, ставящие пе­ ред собой цель оказания социальной поддер­ жки, например "Анонимные алкоголики";

• частные лица, оказывающие социальную помощь (частная практика).

Разумеется, отдельные лица, занимаю­щиеся частной практикой, никак не пред­ставляют собой "организации" и обычно не являются "добровольцами" (хотя и могут при­нимать некоторых клиентов бесплатно или за невысокую плату). Однако их важно здесь упомянуть, поскольку они входят в число разных форм социального обслуживания. Клинический справочник Американской ас­социации социальных работников, вышед­ший в 1985 г., перечисляет примерно 9000 клинических социальных работников, заня­тых частной практикой.

В данной статье "добровольческие орга­низации" определяются как некоммерческие негосударственные организации социальной работы, которые прямо или косвенно помога­ют людям. Под это определение подпадают все вышеперечисленные благотворительные организации. К их числу можно также отне­сти подразделения других некоммерческих организаций, таких, как церкви, синагоги и мечети, если считать их целью оказание со­циальных услуг.

Исторический обзор

Американское общество начиналось как коллективное общество, состоящее из инди­видов и небольших групп, оказывающих друг другу помощь. В нем отсутствовали более раз­витые структуры церкви и государства, ха­рактерные для европейских обществ и, возможно, послужившие в Европе основой государственных институтов социального обеспечения, которые заботятся о нуждах на­селения. Американское же общество разви­валось преимущественно через частную инициативу. Как отметил Р. Крамер (1981), в США существуют как частные, так и госу­дарственные формы служения людям. Одна­ко между государственным и частным,

правительственным и неправительственным в США наблюдается явный конфликт.

Историю добровольческих организаций можно разделить примерно на пять основных периодов: 1) коллективистский (коммуналь­ный), 2) собственно добровольческий, 3) смешанный, 4) конфликтный, 5) партнер­ский.

Коллективистский период охватывает время между колонизацией страны европей­цами и Гражданской войной — примерно 250 лет. Нормой здесь являлись неформаль­ные и импровизированные, а не официаль­ные и структурированные способы оказания помощи; ответственность за них несли мест­ные органы, как государственные, так и до­бровольческие. Однако на протяжении всего этого периода наблюдалась растущая форма­лизация помощи нуждающимся.

Сегодня отдельные черты общинное™, коллективизма еще довольно сильны во мно­гих сельских районах, где уцелели традиции взаимопомощи.

Добровольческий, период располагается ориентировочно между Гражданской войной и принятием Закона о социальном обеспече­нии в 1935 г. В этот период в социальной работе получили развитие частные организа­ции. Было основано Объединение благотво­рительных организаций, начали свою деятельность благожелательные визитеры и начался сбор средств в "военные кубышки" (впоследствии благожелательные визитеры, создав национальную организацию, стали называться "Общий путь"). Национальная конференция благотворительности и коррек­ции тоже была основана в это время по ини­циативе Американской ассоциации общественных наук; позднее она преврати­лась в Национальную конференцию по соци­альному обеспечению, пожалуй самую значительную организацию общественных деятелей и частных лиц в сфере гуманитар­ной помощи. Этот период оказался зенитом классической частной благотворительности. К концу Гражданской войны число тех, кто имел право на пенсию, возросло в три раза. Было подсчитано, что пенсионный фонд для половины белых мужчин Севера составлял крупнейшую статью расхода федерального правительства после уплаты процентов по на­циональному долгу.

Смешанный период начался с принятия Закона о социальном обеспечении в 1935 г. и продолжался примерно все то время, пока действовал президентский Комитет по право­нарушениям и преступности несовершенно­летних (1960), предшественник программы

борьбы с бедностью. В этот период чувство гражданской ответственности за социальное благополучие нашло выражение в различных программах, осуществляющих Закон о соци­альном обеспечении. Возросли расходы на эти цели, как частные, так и государствен­ные. Правда, произошло некоторое смещение ролей. В то время как в предыдущий период государственные и частные агентства брали на себя ответственность за финансовую по­мощь бедным, в смешанный период государ­ственные организации гарантировали обеспечение основных услуг и поддержки, а частные агентства были вынуждены искать новые формы и новые области обслуживания. И все же частная организация помощи поль­зовалась значительным влиянием.

Конфликтный период начался с создания президентского Комитета по правонаруше­ниям и преступности несовершеннолетних в администрации Дж. Кеннеди (начало 60-х годов) и продолжался до "кончины" програм­мы борьбы с бедностью. "Новые" организа­ции, поддерживаемые правительством, критически относились к "старым" частным организациям. Утверждалось, что для реше­ния проблем бедности и преступности было достаточно времени, но старые, индивидуа­листические методы (как в добровольческих, так и в государственных организациях) "не сработали". Нужны были новые подходы на базе общин, что привело к бурному росту но­вых государственных и частных организа­ций. Несмотря на общие усилия, господствовало мнение, что заботу об обездо­ленных должно брать на себя государство. Ча­стные добровольческие организации были в известном смысле оттеснены на второй план, хотя они и привлекались для выполнения ка­ких-то частей государственных программ. Эта точка зрения была настолько популяр­ной, что лишь недавно в результате весьма серьезных исследований деятельность част­ного сектора получила надлежащую оценку.

В 70-е годы начался период интенсивного сотрудничества частных и государственных структур (партнерский период). Государст­венный сектор стал использовать частные добровольческие организации для осуществ­ления своих программ. Расширилась практи­ка договоров. Государственные финансовые средства стали важной частью бюджетов мно­гих частных организаций. В период "нового федерализма" президента Р. Никсона как распределение годового дохода, так и приня­тие решений было прерогативой штата или общин.

Такое партнерство правительства и до­бровольческих организаций, вместе добива­ющихся облегчения социальных болезней, будет, возможно, и в ближайшем будущем. Однако в этом партнерстве ведущая роль по­степенно перейдет к добровольческому секто­ру. Важно понять, что концепция добровольческих ассоциаций в социальной сфере в какой-то степени обусловливает ха­рактер партнерства.

Социальные функции

Добровольческие организации выполня­ют несколько социальных функций. Во-пер­вых, они выступают как противоядие безличностному миру города. По мере урба­низации активная взаимопомощь, характер­ная для сельских районов, сходит на нет. На сцену выходят добровольческие организа­ции.

Во-вторых, добровольческие организа­ции открывают "зеленую улицу" для проявле­ния ценностей жертвенности. Они — путь, на котором находят выражение и личные, и групповые идеи. Эти ценности характерны для США, имеющих прочные традиции в со­здании ассоциаций.

В-третьих, добровольческие организации компенсируют ограниченность демократии и рынка как механизмов удовлетворения соци­альных нужд. Кроме того, они могут выра­жать "плюрализм ценностей".

М. Янович (1976) обратил внимание на еще одну, четвертую функцию: обществен­ный контроль, заменяющий принудитель­ный административный контроль.

В-пятых, добровольческие организации служат необходимым механизмом компенса­ции социальных нужд. С. Бурмен и П. Левит считают, что в сравнении с рынком, иерар­хией и коллективным выбором (тремя други­ми механизмами распределения ресурсов) добровольческие организации являются наи­более эффективными.

Таким образом, добровольческие органи­зации не просто оказывают людям помощь. Они ослабляют напряженность в обществе, выступают в качестве механизма обществен­ного контроля и дают возможность более от­крыто и активно исповедовать такие ценности, как равенство и сотрудничество. Кроме того, они помогают удовлетворить по­требности — что можно назвать взаимным альтруизмом, — а это не могут сделать ни правительство, ни рынок.

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

234

235

ДОНРОПОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

Таблица 1

Благотворительные некоммерческие

организации (по меньшей мере с одним

платным работником), 1977 г.

Сфера деятельности	Количест­во	%от общего числа
Социально-правовые услуги	42 084	40,8
Гражданские, обще­ственные проблемы	34 121	33,2
Образование, наука	11 034	10,7
Здравоохранение	12 307	11,9
Искусство и культура	3 480	3,4
Итого...	103 026*	100,0

* Их общее число равняется только 103 026. Однако авторы таблицы дают дру­гую цифру — 103 066.

Источник: L. M. Salamon, A. J. Abramson, The Federal Budget and the NOn-Profit Sector (Washington, D. C: Urban Institute Press, 198?).

Финансирование

Общее количество организаций и ИХ размер. Число добровольческих органи­заций, занимающихся социальным обслужи­ванием, очень велико и занимает значительное место в национальной эконо­мике. Оценки количества организаций варь­ируются от 165 тыс. до 785 тыс. в зависимости от того, какие освобожденные от уплаты на­логов организации в них включаются. Число добровольных организаций приведено на ос­нове социального анализа переписи населе­ния, произведенного Бюро переписей населения США с учетом освобожденных от налогов источников услуг, имеющих хотя бы одного платного работника (см. табл. 1).

Расходы. Расчеты расходов в 1980 г. до­бровольческих организаций колеблются в за­висимости от того, что включается в понятие "некоммерческие организации", — от общей суммы в 116,4 млрд до 181 млрд долл. Если прибавить стоимость оказанных услуг, то тог­да расходы исчисляются в размере 199,5 млрд долл.

Текущие расходы всех частных неком­мерческих организаций выросли примерно с 18 млрд долл. в 1960 г. до 181 млрд в 1982 г.

Расходы на душу населения возросли со 101 долл. в 1960 г. до 779 долл. в 1982 г. — рост на 671 %. В постоянных долларах 1972 г. расходы увеличились с 36 млрд долл. в 1960 г. до 79 млрд в 1982 г., т. е. на 118%. Эти под­счеты не охватывают стоимость времени, за­траченного добровольцами. Затраты на душу населения выросли с 200 долл. в 1960 г. до 340 долл. в 1982 г. — рост на 70%. Использо­вание фондов в 1980 г. организациями, име­ющими хотя бы одного платного работника, показано в таблице 2.

Таблица 2

Использование фондов добровольческими

организациями с одним или более

платными работниками, 1980 г.

Сфера деятельности	Расходы (млрд долл.)	о/ /о
Здравоохранение	70,0	60,0
Образование, науч­ные исследования	25,2	22,0
Социальное обслу­живание	13,2	11,0
Общественное раз­витие	5,4	5,0
Искусство, культура	2,6	2,0
Итого...	116,4	100,0

ИСТОЧНИКИ ДОХОДОВ. Источниками доходов некоммерческого сектора вначале были преимущественно благотворительные пожертвования, затем стали государствен­ные пособия, контракты и поступления член­ских взносов, плата за продажу услуг, а недавно и коммерческие филиалы. Общий объем частных взносов, оставшихся важным источником доходов и по сей день, сократил­ся как доля совокупного годового источника помощи с 33% в 1974 г. до 28% в 1980 г. Од­нако между различными областями обслужи­вания имелась существенная разница. Например, в области здравоохранения под­держка из частных источников сократилась с 14% в 1955 г. до 9% в 1982 г., а в области социальной работы — с 43 до 30%.

Изучение 12 общин в 1982 г. выявило 11 источников доходов некоммерческих со­циальных организаций (см. таблицу 3). Од­нако налицо значительные различия между разными общинами в размере доходов из кон-

кретных источников. Например, поступле­ния из государственных источников варьиро­вались от 17 до 68 %. Членские взносы, вознаграждения и оплата услуг составляли от 7 до 51 %. В области здравоохранения и соци­альных услуг государственная поддержка в этот период возросла с 28 до 34%.

Таблица 3

Источники доходов добровольных организаций по 12 общинам (в процентах)

Источник доходов	По 12 общинам в среднем, %
Правительство	38,4
Плата за услуги, начисле­ния, членские взносы	29,6
Прямые дары отдельных лиц	6,4
"Общий путь"	5,4
Религиозные организации	1,3
Другие федеральные благо­творительные взносы	1,5
Поступления от корпора­ций	3,2
Поступления от фондов	3,5
Пожертвования и доход от инвестиций	4,6
Прочие	5,7
Не указанные источники	0,4
Итого	100,0

Источник: М. Gutowski, L. M. Salamon, and К. Pittman, The Pittsburgh Non-Profit Sector in a Time of Government Retrenchment (Washington, D. C.: Urban Institute Press, 1984), p. 33. Reprinted with Permission of the Urban Institute, the copyright holder.

Хотя доходы от членских взносов и воз­награждений оставались более или менее по­стоянными в период 1974 — 1980 гг., составляя около 39% общей суммы финанси­рования сектора в целом, в различных сферах они варьировались. В области здравоохране­ния они составляли 49%, в области образова­ния и научных исследований — 53%, в области социальной работы — 25 %.

Федеральное правительство. Меняющиеся идеология и политика феде­рального правительства по отношению к фи­нансовой поддержке государственных неприбыльных организаций и упор на част­ную инициативу создают серьезные пробле­мы для многих организаций, вызывая изменения в источниках финансирования и сокращение числа услуг.

Продолжая расходовать средства на здра­воохранение и медицинскую помощь (кото­рые росли, тем самым увеличивая государственное финансирование частных больниц), правительство резко сократило поддержку некоммерческих организаций других типов в период 1980 — 1984 гг. Было подсчитано, что в 1984 финансовом году фе­деральная помощь этим организациям была на 4,5 млрд долл. меньше, чем в 1980 г., что с учетом инфляции дало сокращение на 27 %. В тот же период некоммерческие организа­ции социального обслуживания лишились 37% федеральной помощи, а организации развития общин и адвокатуры 29%. Эта тен­денция, очевидно, сохранится. Только за пе­риод 1981 — 1982 гг. государственное финансирование этих организаций сократи­лось на 6% с учетом инфляции. В наиболь­шей степени пострадали программы занятости и обучения (на 13%), жилищного строительства и общинного развития (на 16%), социального обслуживания (на 8%).

Реакция добровольческого сек­тора. Сокращение государственной помо­щи привело к росту усилий добровольческих организаций, направленных на увеличение поступлений благотворительных взносов фондов, рост заработанных доходов и к сокра­щению услуг. Частное благотворительное финансирование значительно увеличилось в 1980 — 1983 гг. В целом оно возросло на 11,7% в 1982 г. и на 8,1% в 1983 г. Однако если принять в расчет инфляцию и суммы, направляемые религиозным общинам и боль­ницам (последние не страдали от сокращения дотаций правительства), то частное финан­сирование всех некоммерческих организа­ций в 1983 г. было всего лишь на 1,07 млрд долл. больше, чем в 1980 г. Это увеличение могло восполнить только четвертую часть со­кращения федерального финансирования этих организаций в 1983 г.

Во многих общинах фонды разработали целый ряд временных программ пожертвова­ний и займов, чтобы помочь тем организаци­ям, которые переживали финансовый кризис из-за сокращения государственных дотаций или проблем поступления наличных денег.

ДОКГОИОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

236

237

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

Тем не менее в большинстве случаев увеличе­ние средств, выделяемых для облегчения сложившейся из-за сокращения государств ионных дотаций ситуации, происходило за спет повышения организациями платы за их услуги (70%). Некоторые некоммерческие организации даже занялись приносящим доход бизнесом, видя в нем дополнительный источник средств.

Несмотря на сокращение финансирова­ния, организации, ориентирующиеся глав­ным образом на обслуживание бедняков, нанимаясь вопросами трудоустройства и обу­чения, юридическими проблемами, социаль­ным обслуживанием, и многоцелевые организации не могли увеличивать свои до­ходы за счет роста платы за услуги, поскольку их клиенты были не в состоянии платить. Да­же при увеличении частных пожертвований и этих организациях в 1981 — 1982 гг. имело место общее уменьшение доходов.

Сокращение поддержки правительства лишь частично компенсировалось поступле­ниями из коммерческих источников, а это значит, что добровольческие организации имели меньше возможностей помочь наибо­лее, нуждающимся. По словам Л. Сейламона, и 1981 и 1982 гг. бедняки составляли больше половины клиентов в 30% организаций и не менее 10% клиентов половины организаций.

Деятельность Добровольцев. Боль­шая часть времени добровольцев затрачива­лась на осуществление различных программ (83,1%), далее следовала деятельность по поддержке существования организаций (11,1 %) и обеспечение работы советов дирек­торов и комитетов (5,2%). В области обслу­живания программ 93,1% деятельности добровольцев приходилось на улучшение по­ложения отдельных лиц. В. Ходжкинсон и М. Вейцман (1984) считают, что долларовая стоимость добровольного служения равня­лась 30,7 млрд в 1974 г., 40,6 млрд в 1976 г. и 56,4 млрд в 1980 г. Подобные подсчеты всегда затруднительны. Тем не менее они дают основание говорить о высокой стоимости такого обслуживание, не говоря уже о его гумани­тарном значении.

Тенденции

Каково же будущее добровольческих ор­ганизаций? Какое давление на них оказыва­ется и что ими движет? Предсказания и прогнозы всегда являются рискованным заня­тием, но тенденции, наблюдаемые сейчас, могут определить будущее добровольческого сектора. Однако специфические тенденции развития добровольческого сектора социаль-

ных служб существуют в рамках тенденций общенационального развития, и поэтому вна­чале надо сказать несколько слов о послед­них.

Общенациональные тенденции.

В своем исследовании Дж. Нейсбит (1982) писал о тенденции перехода от централиза­ции к децентрализации, от помощи органи­заций к самопомощи, от иерархии к сетевым структурам. Р. Райх (1983) остановил свое внимание на противоречиях, существующих между гражданской культурой и культурой бизнеса. Эти тенденции взаимосвязаны. Оче­видно, что добровольческие организации уже сталкиваются с последствиями децентрали­зации некоторых государственных функций социального обеспечения, уменьшением ко­личества решений, принимаемых на феде­ральном уровне, и передачей этой функции местным органам. Если эта тенденция сохра­нится, она может изменить саму структуру добровольческих организаций. На некоторых из них легко может быть оказан нажим, по­буждающий их к большей децентрализации. Кроме того, могут раздаться призывы к уве­личению независимости и автономии филиа­лов и отделений организаций (таких, например, как Американское онкологиче­ское общество) и ассоциированных организа­ций (Бойскауты Америки). Происходит также некоторая децентрализация внутри об­щин. Например, бойскаутские клубы созда­ют отделения в городских районах.

Дж. Нейсбит отметил также тенденцию замены институциональной помощи самопо­мощью. Дезинституциализация здесь оче­видна, и добровольческие организации уже стараются активизировать свою деятельность в этом направлении в своих общинах. Много­численные и разнообразные группы самопо­мощи постепенно начинают оказывать влияние в общенациональном масштабе. Практически эти группы создаются по каждой проблеме. Может оказаться, что добровольческие организации будут способ­ствовать деятельности таких групп, вместо того чтобы самим оказывать прямую помощь.

Эта возможная тенденция связана с дру­гой тенденцией, о которой пишет Нейсбит, — тенденцией перехода от иерархии к сети ор­ганизаций. Необходимость поручать другим собирать информацию по той или иной про­блеме и выявлять соответствующие ресурсы будет возрастать. Следовательно, большее значение будут приобретать информацион­ные службы, и добровольческим организаци­ям придется тратить больше времени на сбор, хранение и распространение информации.

Программы могут оказаться связанными с публичными библиотеками и требовать ком­пьютерного обмена информацией.

Нужно учитывать также две дополни­тельные тенденции — старение населения и растущее негативное отношение к отдельным обездоленным группам населения. Жители Соединенных Штатов явно стареют, увели­чивается число семей, в которых представле­ны несколько поколений, а также доля пожилых людей. Следовательно, доброволь­ческим организациям придется уделять боль­ше внимания проблемам пожилых, независимо от того, возникла ли она просто как индивидуальная проблема данного пожи­лого человека или же в связи с взаимоотноше­ниями в семье. Подходы, учитывающие многопоколенность семей, становятся все бо­лее популярными, так как социальные работ­ники понимают, что теперь нужно заниматься взаимоотношениями родителей и детей, сколько бы лет нибыло тем и другим.

И наконец, мы являемся свидетелями пе­рехода от того, что называлось "государством всеобщего благосостояния", к чему-то неже­лательному, что можно было бы назвать "го­сударством бедности". Правда, психология "государства бедности" никогда и не исчезала (эта психология, несомненно, побудила раз­работать план Никлоса в 30-е годы, предла­гавший ресторанам упаковывать оставшуюся пищу в банки, которые раздавались бы бедня­кам как вознаграждение за колку дров). В последние десятилетия выдвигаемые предло­жения носили весьма позитивный характер, но усилились негативное отношение и враж­дебность к государственным программам по­мощи обездоленным, возможно в связи с последствиями экономического спада. До­бровольческие организации знакомы с этим негативным и враждебным отношением, но им придется еще больше иметь с ним дело в будущем.

Специфические тенденции. Эти тенденции следующие.

Растущее разнообразие. Как уже отмечалось, добровольческий сектор имеет широкую и разнообразную финансовую базу. Прежние различия между государственными и частными организациями исчезают, так же как и различия между коммерческими и не­коммерческими. Однако появляется множе­ство новых организаций.

Приватизация. Встает вопрос: в ка­ком смысле можно "приватизировать" эти ор­ганизации, если они всегда были частными? Существенны по меньшей мере три момента. Во-первых, надежда на государственную

поддержку — через оплату услуг или дота­ции — сокращается. Это говорит о возврате к частным источникам. Во-вторых, акцент на плате из государственных или негосударст­венных источников важен уже сам по себе. Он вполне может означать коммерциализа­цию благотворительности или придание со­циальной помощи характера бизнеса. В-третьих, растет стремление к расширению практики взимания платы, желание видеть в оказании социальной помощи способ зарабо­тать, а не проявление альтруизма.

Рост значения добровольцев, в настоящее время добровольцы снова стали главной движущей силой организаций (час­тично это произошло из-за сокращения ас­сигнований федерального правительства). Расширилась подготовка добровольцев. На­циональный центр добровольческой деятель­ности служит одним из примеров. Кроме того, федеральное правительство учредило орга­низацию "Действие" для стимулирования до­бровольчества. К добровольцам начали относиться более серьезно, и все больше воз­растает спрос на их услуги. Разрабатываются варианты возможной деятельности добро­вольцев. Так называемые новые добровольцы должны будут предлагать более конкретные и тщательно разработанные планы, их роль бу­дет должным образом оценена, и они займут ведущее место в деятельности организаций.

