Файл byz499g.Jpg

Константинополь.

Храм Романа Лакапина (Будрум-джами).

Ок. 930 г. Южный фасад.

не только изнутри храма, но и снаружи, что дало новый толчок интенсивному развитию купольной архитектуры, специфичной в каждой области империи. Экстерьер с течением времени всюду и везде приобрел все большее значение, что изменило весь облик архитектурного произведения. Его художественные качества стали полнее и отчетливее выражаться во взаимосвязи интерьера и фасадов. Фасад здания стал в большей мере соответствовать его композиции и сам, благодаря усилению пластичности, приобрел большее, чем в раннее средневековье, значение. Трактовка фасада стала одним из наиболее показательных проявлений нового архитектурного стиля.

C архитектурным фасадом неразрывно был связан и внешний декор, который был призван усилить его художественную выразительность. В руках зодчего это было средством так или иначе трактовать фасад и придавать ему различный смысл и звучание. Вместе с тем декор должен был акцентировать отдельные элементы фасада соответственно общей архитектурно-художественной концепции зодчего. Роль декора с течением {499} времени повышалась; он становился все более активным элементом в архитектуре, нередко приобретая самостоятельное, самодовлеющее значение, но большей частью был подчинен ей.

Таковы некоторые аспекты художественного содержания византийской архитектуры IX—Х и последующих столетий, которые разрабатывали зодчие. Все эти проблемы были свойственны архитектурам всех стран византийского круга — столичной школы, Греции и примыкающих к ней Македонии и южно-славянских государств. В целом названные проблемы и определяют новый архитектурный стиль средневековья, формировавшийся на протяжении IX—Х вв. и вполне сложившийся в XI в. Достигшая высшего развития в XI—XII вв. византийская архитектура продолжала оставаться одним из ведущих направлений зодчества во всем тогдашнем мире, включая романский Запад. Византийские архитектурные концепции были исходными в зодчестве южнославянских стран — Болгарии и Сербии. Именно Византии было обязано первыми своими достижениями древнерусское каменное зодчество. Однако всюду и везде ясно сказывались и локальные особенности архитектуры, и чем дальше, тем сильнее.

Обратимся к самим памятникам. На раннем этапе (IX—Х вв.) столичная монументальная архитектура следовала еще, в сущности, раннесредневековой традиции, о чем свидетельствуют два памятника. Первый из них — храм Петра и Марка (?) (Аттик-Мустафа-джами), построенный приблизительно в середине IX в. ⁵ Он воспроизводит крестово-купольную систему в виде вписанного креста, причем западная ветвь креста несколько удлинена.

Другой крестово-купольный храм столицы, датируемый серединой или второй половиной IX в., также в виде вписанного креста — это церковь Христа Акаталепта (?) (Календер-джами) ⁶, но он несколько больше храма Петра и Марка и сложнее его. В нем яснее выражена центричность и план его «сложного» типа (к восточной ветви креста примыкает вима). Храм имел хоры, с трех сторон его окружала галерея, на что указывают тройные аркады на колоннах, которыми заканчиваются южная и северная ветви креста, соединяющие храм с галереями. К Календер-джами композиционно в принципе близок константинопольский храм Феодосия (?) (Гюльджами) с четырьмя массивными устоями, образующими внутри, как в Календер-джами, крестообразное пространство с равными ветвями и почти изолированными угловыми частями ⁷. Здание это в XI или XII вв. было, по-видимому, основательно перестроено, на что указывает техника кирпичной кладки (с утопленными рядами кирпича) в субструкциях храма, и характер его апсидальной части, обработанной нишами, подобно апсиде церкви Пантократора (Зейрек-джами), возведенной в 1150 г., и южной церкви Фенари-иса 1282—1304 гг. {500}

В качестве промежуточных звеньев можно назвать два крестово-купольных памятника из Причерноморья: один — на островке близ Амастриды в Пафлагонии (на северном побережье Малой Азии), построенный в начале VIII в., и аналогичное здание в Херсоне в Крыму, стоявшее на акрополе города и относящееся, вероятно, к IX в. ⁸

У всех перечисленных зданий пространство лишено единства: угловые помещения обособлены и замкнуты, что резко сокращает площадь сооружения. Судя по храму Петра и Марка, сравнительно полнее сохранившемуся, пропорции таких церквей были приземистые, барабан почти отсутствует, что еще больше принижает здание; наружного декора нет; широкие грани апсид не расчленены и монолитны.

