Кирнарская Д. - Психология специальных способностей. Музыкальные способности

ёу&узыкалъный талант и наследственность

лись музыкой. Эти данные получила Розамунд Шутер, исследуя английских школьников. «Можно было бы сказать, - пишет она, - что родители, которые занимались музыкой и продолжали музицировать были как раз те, кто обладал талантом и передал его своим детям. В то же самое время можно предположить, что музицирование родителей внесло свой вклад в повышение музыкального уровня ребенка и что родители, которые сами когда-то занимались музыкой, с большей вероятностью решили бы, что такие занятия необходимы их детям»1.

Психолог Джон Шелтон (Shelton, John) подобно Розамунд Шутер провел статистическое исследование английских школьников, разделенных на две группы: музыкальные и немузыкальные. Немузыкальные дети на 91,6% происходят из немузыкальных семей. Эти данные можно трактовать двояко: или эти дети немузыкальны оттого, что немузыкальна среда, в которой они росли, а может быть, они лишены музыкальных способностей потому, что этих способностей лишены их родители и свою «тугоухость» они получили по наследству. Ситуация с музыкальными детьми не столь однозначна. 16,6% музыкальных детей происходят из музыкальных же семей; 61,1% музыкальных детей происходят из среднемузыкальных семей, а 22,2% музыкальных детей происходят из откровенно немузыкальных семей. Этот последний факт вопреки поверхностному взгляду говорит о наследственном происхождении одаренности: ребенку из крайне немузыкальной семьи можно стать музыкальным лишь благодаря природным склонностям, которые влекут его к музыке — в данном случае среда и окружение не могут стимулировать его музыкальное развитие. 61,1% музыкальных детей тоже не имели возможности «купаться в музыке» в раннем детстве — среднемузыкальные родители разве что не отвращают от музыки, но и не привлекают к ней и не стимулируют музыкальные интересы ребенка. Все эти данные свидетельствуют о том, что музыкальная среда не является условием становления музыкального таланта — музыкальные дети чаще всего не нуждаются в стимулирующей музыкальной среде и растут в среднемузыкальных или совсем немузыкальных семьях. Полученные результаты весьма активно борются с общепринятыми предрассудками, доказывая, что научный и бытовой взгляд, наука и здравый смысл не всегда идут рука об руку. Здравый смысл скорее склонял бы человека к мнению, что яблоко от яблони в очередной раз упадет недалеко, и музыкальные

1 Shuter-Dyson, R; Gabriel, С. (1981) The Psychology of Musical Ability. London, p.202.

363

^Воспитание музы-

канта

I

дети

должны

иметь

музыкальных

родителей, что неверно. Этот

же

здравый

смысл

подсказывает,

что

вряд

ли

музыкальные

дети

родятся

1

от немузыкальных родителей. Опять неверно — 22,2% музыкальных

I

детей происходят из немузыкальных семей. Но обратная «теорема» верна

почти стопроцентно: крайне немузыкальный человек происходит из край-

не немузыкальной семьи.

Результаты

исследования

Шелтона

косвенным

образом

под

тверждают эксперименты знатока детской музыкальной психоло-

±

гии Х.Муга. (Moog,

Н.) Он

исследовал

музыкальную

реактивность

Щ

и музыкальное

поведение

детей

трех лет,

которые росли в

несравни

мых

по

уровню музыкального развития

семьях.

В

классическом

тру

де

«Музыкальный

опыт

детей

дошкольного возраста» он писал:

«Среда

не оказала

никакого

существенного

влияния

на

испытуе

мых: выполнение наших тестов не отличалось у детей, лишенных

музыкальных впечатлений, и у					детей, наиболее продвинутых в этом
отношении. Активность и качество музыкальной реакции у							детей,
слушавших музыку с утра до					вечера, и у детей, чьи музыкальные
впечатления были			в	высшей	степени скупы, по-существу, совпада
ли»1. Подобные эксперименты					заставляют по-новому взглянуть на
роль	семейного		окружения в		формировании	музыкальности	ребен
ка,	и, быть может,			вопреки	распространенному	мнению, не	считать
его решающим фактором.
Американский психолог Д. Сосняк (Sosniak, D.) работала с вы-
сокоодаренными молодыми пианистами, начинающими сольную карье-
ру, а также с их родителями. Все музыканты происходили из среднему-
зыкальных семей, где к музыке относились с благожелательным равно-
душием. Родители стали активно интересоваться музыкой лишь после то-
го как ребенок приступил к систематическим занятиям: раньше их инте-
рес не выходил за пределы обычного слушательского любопытства. Одна-
ко у них не было ни малейшего желания поощрять музыкальные занятия
ребенка, и если бы не учитель, то юное дарование осталось бы без вся-
кой поддержки. Эти данные вполне согласуются с полученными ранее
Розамунд Шутер и Джоном Шелтоном: 61% музыкальных детей происхо-
дят из среднемузыкальных семей и 22% — из маломузыкальных. То есть
83% детей, любящих музыку и проявляющих к ней большой интерес, де-
лают это по собственной инициативе, можно сказать, по зову сердца и во-
преки мнению родителей.							1
Родителям непонятно тяготение детей к музыке, которую они

1 Moog, H. (1976) The Musical Experience of the Pre-School Child. Trans. С Clarke. London: Schott, p.49.

364

узыкалъный талант и наследственность

считают блажью. Иногда они готовы поощрять интерес детей к музыке, но когда речь заходит о музыкальной карьере, родители не видят в этом особых перспектив: здесь ребенок выступает в роли гонимого Художника, а родители принимают сторону Общества, ищущего во всем «презренной пользы». Вопреки расхожему мнению, большинство юных музыкантов идет против воли родителей, выбирая музыкальную карьер}', и родители не то чтобы не заставляют их посвящать себя музыке, а весьма часто активно этому препятствуют: исследование Д.Сосняк и уже упомянутый опрос Джоэля Вапника красноречиво об этом свидетельствуют.

Психологи Джон Слобода и Майкл Хау (Sloboda, John; Howe, Michael) провели исследование в школе для музыкально одаренных детей. Часть из них — их психологи обозначили как группу А, — были высоко одарены и могли похвастаться победами на музыкальных конкурсах и сольными выступлениями. Другая часть — их экспериментаторы обозначили как группу В — были отнесены к разряду среднеодаренных учеников: их успехи были вполне удовлетворительны, однако ничего необычного в их достижениях не было. Различия между стилем поведения и личностными качествами учащихся обеих групп проявились как различия между высоко и средне- ода-ренными людьми. Дети из группы А меньше времени посвящали занятиям на своем основном инструменте, чем дети из группы В, их большие достижения стоили им меньших усилий чем средние достижения стоили их товарищам. Как говорил Лист, «гений сразу читает слово, которое другие разбирают по складам». Эта закономерность справедлива и по отношению к талантам, когда их сравнивают с малоодаренными людьми.

Учащиеся группы А интересовались многим и времени у них хватало на многое: они увлекались игрой на нескольких инструментах, они много читали, посещали театры и выставки, общались с друзьями. Учащиеся группы В были более целеустремленны и фанатичны: играли лишь на своем основном инструменте, посвящая ему все силы без остатка, не имели никаких посторонних интересов и вели более замкнутый образ жизни. Эти результаты согласуются с данными многих психологов, которые заметили чрезвычайную широту и открытость одаренных людей, их интерес к вопросам и предметам, не касающимся ни их непосредственно ни даже дела, которому они себя посвятили. Талант характеризует живое любопытство к жизни и культуре: он обладает многоканальностью мышления и восприятия, позволяющими ему впитывать и перерабатывать самую разнообразную информацию, впоследствии аккумулируя ее также и в

365

оСЗоспитание музыканта

своем деле, включая ее в свою творческую орбиту... Человек малоспособный, напротив, вынужден отдавать всего себя избранной профессии и оплачивать свой, по-существу, неверный выбор весьма дорогой ценой. Его профессиональные достижения, несмотря на значительные усилия, все равно не слишком радуют его самого и окружающих — от этих усилий область творчества, которой он себя посвятил, ничего не выигрывает. Сам же он теряет все: друзей, свободное время, возможность счастливой полноценной жизни, отданных в жертву idee fixe, мифу, фетишу, который не принесет ему в дальнейшем ни творческого удовлетворения, ни большой карьеры.