Новые роли и новые организа­ции. Приоритетные задачи социального об­служивания все в большей степени будут формулироваться в местных общинах; ок­ружные и общинные организации должны играть новую и более важную роль в руковод­стве государственными программами, анали­зировать их и вмешиваться в процесс их осуществления, развивать и укреплять струк­туры и методы более широкого вовлечения граждан в свою деятельность.

Одной из таких уже действующих форм участия граждан являются группы самопомо­щи. Эти группы возникают очень быстро и решают самые разные социальные проблемы. Распространенность таких групп отвечает идеологии "самопомощи", характерной для американской культуры, и отражает недове­рие к громоздким институтам.

Спорные вопросы

Рассмотренные выше тенденции разви­тия добровольческого сектора породили но­вые спорные вопросы.

Цель организаций. Вопрос: "Чем вы занимаетесь?" — начинает вызывать неудоб­ство. Это объясняется смешением источников

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

238

239

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

финансирования, непроясненностью моти­вов и потенциальной коммерциализацией за­боты о человеке. В связи с этим возникает и вопрос о том, кто является клиентами добро­вольческого сектора. Традиционно это были люди из низших социальных слоев — бедня­ки. Однако такие проблемы, как семейные взаимоотношения, разводы, дети-инвалиды, различные злоупотребления, плохое обраще­ние с детьми и супругами, возникают во всех слоях общества. Это порождает следующие проблемы: должен ли добровольческий сек­тор обслуживать средний класс наряду с ме­нее обеспеченными слоями? Если должен, то следует ли добровольческим организациям взимать плату, если клиенты в состоянии ее платить? Если организации получают плату, то как они должны поступать с теми, кто пла­тить не в состоянии? И если вмешиваются третьи финансирующие учреждения, осо­бенно страховые компании, не подрывают ли они самостоятельность добровольческих ор­ганизаций?

Вопрос о том, чем занимаются доброволь­ческие организации, сейчас интенсивно обсуждается. Когда люди делают пожертво­вания, они вправе ожидать, что смогут полу­чить что-то взамен, хотя бы доступ к получению услуг, если в них возникнет потребность.

Конфликты. Добровольческие орга­низации не свободны от порождаемых куль­турою конфликтов, как и любые другие организации. Примерами таких ценностных конфликтов является необходимость выби­рать: равенство или воздаяние по заслугам, независимость или взаимозависимость, изби­рательность по отношению к клиентам или универсальность обслуживания, использова­ние работников со специальной подготовкой или же имеющих общие навыки. Улажива­ние этих и других конфликтов представляет собой труднейшую организационную задачу, перед которой стоит добровольческий сектор.

Менеджмент. Как правило, добро­вольческим организациям необходимо ду­мать об улучшении своей системы управления, чтобы решать финансовые воп­росы, противостоять нажиму со стороны об­щин и требованиям о подотчетности. "Общий путь Америки" в США и Канаде старался вы­полнить эту задачу, устраивая курсы по воп­росам управления, но эта область требует дальнейшей работы. Интерес к администри­рованию как методу социальной работы воз­ник недавно. Программ подготовки к административной работе очень мало. В сло­жившееся системе оказания помощи переход

от практической работы к управленческой обычно труден для отдельных лиц и не всегда полезен для организации. Школы бизнеса и другие программы готовят кадры управляю­щих для некоммерческих организаций, одна­ко преданность этих последних делу управления социальными организациями весьма сомнительна.

Подотчетность. Вопрос о подотчетно­сти в добровольческих организациях сейчас занимает большое место. Вопрос этот слож­ный. С одной стороны, как отмечал Н. Гил­берт (1983), программами организаций все в большей степени руководят те, кто их финан­сирует (государство, "Общий путь Америки" и др.). С другой стороны, упор на взимание платы ставит в повестку дня вопрос о том, каким образом работник может отчитаться перед клиентом или пациентом. Отсюда еще более широкая проблема: "Что такое подот­четность для организации по обслуживанию людей?" Лучшее использование финансовых средств? Удовлетворенные клиенты? Высо­кий процент законченных дел? Можно про­должать этот перечень и дальше. Поскольку объем и важность деятельности добровольче­ских организаций стали более очевидными и эта деятельность распространилась на сред­ний класс, интерес общества к этим органи­зациям возрос. Теперь уже недостаточно делать добро, нужно делать его хорошо.

Национальные организации

Добровольческие организации существу­ют и в общенациональном масштабе, и в мас­штабе штатов, и на местном уровне. Деятельность в масштабе штатов заключается в проведении конференций, кроме того, на уровне штатов действуют различные коорди­нирующие и планирующие организации, от­деления обслуживающих организаций и ассоциации таких организаций в штатах. В разных штатах эффективность и влияние та­ких организаций различны.

Национальные организации так же раз­нообразны и имеют такое же широкое распространение, как и организации в мест­ных общинах. В "Энциклопедии социальной работы" 1965 г. перечисляются 336 нацио­нальных добровольческих организаций. В книге "Независимый сектор" числится 321 национальная организация.

К числу национальных организаций от­носятся профессиональные организации, та­кие, как Американская ассоциация социальных работников, религиозные орга­низации, такие, как Национальный совет церквей, Национальная католическая кон-

ференция благотворительности и националь­ные организации протестантских религий; координирующие и финансирующие органи­зации— "Общий путь Америки", Совет ев­рейских объединений и Фонды благосостояния; организации обслужива­ния — Ассоциация юношей-христиан (YMCA) и Ассоциация девушек-христианок (YWCA), клубы девушек, клубы юношей, Американская служба семьи, Американская лига социального обеспечения детей и раз­личные организации, связанные со здравоох­ранением.

Цели и особенности национальных орга­низаций различны. Некоторые, как Нацио­нальная ассамблея добровольческих организаций национального здравоохране­ния и социального благополучия, Нацио­нальный совет по здравоохранению, Независимый сектор, действуют главным об­разом на горизонтальном уровне, способствуя развитию сотрудничества и координации усилий национальных организаций. Другие действуют на вертикальном уровне, поддер­живая разные отношения с местными органи­зациями, например:

• "Общий путь Америки" координирует де­ ятельность и результаты работы 2000 своих местных организаций.

• Американский Красный Крест, Амери­ канское онкологическое общество и Армия спасения прямо руководят деятельностью своих филиалов и отделений.

• Ассоциации юношей-христиан, Ассоци­ ации девушек-христианок и др. требуют от своих местных клубов и организаций только того, чтобы они придерживались их целей и политики. В таких случаях местные органи­ зации сами осуществляют большую часть контроля и руководства.

* Американская лига социального обеспе­чения детей, Американская служба семьи, Национальный совет по делам престарелых созданы по инициативе местных организа­ций. Эти национальные организации предоставляют ассоциированный статус ор­ганизациям и отдельным лицам, которые хотят установить с ними связь и пользоваться их информационными и учебными програм­мами.

Несмотря на разнообразие национальных добровольческих организаций, старающихся обеспечить понимание и поддержку челове­ческого благополучия со стороны общества, среди населения растет скептическое отно­шение, недоверие и непонимание доброволь­ческого сектора, что нашло отражение в

политических препятствиях для частных ор­ганизаций и в споре о налоговом обложении благотворительной деятельности. В конгрессе поднимался вопрос о федеральной поддерж­ке, то же делал и аппарат президента. Предложения 1985 г. относительно реформы налогообложения, однако, продолжают вы­зывать споры.

В докладе Комиссии по делам частной благотворительности и общественным нуж­дам подчеркивался скептицизм широкой публики и говорилось, что одной из главных проблем, интересовавших комиссию, был вопрос о том, каким образом добровольческий сектор "может сохранять и в случае необходи­мости повышать общественное доверие к себе и своим институтам". В заключение в докладе указывалось, что комиссия "обратила внима­ние на многие вопросы, задачи, изменения и неопределенность, с которыми сталкивается частный сектор и его благотворительный фундамент в середине 70-х годов. Нам кажет­ся, что проведенное комиссией изучение зна­чительно расширило знания в этой области. Однако при обращении ко всем вопросам ста­новилось ясно, что многие другие проблемы остаются недостаточно исследованными. Для любого вывода, рекомендации или утвержде­ния, связанных с конкретным вопросом или группой вопросов, информация была недо­статочной, чтобы прийти к определенному заключению относительно важных или неот­ложных проблем. Эта область американской жизни настолько огромна и разнообразна, не­хватка информации, с которой столкнулась комиссия, настолько значительна, чтомыбы^г-ли вынуждены не углубляться в суть про­блем".

Поэтому комиссия рекомендовала со­здать постоянную общенациональную ко­миссию конгресса по некоммерческому сектору.

Такая комиссия так и не была создана, но работа Комиссии по делам частной блоготво-рительности привела к нескольким важным результатам на национальном уровне. На­пример, в качестве косвенного результата ра­боты комиссии и растущего давления добровольческого сектора были созданы Коа­лиция национальных добровольческих орга­низаций и Национальный совет по благотворительной деятельности. В 1980 г. была создана единая организация, называю­щаяся Независимым сектором и представля­ющая собой общенациональный форум национальных добровольческих организа­ций, фондов и корпораций, стремящихся со­хранить и развить национальную традицию

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

240

241

ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ АГЕНТСТВА

пожертвований, добровольчества и неком­мерческой инициативы. В Независимом сек­торе состоит почти 600 членов, причем 52% членов составляют национальные организа­ции (321 национальная добровольческая ор­ганизация). Рост и влияние независимого сектора отражают стремление национальных организаций к совершенствованию, защите добровольческого сектора и использованию его опыта и влияния при разработке государ­ственной политики.

Более старой координирующей органи­зацией, чем Независимый сектор, преследу­ющей те же цели, причем более решительно, является Национальная ассамблея добро­вольческих организаций национального здравоохранения и социального благополу­чия (основана в 1923 г.). Какое-то время в нее входили и национальные и местные органи­зации, но затем число членов было ограниче­но; сейчас их 30. Цель этой организации — облегчать установление связей и сотрудниче­ство между первичными организациями, способствуя прогрессу деятельности каждой организации и сектора служения людям в целом. Главными пунктами ее программы яв­ляется руководство и управление организа­циями и государственная политика. Недавно она переехала в Вашингтон, чтобы быть в кур­се принимаемых законов, вводимых принци­пов регулирования и федеральных программ, касающихся служения людям.

В области здравоохранения важным ко­ординатором национальной деятельности является Национальный совет по здравоохра­нению, образованный в 1920 г. Совет представляет собой "некоммерческую орга­низацию, выступающую в роли общенацио­нального центра для оценки нужд и участия в решении проблем, в выдвижении идей и изыскании средств для улучшения и укрепле­ния здоровья американцев". В число его чле­нов входят 22 добровольческие организации здравоохранения, 21 профессиональная и другие ассоциации, 10 ведущих доброволь­ческих организаций, проявляющих большой (но не исключительный) интерес к здравоох­ранению, 6 страховых компаний и 7 учреж­дений федерального правительства.

"Общий путь Америки" — еще одна национальная организация с всеохватываю­щим подходом к финансированию социаль­ного служения. Ее цель — изыскивать средства, с помощью которых граждане и ор­ганизации (как государственные, так и до­бровольческие) могут принимать участие в, обеспечении таких услуг людям, которые отвечали бы их нуждам. "Общий путь ..." иг-

рает роль национального агентства для 2000 его местных организаций по всей стране. Из­менения названия, произведенные со време­ни его основания в 1918 г., отражают изменения в объеме и направленности его де­ятельности; последовательность такова: Аме­риканская ассоциация общинных организаций — Ассоциация общинных фон­дов и советов — Объединение общинных фондов и советов Америки — "Общий путь Америки".

"Общий путь Америки" наиболее широко известен благодаря его усилиям, направлен­ным на развитие и координацию сбора фи­нансовых средств. Это крупнейшая организация страны, занимающаяся мобили­зацией средств для социального обслужива­ния. В 1918 г. для социальных организаций совместными усилиями было собрано 19,65 млн долл. В декабре 1985 г. собрали 2,33 млрд долл.

Национальные организации, занимаю­щиеся стимулированием и использованием труда добровольцев, заслуживают отдельного обсуждения. В апреле 1969 г. президент Р. Никсон учредил при кабинете министров Комитет по добровольческой деятельности во главе с министром жилищного строительства и развития городов Дж. Ромни. Ведущим от­делом комитета был отдел добровольных дей­ствий (сейчас — часть организации "Действие", деятельность которой будет рас­смотрена ниже). Под руководством М. Фи­шера из Детройта, специального консультанта президента по добровольческой деятельности, по всей стране было проведено изучение добровольческих ресурсов и потенциала. Исследование показало, что в общенациональном масштабе нужна негосу­дарственная структура для мобилизации ре­сурсов и выполнения программ добровольцев и организаций частного сектора. В результате в феврале 1970 г. был образован Националь­ный центр добровольческой деятельности, посвятивший себя "стимулированию и укреп­лению добровольчества — традиции граж­дан, обладающих чувством ответственности, которая помогает американскому народу строить свободное общество".

У центра была обширная программа, пре­дусматривающая установление отношений с федеральным правительством, создание на­циональных организаций, издание информа­ционного бюллетеня, ознакомление с политикой штатов, касающейся доброволь­цев.

В июле 1979 г. он слился с Национальным информационным центром добровольчест-

ва — организацией, ставившей те же цели и задачи и существовавшей с 1966 г. Они обра­зовали Национальный центр добровольче­ских действий "Волонтер". Эта новая организация предлагает самый полный набор услуг и ресурсов организациям, которые ис­пользуют добровольцев. В число таких услуг входят: подготовка руководящих кадров, ор­ганизационное развитие, создание сети орга­низаций и обмен информацией, разработка проектов и их демонстрация, анализ и иссле­дование общественных проблем, развитие об­щественного сознания и мобилизация граждан. В июне 1984 г. еще одна националь­ная организация, известная как Ассоциация бюро добровольцев (возникла в 1950 г.), тоже влилась в Национальный центр "Волонтер".

Параллельно с этим происходили важ­ные события и в государственном секторе. Со­гласно плану реорганизации были объединены семь федеральных добровольче­ских программ; в результате возникла единая независимая организация "Действие", кото­рая провела в 1971 г. ряд мероприятий. Шесть из семи программ, включая Добро­вольцев на службе Америки, Национальную студенческую добровольческую программу, Приемных дедушек и бабушек, Программу отставных добровольцев старшего поколе­ния, раньше находились в ведении трех раз­личных федеральных ведомств и независимой организации "Корпус мира". Организация "Действие" взяла на себя основ­ную часть ответственности за управление ор­ганизациями "Обслуживающий корпус отставных управляющих" и "Активный кор­пус управляющих". В 1973 г. она получила полномочия по Закону о внутренней добро­вольческой службе, разрешившему проведе­ние нескольких новых добровольческих акций, включая "Университетский год дейст­вий", создание программ "Старшие компань­оны" и реализацию опытных проектов. Полномочия "Действия" затем несколько раз подтверждались, но во время дебатов 1979 г. по Закону о демократической добровольче­ской службе конгресс рассматривал вопрос о ликвидации его программ и распределении их между различными федеральными орга­низациями. Однако "Действие" остается не­зависимой исполнительной организацией.

Акцент на добровольчество был результа­том назначения в 1981 г. президентом Ро­нальдом Рейганом специальной группы по инициативам частного сектора, задача кото­рой — поощрять добровольчество. Аналогич­ные группы по частному сектору были также созданы в штатах.

Заключение

Добровольческие организации США в се­редине 80-х годов были исключительно ак­тивны. Исследования выявили, что размах их деятельности был очень широким. Результа­ты исследований показали следующее. Во-первых, о добровольческом секторе никогда не думали как о чем-то целом. Скорее его рассматривали как ряд независимых органи­заций, деятельность которых незначительна по сравнению с деятельностью государства. Во-вторых, эти добровольческие организа­ции не укладывались в исторически устано­вившиеся дихотомии — в данном случае коммерческих и государственных организа­ций. Поскольку бизнес и государственные ор­ганизации считались главными, к любому другому типу организаций относились как к организациям с ограниченными возможно­стями и значением. Более того, полагали, что частные организации социального служения станут малочисленными и постепенно ото­мрут, когда государство создаст минималь­ную базу обеспечения человеческих нужд и механизм их удовлетворения.

Ничего не может быть дальше от истины. Добровольческих организаций множество, и они удовлетворяют значительное число по­требностей. В них занято большое число лю­дей, и их финансовая деятельность составляет важную часть валового нацио­нального продукта страны. Некоторые из этих организаций представляют собой давно известные социальные организации, тради­ционно связанные с социальной работой, но многие из них — "новое слово" в социальной работе. У них, конечно, есть свои пробле­мы — проблемы целей, подотчетности, приватизации, разрешения ценностных кон­фликтов. Но их борьба с трудностями разви­тия является признаком расцвета, а не упадка.

Элмер Дж. Тропмен, Джон Э. Тропмен

См. также: Добровольцы; Социальное обеспе­чение: тенденции и проблемы политики; Социальное планирование в добровольче­ском секторе; Церковные агентства со­циальной помощи.

* Cloward R., Epstein I. (1967). Private Agencies, Disengagement from the Poor: The Case of Family Adjustment Agencies. In: G. Brager, F. Purcell (Eds.). Community Action against Poverty. New Haven, Conn.: College & University Press. • Douglass J. (1983). Why Charity? Beverly Hjlls, Calif.: Sage Publications.

ДОГОВОР С КЛИЕНТОМ

242

243

ДОГОВОР С КЛИЕНТОМ

• Gilbert N. (1983). Capitalism and the Welfare State. New Haven, Conn.: Yale University Press.

• Gutowski M., Salomon L. M., Pittman K. (1984). The Pittsburgh Non-Profit Sector in a Time of Government Retrenchment. Wash., D. C: Urban Institute Press. • Hodgkinson V. A., Weitzman M. S. (1984). Dimensions of the In­ dependent Sector: A Statistical Profile (1st ed.). Wash., D. C: Independent Sector. • Janowitz M. (1976). Social Control of the Welfare State. N. Y.: Elsevier Scientific Publishing Co. • KramerR. M. (1981). Voluntary Agencies in the Welfare State. Berkeley: University of California Press. • Levin H. (1977). Voluntary Organizations in Social Welfare. In: Encyclopedia of Social Work (17th ed., p. 1573—1582). Wash., D. C: National Association of Social Workers. • Naisbitt J. (1982). Megatrends. N. Y.: Warner Books. • Reich R. (1983). The Next American Frontier. N. Y.: Times Books. • Salamon L. M., Abramson A. J. (1982). The Federal Budget and the Non- Profit Sector. Wash., D. C: Urban Institute Press.

ДОГОВОР С КЛИЕНТОМ

В этой статье рассматриваются задачи, выполняемые социальными работниками, когда они помогают потенциальным пользо­вателям стать их клиентами и обсуждаются начальные фазы практической работы с кли­ентом. Показаны стадии привлечения потен­циального пользователя, разъяснения ему содержания предоставляемой социальной по­мощи, услуг и процедура заключения догово­ра с клиентом.

Путь в агентство

Ещё до того, как потенциальные пользо­ватели социальной службы приходят к порогу агентства, они, возможно, уже совершили долгое путешествие в поисках помощи. Они могли попытаться решить свои проблемы соб­ственными силами или обращались к семье и друзьям за советом и поддержкой. Если эти попытки не приносят облегчения, они могут выйти за рамки ближайшего окружения и об­ратиться к доступным им местным целите­лям. Так, американские индейцы могут попытаться получить помощь от шамана или старейшины племени, негры в сельской мес-

тности — от знахаря-травника, а белый пред­ставитель среднего класса с высшим образо­ванием — от экстрасенса. Когда эти усилия по выходу из сложившегося положения не приносят успеха, тогда люди приходят к фор­мальным организациям, составляющим сис­тему социальной службы. Это агентства психиатрической помощи, агентства соци­альной службы, отделы социального обеспе­чения. И хотя такие люди приходят в агентство, еще не решив окончательно, будут они с ним сотрудничать или нет, их все-таки считают добровольными клиентами, так как они имеют определенные пожелания и моти­вацию для получения поддержки в своих про­блемах (строго говоря, термин "добровольный клиент" неточен по содержанию, так как че­ловеку еще не предложили услуги и он не принял этого предложения, скорее он являет­ся кандидатом в клиенты).

Клиенты приходят в агентство и совсем другим путем, например они могут получить приговор суда, обязывающий их обратиться к услугам конкретного агентства. Так, от роди­теля, представшего перед судом по обвине­нию в жестоком обращении с ребенком или в пренебрежении своими родительскими обя­занностями, могут потребовать пройти психо­логическое консультирование в качестве одного из условий возвращения ребенка. Или человек, получивший условный срок, может быть принудительно направлен на лечение от алкоголизма или наркомании. В тюрьме или больнице психотерапевтические услуги мо­гут в обязательном порядке оказываться нахо­дящимся там людям в качестве части реабилитационной программы. Когда услуги предоставляются людям, которые не считают, что они нуждаются в этих услугах, эти инди­виды считаются вынужденными клиентами, хотя более точно было бы называть их не кли­ентами, а объектами социальной работы, по­скольку они являются людьми, поведение которых надо изменить, в то время как они сами не желают, чтобы это изменение про­изошло.

Некоторые люди связываются с агентст­вом по настоянию авторитетных лиц из своего окружения. Такие люди не ищут помощи или думают, что не нуждаются в ней, но приходят в агентство, потому что их убедили в этом. Например, мать или отец могут привести ре­бенка в агентство из-за беспокойства о его поведении или жена может убедить мужа об­ратиться за помощью в связи с проблемой чрезмерного потребления алкоголя. Такие люди считаются недобровольными клиента­ми.

