С.Л.Ария Жизнь адвоката

разрешение в пользу обвиняемого предписано в статье 49 Конституции.

Защита с тревогой и надеждой будет ждать, на чью сторону Вы станете в этом споре, где закон и совесть соревнуются с ложно понятым государственным интересом.

2.Те представители государства, которые были ЗА освобождение Бахминой, учитывали, что речь идет о женщине (смягченное отношение к женщинам всегда проявлялось и законодателем), что у Бахминой трое малолетних детей, что дело, по которому она осуждена, хозяйственное, что она находится в заключении более четырех лет и отбыла большую часть наказания, что она положительно характеризуется администрацией колонии и что закон позволяет в этих условиях вернуть ее домой, к детям.

Все эти лично к Бахминой относящиеся данные были сочтены достаточно весомыми.

Их противники в споре ссылались в своих решениях на второстепенную роль прав и интересов Бахминой перед государственным интересом в продолжении ее наказания.

Между тем, согласно статье 2 Конституции России, «ЧЕЛОВЕК, ЕГО ПРАВА И СВОБОДЫ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫСШЕЙ ЦЕННОСТЬЮ».

Именно это конституционное положение определяет не только правоту сторонников освобождения Бахминой в возникшем по настоящему делу споре, но и необходимость учета прав и интересов ЕЕ ДЕТЕЙ, ни разу не упомянутых в вынесенных судебных решениях, на прекращение их сиротства. Дети Бахминой наравне с матерью являются субъектами права, провозглашенного в статье 2 Конституции РФ, и зашита их интересов по настоящему делу не может игнорироваться судом.

Неужели Вы от них отвернетесь, Ваша честь?

3.Настоящее дело рассматривается Преображенским судом по той причине, что предыдущее решение местного суда было отменено Верховным судом Мордовии. Для Вас, сле­ довательно, кассационным определением, обязательным к исполнению в силу статьи 388 УПК, является это последнее

151

постановление Верховного суда. В нем содержится и следующее указание: «Вывод судьи о том, что Бахмина не встала на путь исправления, нельзя признать обоснованным».

Это обязательное для последующего суда первой инстанции указание облегчает Вашу задачу.

Преображенский суд Москвы удовлетворил ходатайство об условно-досрочном освобождении экс-юриста НК «ЮКОС» Светланы Бахминой, осужденной за хищение акций Томскнефти.

152

ЖАЛОБЫ

Председателю Верховного Суда РСФСР

ЖАЛОБА в порядке надзора по делу Рейфнера И. Р.  

(осужденного за взятки в 1966 году)

Рейфнер, работавший заведующим лабораторией кафедры сопротивления материалов Московского института нефти и газа им. Губкина, признан виновным в подстрекательстве четырех студентов к даче взяток. Взятки — в общей сумме 100 руб. — были, согласно обвинению, получены им в декабре 1964 года для передачи преподавателю Саркисову. В действительности эти 100 руб. были присвоены Рейфнером.

За получение и присвоение 100 руб. Рейфнер осужден к 7 годам заключения.

Мосгорсудом приговор оставлен без изменения. Осуждение Рейфнера считаю неправосудным — по изло-

женным ниже причинам.

I. Исключительные обстоятельства,   требовавшие применения статьи 43 УК

Судьба семьи Рейфнер трагична.

В 1941 году отец осужденного — инженер Рейфнер Роберт Игнатьевич — был арестован и расстрелян по ложному

153

обвинению; реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления в 1956 году.

В 1943 году мать осужденного — уборщица Рейфнер Надежда Дмитриевна — была арестована по ложному обвинению и заключена в лагерь, провела там 11 лет и погибла; реабилитирована в 1956 году.

Сам осужденный 16-летним подростком был арестован органами МГБ и безвинно сослан в отдаленные местности Сибири, где провел 14 лет; ссылка эта затем была признана незаконной и отменена. (См. документы на лл. 289, 298, 300.)

Безвинное уничтожение отца и матери, тяжкое наказание, безвинно понесенное самим осужденным, являются обстоятельствами исключительными и требовали особо гуманного отношения к Рейфнеру в случае его виновности, применения к нему статьи 43 УК РСФСР.