Результаты этого эксперимента совпадают с ранее полученными результатами: учащиеся группы А происходят из среднемузы-кальных семей, а учащиеся группы В из семей более музыкальных, где родители — музыканты-профессионалы. Однако крайне насыщенная музыкой среда, активная вовлеченность родителей в музыкальные занятия детей, богатые музыкальные впечатления с самого детства не оказали решающего влияния на формирование таланта учащихся из группы В — несмотря на столь радужные возможности развития, они не смогли использовать их и остались на весьма среднем уровне. Их сверстники из группы А, не имея этих возможностей, тем не менее, создали их для себя сами своим интересом и любовью к музыке: отсутствие активной «музыкальной стимуляции» в детские годы не помешало им проявлять значительную музыкальную одаренность во время обучения в школе.

В этих обстоятельствах можно предположить, что своими успехами одаренные ученика обязаны своим педагогам, которые оказались более квалифицированны и настойчивы, чем их коллеги. Дело однако в том, что в школах для музыкально одаренных детей как в Англии так и в России преподают профессора чрезвычайно высокой квалификации — это арти- сты-исполнители и опытнейшие мастера, чья репутация не вызывает никаких сомнений. В классе одного и того же профессора рядом учатся дети как из группы А, так и из группы В: этот факт говорит о том, что влияние педагога не является решающим — если бы это было не так, то все ученики одних педагогов принадлежали бы к группе А, а других педагогов — к группе В.

Исследования происхождения музыкальных детей свидетельствуют о том, что условия воспитания и среда не оказывают решающего влияния на появление музыкальной одаренности. Педагог тоже не может претендовать на исключительную роль в становлении музыкального таланта. Естественно возникает вопрос о его происхождении: если не среда, если не условия раннего становления таланта

366

^Музыкальный талант и наследственность

и не квалифицированные педагогические усилия, то какие обстоятельства влияют на его появление? Не естественно ли предположить, что человек рождается талантливым, что талант — это дар, данный человеку самой природой...

ВРОЖДЕННЫЙ ХАРАКТЕР МУЗЫКАЛЬНЫХСПОСОБНОСТЕЙ

Природное и биологическое происхождение музыкальных способностей принято доказывать, ссылаясь на докультурные свидетельства музыкальности человека. Если бы музыкальность формировалась в процессе жизни, а не была бы изначально задана, то ни животные, ни младенцы не проявляли бы никаких признаков музыкальных способностей. Однако дело обстоит противоположным образом: «музицируют» птицы, «музицируют» дельфины и некоторые виды обезьян — в мозгу шимпанзе и макак находят специальные области мозга, ответственные за музыкальные функции. Младенцы обнаруживают весьма высокую музыкальность, различая мелодии и запоминая даже те из них, которые слышали до рождения.

Музицирование как род занятий распространено у всех народов, всех рас и всех культур: жизнь при родовом строе, ранняя стадия цивилизации неизменно связана с музыкой, и с ней же связана самая высокая из известных на сегодня стадий — представители информационной эры производят и поглощают музыку с той же жадностью, с какой это делали их далекие предки. Потребность в музыке и способность к музицированию не исчезает ни при каких обстоятельствах; в эпохи войны и в эпохи мира музыка звучит в любой точке, в которой существуют люди, хотя условия их существования, различия в их культурных и ценностных установках могут быть очень велики. Но музыки эти культурные контрасты не касаются — она меняет свой облик, но остается с людьми, что говорит о глубокой генетической укорененности музицирования, о незыблемости его природных корней.