В некоторых случаях представители агентства сами приходят в общину в поисках клиентов. Таким образом они стремятся при­влечь внимание возможных кандидатов в клиенты к своим услугам. Агентство может рассылать листовки или давать объявления в местной газете с описанием деятельности и услуг, которые оно оказывает людям, находя­щимся в трудной жизненной ситуации (на­пример, смерть одного из членов семьи, развод, тяжелое состояние здоровья). Так, Союз по семейным проблемам Нью-Йорка успешно использует этот подход, его сотруд­ники посещают бедные районы города, насе­ленные этническими меньшинствами, контактируют с семьями, предлагая им по­мощь и указывая на не использовавшиеся ра­нее возможности в этом отношении.

То, каким образом приходит клиент в агентство (добровольно, по принуждению, по настоянию родственников), влияет на проце­дуру заключения договора и помогает опреде­лить, сможет ли кандидат стать получателем услуг агентства. Получение статуса клиента в агентстве не гарантируется любому кандида­ту, а также не предоставляется немедленно по прибытии в агентство.

Проблема соответствия услуг потребностям клиента

Агентство принимает во внимание осо­бенности кандидата, прежде чем предложить ему свои услуги. Каждое агентство специали­зируется на конкретной проблеме. Одни — на проблемах детства, другие — на конкретных проблемах взрослых, например тяге к само­убийству и пр. Предполагается, что агентства не должны дублировать услуги, состязаться друг с другом в поисках клиентов, так как подобная конкуренция дорого обходится и ве­дет к излишним тратам ограниченных ресур­сов. В идеале службы агентств должны образовывать всестороннюю систему услуг для удовлетворения потенциальных потреб­ностей своей общины. К сожалению, реаль­ная система предоставления услуг со стороны социальных служб далеко не совершенна. Идеал всеохватывающей сети услуг плохо со­относится с убогой реальностью. Учитывая к тому же сложность системы предоставления услуг, кандидату трудно решить, какое агент­ство ему подходит. Исследования показали, что только приблизительно половине канди­датов, ищущих помощи, предоставляются ус­луги. Некоторых клиентов сразу отвергают, других направляют в другие агентства, третьи не принимают предложений агентства об ус­лугах.

Ряд проблем, связанных с деятельностью служб, предоставляющих услуги, не дают возможности кандидатам воспользоваться ими. Одна из таких проблем — "снятие сли­вок", когда услуга оказываются тем кандида­там, которые имеют наилучшие шансы добиться успеха в решении проблем в резуль­тате заключения контракта со службой, в то время как от кандидатов с наиболее трудными проблемами стараются избавиться. Финансо­вая сторона зачастую побуждает агентства искать или принимать только тех клиентов, которые могут полностью оплатить расходы за услуги. Особые трудности испытывают бедные клиенты со сложными проблемами. Иногда их посылают из агентства в агентство по кругу.

Учитывая узкую специализацию агентств, как быть кандидату с рядом слож­ных взаимосвязанных проблем, таких, как алкоголизм, семейные конфликты и психи­ческая болезнь? Его в ряде случаев перебра­сывают из одного агентства в другое только потому, что ни одно из них не предназначено для решения его проблем в комплексе. Такая ситуация лабиринта может кончиться тем, что клиент вообще не получит никаких услуг.

Социальный работник, занимающийся приемом клиентов, должен хорошо осозна­вать все эти проблемы, так как они сущест­венно влияют на состояние клиента. Важно понимать, что сопротивление или негативное отношение клиента к принятию услуг может быть результатом того, как его принимают, а не следствием расстройства личности. Ука­занные работники должны осознавать ответ­ственность в оказании помощи кандидатам при заключении договора со сложной систе­мой предоставления услуг. Просто отослать кандидата в другое агентство является плохой услугой. Хороший социальный работник, следуя этике своей профессии, должен до­биться того, чтобы обратившегося к нему че­ловека приняли в другом агентстве, и проследить, чтобы ему была оказана необхо­димая помощь.

Предварительный отбор клиентов

Важнейшая задача социального работни­ка на стадии отбора кандидатов — обеспече­ние "индивидуализации", т. е. процесс детального выявления соответствия их по­требностей и проблем возможностям и услу­гам системы. Необходимо помочь кандидатам понять, чего они хотят и как их проблемы могут быть решены с помощью предоставляе­мых услуг. Поскольку часто возникает несоответствие между потребностями обра-

ДОГОВОР С КЛИЕНТОМ

244

245

ДОГОВОР С КЛИЕНТОМ

щающихся лиц и возможностями агентств, работник может научить кандидатов, как на­илучшим образом представить себя для полу­чения необходимых услуг. В то же время следует повлиять на отсеивающую процедуру агентства в том направлении, чтобы она была менее жесткой и больше отвечала индивиду­альным потребностям кандидатов. Во время процедуры отбора социальный работник дол­жен выяснить путь, каким кандидат пришел в агентство, и помочь ему выразить чувства, испытанные в процессе поиска помощи. Сле­дует учесть, что в результате предыдущего неудачного опыта поисков помощи клиенту, может быть, трудно высказать свои проблемы и заботы. Затем социальный работник дол­жен помочь кандидату сформулировать проблему, которая привела его в агентство. "Начинать нужно с нынешнего состояния клиента" — хорошо известный этический принцип практической социальной работы.

Далее работник должен объяснить канди­дату, как работает агентство, какие услуги могут представлять для него интерес, или объ­яснить, в какое агентство ему лучше напра­виться. Некоторые агентства ведут такую работу сразу с группой кандидатов или пре­доставляют информацию о предлагаемых ус­лугах с помощью компьютера еще до встречи кандидата с ведущим прием социальным ра­ботником.

На данной стадии не требуется полного и углубленного изучения кандидата. Главная задача социального работника и кандида­та — решить, может ли агентство предоста­вить ему те услуги, которые помогут сплавиться с проблемой. Работник может рассказать кандидату о последующих стади­ях, ожидающих его в роли клиента. Напри­мер, описать процедуры диагностики, психологические тесты, предстоящее меди­цинское обследование или объяснить, что кандидат будет поставлен на очередь и каков механизм этой очереди. Кандидат и социаль­ный работник должны договориться либо о предварительном контракте — пробном со­глашении, либо о продолжении изучения проблемы, либо о направлении кандидата в другое агентство. Если кандидат находится в состоянии возбуждения, или склонен к по­пыткам самоубийства, или опасен для окру­жающих, социальный работник должен мобилизовать все свои возможности, чтобы защитить клиента и предотвратить тяжелые последствия.

Выяснение ролей

Когда кандидат принимает предложение стать пользователем услуг, он приобретает статус клиента. Тогда задачей работника ста­новится объяснение клиенту как его собствен­ной роли, так и роли специалистов социальной работы, других профессионалов и непрофессионалов, как, например, психи­атров, психологов, медсестер, священников, приемных родителей, которые могут быть вовлечены в процесс помощи. Исследования показывают, что часто ожидания клиентов путаны, неправильны или не соответствуют возможностям социальной службы. Расхож­дения в ожиданиях могут привести к отрица­тельной оценке социальной помощи и к прекращению дальнейших посещений. Поэ­тому задача социального работника заключа­ется в том, чтобы выяснить ожидания клиента относительно его собственных обязанностей, обязанностей социального работника и дру­гих людей, участвующих в предоставлении услуги. Работник также должен поделиться с клиентом своим мнением в отношении обя­занностей клиента, социального работника и других лиц, предоставляющих услуги. Про­цедура подробного разъяснения может обна­ружить расхождения между ожиданиями работника и клиента, которые следует обсу­дить и прийти к компромиссу. Приводимый ниже пример показывает, какие могут возни­кать недоразумения и конфликты.

"Мать привела 14-летнюю дочь в агентст­во по семейному консультированию по пово­ду проблем с поведением. Мать ожидала, что социальный работник займется дисциплиной ее дочери и будет сообщать ей каждый месяц, как идут дела. Мать не думала, что она сама должна быть как-то вовлечена в процесс ока­зания помощи. Ожидания социального работника были другими. Ее не учили нака­зывать детей, и она не считала, что наказание является частью ее профессиональной роли. Она предполагала, что мать также должна участвовать в процессе и приходить со своей дочерью каждую неделю. Когда все эти рас­хождения были выяснены и обсуждены, мать согласилась попробовать работать по плану социального работника. Матери и дочери со­вместными усилиями удалось улучшить свои отношения".

Договор об услугах

Договор об услугах — важная составляю­щая практической социальной работы. Было

проведено значительное число исследований о процедуре заключения и выполнения дого­вора. Договор — это рабочее соглашение, ко­торое заключается между клиентом, социальным работником и другими лицами, участвующими в процессе оказания помощи. Например, они могут договариваться: о целях проводимой работы; о ключевой проблеме или проблемах, которые они надеются разре­шить; о задачах предоставляемых услуг; о временных рамках их совместной деятель­ности; о различных процедурах или спе­циальных методиках, которые будут использоваться (например, индивидуальная, групповая работа или работа с семьей); об особых требованиях агентства, например об оплате, часах работы, о социальных работни­ках, которые будут заниматься с клиентом, о необходимости сообщения в суд или в другие агентства. Договор об услугах может быть письменным и подписан всеми заинтересо­ванными сторонами или просто устным со­глашением об условиях. Цель договора — разъяснить различные аспекты предоставля­емых услуг, так чтобы все стороны понимали, что из этого может получиться.

Договор об услугах не является юридиче­ским документом. Юридический договор ко многому обязывает, и его трудно изменить (часто только при обращении в суд), тогда как договор об услугах более гибок. В нем стороны могут в результате повторных обсуждений менять отдельные пункты по мере продвиже­ния в работе. Например, могут пересматри­ваться цели, временные рамки, методики работы в процессе предоставления услуг.

Бывают случаи, когда социальный работ­ник работает в тесной связи с судом или зако­нодательной системой и должен тщательно различать пункты договора об услугах, кото­рые обусловливаются судебными решения­ми, и менее строгие пункты, касающиеся других услуг. Такой подход "двойного догово­ра" может помочь недобровольным клиентам извлечь пользу из принудительно оказывае­мых услуг.

Существенным аспектом договора об ус­лугах является и то, что работник поощряет клиента активно участвовать в процессе вы­работки его условий. Желательно, чтобы кли­ент был равноправным партнером в принятии решений относительно плана социальной ра­боты. Такого идеала можно достичь, дав кли­енту возможность первому изложить свои взгляды на данную проблему или пути ее ре­шения, избегая использование профессио­нальной лексики, особенно при записи

договора, и выражая его условия по возмож­ности словами самого клиента. Совместная работа над договором об услугах очень важна, так как это один из способов, каким реализу­ется на практике важный этический принцип о самоопределении клиентов.

Договор — важный этап непосредствен­ной работы с индивидами, семьями и группа­ми, однако его заключение нередко является весьма сложной проблемой на практике. С некоторыми клиентами в соответствующих конкретных ситуациях очень трудно достичь соглашения. Иногда клиент или работник при обсуждении договора нарочно скрывает ка­кие-то позиции или условия, надеясь, что они как-то разрешатся в процессе работы. В дру­гих случаях одна из сторон может намеренно саботировать соглашение, если она не была активно вовлечена в процесс принятия реше­ния или если ее мнение не было учтено в окончательном варианте. В таких случаях задача социального работника — быть масте­ром обговаривать болезненно-чувствитель­ные проблемы в жизни клиента. Он должен всячески способствовать достижению согла­шения с клиентом и помогать ему и своим коллегам следовать соглашениям. Когда кан­дидат и работник совместно выработали план, учитывающий индивидуальные потребности и нужды клиента, а также используемые в этих целях ограниченные ресурсы, это зна­чит, что они создали надежную основу ус­пешного результата общих усилий.

Бретт А. Сейбурн

См. также: Персональное комплексное обслу­живание; Посреднические услуги в прак­тической социальной работе; Практика социальной работы: обзор основных на­правлений.

• Alcabes A., Jones J. (1985). Structural Determinants of "Clienthood".— Social Work, 30(1), 49—53. • GarvinC.SeaburyB. (1984). Interpersonal Practice in Social Work: Process and Procedures. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall. • Knapp C. (1980). Service Contract Use in Preventing and Reducing Foster Care: Final Evaluation Report. Hampton, Va.: Hampton Department of Social Services. • Maluccio A. (1979). Learning From Clients: Interpersonal Helping as Viewed by Clients and Social Workers. N. Y.: Free Press.

ДОКУМЕНТАЦИЯ В ПРАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ

246

247

ДОКУМЕНТАЦИЯ В ПРАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ

ДОКУМЕНТАЦИЯ В ПРАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ

В документации, которую ведут социаль­ные работники в процессе своей практиче­ской деятельности, они описывают и оценивают состояние клиента, определяют цель услуг, подтверждают ранее определен­ные задачи обслуживания, планы, виды деятельности, фиксируют достигнутый про­гресс, оценивают результаты обслуживания. При этом они как бы заново анализируют со­стояние клиента, процесс обслуживания, и в итоге у них могут появиться новые соображе­ния, позволяющие совершенствовать как де­ятельность, осуществляемую по отношению к клиентам, так и деятельность, осуществляе­мую от их имени.

История документирования

Изучение истории ведения документа­ции в процессе социальной работы свиде­тельствует, что ее форма менялась вслед за изменением функций, т. е. содержание и структура записи изменялись, хотя иногда с опозданием, в ответ на изменение целей и способов использования документации. Но­вые виды документации не вытесняли уже существовавшие, но занимали свое место ря­дом с ними. В начале XIX в., когда записи применялись главным образом для того, что­бы документально подтвердить распределе­ние средств между нуждающимися, это были просто гроссбухи.

Во второй половине XIX в. стало важным не только указать, кому предоставлялись средства, но почему и с каким результатом. В документации этого времени проявилось стремление работников "довести дело до кон­ца". Она содержала отчеты о ежедневных контактах с клиентами, суждения об их по­требностях и откликах. Это так называемые повествовательные отчеты. А. Шеффелд 11920) описала документацию, в которой от­ражалась работа по изучению жизни небла­гополучных семей и помощь им. Данная индивидуальная информация накапливалась ради достижения трех главных целей соци­альной работы: 1) ближайшая цель — дости­жение максимальной эффективности помощи отдельным клиентам; 2) конечная цель — общее социальное улучшение и 3) побочная цель — укрепление критическо­го стиля мышления у самого сотрудника, занимающегося изучением жизни неблаго­получных семей и помощью им.

Документирование процесса об­служивания. В последующие годы Э. Бер-джесс предложил социальным работникам сделать документацию более пригодной для социологической интерпретации, заменив повествовательные отчеты застенографиро­ванными интервью с клиентами. Такие сте­нографические отчеты помогут человеку с помощью его собственных слов увидеть, ка­ков он есть. Стенографические записи, вклю­чающие как то, что говорил клиент, так и то, что говорил социальный работник во время интервью или встречи, стали важным мето­дом документирования.

В течение последующих четырех десяти­летий работники по изучению условий жизни неблагополучных семей и помощи им и спе­циалисты по работе с группами вели и изуча­ли документацию процесса обслуживания, чтобы лучше понимать клиентов и повышать свое практическое мастерство. Однако сегод­ня такой метод неприемлем для социальных работников, поскольку слишком трудоемок и громоздок, чтобы его можно было применять в повседневной практике.

Современная практика документирования

В современной практике документирова­ния доминирующими являются следующие виды: диагностическое суммарное докумен­тирование; документирование, ориентиро­ванное на решение какой-либо отдельной проблемы; стандартизированные формы до­кументации с использованием компьютера. Из них наиболее индивидуализированным и характерологичным является диагностиче­ское суммарное документирование, отража­ющее особенности состояния клиента, обслуживания и подхода социального работ­ника к практической деятельности. Докумен­тирование, ориентированное на решение какой-либо проблемы, более формализовано, разработано на основе официальных указа­ний относительно сбора и представления данных. Стандартизированные формы доку­ментирования аналогичны тем, которые используются в автоматизированных инфор­мационных системах, они придают единооб­разие процессу сбора и представления данных. Последний вид помогает типизиро­вать состояние клиентов, устанавливает жес­ткий порядок как хранения документации, так и оказания услуг.

Диагностическое суммарное до­кументирование. Данный вид докумен­тирования преследует две цели: 1) индивидуализация клиента и его состоя-

ния, 2) фиксация процесса оказания помо­щи. Это документирование не является набором неких правил, которые нужно по­стигать, скорее оно возникло из понимания запросов клиентов и совершенствовалось од­новременно с ростом профессиональной ком­петентности и диагностического мастерства работников. "В конечном счете лишь подго­товленный диагност может сделать хорошую запись, так как только он может выдернуть из бесконечного полотна социального опыта нить, возможно имеющую значение" (Дж. Гамилтон, 1946). По Гамилтону, эта значимость может быть выявлена лишь в ходе непрерывного психосоциального диагности­рования, процесс которого следует описывать через регулярные промежутки времени. Ди­агностическая суммарная документация, как правило, ведется тематически и хронологи­чески, в текущую повествовательную запись включается описание состояния клиента и его обслуживания.

Документирование, ориентиро­ванное на решение проблемы. Данный вид документирования имеет повсеместное распространение в организациях здравоохра­нения и психотерапии. Эта форма нацелена, во-первых, на улучшение медицинского об­разования и, во-вторых, на укрепление междисциплинарного сотрудничества и улучшение отчетности. Документация, ори­ентированная на решение проблемы, подраз­деляется на следующие разделы: 1) база данных, 2) перечень проблем, 3) начальные планы и 4) записи о достигнутом прогрессе в лечении. База данных, составляемая при приеме клиента, включает связанную со здо­ровьем и социальными вопросами информа­цию о его прошлом и настоящем. Действуя в группе или индивидуально, социальные ра­ботники используют базу данных, чтобы со­ставить перечень проблем и первоначальных планов. В течение всего процесса лечения пе­речень проблем служит отчетным докумен­том, по мере их выявления и решения новая информация заносится в этот перечень. Пла­ны регулярно пересматриваются и модерни­зируются в соответствии с изменяющейся информацией и потребностями клиента. Су­щественной частью документации, ориенти­рованной на решение проблем, являются записи о достигнутом прогрессе. Через опре­деленные промежутки времени лечащие спе­циалисты вводят в документацию новую информацию, нумеруя и распределяя эти за­писи по категориям, с тем чтобы они соответ­ствовали перечню проблем. Записи о достигнутом прогрессе ведутся по СОАП-

форме: С — субъективная информация (на­пример, полученная от пациента и его семьи); О — объективная информации (на­пример, полученная из тестон или наблюде­ний лечащего специалиста); А — анализ этой информации и впечатление от псе; II — пла­ны. Заключительная запись о достигнутом прогрессе — резюме, где указываются основ­ные выводы о результатах проведенного лече­ния.

Документирование, ориентированное на решение проблем, имеет свои достоинства и недостатки. Принятие этой формы всем пер­соналом какой-либо организации здравоох­ранения может дать положительные результаты, так как она способствует коорди­нации услуг профессионалов. Однако эта форма упрощает как саму проблему, так и деятельность, направленную на ее решение.

Стандартизированные формы.

Стандартизированные формы используются в большинстве агентств по социальному об­служиванию для сбора информации, описы­вающей клиентов, работников и услуги. Формы, которые могут быть заполнены с по­мощью коротких ответов или контрольных отметок, упрощают процесс документирова­ния; они также гарантируют, что социальные работники предоставят ту информацию, ко­торая необходима организации. Процесс сбора и представления информации система­тизируется, поэтому применение этих форм обеспечивает каждому клиенту простой доступ к касающейся обслуживания инфор­мации. В систематизированном виде ин­формация может использоваться при планировании, мониторинге и оценивании услуг, оказываемых различным группам клиентов.

Организации социального обслуживания различаются степенью применения тех или иных стандартизированных форм при хране­нии документации. Одни агентства предпо­читают формы для лицевых листов, характеризующих клиентов, и развернутые отчеты сотрудников о проделанной работе. Другие — формы для хранения практически всей документации. Третьи же занимают промежуточную позицию: для одних целей они применяют формы, для других — повест­вовательные отчеты. В настоящее время агентства, которые финансируются из частных средств и укомплектованы высоко­квалифицированными кадрами, оказывают предпочтение повествовательным моделям документации; в противоположность им об­щественные агентства с небольшим числом профессионально обученных работников

ДОКУМЕНТАЦИЯ В ПРАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ

248

249 ДОЛГОВРЕМЕННОЕ НАБЛЮДЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

чаще всего используют системные формы до­кументирования. Однако в будущем эти раз­личия, вероятно, исчезнут, так как все большее число агентств стремится сделать свою документацию совместимой с система­ми обработки данных. Это позволит организациям социальной работы стандарти­зировать наибольший объем хранимой доку­ментации.

Другие методы документирова­ния. В дополнение к трем основным моделям документирования в агентствах и в учрежде­ниях обучения социальной работе получают признание и другие методы документального фиксирования информации. Одни из них ак­центируют внимание на результатах услуг. Например, и метод замеров продвижения к цели, и метод серийно-временного докумен­тирования полезны для обоснования измене­ния применяемых методик воздействия, в связи с тем что ранее поставленные цели об­служивания уже достигнуты и можно пере­ходить к следующим плановым этапам. Другие методы фокусируются на процессе обслуживания. Например, аудио- и видеоза­писи интервью и встреч с клиентами — цен­ное средство для наблюдения за поведением клиента и социального работника, для обуче­ния профессиональному мастерству. Не за­меняя, а скорее дополняя преобладающие подходы, каждый из этих методов намечает перспективу улучшения документирования при решении конкретных задач в социальной работе.

Текущие вопросы

Социальные работники, их организации и другие заинтересованные стороны предъяв­ляют различные, зачастую противополож­ные требования к документации. С одной стороны, важно, чтобы документация была детальной и полной, так как она применяется в самых разных целях. С другой стороны, столь же важно, чтобы информация была сжатой и сдержанной, потому что агентства социальной работы должны с максимальной отдачей использовать свои ограниченные средства и защищать тайну своих клиентов. Трудно гарантировать, что документация сможет одновременно отвечать требованиям отчетности, эффективности и конфиденци­альности.