Но уже в начале Х в. заметны резкие сдвиги, о чем позволяет говорить северный храм в монастыре Константина Липса, построенный в 908 г. ⁹ Размеры его немногим больше размеров храма Петра и Марка (мечеть Аттик-Мустафа) (длина соответственно 21 и 18 м), но его плановая и пространственная композиция значительно выработаннее и стройнее. Храм относится к «сложному» типу: за короткой восточной ветвью креста следует удлиненная вима, углубляющая восточную часть здания и создающая пространственную перспективу перед входящим в храм (низкая предалтарная преграда не заслоняла эту перспективу). Сравнительно тонкие устои в виде колонн соединены со смежными стенами высоко поднятыми арками; поэтому угловые части здания здесь не изолированы, они объединены с подкупольным объемом в единое пространство. Лишь по сторонам вимы выделены триконхиальные в плане изолированные помещения — жертвенник и дьяконник; их второй этаж, выходивший на хоры, служил, вероятно, маленькими молельнями для ктиторов и их ближайшего окружения. Но эти помещения как бы вынесены за пределы основной архитектурной композиции.

Объединенному внутреннему пространству созвучны и вытянутые вверх пропорции здания, ощущение которых усиливают примыкающие к храму пониженный нартекс и вытянутые апсиды с удлиненными окнами. Купол, надо полагать, был поставлен на барабан, также, вероятно, возведенный несколько выше — соответственно пропорциям всего подкупольного объема. Объединенность внутреннего пространства достигла в храме монастыря Липса высокой степени развития.

Стилистически единообразен двухэтажный храм Мирелайон — надгробная церковь императора Романа Лакапина (920—944) (мечеть Будрум), возведенная около 930 г. ¹⁰ Верхняя часть здания (собственно храм) поставлена на платформу. Мирелайон несколько меньше храма Липса (длина соответственно 17 и 21 м), но в основном плановая и пространственная композиция того и другого очень близки. Однако Мирелайон не был простым повторением храма Липса: общие пропорции были {501} еще более вытянуты вверх, резче выделены ветви креста, благодаря чему крестово-купольность получила более ясное выражение. Устремленность вверх масс здания (ветвей креста) подчеркнута на фасадах сильно выступающими полуколонками. Мирелайон имел и другие отличия: в нем не было хор и приделов по сторонам апсид и нартекса; устоями в верхней части здания служили не колонны, а столбы; цилиндрические своды ветвей креста и угловых частей заменены крестовыми. Но все это не изменило близости архитектурной концепции обоих храмов: крестово-купольная композиция в византийской столице в первой половине Х в. была, как видно, уже вполне выработана.

На этом развитие византийской архитектуры, конечно, не остановилось. Но вся дальнейшая ее история следовала, в сущности, тем же идеям и принципам. Однако формы, в которых они выражались, с течением времени совершенствовались, становились утонченнее и выразительнее. Этот процесс можно проследить по некоторым выдающимся памятникам Константинополя и Фессалоники.

Первый из них — храм Спаса Всевидящего (мечеть Эски-Имарет), построенный во второй половине XI в., но не позднее 1087 г. ¹¹ По своей архитектурной композиции он полностью повторяет храм монастыря Липса (хотя длина его всего 17 м). Здесь также имеются хоры, причем более обширные, и световой купол. Они открываются в храм широкой тройной аркой, разделенной тонкими столбиками, и занимают почти всю стену западной ветви креста. Подкупольные столбы здесь опять-таки заменены колоннами, а угловые компартименты перекрыты крестовыми сводами. Своеобразно устройство на хорах миниатюрных угловых помещений-молелен. Вертикаль в интерьере храма выражена еще сильнее (нижняя часть храма, до верха устоев, составляет меньше трети высоты всего подкупольного объема), как и ажурность стен с их широкими проемами и нишами.

Второй храм был создан во второй половине того же XI столетия — церковь Феодоры (Молла-Гюрани или Килисса-джами) ¹². Храм воспроизводит ту же архитектурную композицию, но уже в более развитом виде. Здесь колонны еще тоньше, благодаря чему достигнуто большее пространственное единство и центричность. Тому же способствует легкий и стройный световой барабан с его множеством вертикальных членений. Вытянутые вверх пропорции интерьера здесь почти те же, что и в храме Спаса Всевидящего. К храму с северной и южной сторон, судя по старым чертежам, примыкали галереи, открывавшиеся широким и высоким стройным проемом в самый храм, а с западной стороны соединявшиеся с нартексом.

Монументальная церковная архитектура византийской столицы в XII в. не содержала принципиальных новшеств. В этом убеждают храмы монастыря Пантократора (Зейрек-джами) — северная его церковь, построенная, возможно, в первой половине XII в. (между 1118 и {502}