В течение миллионов лет музыка формировала мозг человека. За разными отделами мозга закрепились разные музыкальные функции. Правое полушарие ведает процессами музыкального синтеза, музыкальной целостности, левое — процессами музыкального анализа, разложения музыки на элементы; левое полушарие связано с музыкальным движением и ритмом, правое — со слухо-прост-ранственными ассоциациями. В мозгу человека сформировался

367

SOocnumamie музыканта

специальный отдел — auditory cortex, который обрабатывает исключительно музыкальную информацию, опирающуюся на разновысотные звуковые сигналы. В левом полушарии есть специальный отдел planum temporale, который увеличен у людей с абсолютным слухом, а у юных скрипачей пальцы их левой руки, если они начали учиться музыке до 7 лет, имеют в мозгу особое «посольство» — связь между мозгом

и пальцами у них более прочная и определенная. Данные нейропсихоло- \ гии, антропологии и этнографии, сведения о раннем развитии младенцев не оставляют сомнений в том, что музыка — природный феномен, имеющий докультурный характер, и никакое искусственное воздействие

не нужно, чтобы человек начал проявляться как Homo musicus.

Многие статьи, опубликованные в научной периодике, говорят о способности младенцев различать высоту звуков, фиксировать тонкие различия в звуковом составе мелодий, имеющих одинаковый мелодический контур, о способности слушателей в возрасте до полугода помнить мелодии, слышанные до рождения. Теме младенческой музыкальной компетентности, превышающей ожидания, посвящают свои неопубликованные диссертационные исследования молодые психологи. Б.Сатт (Satt, В.) и Р.Полверини-Рей (Polverinin-Rey, R.) из Калифорнийской школы профессиональной психологии установили, что младенцы уже в первые месяцы жизни проявляют определенный консерватизм и лучше засыпают под ту колыбельную, которую мать напевала еще до их рождения. Психолог Д. Шоу (Shaw, D.) сообщает, что мать и младенец лучше понимают друг друга, если до рождения ребенка мать посещала музыкальные занятия. Эти и другие данные утверждают научное сообщество во мнении, что человек рождается, наделенный определенным музыкальным потенциалом.

Психологи М.Балабан, Л.Андерсон и А.Вишневски (Balaban М.Т., Anderson, L.M., & Wisniewski, A.B.) решили выяснить, насколько рано просыпается нейропсихологическая музыкальная специализация. Известно, что взрослые люди воспринимают музыкальный контур правополушарно, пространственно, а если тот же самый мотив повторить на другой высоте, операцию сравнения проведет левое полушарие. Ученые предложили восьмимесячным младенцам проделать и то и другое; их реакция фиксировалась с помощью поворота головы в сторону светящейся игрушки. Оказалось, что у младенцев уже сложились «музыкальные специальности» мозговых полушарий, которые работают у них так же как у взрослых. Авторы сделали вывод о том, что базовые музыкальные

368

узыкалъный -талант и наследственность

функции мозга являются врожденными, и в начале жизненного пути человека они уже даны в готовом виде. Группа психологов под руководством Майкла Линча (Lynch, Michael) обнаружила, что младенцы разного происхождения слышат фальшивые звуки как в родных для себя ладах, так и в чужих: белые дети различали фальшивую настройку в яванском ладу pelog, а индонезийские дети слышали погрешности в настройке европейского мажора и минора. Взрослые испытуемые выполняли аналогичное задание гораздо хуже: культурный консерватизм ограничил их слуховые ресурсы, «свое» и «чужое», в отличие от младенцев, были для них далеко не равнозначны. Исследователи с радостью сделали политкорректный вывод о том, что природа предназначила человека к восприятию всех музыкальных культур без предубеждения — лишь дальнейшее воспитание сужает наш музыкальный горизонт.

Специалисты не перестают изумляться слуховым возможностям слушателей-младенцев: Д.Шамберлен (Chamberlain, D.B.) наблюдал как они определяют тождество мелодий, прозвучавших в совершенно разном темпе, как они замечают ритмические обороты, разрушающие мелодию. Он утверждает, что стратегии восприятия музыки и обработки музыкальной информации, свойственные взрослым, присутствуют уже в младенческом возрасте. Это явление ученые называют перцептивной компетенцией, которой Сандра Трегуб, Гленн Шелленберг и Дэвид Хилл

(Trehub, Sandra; Schel-lenberg, E. Glenn; Hill, David S.) посвятили специаль-

ное исследование. «На основании имеющихся данных, - пишут авторы, - можно заключить, что младенцы, дети и взрослые воспринимают новые мелодии принципиально одинаковым образом. Удивительно, но драматические различия в способности к обработке информации и различия в совокупном опыте между младенчеством и взрослым возрастом не подкрепляются качественным разрывом в обработке музыкальной информации, а лишь сопровождаются небольшими количественными изменениями»1. Взрослые слушатели, по-суще-ству, реализуют в течение жизни те слуховые ресурсы, которые были даны им при рождении.