В сложной системе социального обслу­живания документация по социальной работе выполняет несколько функций: клиническую, административную, профес­сиональную, организационную. Чтобы обес­печить наличие в документации требуемой

информации, агентства поощряют практиче­ских работников к подробному описанию случаев, которыми они занимаются. Практики имеют и свои причины для получения и хра­нения полной документации, поскольку она демонстрирует контролерам и руководите­лям компетентность работников. Всесторон­няя и тщательно подобранная документация может оказаться полезной сотруднику в слу­чае судебного разбирательства.

Однако составление и хранение докумен­тов — процесс трудоемкий и, следовательно, дорогой, особенно в настоящее время, когда средства агентств уменьшаются, а потреб­ность в социальных услугах увеличивается. Агентства стремятся ограничить время, свя­занное с ведением документации, чтобы вы­свободить его для обслуживания и других важных видов деятельности. Организации могут сокращать время на документирование посредством снижения требований к доку­ментации, ее унификации, обеспечения со­трудников необходимым оборудованием. У практических работников также есть причи­ны сократить время на документирование. Для многих документирование — обремени­тельная обязанность, польза от которой не вполне ясна. Краткие записи, которые ведут­ся во время и по окончании встреч с клиента­ми и лицами, выступающими от их имени, кажутся таким социальным работникам вполне достаточными для планирования и осуществления услуг, и они не видят допол­нительной пользы от составления и хранения подробного официального документа.

Кроме того, в условиях растущих посяга­тельств на тайну личности агентства и прак­тические работники ясно осознают, что сведения, содержащиеся в документах, дают возможность для распространения конфи­денциальной информации о клиенте. Часто они легко доступны для персонала внутри ор­ганизации. Вдобавок, если эта информация предоставляется сторонним организациям, таким, как страховые компании, она может быть преднамеренно или неумышленно рас­секречена без ведома или согласия клиента. Социальные работники должны хранить тай­ну клиента и делают это, устраняя любые до­ступы к документу посторонних лиц. Однако практические работники в большей степени сохранят тайну своих клиентов, если содер­жание документов будет кратким, хотя при этом в, ряде случаев они поступят вопреки требованиям отчетности.

Очевидно, и в будущем продолжатся по­пытки социальных работников примирить противоречивые цели отчетности, эффектив-

ности и конфиденциальности. Как и ранее, будут изменяться содержание и структура за­писи в ответ на изменения в практике соци­альной работы и изменения в технологии. Если появится новая модель документирова­ния, она, вероятно, будет сжатой, фокусиру­ющей внимание на формах и видах предоставления обслуживания и его резуль­татах, предназначенной для обработки ин­формации на компьютере.

Джин Доунер Кагл

См. также: Договор с клиентом; Информа­ционные системы в агентствах; Инфор­мационные системы: данные о клиентах; Исследования в социальной работе; Персональное комплексное об­служивание; Ценности и этика.

•Burgess E. (1928). What Social Case Records Should Contain to Be Useful for Sociological Interpretation.— Social Forces, 6(4), 524—532. • Hamilton G. (1946). Principles of Social Case Recording. N.Y.: Columbia University Press. • Kagle J. D. (1984a). Privacy Versus Accountability: A Health Care Dilemma.— Social Work in Health Care, 9(3), 25—36. • Kagle J. D. (1984b). Restoring the Clinical Record.— Social Work, 29(1), 46—50. • Sheffield A. E. (1920). The Social Case History: Its Construction and Content. N. Y.: Russell Sage Foundation.

ДОЛГОВРЕМЕННОЕ НАБЛЮДЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

Основной стратегией долговременного исследования объекта является процесс мно­гократного сбора данных, повторяющийся через какие-то промежутки времени, будь то данные об отдельном лице или группе лиц, рассматриваемых как единый объект, в це­лом. Данные об отдельном объекте, собран­ные при одних условиях, сравниваются с данными, собранными при других условиях, и по характеру связи между изменениями ус­ловий и полученными результатами делается заключение об объекте. Данный подход в ли­тературе по социальной работе может быть также описан с помощью терминов "единич-

ный прецедент" или "индивидуальный слу­чай", "одиночный объект", "временной ряд" или "клиническое оценивание".

Исторические корни

Долговременное исследование единого объекта не является новой методикой. В XIX в. и начале XX в. многие ученые, в том числе Герман Эббингхаус и Иван Павлов, ис­пользовали данные об индивидах, собранные в несколько приемов через определенные промежутки времени, как основу для своих исследований. На этой модели повторного оп­роса основана также бихевиористская схема проб и ошибок Б. Скиннера (1938). Ту же методику детализировал и описал М. Сидман (1960). Хотя эту работу часто игнорируют, тем не менее именно она заложила основу для многих позднейших серий исследований еди­ных объектов.

Долговременное наблюдение в исследовании человека

"Журнал прикладного бихевиористского анализа" начал публиковать в 1968 г. отчеты об исследованиях, в которых метод времен­ных рядов применен для оценки поведенче­ской деятельности в индивидуальной работе с клиентами. Р. Браунинги Д. Стоувер (1971) в общих чертах описали использование вре­менных рядов в работе с дефективными деть­ми. В начале 70-х годов интерес к этой методологии возрос, поскольку накопились данные о том, что при традиционном суммар­ном методе сбора данных в групповых иссле­дованиях "вымываются" индивидуальные различия. Индивидуальный подход, долго­временное исследование объекта рекоменду­ются из-за этических и практических затруднений, связанных с проведением груп­повых исследований в условиях большинства клиник.

Долговременное наблюдение в клинической работе

М. Хоу (1974), С. Джайаратне и Р. Леви (1979) расширили сферу применения мето­дологии индивидуальных исследований. Признавая ее ценность для клинической нау­ки, они высветили и ее преимущества для практики социальной работы. Среди преиму­ществ — планирование процедур лечения клиента и постоянная обратная связь по ре­зультатам лечения, которые используются для принятия решений на следующем шаге лечения.

Многие социальные работники были го­товы к новому направлению и ноной методо­логии, поскольку испытывали беспокойство

ДОЛГОВРЕМЕННОЕ НАБЛЮДЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

250

251

ДОЛГОВРЕМЕННОЕ НАБЛЮДЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

по поводу эффективности практического ас­пекта их деятельности. Нужны были реко­мендации, которые улучшили бы социальную работу и продемонстрировали ее важность для клиентов.

В связи с возросшим интересом к долго­временному исследованию единого объекта некоторые факультеты социальной работы начали обучение методу временных рядов студентов, изучающих клиническую работу. Эта модель выступает одновременно как ис­следовательское и практическое средство. В числе первых центров, ведущих обучение этой методике, был Вашингтонский универ­ситет. Под руководством декана факультета социальной работы Скотта Брейера был раз­работан план, в котором изучение метода клинического научного исследования было объединено с изучением практических лечеб­ных процедур. Преподаватель старался воз­можно теснее связать эти предметы, он же являлся связующим звеном между факульте­том и преподавателями, ведущими студенче­скую практику. В конечном итоге студенты представляли проект, описывающий приме­нение метода индивидуального оценивания к ситуации какого-то одного из клиентов. Та­кое построение процесса обучения вело к то­му, чтобы студенты рассматривали клиническое оценивание как неотъемлемую часть всей клинической практики, а не как нечто обособленное.

Методология долговременного наблюдения: современное состояние

Научные работы 80-х годов по вопросу индивидуального оценивания рассматрива­ют разные типы отдельных единых объектов в самых различных клинических условиях и большое число методик лечения. К этому вре­мени совершенствуются также процедуры сбора данных, предлагаются различные ва­рианты их обработки, происходит накопле­ние статистических процедур оценивания единичных объектов на основе изучения вре­менных рядов.

Зависимые и независимые пере­менные. Методология изучения единых объектов в клинической практике требует, чтобы были в наличии три основных компо­нента: лечебное воздействие (независимая переменная), оценка результата (зависимая переменная) и план, позволяющий сравни­вать первое и второе. Лечебное воздействие должно быть воспроизводимым от одного врача к другому. Оценки результата лечения

должны быть достоверными и обоснован­ными.

Кроме того, в зависимости от требований Ситуации могут быть выбраны разные уста­новки, что вызовет соответствующее измене­ние методики исследования. Например, если во главу угла поставлено требование свести к минимуму сложности в процессе сбора дан­ных, врач укажет набор необходимых дан­ных, отличный от того, который был бы избран, если бы для сбора данных имелись большие средства. Это один из примеров ком­промисса, общепризнанного в этой области, хотя исследователи должны постоянно отда­вать себе отчет в том, что такого рода компро­миссы уводят в сторону от научной строгости, и признавать, что есть предел ограничения необходимых данных.

Выбор метода исследования. По­скольку исследуется единичный объект или группа, рассматриваемая как единый объект, то невозможен контрольный образец. Наблю­дение должно вестись за одним объектом, ко­торый последовательно помещается в различные условия. Другими словами, еди­ный объект может соотноситься лишь с самим собой. Типичное сравнение может быть про­ведено между сериями данных, собранными в один интервал времени (при условии, что воздействие не проводится), и сериями, со­бранными в другой интервал времени (после проведения воздействия). Фаза без воздейст­вия обычно называется базисной, или А-фазой, а фаза, когда проводится первичное воздействие, обычно называется В-фазой. Если проводятся различные виды воздейст­вия, соответствующим фазам присваиваются последующие буквы алфавита. Если вид воз­действия повторяется, то применяется то же буквенное обозначение.

Базисный метод, который состоит из фа­зы до воздействия, сменяемой фазой воздей­ствия, называется АВ-методом. АВ-метод имеет такие преимущества, как легкость в получении и сравнении данных, что обеспе­чивается естественным изменением условий от А до В. Главным изъяном является недоста­точная уверенность в обоснованности полу­ченных выводов, другими словами, неясно, данное воздействие или что-то другое вызва­ло изменения в конечных результатах.

В распоряжении исследователя имеются альтернативные, более надежные методики. Однако эти методы обычно трудны для реали­зации, и поэтому они не слишком популярны среди социальных работников. Например, одним из них является АВАВ-метод, который

предполагает повторное исследование, при­званное доказать, что характер данных изменяется в результате воздействия. Ис­пользование этого принципа — "маловероят­ных последовательных совпадений" — является определенной защитой от угрозы не­достаточной обоснованности. АВ- и АВАВ-методы отвечают главным образом на вопрос: "Эффективно ли воздействие?" Однако суще­ствует множество других методов оценивания единого объекта, которые отвечают на взаи­моисключающие вопросы. Среди них такие, как: "Действует ли один вид лечения лучше, чем другой?", "Какие именно элементы в воз­действии, являющемся эффективным, обус­ловили его успех?", "Какой уровень воздействия является оптимальным?" Инди­видуальная работа с объектом предоставляет специалистам возможность как оценить соб­ственную работу, так и обратиться к вопро­сам, имеющим научную значимость.

Перспективы

Энтузиазм по поводу использования этих методов, характерный для 70-х годов, в по­следующее десятилетие несколько умень­шился. Это было вызвано как сомнениями в их практической ценности, так и сложностью их применения для социальных работников первого эшелона. Как ни странно, будучи средством с исследовательской ориентацией, этот подход не обратил свою исследователь­скую деятельность на себя, чтобы ответить на основной вопрос: ведет ли использование этих методов к обслуживанию более качест­венному, или более быстрому, или более удовлетворяющему потребителя? Вопрос еще ждет окончательного ответа.

Имеются и другие проблемы. Так, соци­альные работники иногда утверждают, что их противостояние методике длительного оце­нивания единого объекта обосновывается тем, что, применяя эти процедуры, они сле­дуют бихевиористам. Действительно, тера­пия бихевиоризма в значительной степени основывается на экспериментальном анали­зе: такой анализ устанавливает связь поведе­ния индивида с последствиями для него самого. Однако между этими двумя подхода­ми имеются и существенные отличия, кото­рые делают их отождествление совершенно неоправданным. Наконец, хотя теоретиче­ские достоинства метода долговременного на­блюдения за прогрессом у клиента ни у кого не вызывают сомнения, их практическая цен­ность представляется более проблематичной

ввиду почти непреодолимых сложностей ор­ганизации долговременных исследований клиентов в массовых масштабах.

Рона Л. Леви

См. также: Измерения в социальной работе; Исследования в социальной работе; Со­циальные технологии и нововведения.

• Barlow D. H., Hayes S. С, Nelson R. G. (1984). The Scientist Practitioner. N. Y.: Pergamon Press. • Barlow D. H., Hersen M. (1984). Single Case Experimental Designs: Strategies for Studying Behavior Change (2nd ed.). N. Y.: Pergamon Press. • Browning R. M., StoverD. (1971). Behavior Modification in Child Treatment. Chicago: Aldine Publishing Co. • Howe M. (1974). Casework Self-Evaluation: A Single Subject Approach. — Social Service Review, 48(1), 1—23. • Jayaratne S., Levy R. L. (1979). Empirical Clinical Practice. N. Y.: Columbia University Press. • Sidman M. (1960). Tractics of Scientific Research. N. Y.: Basic Books. • Skinner B. F. (1938). The Behavior of Organisms. N. Y.: Appleton-Century-Crofts.

ДОМА ИНВАЛИДОВ И ПРЕСТА-РЕЛЫХ. См. Длительный уход за нетрудоспособными; Здравоохранение: пла­нирование.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПОСОБИЯ.

См. Бедность; Дети, получающие матери­альную помощь; Доходы: система социаль­ной защиты; Неполноценность физическая; Общая и специальная социальная помощь; Пожилые и престарелые; Пожилые и пре­старелые: социальное обслуживание; По­мощь семьям с зависимыми детьми; Социальное планирование в государствен­ном секторе; Социальное страхование; Фе­деральное социальное законодательство после 1961 г.

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

252

253

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

Во многих случаях правительственная политика (например, законы о минимальной заработной плате, постановления, которые ограничивают монополизм или деловое со­перничество) влияет на ставки заработной платы, стоимость товаров и прибыль. Налоги и правительственные субсидии приводят к непосредственному перераспределению ры­ночных доходов и создают конечный доход семьи, который может быть использован для покупки товаров и услуг. Чтобы установить, как реально происходит в обществе распреде­ление доходов, все население делится на группы в зависимости от размера получаемых доходов и определяется число семей в каждой группе. Распределение доходов часто рас­сматривается как грубый индикатор распре­деления материального благополучия в обществе.

Определение и измерение показателей

Неравенство в распределении доходов может быть определено как простая разница в размерах доходов безотносительно к тому, что было бы желательно с точки зрения спра­ведливости системы вознаграждения или не­желательно с точки зрения нарушения некоего идеального равенства. Измерение не­равенства обычно фиксирует разницу в дохо­дах в течение определенного периода, обычно одного года, но не указывает, перемещаются ли отдельные работники или семьи вверх или вниз по шкале распределения доходов за дан­ный период. Величина определенного таким образом неравенства не показывает степени подвижности доходов. Показатели неравен­ства доходов необходимо отличать от показа­телей бедности, которые касаются только области наиболее низких доходов. Вопросы неравенства доходов обычно рассматривают­ся применительно к населению в целом.

Любой анализ распределения и неравен­ства доходов должен начинаться с определе­ния доходов, затем единицы доходов, потом выявления расчетного периода, в течение ко­торого измеряется доход, и, наконец, уста­новления меры неравенства. Так как эти показатели могут оказывать значительное влияние на оценку степени неравенства, лю­бой человек, планирующий использовать или

сравнивать данные по распределению дохо­дов, должен быть знаком с ними.

Доход. Доход — это приращение поку­пательной способности за определенный пе­риод. Отдел текущего учета населения Бюро переписей США, в течение длительного вре­мени постоянно регистрирующий распреде­ление доходов, определяет доход как сумму денег, полученных в виде заработной платы, дивидендов, ставок, ренты, общественных и частных пособий и пенсий и т. д. В этом опре­делении отсутствуют многие важные источ­ники дохода, включая прирост капитала, побочные приработки, поступления в семью не в виде наличных денег, а натурой, в част­ности в результате отоваривания бесплатных продуктовых талонов, стоимость домашней работы и других продуктов, производимых дома. Бюро переписей разрабатывает мето­дику учета неденежных поступлений в общем доходе семьи и уже создало такую методику на основе исследования статистики бедности. Данные Отдела текущего учета населения приводятся без вычета выплачиваемых нало­гов, не учитывают региональной разницы стоимости жизни, и в них не указывается ряд источников денежных доходов.

Чтобы оценить различия способности до-мохозяйств потреблять экономические ресур­сы, необходимо настолько всеобъемлющее измерение доходов, насколько это возможно. Если же, напротив, интересы исследователей сосредоточены на изучении того, как рыноч­ная экономика вознаграждает отдельных лиц или семьи за их полный экономический вклад, то соответствующей мерой должен быть рыночный доход — частный труд и до­ходы от собственности до уплаты налогов и получения общественных выплат. Чтобы про­анализировать распределение вознагражде­ний на рынке труда, необходимы данные о денежной заработной плате до выплаты налогов и, если известны, сведения о допол­нительных выплатах — различного рода при­работках.

Единица дохода. Бюро переписей приводит данные о распределении дохода по отдельным группам населения: семьям, ли­цам, не имеющим родственников, и домохо-зяйствам. Семья состоит "из двух или более человек, связанных родством, браком или усыновлением и совместным проживанием". Не имеющие родственников лица — это "ли­ца в возрасте 15 лет и старше, которые не живут с какими-либо родственниками". "До­мохозяйство состоит из всех людей, которые занимают помещения в данном доме". В принципе соответствующая единица совме-

стного проживания для анализа разницы эко­номического благополучия определяется как единица, получающая соответствующий до­ход. Если доход в доме объединяется, тогда именно домохозяйство является наиболее подходящей единицей. Если доход не делится среди сожительствующих лиц, не являющих­ся родственниками, или семей, тогда наибо­лее подходящими для анализа единицами являются семья и отдельные лица, не имею­щие родственников. Если интересы исследо­вателей сосредоточены на распределении трудовых заработков, тогда наиболее подхо­дящими единицами анализа являются рабо­тающие лица независимо от их отношений в доме.

Метод раздельного учета дохода фикси­рует разделение полученных доходов между входящими в дом семьями и отдельными ли­цами, в жестком соответствии с различием в потребностях внутри рассматриваемой еди­ницы. При менее жестком учете считают, что все члены единицы совместного проживания имеют одинаковые потребности и рассчиты­вают общий доход, приходящийся на одно лицо. Такой подход не учитывает, что потреб­ности могут изменяться с возрастом или соци­ально-культурным уровнем членов семьи или другой единицы совместного проживания. "Шкала эквивалента взрослого" допускает более тонкий учет разницы в размерах дохо­дов в составе единицы совместного прожива­ния. Эта шкала построена с использованием сложных статистических методов.

Расчетный период. Отдел текущего учета населения и большинство других орга­низаций учитывают данные о распределении доходов на протяжении года. Использование более продолжительного периода позволяет устранить колебания доходов год от года, де­лая картину распределения доходов менее из­менчивой. Более того, некоторое неравенство дохода в один какой-то год происходит и из-за того, что люди находятся на различных ста­диях своей жизни, а доходы могут системати­чески изменяться с возрастом. Среди людей одинакового возраста различие доходов за год может определяться факторами, которые за­тем нивелируются на протяжении того или иного отрезка жизни. Например, человек, получающий образование, имеет значитель­но меньший доход, чем человек, работающий полную рабочую неделю, но в последующий период первый из них сможет получать более высокий доход. По этой причине некоторые специалисты считают, что учет распределе­ния доходов за весь период жизни дает более точную картину экономического неравенст-

ва. Анализ доходов за многолетний период показывает, что неравенство доходов в этом случае на 4—20% меньше, чем неравенство, получаемое при анализе доходом :т один год. Измерение неравенства. Простой метод измерения неравенства заключается в определении доли суммарного дохода, полу­чаемого специфической группой населения, такой, например, как беднейшие 20% или самые богатые 5% населения. Альтернатив­ные методы — это построение кривой Лорен­ца и определение обобщенных показателей, i

Кривая Лоренца

80 60 40 20 0

Диагональ идеально­ го равенства

Доходы в % 100

40 60 80 100 Домохозяйства в %

Чтобы построить кривую Лоренца (см. рис.), на горизонтальной оси откладывают совокупное число единиц совместного про­живания (в процентах от общего числа), на­чиная с беднейших. На вертикальной оси откладывают соответствующую Совокупную долю дохода, получаемого этими единицами (также в процентах от общей суммы дохо­дов). Линия, связывающая доли дохода, яв­ляется кривой Лоренца. Если бы доходы были распределены равномерно, то обследованные 10% получали бы 10% общего дохода, обсле­дованные 20% получали бы 20% общего до­хода и т. д. Тогда кривая Лоренца была бы диагональной линией, иллюстрирующей полное равенство. В любой реальной эконо­мике кривая Лоренца располагается ниже диагонали, так как беднейшие 10 % получают менее 10% общего дохода, беднейшие 20%

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

254

255

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

Таблица 2 1947—1984 гг.

для получения ссуды, их возможности поль­зоваться товарами и услугами оказываются шире, чем позволяют их текущие доходы. По этим причинам данные о распределении бо­гатства среди населения существенно допол­няют данные о распределении доходов. Имеющиеся ограниченные данные показы­вают, что неравенство во владении богатства-

получают менее 20% и т. д. до 100% населе­ния, которые, естественно, получают 100% всего дохода. Чем ближе кривая располагает­ся к диагонали, тем меньшее неравенство она фиксирует.

Коэффициент Гини — наиболее попу­лярный числовой показатель неравенства. Этот коэффициент определяется как отноше­ние площади между кривой Лоренца и диаго­налью полного равенства (площадь А на рис.) и общей площади под диагональю (площадь А + площадь В). Это отношение может нахо­диться в пределах 0— 1. Более высокие значе­ния характеризуют большее неравенство. Другим общепринятым показателем является коэффициент вариации, который равен стандартному отклонению распределения до­ходов, разделенному на его среднее значение. Более высокие значения этого показателя, так же как и в первом случае, характеризуют большее неравенство.

Распределение общих денежных доходов в 1984 г. для всех семей американцев приве­дено в таблице 1.

Таблица 1

Распределение денежных доходов среди всех семей по данным за 1984 г.

Общий доход в	Число семей в %**
долл. *
2 499 и менее	2,0
2 500 — 4 999	3,0
5 000 — 9 999	9,4
10 000— 14 999	10,8
15 000 — 24 999	10,7
25 000 — 29 999	10,2
30 000 — 34 999	8,8
35 000 — 49 999	18,4
50 000 — 74 999	11,1
75 000 и выше	4,7

* Средний доход (по медиане) — 26 433 долл., средний доход (средневзвешен­ная величина) — 31 052 долл.

** Число семей — 62 706 млн.

Распределение сосредоточено около среднего дохода (по медиане), которое со­ставляет 26 433 долл. Оно характеризуется наличием верхней и нижней ветви и смещено

вправо (средневзвешенный доход составляет 31 052 долл.).

Около 30% всех семей имели доход от 20 000 до 35 000 долл. Свыше 14% семей имели доход менее 10 000 долл., доход 11,1% семей составлял от 50 000 до 75 000 долл., и 4,7% семей имели доход 75 000 долл. и выше. Беднейшие 20% получали 4,7% всего дохо­да, средние 20% — 17%,, верхние 20% — 42,9% (см. табл. 2 на с.255).

По данным, приведенным в таблице 2, неравенство доходов семей уменьшалось между 1947 г. и концом 60-х годов, затем оно начало расти. Более быстро неравенство уве­личивалось после 1980 г. Отсутствие долго­временной тенденции в последние 35—40 лет отражает приблизительное равновесие меж­ду увеличивающими неравенство социаль­ными и экономическими факторами (в основном значительным увеличением отно­сительного числа людей пожилого возраста, молодежи, семей с одним родителем и других единиц совместного проживания с низким до­ходом) и факторами, ведущими к равенству (главным образом быстрым ростом выплат и других поступлений за счет общественных фондов).

Почти постоянный уровень неравенства в течение многих лет указывает или на процесс распределения доходов, в котором относи­тельное положение семьи по отношению к получаемому доходу остается постоянным, или на процесс перемещения семей внутри каждой из доходных групп, что определяется большой подвижностью доходов. Существен­ное неравенство за какой-то один год, вероят­но, является вполне терпимым социально, если имеются реальные возможности сдвигов в доходах. На основе полученных данных можно утверждать, что существует значи­тельная подвижность доходов семей в США, что иллюстрирует таблица 3 на с.255.

Первый ряд цифр, например, показыва­ет, что из 20% населения США, жившего в беднейших семьях в 1971 г., только 11,1% попали в эту же категорию в 1978 г. Другие 8,9% переместились в более высокую катего­рию. В целом 59,9% населения перемести­лись вверх или вниз на одну категорию, в то время как 23,1 % переместились по крайней мере на две категории за семь лет.

Часть населения владеет определенным богатством, что позволяет этой части полу­чать дивиденды, процентные ставки, рент­ный доход, наличие которых ведет к возрастанию неравенства доходов. Больше того, если люди владеют богатством, которое может быть израсходовано или использовано

Неравенство распределения денежных доходов среди семей.

Год	Доля дохода
	нижние 20%	вторые 20%	третьи 20%	четвертые 20%	верхние 20%	верхние 5%	коэффици­ент Гини
1947	5,0	11,9	17,0	23,1	43,0	17,5	0,376
1950	4,5	12,0	17,4	23,4	42,7	17,3	0,379
1955	4,8	12,3	17,8	23,7	41,3	16,4	0,363
1960	4,8	12,2	17,8	24,0	41,3	15,9	0,364
1965	5,2	12,2	17,8	23,9	40,9	15,5	0,356
1967	5,5	12,4	17,9	23,9	40,4	15,2	0,348
1970	5,4	12,2	17,6	23,8	40,9	15,6	0,354
1975	5,4	'11,8	17,6	24,1	41,1	15,5	0,358
1980	5,1	11,6	17,5	24,3	41,6	15,3	0,365
1982	4,7	11,2	17,1	24,3	42,7	16,0	0,381
1984	4,7	11,0	17,0	24,4	42,9	16,0	н. д. *

* Н.д. — не имеется данных.

Таблица 3

Подвижность доходов: число людей (в %) в различных сочетаниях в 1971 г. и 1978 г. в пятой части семейных доходов

Семьи, относя­щиеся к различ­ным группам по доходам в 1971 г.	Распределение семейных доходов в 1978 г.
	нижние 20%	вторые 20%	третьи 20%	четвертые 20%	верхние 20%	всего
Нижней Второй Третьей Четвертой Верхней	11,1 4,3 2,7 1,2 0,7	4,4 6,9 4,7 3,0 0,9	1,9 4,3 6,1 5,1 2,8	1,4 2,7 3,7 6,3 5,9	1,2 1,8 2,8 4,4 9,7	20 20 20 20 20
Всего...	20,0	19,9	20,2	20,0	19,9	100

ми в Соединенных Штатах значительно пре-

восходит неравенство в получении доходов. В

1947 г. 5% наиболее богатых домохозяйств

имели 17,5% общей суммы получаемых

доходов. Данные 1984 г. свидетельствуют,

что по сравнению с 1947 г. происходят лишь ^; незначительные изменения (всего на 1,5

пункта).

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

256

257

ДОХОДЫ: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ГРУППАМ НАСЕЛЕНИЯ

Социально-экономические источники разницы доходов

Анализ факторов, определяющих разни­цу доходов, обычно сосредоточивается на за­работной плате, которая, по расчетам, составляет 75 % всех денежных доходов. Рас­пределение заработной платы существенным образом влияет на распределение суммарного дохода. По имеющимся данным, неравенство в распределении заработной платы среди мужчин увеличилось между 1959 и 1978 гг. и, вероятно, продолжает увеличиваться. Нера­венство в распределении заработной платы среди женщин, по-видимому, оставалось почти постоянным в этот период.

Различия в заработной плате обусловле­ны индивидуальными причинами, они отра­жают врожденные характеристики личности, такие, как раса и пол, которые вли­яют на рыночное вознаграждение. Другие различия обусловлены институционными особенностями рынка труда, такими, как на­личие профсоюзов. Наконец, различия опре­деляются и разной квалификацией, специальностью и результатами труда. Су­ществуют существенные противоречия отно­сительно интерпретации и важности каждого из этих источников различий в размерах за­работков.

Рабочее время. Различия в количест­ве времени, уделяемого оплачиваемой рабо­те, и в интенсивности труда обусловливают значительную степень неравенства заработ­ной платы. Некоторые различия обусловли­ваются объективными причинами. Так, возрастание безработицы ведет к большему неравенству вследствие того, что потери дохо­дов приходятся на лиц с низкой, средней и высокой заработной платой непропорцио­нально. В отличие от этого другие различия обусловлены субъективными причинами и зависят, например, от решения найти допол­нительную временную работу или быть заня­тым лишь часть рабочего времени, работать сверхурочно, заниматься собственным делом или работать на службе, которая позволяет самому регулировать количество рабочего времени.

Специфика работы, требующая компенсационных выплат. Некото­рые работы более трудны, более неприятны или более опасны, чем другие. С учетом уров­ня квалификации такие работы должны оп­лачиваться выше, чтобы побудить людей занять их. Имеются убедительные доказа­тельства, что работы, связанные с большим риском, обусловливают большие выплаты.

Образование и опыт. Достаточно достоверно установлена тесная связь между годами обучения и уровнем заработной пла­ты. Однако теоретическая интерпретация этого соотношения порождает дебаты. Так, теория "человеческого капитала" доказывает, что работа, требующая более высокого обра­зования, должна оплачиваться лучше, чтобы привлечь достаточное количество работни­ков, так как люди обычно ожидают возмеще­ния недополученного заработка за время, в которое они не работали, а учились, своеоб­разной компенсации за их решение отложить начало работы и осуществить инвестиции знаний в самих себя. Эта теория предполага­ет, что более длительное обучение создает более высокую производственную квалифи­кацию, которая оценивается работодателя­ми. Согласно же теории "сортировки", формальное обучение дает немного того, что может быть непосредственно применено в будущей работе. И следовательно, не повы­шает "капитал" работника, однако система образования "отсортировывает" наиболее способных молодых людей. Работодатели оценивают эти способности и ищут более об-разованныхлюдей и вознаграждают их выше. Неомарксистские теоретики доказывают, что образование сортирует людей по их социаль­ному положению, а не по способностям. Они также предполагают, что более продолжи­тельное обучение порождает лучшую дисциплинированность и социализирует бу­дущих работников, побуждая их принять ин­ституты рынка. По этим причинам бизнес предпочитает более образованных и более конформных работников и вознаграждает их лучше.

Имеется прямая зависимость между про­должительностью приобретения опыта рабо­ты и заработной платой. Согласно теории "человеческого капитала", приобретение опыта сопровождается обучением на рабочем месте. Таким образом, более высокая заработ­ная плата за больший опыт предоставляет вознаграждение за более высокую произво­дительность, обусловленную таким обучени­ем. Указанная зависимость согласуется также с обычными различиями оплаты за трудовой стаж независимо от производитель­ности.

Положение семьи. Финансовые воз­можности семьи ограничивают доступ неко­торым людям к получению образования, тем самым косвенно влияя на заработную плату. Возможности родителей убедить детей в не­обходимости учиться и помочь им в получе­нии школьного образования, поддержать их

здоровье и затем обеспечить учебу в хорошем колледже также в дальнейшем могут иметь важное влияние на заработную плату. Поло­жение и социально-экономический статус семьи могут оказывать непосредственное влияние на заработную плату и через рабочие контакты родителей. Эмпирический анализ заставляет предположить, что переменные факторы, характеризующие положение семьи, оказывают основное влияние на полу­чение образования.

Раса и ПОЛ. Заработная плата женщин и людей, принадлежащих к национальным меньшинствам, ниже, чем заработная плата белых мужчин, даже в том случае, если дру­гие факторы — образование и опыт — оказы­ваются сопоставимыми. Большинство аналитиков интерпретирует эти различия как доказательство дискриминации на рынке труда. Другие исследователи считают, что рынок труда слишком конкурентен, чтобы равные по производительности рабочие полу­чали бы в течение длительного времени неравную заработную плату. Эти исследова­тели приходят к выводу, что неизмеряемые, возможно, слабо уловимые различия в моти­вации, качество образования и другие факто­ры обусловливают наблюдаемые различия в заработной плате.

Профсоюзы. Профсоюзы стремятся повысить заработную плату своих членов от­носительно заработной платы аналогичных по производительности рабочих, не входя­щих в профсоюз, путем проявления способно­сти заключать сделки. Разница в заработной плате членов и не членов профсоюза обычно составляет 10—20%. В то время как профсо­юзы увеличивают неравенство заработной платы в промышленности, их практика за­ключения сделок уменьшает неравенство среди их членов и сглаживает разницу между непосредственно занятыми в производстве и непроизводственными — обслуживающи­ми — работниками внутри фирм.

Внутренний и вторичный рынок труда. Различия в заработной плате могут возникать и вследствие разницы в структуре фирм. Внутренний рынок труда в фирме ха­рактеризуется лестницей работ, обеспечива­ющей стабильную занятость. Наименее квалифицированные рабочие обычно вступа­ют на низшую ступень лестницы. С опытом и приобретением квалификации они поднима­ются со ступеньки на ступеньку, в результате лучшие рабочие места заполняются путем продвижения своих сотрудников, а не при­влечением, возможно, даже более способных людей с открытого рынка труда. В результате

внутренний рынок труда частично изолиро­ван от давления рынка, и относительная зара­ботная плата на внутреннем рынке зависит в значительной мере от традиции, статуса кон­кретного рабочего места, представлений ра­бочих о равенстве. Работодатели отбирают рабочих для работы на внутреннем рынке труда, исходя из уровня их общего и профес­сионального образования, в ряде случаев учи­тывая и расу, и пол, и другие характеристики, исходя из стоимости обуче­ния, необходимого для выполнения той или иной работы. Рабочие, отвергнутые на внут­реннем рынке труда, попадают на "вторич­ный рынок труда", где заработная плата, условия работы, стабильность работы, воз­можности обучения и продвижения хуже. Отметим, что двойственность рынка труда — существование внутреннего и вторичного рынка труда (или, иначе, многосегментного рынка труда), как определяющее условие различий в заработной плате, входит в конф­ликт с основным положением теории "челове­ческого капитала" об индивидуальном выборе и открытом конкурентном рынке труда.

Другие факторы, в дополнение к этим источникам неравенства в заработной плате некоторые другие социально-экономические факторы оказывают непосредственное влияние на распределение дохода. Суммарное распределение заработной платы между мужьями и женами оказывает влия­ние на общий семейный доход. Необходи­мость работать жене возрастает в тех семьях, в которых мужья получают низкую заработ­ную плату. Таким образом, происходит некоторое выравнивание доходов семей. Вме­сте с тем неравенство богатства порождает в определенной мере и неравный доход от имущества.

Денежные и неденежные доходы из общественных фондов — трансферы — пре­доставляются главным образом домохозяйствам, находящимся в нижней части шкалы распределения доходов. Эти трансферы уменьшают коэффициент Гини на 19% и по­вышают долю беднейших 20% с менее 5% рыночного дохода до приблизительно 8 % об­щего дохода. В противоположном направле­нии действует налоговая система, хотя она оказывает лишь незначительное влияние на уровень неравенства.

Политические дебаты относительно распределения доходов

Фундаментальный политический воп- рос: как интенсивно должно влиять прави-

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

258

259

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЫЮЙ ЗАЩИТЫ

тельство на рыночные силы, причастные к распределению доходов? В Соединенных Штатах, где господствует концепция свободы рыночных сил (которые неизбежно порожда­ют неравенство), существует лишь мини­мальное давление общественного мнения, направленное на уменьшение неравенства доходов и богатства. Политические дебаты, как правило, сосредоточиваются на уменьше­нии разницы доходов в зависимости от реги­она, расы, пола, возраста, принадлежности к той или иной отрасли промышленности и профессиональной группе. ^v

Существует более широкая поддержка стремления изменить процесс распределения доходов на основе уменьшения неравенства возможностей. Эта поддержка оказывается антидискриминационными законами, феде­ральными ссудами для колледжей, програм­мами дошкольного начального обучения и г. д. Однако стратегия выравнивания воз­можностей другим путем, на основе ограни­чения большого наследства или другими ограничениями семейного богатства никогда серьезно не рассматривалась.

Политика налоговых и социальных льгот была провозглашена и стала претворяться в жизнь с целью уменьшить негативные по­следствия потери доходов в связи с преклон­ным возрастом, безработицей, утратой нетрудоспособности или потерей кормильца. В этой связи следует отметить помощь насе­лению в оплате продуктов, жилища или ме­дицинской страховки, реализацию программ уменьшения бедности, справедливого сокра­щения налогового бремени. Поскольку соци­альные льготы вовлекают в оборот огромные суммы, то такие программы оказывают серь­езное влияние на общее распределение дохо­дов. Пособия, предоставляемые главным образом в соответствии с Программой помо­щи семьям, имеющим детей, и Законом о до­полнительной защите доходов, а также система продовольственных талонов и по­мощь по программе "Медикейд" играют важ­ную роль в смягчении бедности и уменьшении неравенства.

С конца 70-х годов обширная программа реформ прекратила свое развитие. Сокраще­ние программ помощи при президенте Рейга­не урезало количество предоставляемых льгот, изменило побудительные мотивы рабо­ты по Программе помощи семьям, имеющим детей, уменьшило доходы многих бедных и близких к бедности семей и способствовало увеличению неравенства.

Если социальные работники хотят пре­пятствовать этому, они должны с еще боль-

шей энергией продолжать поддерживать политику, направленную против обнищания, политику сохранения доходов бедняков, зная, что успех в достижении этих целей бу­дет содействовать меньшему неравенству в доходах. Действия по защите и за расшире­ние политики равных возможностей реально содействует более справедливому распреде­лению доходов.

Роберт Д. Плотник

См. также: Доходы: система социальной за­щиты; Социальное обеспечение: тенден­ции и проблемы политики; Социальное планирование в государственном секто­ре; Федеральное социальное законода­тельство после 1961 г.

• Atkinson А. В. (1983). The Economics of Inequality. N. Y.: Oxford University Press. • Blank R., Blinder A. (1986). Macroeconomics, Income Distribution and Poverty. In: S. Danziger, D. Weinberg (Eds.), Fighting Poverty: What Works and What Doesn't. Cambridge, Mass.: Harvard University Press. • Duncan G. J. (1984). Years of Poverty, Years of Plenty: The Changing Economic Fortunes of American Workers and Families. Ann Arbor, Mich.: Institute for Social Research. • Lampman R. (1984). Social Welfare Spending: Accounting for Changes from 1950 to 1978. N. Y.: Academic Press. • OsbergL. (1984). Economic Inequality in the United States. Armonk N. Y.: M. E. Sharpe, Inc. • U. S. Bureau of the Census. (1985). Money Income of Households, Families and Persons in the United States: 1983. In: Current Population Reports (Series P—60, No. 146). Wash., D. C: U. S. Government Printing Office.

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

В США по крайней мере трое из десяти граждан получают материальную помощь. Оказание материальной помощи, ставшее в последнее время столь широко распростра­ненным явлением, может быть рассмотрено с разных точек зрения. С финансовой точки зрения оказание материальной помощи сле­дует отнести к системе социального обеспече­ния, поддерживающей на определенном уровне доходы индивидов или семей, имею-

щих право на помощь. С функциональной точки зрения — это социальная служба, а также работающие в ней. С организацион­ной — это система взаимосвязанных про­грамм, имеющих целью улучшить условия существования отдельных категорий населе­ния, в частности бедных, пенсионеров, ижди­венцев и нетрудоспособных, людей, не имеющих кормильцев, безработных.

Термин "материальная помощь" имеет широкое применение и может быть использо­ван для обозначения системы финансовой по­мощи на местном, федеральном уровнях и уровне штагов. Материальная помощь предо­ставляется наличными или в виде ваучеров индивидам или семьям в периоды приоста­новки поступления доходов или их сокраще­ния как единовременно, так и на длительный срок. Таким образом, уровень жизни индиви­да или семьи благодаря оказанию единовре­менной или долговременной экономической помощи остается относительно стабильным. Однако материальная помощь не включает в себя налоговые льготы и различные специ­альные пособия, которые получают работаю­щие. Первые относятся к финансовому, а вторые к профессиональному обеспечению и не имеют отношения к сфере материальной помощи.

Система материальной помощи в США

Программы материальной помощи в США различаются масштабами, избиратель­ными критериями, источниками финансиро­вания и целями. Они осуществляются федеральным правительством, местными властями и правительствами штатов. Некото­рые программы в 80-х годах были объедине­ны, ряд программ упразднили, разработав новые. Поэтому довольно трудно подсчитать точное количество действующих программ, тем не менее их число никак не меньше ста.

Большинство программ осуществляется под эгидой пяти федеральных министерств (здравоохранения и социальных служб, сель­ского хозяйства, труда, жилищного строи­тельства и городского развития, внутренних дел), а также Комитета по экономическим возможностям, Управления по делам ветера­нов, Совета по пенсионному обеспечениюже-лезнодорожников и Комиссии гражданской службы. Программы оказания материальной помощи, осуществляемые под руководством правительств штатов и местных властей, под­держиваются гораздо большим числом пра­вительственных и властных организаций на местах. Крупные программы всегда находят-

ся в центре внимания и подвержены постоян­ным политическим колебаниям. Эти про­граммы включают помощь престарелым, потерявшим кормильцев и нетрудоспособ­ным, т. е. области, входящие в систему соци­ального обеспечения, компенсации по безработице, помощь семьям с зависимыми детьми, продовольственные талоны, компен­сации работающим и т. д.

Краткая история. Предшественника­ми системы материальной помощи в США принято считать британские законы для бед­ных 1597—1601 гг., завезенные в американ­ские колонии переселенцами. Каждая колония приняла свой закон, взяв за основу британский образец. Колониальные законы для бедных, довольно жесткие и карательные с современной точки зрения, продолжали действовать до Гражданской войны. В 1865 г. после упразднения рабства и освобождения бедных и истощенных рабов, не способных выжить без посторонней помощи, федераль­ное правительство образовало Бюро по делам беженцев, освобожденных лиц и управлению покинутыми землями. Таким образом, феде­ральное правительство впервые взяло на себя ответственность за оказание финансовой и других видов помощи нуждающимся гражда­нам (как черным, так и белым).

Историческую эволюцию сферы оказа­ния материальной помощи в XIX в. следует рассматривать в контексте той эпохи. Понятия о социальных ценностях века складывались под влиянием сурового инди­видуализма, социального дарвинизма и могу­щественной протестантской этики. Упор делался на спасение души. Политика и прин­ципы первоначальных программ оказания помощи были связаны с понятиями социальных ценностей. Прогрессивная Эра (1900—1914) была отмечена частичными ре­формами в социально-экономической поли­тике США. Одним из важных новшеств было назначение пенсий матерям, имеющим детей-иждивенцев. Эти пенсии субсидирова­лись государственными органами и предо­ставлялись для обеспечения благосостояния детей и укрепления стабильности семей. В 40 штатах с 1921 г. предоставлялись пенсии матерям и вдовам. В 1909—1920 гг. 43 штата приняли законодательство, предоставляю­щее компенсации рабочим в случае получения травм и заболеваний на рабочих местах. Хотя эти первые законы носили крайне огра­ниченный характер, но они были первым ша­гом в этом направлении.

"Великая депрессия" конца 20 — начала 30-х годов ввергла миллионы людей и их

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

260

261

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

семьи в беспросветную нужду. Имевшиеся программы материальной помощи были недостаточны для удовлетворения экономи­ческих потребностей большинства жителей страны. Федеральное правительство поддер­живало лишь программы материальной помощи отдельным категориям, наиболее по­страдавшим в результате "депрессии". Но ухудшающаяся ситуация вынудила его при­нять в 1935 г. Закон о социальном страхова­нии, легший в основу современной системы материальной помощи.