Значительность врожденных слуховых ресурсов человека подтвердил эксперимент, проведенный под руководством Дженни Шафран (Saffran, J.R.). Ученые работали с семимесячными младенца-

1 Trehub, Sandra; Schellenberg, E. Glenn; Hill, David S. (1997) The origins of music perception and cognition: A developmental perspective. Deliege, Irene (Ed); Sloboda, John (Ed); et al. Perception and cognition of music, (pp. 103128). Hove, England UK: Psychology Press/Erlbaum (Uk) Taylor & Francis. 461 pp., p. 103.

369

■Scjocnumauue музыканта

ми, которые слушали десятиминутный фрагмент из моцартовской клавирной сонаты в течение двух недель ежедневно. После двухнедельного перерыва вся группа испытуемых в сопровождении мам прибыла в лабораторию, где маленьким слушателям был предъявлен уже известный им фрагмент, а также в качестве контрольного материала новый фрагмент из другой моцартовской сонаты. Несмотря на столь долгий перерыв, младенцы узнали знакомую музыку. Более того, они сумели отличить начало знакомого фрагмента от его середины, выказывая предпочтение началу. Психологи были поражены дифференцированностью и прочностью младенческой памяти, которая далеко не у всех сохраняется в дальнейшем: эксперименты с детьми, вышедшими из младенческого возраста, скорее разочаровывают, чем вызывают оптимизм по поводу наших слуховых возможностей.

Способность детей детсадовского возраста различать изменения, появляющиеся в вариациях на данную тему, не отличаются от аналогичных способностей учащихся второго и четвертого классов школы. Винсент Канторский и Грегори Де Нардо (Kantorski, Vincent J; DeNardo, Gregory)

убедились в этом, предлагая детям послушать Вариации Моцарта на тему Ah, vous dirai-je, Maman. Младшие школьники опередили детсадовских детей только тогда, когда через пять секунд после начала четвертой вариации они сумели заметить мажоро-минорный контраст между этой вариацией и основной темой: идея «мажор-минор» складывается достаточно поздно и является не природной, а приобретенной в процессе вхождения в европейскую музыкальную культуру — здесь несколько лишних лет музыкального опыта много значат. Однако в целом авторы были даже несколько удивлены, что в столь чувствительном возрасте музыкальный опыт не оказал решающего влияния на слуховые возможности испытуемых: «Доля детей, зарегистрировавших изменения на первой, третьей и пятой секунде любой из вариаций была одна и та же во всех возрастных группах»1, - заключили они. Процент «слухачей» в разных возрастных группах не увеличивается, что говорит о природном происхождении перцептивной компетентности — такой вывод можно сделать из представленных авторами результатов.

Значительные различия между детьми в умении петь, повторять музыкальные фигуры и запоминать их замечают многие авторы. Об этом писала российский исследователь детской музыкаль-

1 Kantorski, Vincent J; DeNardo, Gregory F. (1996) An assessment of children's discrimination of change when listening to a theme ana variations form. Psychomusicology. 15:69-77.

370

1

~Шузыкапъный талант и наследственность

ности К.Тарасова, это же в разных экспериментальных работах утверждают и другие психологи. Уже упоминавшиеся Чанг и Трехуб (Chang et Trehub), доказали, что пятимесячные младенцы воспринимают мелодии с одинаковым контуром и при этом разные по звуковому составу как различные. Маленькие слушатели заслуживают аплодисментов: не все взрослые способны отличать те же самые параметры. Но психологи не преминули заметить, что столь блестящие результаты показала лишь половина испытуемых. Вполне возможно, через десять лет из этой половины «младенцев-слухачей» сформируются дети, которые смогут правильно петь и запоминать известные мелодии, а те, кто этого сделать не смогут, будут принадлежать ко второй половине, которая и в пять месяцев не блистала выдающимися слуховыми данными. Худшие музыкальные успехи одних младенцев по сравнению с другими никак нельзя объяснить разностью в опыте и воспитании, что еще раз подчеркивает врожденный характер их музыкальности.