Текущие программы. Современные программы оказания материальной помощи не представляют собой сбалансированную, хорошо организованную и взаимосвязанную систему. В разное время появлялись различ­ные программы, которые служили достиже­нию разных целей, имели неодинаковые критерии для оказания помощи и осуществ­лялись многими правительственными и дру­гими организациями. В результате система оказания материальной помощи отличается очень сложной структурой.

Хотя многие признают положительные аспекты указанной системы, однако это не останавливает их от критики отдельных про­грамм, которые по-прежнему выпускают из поля своего зрения большие группы бедству­ющих. Недоумение вызывает небольшой раз­мер пособий и компенсаций по безработице. Отмечается, что некоторые программы ока­зывают отрицательное воздействие на инди­видов и семьи. Они вызывают разводы, раздельное проживание, предпринимаемые с целью получить пособие или финансовую по­мощь, которые невозможно получить, не из­менив своего семейного положения.

Тем не менее программы оказания мате­риальной помощи имеют и положительные стороны. Они обеспечивают поддержание оп­ределенного уровня материального положе­ния миллионов американцев, а значит — социальную и экономическую стабильность в обществе. Не следует не замечать или пре­уменьшать их значение: они вносят свой вклад в экономическое существование инди­вида и общества в целом. Однако надо отме­тить и их недостатки и несовершенство, чтобы сделать их более эффективными.

Основные программы

Целесообразно остановиться на основных программах, оказывающих наибольшее воз­действие и охватывающих значительные группы населения. Хотя различия между ни­ми не всегда ясны, их все же можно разделить

на два направления: социальное страхование и общественная помощь.

Программы социального страхо­вания. Это программы, в фонд которых воз­можный получатель пособия сам делает предварительный вклад, могущий иметь форму специального налога, который вносит будущий получатель, или его работодатель, или они оба. Пособия рассматриваются ско­рее как право, нежели как привилегия, и получение его не представляет собой соци­ального позора. Пособия престарелым, поте­рявшим кормильца и нетрудоспособным выплачиваются пенсионерам, потерявшим кормильца членам семьи и нетрудоспособ­ным. Зависимости между получением посо­бия по социальному страхованию и уровнем дохода (исключая доход, получаемый в пери­од работы) не существует. Данная система — это крупнейшая программа социального страхования. Другие основные программы социального страхования в США — это ком­пенсация по безработице и компенсация ра­бочим.

Программы общественной помо­щи. Эти программы имеют одну особен­ность: заявитель должен доказать свою потребность в помощи и отсутствие альтерна­тивного источника для ее получения. Указан­ные программы общественной помощи обычно финансируются из государственного бюджета и не требуют особых налоговых сбо­ров.

Общественная помощь оказывается как благотворительность бедным людям. Она предоставляется строго определенному кон­тингенту индивидов или семей. Эти програм­мы часто называют "сеть безопасности", основные из них: Помощь семьям с зависи­мыми детьми, Восполнение дохода и Продо­вольственные талоны.

Масштаб, разнообразие и стоимость ос­новных программ по оказанию материальной помощи весьма значительны. Право на полу­чение одного вида помощи не лишает челове­ка возможности получения и других пособий. По приблизительным подсчетам, около 60 млн граждан США получили материаль­ную помощь в рамках по крайней мере одной существующей программы. Ежегодно в 80-х годах на оказание материальной помощи вы­делялось 233 млрд долл., не считая расходов на ведение административной деятельности. Поддержание доходов на определенном уров­не путем оказания материальной помощи яв­ляется одной из важнейших функций федерального правительства, имеющей боль­шое значение для жизни миллионов граждан.

Новые тенденции

В 60-е и особенно в 70-е годы наблюда­лось значительное увеличение расходов на оказание материальной помощи. Если в 1955 г. общие федеральные затраты и затра­ты штатов на социальное страхование и об­щественные программы помощи составляли 3,2% ВНП, то к 1980 г. эта доля возросла до 11,5%. Такое положение было связано с де­мографическими изменениями, увеличени­ем числа обращавшихся за помощью и размеров помощи, а также с появлением но­вых программ, охвативших более широкие слои населения. Указанный значительный рост был остановлен в начале 80-х годов вследствие экономического спада, увеличе­ния инфляции, безработицы и возобладания консервативного подхода к осуществлению программ, т. е. стремления сократить расхо­ды на социальные нужды, что затронуло и программы оказания материальной помощи.

Высшей точки такого рода активность до­стигла во время принятия в 1981 г. Закона о сбалансированном бюджете. Закон предпо­лагал снизить расходы на все виды пособий. Никогда со времен принятия в 1935 г. Закона о социальном страховании не наблюдалось столь консервативного политического подхо­да к социальным программам. От этого зако­на особенно пострадали лица, получавшие пособие на зависимых детей. Вместе с тем под давлением обстоятельств некоторые практи­ческие изменения были внесены в законопо­ложения об отдельных видах социальной помощи. Так, в 1983 г. в правила предостав­ления пособий престарелым, потерявшим кормильца и нетрудоспособным были внесе­ны серьезные поправки. Они упразднили де­фицит этого фонда, разрешили включить в категорию получающих его федеральных го­сударственных служащих и сотрудников не­прибыльных организаций, установили новые размеры налогообложения пособия, измени­ли схему налогообложения, ввели индекса­цию и снизили возрастной ценз его получателей.

Спорные проблемы

Оказание материальной помощи — это область социального обеспечения, перед ко­торой стоит много проблем, что ведет к посто­янному реформированию прежних программ и появлению новых. Эти проблемы включают в себя следующие спорные вопросы: 1) долж­но ли пособие предоставляться наличными или в виде различных услуг или ваучеров; 2) как достичь вертикальной и горизонталь­ной справедливости в программах оказания

материальной помощи; 3) предоставлять ли право получения помощи на основе вычлене­ния конкретных категорий лиц или оказы­вать ее всем нуждающимся; 4) должны ли программы руководствоваться материальной эффективностью или социальной эффектив­ностью; 5) должны ли программы разрабаты­ваться федеральными или местными организациями и организациями штатов. К указанным вопросам в течение последних не­скольких десятилетий подходили по-разно­му. При всем разнообразии подходов политики оказались не в состоянии разре­шить проблемы. Три следующих вопроса наиболее показательны:

1. Каким должно быть отношение между занятостью и получением материальной помощи? Другими словами, должен ли полу­чатель работать и при каких обстоятельст­вах? Многие исследователи подчеркивали необходимость занятости для бедных, утвер­ждая, что оказание материальной помощи снижает заинтересованность в труде. С 1977 г. все программы оказания материаль­ной помощи включали меры по стимулирова­нию труда бедных. Общество было готово полностью поддержать лишь детей, некото­рых матерей-одиночек, слепых, увечных и престарелых. Следовательно, большинство трудоспособных должны были работать или не получать помощи. Этот основополагаю­щий подход считался очень важным и соци­ально и экономически. Для получения информации о том, насколько указанное по­ложение работает и какое влияние оказывает предоставление материальной помощи на ее получателя, в 1972—1976гт. были проведены широкие социологические исследования. В ходе исследований были подсчитаны суммар­ные доходы семей и прослежено их воздейст­вие на желание работать. Оказалось, что только 6% мужей в таких семьях хотели бы снизить свое трудовое участие и ограничить­ся работой в течение нескольких часов, лишь 20% их жен не стремились найти работу, а среди женщин, возглавляющих семьи, их до­ля была всего от 5 до 12%. Таким образом, были выявлены лишь минимальные потери заинтересованности в труде, что явно не под­тверждало широко распространенное мнение об исчезновении стимулов к труду.

Работа получателя пособия (и, соответст­венно, получение им зарплаты) рождает про­блему определения уровня налогообложения. Для сохранения заинтересованности в труде получатель помощи должен платить относи­тельно низкий налог со своих заработков. Од­нако, для того чтобы правительство могло

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

262

263

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

финансировать социальные программы, оно нуждается в расширении налоговой базы и увеличении поступлений от налогов.

2. Должен ли размер пособия опреде­ляться на основе принципов справедливости или принципов адекватности? Речь идет о том, должен ли размер пособия быть равен трудовому и финансовому вкладу, который был сделан, или весь фонд пособий должен быть поделен таким образом, чтобы предоста­вить большую помощь наиболее нуждаю­щимся, имея в виду поднять их экономический уровень до удовлетворения насущных потребностей. Указанная пробле­ма особенно затронула Помощь престарелым, потерявшим кормильца и нетрудоспособным. Изменения, внесенные в эту программу, были направлены на установление соответствия между размером помощи и потребностями, что ущемляло интересы тех, кто вносил наи­большие суммы в эту программу в годы рабо­ты. В последние годы эта проблема стоит не столь остро, поскольку удалось значительно увеличить размеры помощи и обеспечить до­стойное существование ее получателям. Другие программы, например Продовольст­венные талоны, Помощь семьям с зависимы­ми детьми и компенсации безработным, не смогли поднять размеры помощи до уровня, превышающего уровень бедности. Это озна­чает, что они не отвечают потребностям. По­этому требования установить пособия на детей или ввести специальный налог для со­здания фонда семьям, не имеющим дохода, исходили из того принципа, чтобы помощь Сыла адекватна потребностям бедных людей.

3) Должны ли программы оказания помо­щи быть универсальными или избиратель­ными? Другими словами, должны ли все члены общества иметь право получать мате­риальную помощь при наличии соответству­ющих условий, или помощь должна оказываться лишь нуждающимся? Помощь престарелым, потерявшим кормильца и не­трудоспособным и компенсации безработ­ным — это универсальные программы. Продовольственные талоны, Восполнение дохода и Помощь семьям с зависимыми деть­ми имеют избирательный характер, так как помощь оказывается лишь экономически нуждающимся в ней.

Универсальные программы, более доро­гостоящие, претворяются в жизнь с опреде­ленного установленного времени и приносят, как правило, больше выгод средним и вы­сшим слоям общества. Избирательные про­граммы имеют "целевую эффективность". Вместе с тем они могут иметь некоторые от-

рицательные последствия для получателей, так как возрастает возможность стать соци­ально ущербным в глазах окружающих. Нет достаточных эмпирических данных, позволя­ющих судить об этой стороне указанных про­грамм, однако некоторые исследователи ее подтверждают. Вместе с тем не следует под­черкивать подобные последствия программ, поскольку это может быть препятствием для их расширения.

Указанные выше обстоятельства ведут к основному недостатку избирательных про­грамм — нежеланию участвовать в них мно­гих, кто имеет право на помощь. Учитывая моральные издержки и чувство стыда, свя­занное с получением помощи, многие и не обращаются за нею. Нежелание обращаться за помощью, безусловно, не представляет со­бой проблему и не вызывает беспокойства в США, но тем не менее, как показывают ре­зультаты обследования, такие программы ох­ватывают лишь 46% имеющих право на соответствующую помощь.

Данное обстоятельство трудно игнориро­вать, поэтому необходимы дальнейшие ис­следования, прежде чем будут четко сформулированы предложения о том, как увеличить численность людей, которых мож­но охватить избирательными программами. Определенное клеймо ущербности и недоста­ток информации — вот главные препятствия; очевидно также, что препятствием являются некоторые бюрократические сложности, не дающие вовлечь в эти программы многих лю­дей, испытывающих экономические трудно­сти и действительно нуждающихся в материальной помощи.

В конечном итоге, вероятно, следует ра­зумно сочетать универсальные и избиратель­ные программы, поскольку в настоящее время нельзя надеяться лишь на возможности использования определенных их видов.

Материальная помощь и социальная работа

Одно из направлений в истории социаль­ной работы в США было тесным образом свя­зано со сферой оказания материальной помощи. "Дружелюбные посетители" из ор­ганизации благотворительности могут счи­таться первыми социальными работниками. Деятельность "дружелюбных посетителей" сильно отличается от активности современ­ных социальных работников, однако многое из деятельности добровольцев благотвори­тельных обществ сохранилось и в ходе про­фессионализации социальной работы.

В начале XX в. многие зачинатели соци­альной работы выступали за создание пенси­онной системы для матерей-одиночек и проведение других реформ. В тот период уп­равление агентствами социальной помощи было передано в руки социальных работни­ков. Социальные работники сделали много для разработки и принятия Закона о социаль­ном страховании 1935 г. Взаимосвязь между социальной работой и мерами по определе­нию контингента, имеющего право на соци­альное обеспечение, была настолько тесной, что до сих пор общественность отождествляет социальную работу с социальным обеспече­нием.

Начиная с 1972 г. социальные службы Помощи семьям с зависимыми детьми и дру­гие службы программ общественной помощи были выделены из сферы материальной по­мощи. До этого указанные функции выпол­нялись одним и тем же социальным работником или одной и той же организа­цией. Разделение затронуло как содержание работы, так и организационную структуру. Однако трудно с уверенностью сказать, отве­чало ли отделение социальной работы от об­ласти материальной помощи объективным потребностям и свело ли это к минимуму не­гативные последствия для тех людей, на кото­рых не распространялось воздействие социальных служб. В одном из исследований отмечалось, что разделение имело целью вы­вести за рамки агентств социального обеспе­чения социальные службы и расширить социальные программы в других агентствах. Насколько удачным был этот эксперимент для получателей помощи, остается неясным. В последние годы обозначилась тенден­ция разработки новой концепции функций работающего в сфере материальной помощи и улучшений в сфере оказания услуг. Ранее считалось, что деятельность по оказанию ма­териальной помощи должна быть стандарти­зована и сведена до уровня конторской работы, для чего не требуется особых навы­ков. Такое понимание проблемы устарело, и начались поиски новых подходов. Наиболее весомый вклад в такого рода поиски был сде­лан Министерством здравоохранения и соци­альных служб. Предложенная модель, разработанная на основе эмпирических дан­ных о формах оказания материальной помо­щи в США, выделила восемь областей этой деятельности, требуюших соответствующих практических навыков и стандартов, а также особые критерии для отбора сотрудников. Сущность деятельности и исполнительных

стандартов оказывается более сложной, чем это считалось прежде.

Работники служб материальной помощи также прилагают усилия для профессиона­лизации своей деятельности. Этому способст­вует недавно созданная Национальная ассоциация служащих, ведающих начисле­нием пособий. В ассоциацию вошли работни­ки, ранее занятые в программах Помощи семьям с зависимыми детьми и Продовольст­венных талонов, они весьма широко понима­ют свою роль и готовы участвовать в претворении в жизнь и других программ. Эта ассоциация не связывает себя с Националь­ной ассоциацией социальных работников, поскольку ее члены не считают себя социальными работниками.

Еще одно проявление профессионализа­ции деятельности по оказанию материальной помощи — это появление в последние годы специального курса обучения в колледжах общего типа, поскольку применяющаяся в специализированных колледжах социальной работы программа обучения не совсем отвеча­ет потребностям работников сферы оказания материальной помощи как на уровне бака­лавра, так и на уровне магистра.

Исследования показывают, что дополни­тельная подготовка работников сферы оказа­ния материальной помощи приносит экономический эффект. Так, профессио­нально проведенный сотрудником опрос при­водит к уменьшению возможных ошибок. Увеличение расходов на обучение сотрудни­ков на 50% ориентировочно приносит умень­шение на 2,3% числа открытия дел и на 1 % — выплат по делам в национальном мас­штабе. Профессиональная подготовка со­трудников сферы оказания материальной помощи не только повышает их профессио­нальный уровень, но и приносит другие пози­тивные результаты, в частности улучшает моральные отношения между сотрудником и получателем материальной помощи.

Заключение

Развитие сферы оказания материальной помощи в США обычно рассматривается в рамках филантропизма и либеральных тра­диций. Миллионы индивидов и семей полу­чают финансовую помощь в рамках этой сферы. Развитие ее шло довольно медленно и неровно, однако можно все же надеяться на ее рост. Если социальные работники хотят сыг­рать свою роль в этом деле, то им необходимо приобрести специальные знания и осознать • специфику области оказания материальной

ДОХОДЫ: СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

264

помощи, а также выступить инициатором но­вых перемен. Найти точки соприкосновения между социальной работой и сферой оказа­ния материальной помощи — в интересах как социальных работников, так и миллионов получателей помощи.

Норман Л. Вайерс

См. также: Бедность; Обеспечение занято­сти; Общая и специальная социальная помощь; Помощь семьям с зависимыми детьми; Пособия: система "отработ­ки"; Программа продовольственных та­лонов; Социальное страхование.

• AxinnJ., Levin H. (1975). Social Welfare: A History of the American Response to Need. N. Y.: Dodd, Mead & Co. • BarthM. C, Carcagno G. J., Palmer J. L. (1974). Toward an Effective Income Support System: Problems, Prospects, and Choices. • Bell W. (1983). Contemporary Social Welfare. N. Y.: Macmillan Publishing Co. • Ginsberg M. I., Mesnikoff A. M., Kulis S. (1984). Work, Welfare, and the Family: The Consequences of AFDC Losses for New York City Working Mothers, and Their Families. N. Y.: Columbia University School of Social Work. • Leiby J. (1978). A History of Social Welfare and Social Work in the United States. N. Y.: Columbia University Press. • Lurie I. (1975). Integrating Income Maintenance Programs: Problems and Solutions. In: I. Lurie (Ed.). Integrating Income Maintenance Programs (p. 1—38). N. Y.: Academic Press. • Piven F. F.,

С toward R. A. (1971). Regulating the Poor: The Functions of Public Welfare. N. Y.: Pantheon Books. • Rodgers H. R., Jr. (1982). The Cost of Human Neglect: America's Welfare Failure. Armonk, N. Y.: M. E. Sharpe. • Schorr A. L. (1977). Fair Shares. In: A. L. Schorr (Ed.). Jubilee for Our Times: A Practical Program for Income Equality (p. 1—24). N. Y.: Columbia University Press. • Stew B. (1980). Social Security and Pensions in,. Transition: Under­standing the American Retirement System. N. Y.: Free Press. • Storey J. R-, TownsendA. A., Cox I. (1973). How Public Welfare Benefits Are Distributed in Low-Income Areas.—Studies in Public Welfare Policy (Paper No 6). Wash., D. C: U. S. Congress, Joint Economic Committee, Subcommittee on Fiscal Policy. • Svahn J. A., Ross M. (1983) Social Security Amendments of 1983: Legislative History and Summary of Provisions.— Social Security Bulletin, 46(7), 3—48. • Titmuss R. M. (1969). The Social Division of Welfare: Some Reflections on the Search for Equity. In: Essays on the Welfare State (p. 34—55). Boston: Beacon Press. • Trattner W. 1.(1974). From Poor Law to Welfare State: A History of Social Welfare in America. N. Y.: Free Press.

ДОШКОЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ.

См. Дети: социальные услуги поуходу.

ЕВРЕЙСКИЕ АГЕНТСТВА СО­ЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ. См. Церков-ные агентства социальной помощи.

ЕСТЕСТВЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ПОМОЩИ

Понятие "естественные источники помо­щи" возникло недавно, но явление, которое оно описывает, старо как мир. Взаимоотно­шения между родственниками, друзьями, со­седями и знакомыми, регулируемые законами и привычками, всегда служили ос­новой социального устройства общества, они помогали выжить и даже преуспеть, несмотря на голод, холод, войны и ухудшение состоя­ния окружающей среды.

Благотворительная помощь религиозных организаций оказывалась человеку с самых давних времен. С ростом населения и услож­нением взаимоотношений в обществе отдель­ные личности, которые из-за своих физических и эмоциональных особенностей или антисоциального поведения не устраива­ли других людей, исключались из общества. Они изолировались в отдельные группы, ко­торые были как предметом заботы со стороны остальных граждан, так и подвергались нака­заниям за свою несовместимость с ними.

Как это ни парадоксально, формирова­ние системы помощи привело к тому, что ра­ботники указанной системы, уверенные в своем профессионализме, взяли на себя, по примеру медиков, большую часть заботы о нуждающихся людях вместо организации по­мощи им со стороны окружающих.

С 1960 г. началось сотрудничество работ­ников социальной сферы и других членов об­щества. Была подготовлена программа "Война с бедностью", основная задача кото­рой — создать возможности для бедных лю-

дей самостоятельно решать свои проблемы. Одновременно уделялось внимание расшире­нию числа социальных служб и увеличению помощи общественных благотворительных организаций. Внедрение этой программы по­казало, что одни службы помощи и поддерж­ки нуждающихся не в силах решить все социальные проблемы. Очевидным стал факт, подтвержденный исследованиями пси­хологов, социологов и антропологов, что есте­ственные источники помощи остаются важнейшими для большинства людей.

Определение

Выявление тех связей между людьми, на основе которых формируются естественные источники помощи, — это взгляд под опреде­ленным углом на социальное окружение человека. Считающееся классическим опре­деление социального окружения с точки зре­ния социальной работы дано Дж. Митчелом (1969): это особая сеть взаимоотношений связанных между собой людей, на основе которых может быть объяснено социальное поведение человека.

Такие черты социального окружения, как его численность, характер взаимосвязей и их прочность и близость, являются очень важными, равно как и отношения людей между собой. При этом "кругом людей" мо­жет быть семья, соседи, отдельная личность.

Рассматривая в качестве естественных источников помощи группу людей или от­дельного человека, профессиональные соци­альные работники уделяют особое внимание тем взаимоотношениям между ними и нуж­дающимся в помощи, которые сами по себе должны быть поддержаны. Эта поддержка может быть материальной или моральной, в виде совета или предоставления различной информации. Установлено, что человек охот­нее оказывает и принимает материальную или моральную поддержку от близких ему людей, а получает информацию — от незна­комых.

ЕСТЕСТВЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ПОМОЩИ

266

267

ЕСТЕСТВЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ПОМОЩИ

Естественные источники помощи не яв­ляются неизменными, хотя и формируются спонтанно, без профессионального вмеша­тельства. Окружение человека может ме­няться. Как правило, у человека имеются разнообразные системы связей: от тех, что формируются с коллегами на основе совмест­ной деятельности в формальных структурах и добровольных организациях, до более лично­стных взаимоотношений, например, с друзь­ями.

Ошибкой было бы полагать, что все взаи­моотношения предполагают поддержку. В большинстве своем они являются, так ска­зать, навязанными на основе родства, совме­стной работы или места проживания. Такие отношения могут быть источниками как под­держки, так и стрессов. Не каждый человек, связанный родством, работой и т. п. с другим человеком, оказывается полезным во всех си­туациях. Вероятно, в различных критиче­ских ситуациях могут помочь разные люди.

Характеристики

Большинство людей имеют свое мнение о каждом человеке из своего окружения. Это мнение складывается из типов отношений (родственник, сосед, друг, коллега) и степени близости. При образном описании окруже­ние человека можно представить разделен­ным на сектора по типам отношений и концентрические окружности по степени их близости. В любой ситуации помощь, как правило, ожидается скорее от родителей, чем от случайных знакомых. Однако в отдельных случаях отношения между родителями и детьми могут быть настолько сложными, что о взаимной поддержке говорить не приходит­ся. Взаимоотношения между людьми в городе заметно отличаются от взаимоотношений в сельской местности. Пожилые люди, живу­щие в домах престарелых, имеют возмож­ность получать поддержку и помощь от персонала, расширяется и круг их знакомств, особенно с людьми своего возраста. В то же время старики, остающиеся жить у себя дома, должны полагаться только на старых друзей и родственников, которые могут жить и дале­ко от них.

Оказание помощи может происходить на взаимовыгодной основе. Так, например, по­мощь часто оказывают в качестве благодарно­сти за оказанную ранее услугу или в ожидании подобной услуги в будущем. В то же время в окружении каждого человека есть люди, которые всегда готовы помочь и при этом не ждут ничего взамен. Такого рода аль-

труисты являются центральными фигурами естественных сетей помощи и поддержки.

Функции

Функции естественных источников по­мощи во многом аналогичны функциям офи­циальных социальных структур. Это неудивительно, так как официальные служ­бы созданы для того, чтобы оказывать помощь в тех случаях, когда система неформальных отношений уже бессильна. Официальные службы обеспечивают самую различную по­мощь — от превентивной, в виде советов и консультаций, до конкретной заботы о при­кованных к постели людях и т. п. Нефор­мальная естественная помощь является как бы первой ступенью в решении возникающих проблем, помогает их сформулировать и, ес­ли возможно, решить. Однако накоплено до­статочно фактов, подтверждающих, что неформальные источники полезны лишь тог­да, когда возникшая проблема не является чрезмерно сложной. За достаточно редкими исключениями, обременительная помощь (тяжелобольным, находящимся в тюремном заключении) в большинстве случаев осуще­ствляется родственниками; если же они отка­зываются от оказания подобной поддержки, то весьма мало вероятно, что найдется другой неформальный источник, способный запол­нить этот пробел. Однако роль неформальной помощи достаточно велика. Например, в си­туации, когда человеку срочно требуется большая сумма денег, люди, его окружаю­щие, могут помочь собрать ее, внося каждый небольшую сумму. При этом отношения не меняют своего неформального характера.

Несмотря на многие негативные процес­сы, происходящие в современном обществе (уменьшение числа больших семей, концен­трация людей в больших городах, увеличение числа разводов, все большее вовлечение жен­щин в производство), помощь, которую чело­век получает от окружающих, не становится меньше. Появление таких новых видов не­формальной помощи, как движение групп самопомощи, дополняет традиционные формы помощи со стороны родных и знакомых.

Роль социальной защиты

В последние годы возникают споры о вза­имоотношениях официальных организаций и сетей естественных источников помощи. Некоторые полагают, что это два разных ми­ра: "государственный мир бюрократов и час­тный мир семьи" (П. Абраме, 1978). Другие же утверждают, что существо помощи едино,

а виды ее могут меняться от самых простых неформальных до высокоорганизованной профессиональной помощи. Это спор отнюдь не только теоретический, поскольку он имеет далеко идущие последствия для роли соци­ального работника. Те, кто рассматривает по­мощь официальных организаций и естественную помощь как два разных мира, очень настороженно и даже пессимистично относятся к попыткам социальных работни­ков найти пути сотрудничества с людьми, ко­торые неофициально помогают своим родственникам и знакомым. Им кажется, что эти попытки могут привести, так сказать, к колонизации или кооптации неформального сектора, и они утверждают, что самым разум­ным было бы сосуществование этих миров. Однако, чтобы неформальный сектор мог су­ществовать на равных основаниях, он должен получить материальную и формальную под­держку властей.

Есть и более оптимистично настроенные исследователи, надеющиеся на более актив­ное сотрудничество между официальными и неофициальными службами помощи. Следу­ет учесть, что оно возможно только в том слу­чае, если в организацию помощи будут внесены существенные изменения. Ответст­венность между этими службами должна быть сбалансирована так, чтобы помощь офи­циальных служб не была ни навязчивой, ни небрежной, а побуждения к неформальной помощи не приводили к взваливанию на лю­дей слишком тяжелого бремени.

Предпринято несколько попыток описать пути более активного сотрудничества офици­альных и неофициальных служб. Так, Д. Би-гель и другие указывают на несколько основных направлений такого сотрудничест­ва: больничный уход, помощь в семье, судеб­ная помощь, помощь соседей, помощь со стороны добровольцев, взаимо- и самопод­держка, помощь представителей обществен­ности. При оказании медицинских или судебных услуг неформальная помощь явля­ется лишь одним из аспектов, так как эти услуга включают в себя непосредственную работу специальных служб с клиентом и дру­гими организациями. Взаимопомощь и по­мощь со стороны добровольцев — работа целой группы людей. Добровольцы могут оказаться представителями случайного круга людей, и им следует разъяснять, что их задача заключается скорее в дружеском участии, чем в профессиональной помощи. Професси­ональные работники должны помогать созда­вать группы взаимопомощи в трудовых коллективах и поддерживать неофициаль-

ную помощь среди членов этих групп. По­мощь представителей общественности вклю­чает в себя помощь со стороны добровольцев и влиятельных лиц; соседская помощь заклю­чается в поддержке со стороны коллег по ра­боте, соседей и добровольцев.

При осуществлении перечисленных на­правлений сотрудничества социальные ра­ботники должны выполнять функции адвокатов, консультантов, посредников и да­же наставников. Более важным, чем профес­сиональное мастерство, считается совместимость социального работника с кон­кретной сетью естественной помощи. Роль социального работника, работающего в коо­перации с сетью естественной помощи, отли­чается от его общепринятой роли. Обычно профессиональный социальный работник выступает в роли эксперта, призванного ре­шить проблему, которую поставил перед ним обратившийся специально к нему клиент. При работе в сотрудничестве с источниками естественной помощи помощь оказывается как равному, беседы скорее похожи на встре­чу друзей за чашкой чая, чем на официаль­ную встречу. В этой ситуации для официального работника очень важно сле­дить за тем, чтобы не взять на себя привычную позицию лидера или руководителя, посколь­ку он никак не может знать особенности вза­имоотношений в коллективе лучше, чем его члены. Весьма важным является и то, как по­строено сотрудничество с неофициальными помощниками, иначе неумелое введение со­циальных работников в коллектив принизит роль неофициальных помощников и заставит их отказаться от своих функций.

Новые направления

Исследования содержания и роли естест­венной помощи помогают понять всю слож­ность этого явления и подтверждают ее необходимость для физического и морального здоровья общества. Поэтому при подготовке специалистов обязательно должно уделяться внимание информации о естественных фор­мах помощи, о методах работы с неофициаль­ными помощниками.

В США сокращение материальных вло­жений и децентрализация социальной помо­щи препятствуют объединению официальных и неофициальных служб по­мощи. В то же время Великобритания, Скан­динавские и другие западноевропейские страны с более централизованным развитием служб помощи человеку и крупными госу­дарственными взносами в социальные про­граммы развивают масштабную политику по

ЕСТЕСТВЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ПОМОЩИ

268

объединению официальной и неофициаль­ной помощи. Эти страны осознали, что наи­более эффективное их взаимодействие происходит на децентрализованной основе при участии членов коллективов, являющих­ся связующим звеном между представителя­ми тех и других. Такая организация помощи требует, с одной стороны, некоторых матери­альных затрат, но, с другой стороны, при сравнительно скромном увеличении вложе­ний позволяет обслужить намного больше людей, сделав вмешательство менее экстен­сивным и более своевременным.

Уроки, полученные из попыток объеди­нения официальной и неофициальной помощи, оказались парадоксальными. Про­фессиональные работники обнаружили, что работа с естественными источниками помо­щи требует высокого уровня квалификации и не может ограничиться только советами и консультациями. Существует мнение, что неофициальная помощь может полностью вытеснить ряд видов официальных служб. Однако это будет реально лишь в том случае, если такие формы официальной помощи, как материальная поддержка, содержание боль­ниц, домов престарелых и инвалидов, про­должат свое существование. Неформальные службы помощи не обладают большими мате­риальными средствами. Оказание помощи со стороны неофициальных лиц чаще всего ста­новится возможно только тогда, когда найден официальный источник финансирования.

Естественная помощь не может, естественно, решить проблемы, стоящие перед об­щественной структурой социальной помощи.

Но она является весьма важным источником моральной поддержки и возрождения лично­сти, предотвращения некоторых кризисов и снижения порождаемой ими напряженно­сти.

Диана Л. Панкост, Алиса Коллинс

См.также: Группы взаимной помощи; Ката­строфы; Территориальный аспект со­циальной работы; Этнические группы и социальная работа.

• Abrams P. (1978). Community Care: Some Research Problems and Priorities. — In: J. Barnes, N. Connelly (Eds.), Social Care Re­search (p. 18—99). L.: Bedford Square Press. • Biegel D. E., Shore B. K, Gordon E. (1984). Building Support Networks for the Elderly: Theory and Applications. Beverly Hills, Calif.: Sage Publications. • Fisclier С S. (1982). To Dwell Among Friends: Personal Networks in Town and City. Chicago: University of Chicago Press. • Garbarino J. (1982). Children and Families in the Social Environment. Hawthorne, N. Y.: Aldine Publishing Co. • Gottlieb В. Н. (1983). Social Support Strategies: Guidelines for Mental Health Practice. Beverly Hills, Calif.: Sage Publications. • Mitchell]. С (1969). The Concept and Use of Social Networks. — In: J. С Mitchell (Ed.). Social Networks in Urban Situations (p. 1—50). Manchester: University of Manchester Press. • WhittakerJ.K., Garbarino J. (Eds.) (1983). Social Support Networks: Informal Helping in the Human Services. Hawthorne, N. Y.: Aldine Publishing Co.

ЖЕНЩИНЫ

Начавшаяся с 60-х годов вторая волна женского движения в США стимулировала интенсивное исследование статуса, различ­ных характеристик и положения женщин. Более того, все социальные структуры, кото­рые несли на себе отпечаток патриархально­сти и сексизма, начали пересматривать свои установки, принимая во внимание точку зре­ния женщин. Осознание факта притеснения женщин повлияло на личные взгляды и обще­ственную практику большинства людей. Многие социальные работники критически подошли к устоявшимся взглядам и приняли участие в пересмотре базы знаний и методик практической социальной работы в сферах жизни, касающихся женщин, таких, как со­циальные политика, программы и обслужи­вание. Это особенно важно, поскольку среди клиентов социальных служб женщины со­ставляют большинство.

Демографические данные

Достаточно часто приходится сталки­ваться с глубоко ошибочным представлением, рассматривающим женщин как единую группу. На самом деле в социальной работе необходимо постоянно иметь в виду такие ха­рактеристики женщин-клиенток, как воз­раст, расовая и этническая принадлежность, семейный статус и многое другое.

Женщины в структуре населе­ния. В 1983 г. в США среди 234 млн человек населения страны было примерно 120 млн женщин (51,3%). Тогда же 77 млн белых женщин и 10 млн черных составили соответ­ственно 52 и 54% среди представителей этих двух расовых групп в возрасте 18 лет и стар­ше. Добавим, что в 1980 г. среди испаноязычного населения в возрастной группе 20 лет и старше было 4 млн женщин, что составляло 51 %. С 1950 г. в США на 100 девочек рожда­ются примерно 105 мальчиков. Однако с воз-

растом число мужчин по отношению к жен­щинам постепенно снижается среди всех на­циональностей. Так, в 1983 г. число женщин превышало число мужчин, начиная с 25— 29 лет, а в возрастной группе 65 лет и старше на 100 женщин приходилось всего 67 муж­чин. Это результат худшей выживаемости в младенчестве и большей смертности в любом возрасте у мужчин по сравнению с женщина­ми. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин, родившихся в 1983 г., — 71 год, а женщин — 78,3 лет. Поданным переписи на­селения в 1983 г., средний возраст женщин белой расы составлял 33,1 года, а черной — 27,2 лет. Взрослых женщин больше, чем взрослых мужчин, причем с возрастом про­порция женщин увеличивается во всех расо­вых и этнических группах. Среди престарелых число женщин значительно превышает число мужчин. Бюро переписей населения прогнозирует, что к 2020 г. те, ко­му за 65 лет, составят среди женщин 20%, а среди мужчин— 14,6%.

Здоровье. Ожидаемая продолжитель­ность жизни традиционно является главным индикатором физического состояния населе­ния. Как уже было выше сказано, средняя ожидаемая продолжительность жизни жен­щин значительно больше, чем у мужчин (на 7 лет). Так же значительно отличается и про­должительность жизни черного и белого на­селения. В 1983 г. продолжительность жизни у мужчин белой расы составляла 71,6 год, у черной — 65,2 лет, у женщин белой расы — 78,8 лет, у черной — 73,8 года. Между 1950— 1983 гг. наблюдалось увеличение про­должительности жизни женщин всех рас в США на 7,2 лет — от 71,1 к 78,3 годам. В течение указанных лет разница между про­должительностью жизни женщин черной и белой расы уменьшилась в значительно боль­шей степени, чему мужчин. Тем не менее это все еще остающееся неравенство является од­ним из показателей разного статуса женщин черной и белой расы.

ЖЕНЩИНЫ

270

271

ЖЕНЩИНЫ

Зафиксированные показатели смертно­сти по возрастным когортам в США в 1980 г. от таких болезней, как церебральный пара­лич, злокачественные опухоли, заболевания сердечно-сосудистой системы, пневмония и грипп, а также несчастных случаев, убийств и самоубийств были значительно ниже у жен­щин, чем у мужчин той же расы. Исключение составляет лишь смертность от диабета у чер­ного населения, где от него умерло больше женщин, чем мужчин.

Рождаемость и беременность. В

1981 г. в США на каждую тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет приходилось 67,4 ро­ дов. Однако этот показатель изменялся по ра­ совым и этническим группам. Например, в 1980 г. эта цифра у женщин белой расы (без испаноязычных) составила 62,4 на тысячу, у негритянок она достигла 90,7 и у испаноязыч­ ных — 95,4. Среди испаноязычных женщин самый высокий показатель рождаемости был у мексиканок (111,3), далее следовали пуэр­ ториканки (77,0) и кубинки (41,9). Уровни рождаемости у женщин черной и белой расы изменяются и по возрастным группам. Так, в 1980 г. наивысший уровень рождаемости у белых женщин приходился на возрастную группу 25—29 лет, у черных — на 20—24 го­ да.

В последние годы значительно снизилось число детей в семьях. Так, в 1967 г. на замуж­них женщин в возрасте 18—34 года приходи­лось в среднем три ребенка. В 1982 г. это число снизилось до двух, так как более моло­дые предпочитали меньшее количество де­тей, чем старшее поколение. В 1980 г. в США примерно 30% беременностей были прерва­ны абортом. Большинство женщин среди 1,5 млн, сделавших аборт, составляли моло­дые (до 24 лет) незамужние и белой расы. Среди "цветных" женщин относительные цифры по абортам вдвое выше, что соответст­вует более высокому уровню беременности среди них. За последние 10 лет повысился уровень беременности в возрастной группе 15—19 лет, хотя рождаемость по этой группе снизилась из-за абортов. Между 1970 и

1982 гг. наблюдалось некоторое повышение уровня рождаемости среди незамужних — от 20 до 30 на каждую тысячу женщин, причем рождаемость среди представительниц черной расы была выше, чем среди белых. Данные о подростковой беременности особенно важ­ ны, так как именно те женщины, которые стали матерями в несовершеннолетнем воз­ расте, стоят на грани бедности и находятся среди тех, кто получает пособия по Программе помощи семьям с зависимыми детьми.

Смертность при родах. Смерт­ность новорожденных в США относительно высока и составляет 10,9 смертных случаев на каждую тысячу рождений по данным 1983 г. Уровень смертности у черной расы был вдвое выше, чем у белой, причем средние показатели отличались в штатах, в силу раз­личной доли белых и цветных в их населении, что еще раз показывает неодинаковое состоя­ние здоровья среди разных групп женщин.

Количество смертных исходов беремен­ности и родов для женщин черной и белой расы увеличивается с возрастом. В 1981 г. уровень материнской смертности в среднем для всех возрастных групп был следующим: 6,5 смертных случаев на 100 тыс. среди белых и 22,1 на 100 тыс. среди женщин черной ра­сы. И хотя уровень смертности у обеих рас с 1960 г. к 1981 г. значительно снизился, все же и в 1981 г. этот уровень среди черных женщин был таким же, как у белых женщин в 1960 г.

Психическое здоровье. Хотя дан­ные о психическом здоровье недостаточно полны, можно с уверенностью сказать, что женщины почти всегда ищут поддержку из­вне в своих решениях, более подвержены пси­хическим заболеваниям и попыткам самоубийства, чем мужчины. Самым распро­страненным психическим заболеванием яв­ляется депрессия, которая в среднем более распространена среди женщин, чем среди мужчин. Однако ситуация в отношении де­прессии изменяется для этих групп, если при­нять во внимание такие факторы, как супружеский статус и работа.

Появившаяся недавно проблема злоупот­ребления алкоголем среди женщин стала од­ной из наиболее важных, так как она затрагивает, по существу, все стороны жизни. Установлено, что по крайней мере 10% взрослых злоупотребляют алкоголем. Долгое время считалось, что женщины составляют лишь малый процент среди них, но картина меняется: некоторые сейчас утверждают, что 50% алкоголиков — женщины. Или женщи­ны стали потреблять алкоголь больше, чем в прошлые времена, или эта проблема ранее не афишировалась. Злоупотребление прописан­ными врачом наркотическими лекарствами значительно выше у женщин, чем у мужчин. Одним из основных факторов, приводящих к злоупотреблению, является нежелание или неумение врачей найти причину психическо­го расстройства и устранить ее.

Насилие над женщинами. Неуст-ранимость различных форм насилия над женщинами — другой важный фактор в про­блеме физического и психического здоровья

женщин. Осведомленность общества о при­чинах и фактах широко распространенного насилия над женщинами явилась прямым следствием женского движения в последние два десятилетия. С различными формами применения силы, включая половые злоупот­ребления по отношению к детям, изнасилова­ния, домашний деспотизм, сексуальные преследования, сталкиваются женщины всех расовых и этнических групп и уровней соци­ально-экономического положения. К сожа­лению, вопрос о половых злоупотреблениях по отношению к детям недостаточно изучен и освещен. Последние исследования подобных случаев выявили большее их количество, чем ожидалось. Большинство случаев примене­ния силы по отношению к женщинам — это сексуальное насилие над девушкой, что под­час серьезно влияет на всю ее дальнейшую жизнь. Изнасилование происходит в США в среднем каждые две минуты и признано наи­более распространенным насильственным преступлением. Что касается внутрисемей­ного насилия, то установлено, что 1,8 млн женщин каждый год подвергаются избиению со стороны их супругов.

Физические и сексуальные преследова­ния и посягательства на женщин со стороны мужчин, особенно на работе и в высших учеб­ных заведениях, являются другой формой на­силия, и, хотя точную информацию о распространении этой формы трудно полу­чить, расследования в различных местах по­казали, что по крайней мере 50% опрашиваемых женщин имеют опыт сексу­ального или физического притеснения. Все эти широко распространенные случаи наси­лия еще раз показывают, что женщина зани­мает подчиненное место и чаще всего является жертвой в этом обществе, что, есте­ственно, сказывается на ее физическом и пси­хическом состоянии.

Образование. В 1983 г. среднее коли­чество законченных лет обучения у людей бе­лой расы в возрасте 25 лет и старше составило 12,6; у черных — 12,2; среднее количество лет законченного образования между мужчи­нами и женщинами обеих рас было примерно одинаковым. С 50-х годов по крайней мере 51 % выпускников, закончивших полную среднюю школу, составляли девушки, что со­ответствовало пропорции женского населе­ния в тех возрастных группах. Однако женщины не составляли и половины среди выпускников колледжей ни в одном году до 1981г.

В 1982 г. среди тех, кому присуждалась степень магистра, чуть более половины были

женщины, однако из тех, кому была присуж­дена докторская степень, женщины составля­ли лишь 32%. Среди престижных областей профессиональной деятельности, таких, как медицина (зубопротезирование), юриспру­денция, машиностроение, продолжают пре­обладать мужчины, хотя процент женщин, занятых в каждой из них, постоянно увеличи­вается с 1960 г. Поданным 1982 г., женщины составили 25% выпускников медицинских учебных заведений, 15,4% выпускников школ дантистов, 33,4% выпускников школ юристов и 10,8% выпускников инженерных учебных заведений.

Работа. Изменения в занятости явля­ются значительным фактором, влияющим на положение женщин. С 1974 по 1984 г. у жен­щин наблюдалось постепенное увеличение занятости с 45,7 до 53,7%, в то время как занятость на рабочих местах у мужчин посте­пенно снижалась с 79,2 до 76,8%. С 1951 по 1984 г. уровень безработицы у женщин был более высоким, чем у мужчин. Однако с 1980 г. разница между этими показателями составила менее чем 1 %; в 1984 г. уровни без­работицы у мужчин и у женщин примерно сравнялись, составляя соответственно 7,3 и 7,6%.

Уровень занятости выше у черных жен­щин, чем у белых и у испаноязычных, но эта разница постепенно уменьшается. Так, в 1983 г. уровень занятости у белых женщин был 52,7%, у черных — 54,2%, у испаноя­зычных — 47,7%.