Психолог П.Ной (Noy,P.) заметил, что высокомузыкальные дети уже в младенчестве испытывают повышенный интерес к звучаниям: в этом они похожи на выдающихся композиторов и исполнителей, которые, скорее всего, вербуются именно из этих детей. Автор подчеркивает, что слух — это главный канал общения между матерью и ребенком, и дети повышенно чувствительные к нюансам общения имеют тенденцию стать особо музыкальными. Их интонационный слух, испытывающий любопытство к звукам и слуховой коммуникации, уже содержит тенденцию к превращению в высокоразвитые музыкальные способности, а может быть, и талант. Как считает автор, музыкальность этих детей проявляется так рано благодаря тому, что она — врожденное свойство.

Наиболее убедительны как доказательство врожденности музыкальных способностей опыты с близнецами, слуховые возможности которых идентичны. Билли Томпсон и Сьюзан Эндрюс (Thompson, Billie M.; Andrews, Susan R.) попросили 136 монозиготных пар близнецов и 148 дизиготных пар близнецов в возрасте от 18 до 74 лет ответить, содержат ли популярные мелодии неверные ноты. Оба члена каждой пары близнецов выросли в одной и той же семье, и влияние среды в данном случае было одинаковым. Однако монозиготные пары показали гораздо большее сходство в ответах. Оценив результаты обеих групп, исследователи заключили, что влияние наследственности на уровень слухового развития можно оценить как близкий к 80%. Они подчеркнули, что испытуемые не демонстрировали «эффект общего воспитания» («no effect of shared

371

ЗОоаштание музыканта

environment»)1. Это было подтверждено с помощью особой статистической техники генетического моделирования, использованной авторами.

Исследования абсолютного слуха со всей очевидностью свиде тельствуют о его врожденном происхождении. Уже упоминалось об известном докладе перед членами Американского генетического об щества, в котором приводились обследования 600 абсолютников. 25% их братьев и сестер также обладали абсолютным слухом, в то время как среди музыкантов-неабсолютников лишь 1% их сестер и братьев обладает абсолютным слухом. Гены играют решающую роль в разви тии абсолютного слуха — таков был вердикт собравшихся ученых. Ге нетическое происхождение неабсолютного слуха тоже имеет научное подтверждение, хоть и не такое веское как с абсолютным слухом. Таког© рода эксперименты всегда содержат некоторую погрешность, поскольку экспериментатор может исследовать только тех детей и родителей, которые согласились участвовать в его работе. Экспери менты на родственниках показывают, что чем ближе родство испы туемых, тем вероятнее и теснее сходство в уровне их слуховых дан ных. Неродственники не демонстрируют какой-либо связи, в то вре мя как близнецы показывают очень близкую связь. Отмеченная тен денция подтверждает версию о наследственном механизме передачи музыкальных способностей, об их генетическом, врожденном проис

хождении. ■■'"?

РОД КАК НОСИТЕЛЬ МУЗЫКАЛЬНОГО ТАЛАНТА

В извечном споре Nature vs Nurture, Природа или Воспитание, чаша весов явно склоняется в сторону Nature, в сторону Природы. Многие статистические исследования подтвердили, что среда и условия становления таланта в раннем детстве не ведут к его дальнейшему расцвету: благоприятные условия формирования не делают детей профессиональных музыкантов или детей из музыкальных семей более одаренными. Вместе с тем музыкальный талант имеет врожденное происхождение: на это указывают эксперименты с младенцами, абсолютниками и близнецами. Возникает некоторое противоречие. С одной стороны, музыкальный талант имеет врожденное происхождение и не формируется даже в первые, наиболее чувствительные к внешним воздействиям годы. С другой стороны, он прямо не наследу-

1 Thompson, Billie M.; Andrews, Susan R. (2000) Genetic correlates of musical pitch recognition in humans. Integrative Physiological & Behavioral Science, 35:174-188, p.186.

372