В последние годы постепенно, но сущест­венно меняется состав работающих. В обще­ственном производстве в 1960 г. женщины составляли треть работающих, в 1984 г. их доля поднялась до 44%. Особенно заметны изменения уровня занятости среди семейных женщин. В 1984 г. 53,3 % замужних женщин работали, что вдвое превышает цифру 1950 г. — 24,8%. И хотя процент одиноких, вдов и разведенных женщин в числе занятых также повышался с 1950 до 1984 г., измене­ние этого показателя не было столь сущест­венным, как среди замужних. Самый высокий уровень занятости среди всех групп был у одиноких женщин — 63,3% в 1984 г., но вдовы и разведенные вместе имели самый низкий уровень — лишь 42%. Однако уро­вень занятости разведенных женщин (иск­лючая вдов) был 74,3%. Несомненно, что увеличение занятости женщин явилось пря­мым следствием и невысокого уровня их ма­териального положения, и общего изменения отношения женщин к работе. Заметно увели­чение количества работающих женщин с

ЖЕНЩИНЫ

272

273

ЖЕНЩИНЫ

детьми разных возрастов. За последние 15 лет уровень занятости на рабочих местах среди замужних (не имеющих детей до 18 лет) и разведенных женщин (с детьми и без них) поднялся лишь на несколько процентов, в то время как среди замужних женщин с детьми произошло значительное повышение. С 1970 до 1984 г. количество работающих среди женщин с детьми от 6 до 17 лет поднялось с 49,2 до 65,4%- В то же время среди женщин с детьми до 6 лет наблюдалось особенно стре­мительное повышение — с 30,3 до 51,8%.

Следует отметить, что характерная черта в вопросах выбора работы — сексуальная сег­регация профессий на "мужские" и "жен­ские". Значительное число женщин — 80% — заняты лишь в 25 специальностях из 441. Здесь важно подчеркнуть, что работы, на которых в основном заняты женщины, — библиотекарь, секретарь, клерк, домработни­ца, сиделка, учитель — малооплачиваемы и не открывают столь широких горизонтов, как те, на которых заняты в основном мужчины. Разделение на "мужскую" и "женскую" рабо­ту — основное, что предопределяет разную зарплату мужчин и женщин.

ДОХОД И бедность. Постоянная про­блема —- это разница между средними муж­ской и женской зарплатой. В 1984 г. средний годовой доход работающего мужчины рав­нялся 23 220 долл., работающей женщи­ны — 17 048 долл., т. е. женщина получала лишь 64% суммы, которую имел мужчина.

Рассмотрим разницу в годовых доходах между мужчинами и женщинами по расовым и национальным группам. В 1984 г. средний заработок женщин белой расы составлял 62,7% заработка мужчин; женщин черной расы — 82,8%; испаноязычных — 75,8%. Обсуждая вопрос о заработках женщин, со­циальные работники выделяют категорию женщин, которые содержат семью одни. В 1984 г. число таких семей составляло 16%. По данным того же года, средний доход семей без отцов равнялся 12 800 долл., что состав­ляет 43 % среднего дохода обычных семей — 29 610 долл.

Обсуждая экономическую сторону поло­жения женщин, нельзя не остановиться на вопросе об уровне бедности. В 1984 г. 14,4% всего населения и 11,6% всех семей, но уже более трети семей без отцов считались бедны­ми. Среди семей без отцов ниже уровня бед­ности находились 27,1% семей, возглавляемых белой женщиной, 51,7% — семей с черной женщиной-главой и 53,4% — с испаноязычной женщиной-главой. В 1984 г. примерно у половины всех семей, на-

ходящихся у черты бедности, не было отцов. Уровень бедности среди детей до 18 лет, рас­тущих в семьях без отцов, составил 46% у белого населения, 66% у черного и 71% у испаноязычного. В том же 1984 г. уровень бедности среди женщин в возрасте 65 лет и выше составил 15%, у мужчин того же возра­ста — 8,7%. Более трети пожилых женщин черной расы и 22% испаноязычных находи­лись у черты бедности.

Социальная работа традиционно связана с помощью бедным, значительное число кото­рых — женщины и дети. Следовательно, они и составляют большинство среди тех, кто получает помощь от разных общественных организаций, причем наиболее крупной из них является "Помощь семьям с зависимыми детьми". Так, в 1983 г. помощь от этой орга­низации получили 3,7 млн семей, 7,1 млн де­тей и 3,7 млн взрослых. Выдаваемая каждый месяц сумма равнялась 317,48 долл., однако эта цифра варьировалась в зависимости от штата.

Женские организации и законодательство

В 20-х годах, спустя 100 лет с начала так называемой первой волны женского движе­ния, благодаря 19-й поправке к конституции женщины получили право голосовать. После этого никакие из принимавшихся федераль­ных законов не обращали внимания на права женщин вплоть до 1963 г., когда обсуждался Всеобщий закон о равных правах при оплате труда. Впервые предложенный в 1868 г., этот закон запрещал устанавливать разную зарп­лату мужчинам и женщинам за одну и ту же работу.

За Всеобщим законом о равных правах при оплате труда последовали два других зна­чительных события. Внесение пункта о за­прещении половой дискриминации при приеме на работу в закон о всеобщих правах, где ранее запрещалась дискриминация на ос­нове расы, национальности и религии, было признано наиболее значительным успехом и борьбе за равные права женщин. Закон о все­общих правах и административный приказ президента Джонсона в 1967 г. запрещали дискриминацию на основе пола во всех феде­ральных контрактах, что дало гораздо боль­ший эффект, чем просто одинаковую плату за одну и ту же работу мужчин и женщин.

Сторонники равных возможностей для женщин в получении образования победили в 1972 г., когда принятый закон об образова­нии запретил половую дискриминацию при приеме в государственные образовательные

учреждения. Хотя этот закон и не оправдал всех надежд, которые возлагались на него, он остается важным событием в федеральной юриспруденции.

Вряд ли можно говорить о женском дви­жении в США как о едином целом. Напри­мер, появившиеся в середине 60-х годов и ориентированные на реформы феминистские группировки, которые боролись за равные права женщин и входили в национальные объединения женщин, осуждались некото­рыми за игнорирование частных вопросов бедных женщин и женщин из национальных меньшинств. В женское движение в настоя­щее время входят многие феминистские груп­пировки и организации, представляющие различные точки зрения и стратегии.

Поправка о равных правах ИРА (ERA — Equal Rights Amendment). В последние десятилетия женскому движению не всегда сопутствовала удача в попытках по­кончить с дискриминацией посредством за­кона. Так, впервые предложенная Национальной женской партией еще в 1923 г. поправка ИРА, отменяющая все огра­ничения, определяемые полом, в том числе связанные с абортом, безрезультатно рас­сматривалась каждым последующим конг­рессом. В 1972 г. ИРА наконец прошла через конгресс и была послана в штаты для ратифи­кации; несколько позже, в 1973 г., Верхов­ный суд принял решение об абортах, в котором снимались ограничения на аборты во время первых трех месяцев беременности и брались под контроль аборты, проводимые исключительно в интересах защиты здоровья женщин на более поздних стадиях.

Консервативная оппозиция. Ход прохождения через конгресс поправки ИРА подтвердил наличие хорошо организованной консервативной оппозиции женскому дви­жению, которая повлияла на провал ряда за­конопроектов, особенно тех, которые рассматривались как подрывающие тради­ционные устои семьи и традиционные роли мужчин и женщин. Однако движение про­тивников абортов не смогло повлиять на кон­гресс с целью объявить аборт вне закона. Тем не менее консервативные группировки в 1977 г. поддержали внесение в закон пункта об оплате абортов, запрещающего использо­вание медицинских фондов для абортов жен­щинам с низким материальным достатком, за исключением некоторых ситуаций.

Сопоставимый Заработок. Попыт­ки улучшить экономическое положение жен­щин и сократить дистанцию между заработком мужчин и женщин были вызваны

женским движением 80-х годов. Вопрос о со­поставимом заработке выдвигался, рассмат­ривался и обсуждался на федеральном уровне и во многих штатах, и в нескольких из них его ввели в закон для местных нанимателей. Речь шла не только об отмене дискриминации при приеме на работу, но и напрямую был постав­лен вопрос о различии между заработком мужчины и женщины, причина которого — в самой структуре половой дискриминации на работе. В частности, это затрагивает и тех мужчин, кто занят на женской работе и полу­чает зарплату меньшую, чем те, кто работает на традиционно мужских местах.

Женщины и развитие человечества

Концепция развития человечества, в ос­нове которой лежит утверждение о том, что поведение человека предопределено генети­чески или формируется под влиянием окружения, представляется слишком упро­щенной. Эта концепция упускает из виду сложные взаимодействия между внутренни­ми и внешними факторами поведения чело­века , которые невозможно сбросить со счетов. С одной стороны, если характер и поведение предопределены генетически и не могут изменяться, положение в обществе под­чиненных групп — прежде всего женщин и национальных меньшинств — не изменится. Эта точка зрения наиболее четко прослежи­вается в последних работах социобиологов, которые считают всякие виды человеческого поведения, характеры, взаимоотношения и формы социальной организации биологиче­ски, генетически и эволюционно предопреде­ленными. Более того, сторонники такой теории не видят ничего удивительного в воз­рождении этой позиции в то время, когда под влиянием женского движения идет пере­смотр традиционного семейного уклада и ро­лей мужчины и женщины.

С другой стороны, если характер и пове­дение данного человека подвержены в значи­тельной степени влиянию окружения и приобретенных знаний, то положение жен­щин и некоторых других подчиненных ipynn в обществе может меняться. Изучение влия­ния окружения на жизненные обстоятельства людей всегда было основной задачей соци­ологической работы. Много написано о разви­тии традиционных ролей мужчины и женщины, а также об общественных процес­сах, которые показывают, что женщины дол­жны укреплять патриархальный уклад жизни, привилегии мужчин, однако это в ко­нечном счете ставит женщин в невыгодное

ЖЕНЩИНЫПРАВОНАРУШИТЕЛЬНИЦЫ

274

275

ЖЕНЩИНЫ-ПРАВОНАРУШИТЕЛЬНИЦЫ

Виды преступлений	1974 г.		1983 г.
	общее количест­во арестов (тыс.)	процент от всех арестов	общее количест­во арестов (тыс.)	процент от всех арестов
Насильственные	68,0	8,9	111,6	9,0
Экономические	355,7	46,5	635,8	48,4
Поведенческие	341,3	44,6	559,6	42,6

Таблица 1 Состав преступлений, совершенных арестованными женщинами в 1974—1983 гг.

положение. Обоснование традиционных ро­лей — не единственная причина проблемных ситуаций, с которыми сталкиваются женщи­ны, однако, несомненно, поддержание тради­ционных ролей ведет к подчиненному положению женщины и в семье, и в обществе. Несмотря на все еще сильное влияние подо­бного рода воззрений, успешно развиваются теории, избегающие биологического детер­минизма, подчеркивающие равноправие между мужчинами и женщинами. Другие те­ории делают упор на желательность комби­нирования ролей и их интеграции или на выход за пределы традиционных стереоти­пов, что должно способствовать развитию полноценной личности. При этом мужчины уже не рассматриваются как представители полноценной нормы, а женщины — как от­стающие от нее.

Роль социальной работы

Нет сомнения, что как профессионалы, так и многие добровольцы, работающие в со­циальных службах, участвуют также в работе женских организаций, выступающих за изу­чение и изменение положения женщины в обществе.

Изменение взглядов общества на

женщин. Для того чтобы отстаивать жен­ские интересы, требуется фундаментальная аналитическая работа, акцентирующая вни­мание на взаимодействии человека и его ок­ружения. Однако для такой работы необходимо отбросить представление о жен­щинах как о монолитной группе, проблемы которой просто решаются с помощью фор­мальных действий. Как представления о мужчине не могут считаться нормой при оценке женщины, так и белые женщины, принадлежащие к среднему классу, не могут больше считаться нормой, с которой должны сравниваться все остальные, независимо от их расы, национальности, классовой принад­лежности, возраста, образования, жизненно­го стиля, способностей. Любая социальная работа, направленная на изменение положе­ния женщин в обществе, только тогда сможет принести реальную пользу, когда будет бази­роваться на понимании индивидуальности каждой женщины.

Бедность и насилие. Хотя преступ­ность не является новой проблемой, некото­рые из ее форм только сейчас становятся известны, и социальным работникам часто приходится вести работу одновременно с ти­раном и его жертвой. Преступность, как и бедность, наносит ущерб благосостоянию женщин и детей. Патриархальная структура

общества, делающая женщин столь экономи­чески уязвимыми и незащищенными перед возможными актами насилия против них, яв­ляется причиной многих других проблем. По­этому социальным работникам следует взять на себя главную роль в решении этих и подо­бных им проблем, чтобы радикально изме­нить положение женщины, что поможет сделать ее полноправным членом общества. Линда Е. Джонс

См. также: Гомосексуальность: женщины; Сексуальность; Социальная дискрими­нация женщин; Феминизм и социальная работа; Эволюция человека: биологиче­ский аспект; Эволюция человека: психо­логический аспект; Эволюция человека: социокультурный аспект.

• Bleier R. (1984). Science and Gender: A Critigue of Biology and Its Theories on Women. N. Y.: Pergamon Press. • Finkelhor D. (1984). Child Sexual Abuse: New Theory and Research. N. Y.: Free Press. • Lowe M. (1983). The Dialectic of Biology and Culture. In: M. Lowe, R. Hubbard (Eds.). Woman's Nature: Rationalizations of Inequality (p. 39—62). N. Y.: Pergamon Press. • WeitzmanLJ. (1984). Sex-Role Socialization: A Focus on Women. In: J. Freeman (Ed.>. Women: A Feminist Perspective (p. 157—255). Palo Alto, Calif.: Mayfield Publishing Co.

ЖЕНЩИНЫ — ЖЕРТВЫ БЫТО­ВОГО НАСИЛИЯ. См. Вмешательство в кризисную ситуацию; Женщины; Насилие в семье.

ЖЕНЩИНЫ-ПРАВОНАРУШИТЕПЬНИЦЫ

Ежегодно свыше 1,7 млн женщин под­вергается аресту, в большинстве случаев за преступления экономического характера, и многих из арестованных заключают в тюрь­му, зачастую вдали от дома и детей. Значи­тельную часть арестованных женщин составляют бедные, с низким уровнем образо­вания, чернокожие. Преступницы — жен­щины заброшенные, затерянные в системе судов и исправительных учреждений, а так-

же, ввиду их малочисленности, игнорируе­мая исследователями группа населения.

Женщины и преступления

Криминологи пытаются объяснить изме­нение уровня преступности женщин измене­нием их статуса в обществе. Утверждают, что с увеличением количества домохозяйств, воз­главляемых женщиной, возрос уровень бед­ности среди женщин, что в свою очередь и объясняет соответствующее возрастание женской экономической преступности. С другой стороны, изменение уровня преступ­ности связывается с развитием женского дви­жения, которое ведет к распространению среди женщин "мужеподобного" поведения, в том числе и преступного, и с увеличением трудовой занятости, что обусловило возраста­ние преступности женщин — конторских служащих.

Преступность с трудом поддается измере­нию, и никакую статистику преступности нельзя считать безукоризненной. У каждого штата есть свои методы классификации и описания преступлений. О многих преступ­лениях не сообщается; одни легче выявить, чем другие. В некоторых случаях отчетность подгоняют, отталкиваясь от собственных политических приоритетов. Существующие данные подтверждают лишь связь женской преступности и бедности и не выявляют тако­вой с другими факторами.

За период с 1974 по 1983 г. женская пре­ступность увеличилась на 19,8%, тогда как преступность обоих полов в среднем возросла на 14,3%. Среди арестованных в 1983г. жен­щины составляли 16,6%, а в 1974 г. — 16,1%. Женщины наиболее часто совершают преступления экономического или поведен­ческого характера, причем с 1974 г. рост по­казателя экономической преступности происходит за счет снижения поведенческой.

Среди живущих ниже уровня бедности женщины представлены в непропорциональ-

но большом количестве ("феминизация бед­ности") , что дает основание для прогноза об увеличении количества экономических пре­ступлений среди женщин.

Данные об арестах (с 1974 по 1983 г.) свидетельствуют о совершении женщинами преимущественно таких преступлений, как подделка денег, мошенничество, кража ве­щей и транспортных средств, вандализм, про­ституция, нарушение законов об алкоголе, преступление против семьи и детей, бродяж­ничество, бесцельное времяпрепровождение, побеги из дома.

Преступления, совершенные арестован­ными женщинами (1974—1983 гг.), сгруп­пированные по основным видам — насильственные, экономические и поведен­ческие, представлены в таблице 1.

Доля насильственных преступлений у женщин относительно невелика, составляет менее 10%. В то же время экономические и поведенческие в совокупности достигли при­мерно девяти десятых всех преступлений.

Некоторые факторы затрудняют анализ статистики. Так, преступления, ранее под­вергавшиеся административному наказа­нию, в последние годы стали уголовно наказуемыми. Кражей считалось хищение вещи, если ее цена превышала 50 долларов. Сейчас это ограничение отменено. В резуль­тате мелкие магазинные воришки обвиняют­ся в краже. С середины 70-х годов возросла озабоченность проблемой контроля над пре­ступностью. Был расширен состав департа­ментов полиции. Бизнес и полиция улучшили свои системы слежения; с улучше­нием техники видеозаписи краж облегчились задачи обвинения. У магазинов появилось больше возможностей предъявить обвинение, чем в прошлом. Полиция, которая была тра­диционно снисходительна к женщинам-пра-вонарушительницам и часто офаничивалась их предупреждением, по-видимому, отказа­лась от такой постановки дела. Наконец, шта-

ЖЕНЩИНЫ-ПРАВОНАРУШИТЕЛЬНИЦЫ

276

277

ЖЕНЩИНЫ-ПРАВОНАРУШИТЕЛЬНИЦЫ

ты стали более строго преследовать расхити­телей социальных фондов. Несомненно, все эти факторы внесли свой вклад в увеличение показателей женской преступности.

В 1983 г. более 50 % всех женщин, аресто­ванных за насильственные и имущественные преступления, были в возрасте от 18 до 29 лет и лишь примерно 12% совершили указанные преступления в возрасте старше 40 лет. Весь­ма острой проблемой является относительно высокая доля преступлений, совершенных в возрасте до 18 лет. Из общего числа аресто­ванных женщин за насильственные преступ­ления на указанную возрастную группу приходилось почти 12%, а за имущественные преступления — 50%.

Вынесение приговора

После ареста женщины либо содержатся под стражей в ожидании суда, либо освобож­даются под залог или личное поручительство. Несмотря на ограниченность информации об освобождении под залог, исследование, осно­ванное на данных 1982 г., показало, что для женщин оно более вероятно, чем для мужчин. Однако эта явная снисходительность оказы­вается преимущественно белым женщинам.

Не все арестованные женщины осужда­ются. В некоторых случаях дело прекращает­ся из-за ошибочности или недостаточной доказанности. Иногда дело оставляется без вынесения специального судебного решения и в дальнейшем может быть вновь открыто, если обвиняемая будет иметь какие-либо про­блемы с законом или не будет подчиняться определенным правилам. Обнаруживается много невиновных. Но много и тех, кто при­знан виновным и наказан тюремным заклю­чением, условным освобождением, штрафом, альтернативным приговором или сочетанием этих санкций. Даже тем, кто осужден, суды иногда заменяют заключение на условное ос­вобождение. Общее число женщин, находя­щихся в тюрьмах, видно из таблицы 2.

Таблица 2

Женщины, находящиеся в федеральных и государственных тюрьмах

Год	Количест­во	Измене­ние (%)
1975	9 667
1979	12 995	+ 34,4
1983	19019	+ 46,4

Увеличение числа женщин в тюрьмах от­части связывают с тем, что суды стали обхо­диться с женщинами более жестко, чем в прошлом. Есть разные объяснения этого. Сре­ди судей все чаще встречаются женщины, что может означать ослабление покровительст­венного отношения. Во многих штатах вынесение приговора стало более стандарти­зированным, у судей уменьшилась свобода действий. В результате судьи, которые ранее снисходительно относились к женщинам, те­перь оказались не в состоянии делать этого. Есть косвенные доказательства, свидетельст­вующие в пользу указанного положения, со­стоящие в том, что суды выносят женщинам приговор о тюремном заключении за такие преступления, в отношении которых в прош­лом это считалось бы чрезмерным наказани­ем, или выносят решение о более длительных сроках заключения за совершение тех же самых преступлений.

В более поздних исследованиях показано, что покровительственное отношение к жен­щинам в судопроизводстве не столь сильно, как считалось ранее. Установлено, что жен­щинам, совершившим преступления, счита­ющиеся "неженскими", выносятся даже более строгие приговоры, чем мужчинам в аналогичной ситуации. Для белых женщин вероятность освобождения на поруки вместо тюремного заключения выше, чем для муж­чин и черных женщин. Согласно другим дан­ным, замужние женщины с меньшей вероятностью заключаются в тюрьму, чем не состоящие в браке. Влияние семейного поло­жения мужчин на вынесение им приговора не обнаружено. Выявлено, что женщинам, получающим социальное пособие, и безра­ботным женщинам выносятся более суровые приговоры, чем работающим, точно так же черным женщинам — более жесткие, чем бе­лым. Наконец, против девушек-правонару-шительниц часто выдвигают менее серьезные обвинения, но при одном и том же обвинении они получают более продолжительные сроки заключения, чем юноши. В итоге становится очевидным, что бедные, черные, незамужние и молодые женщины сталкиваются с более суровым обращением. Количество досрочных освобождений не увеличилось в той же мере, что и заключений в тюрьму. Отчасти это обусловлено ограничениями, наложенными на досрочное освобождение по усмотрению администрации. Согласно общенациональ­ным статистическим данным, на 31 декабря 1983 г. 144,3 тыс. женщин освобождены на поруки (данные представлены 31 штатом) и