Дополнительными поводами к тому были наличие у него трех несовершеннолетних детей и язвенного заболевания. Не препятствовал такому подходу к делу и объем вмененного ему преступления.

II. Нарушения процессуальных гарантий  прав подсудимого

Преступные нарушения законности, повлекшие некогда гибель семьи Рейфнер, требовали от суда по настоящему делу особенно тщательного соблюдения процессуальных гарантий прав подсудимого.

Вместо этого дело являет собой образец полного пренебрежения нормами процесса и правами подсудимого. Характер этих нарушений свидетельствует не только о неуважении к закону, но и о предвзятом отношении к делу, при котором всякая попытка подсудимого и защиты побудить суд более тщательно проверить обвинение огульно пресекалась.

В качестве примеров процессуальных нарушений можно привести следующие:

а) 8 апреля 1966 года, до предания Рейфнера суду, он на личном приеме передал судье письменное ходатайство о направлении дела на доследование. Судья отказал в приеме ходатайства, вследствие чего Рейфнер в тот же день напра-

154

вил ходатайство суду заказным пакетом (квитанция от 8 ап­ реля 1966 года приложена к кассационной жалобе). Ходатайство это было получено и приобщено к делу, однако конверт со штемпелем, который позволил бы видеть, что получено оно было до предания Рейфнера суду, не приобщен. Тем самым Рейфнер был в нарушение статьи 46 УПК лишен права на обращение с ходатайством к распорядительному заседанию суда;

б) На том же приеме 8 апреля 1966 года Рейфнеру (еще обвиняемому, а не подсудимому) было вручено судьей обвинительное заключение и отобрана расписка с датой вручения — «8 апреля» (л. 241). Тем самым в нарушение статьи 237 УПК предание Рейфнера суду было предопределено судьей еще до этой стадии процесса и до постановления о преда­ нии суду.

Для сокрытия этого нарушения закона дата вручения Рей­ фнеру обвинительного заключения в протоколах судебных заседаний была затем подчищена и исправлена с 8 на 9 апреля, то есть на день предания суду (лл. 288 об, 408 об);

в) Постановлением судьи от 9 апреля 1966 года Рейфнер был предан суду по статье 15-174 УК (без указания части). В

таком положении дело было принято судом и выдано для ознакомления подсудимому, который ввиду неясности смысла постановления снял с него фотокопию (в деле).

В таком же виде обвинение сохранялось в судебных заседаниях 26 апреля и 24 мая 1966 года, что видно из вводной части протоколов за эти даты (лл. 249 и 288).

Однако затем это обвинение было после вынесения приговора заменено на часть 2 статьи 17-174 УК путем подчистки и переделки постановления о предании суду (л. 240).

Таким образом, Рейфнер осужден по обвинению, по которому он в законном порядке предан суду не был. Превращение этой стадии в пустую формальность, выполненную к тому же с явными нарушениями норм этики и процесса, противоречит требованиям постановления Пленума Верховного Суда

СССР от 18 марта 1963 года «О строгом соблюдении судами законов при рассмотрении уголовных дел» и носит нетерпимый характер;

155

г) Столь же вольно обращался суд с правами подсудимого и в судебном заседании:

—вопреки возражениям защиты была допрошена в качестве свидетеля гр-ка Дунаева, которая никогда ранее не допрашивалась и сидела в зале в качестве слушателя значительную часть процесса;

—в то же время было отказано в допросе свидетелей Горденина и Бранина, опровергавших обвинение;

—подробно мотивированные письменные ходатайства Рейфнера и защиты о доследовании дела и по другим вопросам в нарушение статьи 261 УПК были рассмотрены и отклонены судом без удаления в совещательную комнату, то есть практически даже без детального ознакомления с ними.

Подтверждая в частном определении факты прямых нарушений судом процессуальных гарантий по делу, Мосгорсуд оставил приговор, вынесенный в таких условиях, в силе, сославшись на то, что эти нарушения не отнесены статьей 345 УПК к перечню безусловных поводов отмены приговора.

С такой трактовкой закона согласиться нельзя, так как, согласно статьям 342 и 345 УПК, основаниями к отмене приговора являются не только безусловные поводы, но и всякие «существенные нарушения уголовно-процессуального закона... которые путем лишения или стеснения прав участников процесса... повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного приговора».

Подлоги в постановлении о предании суду и в протоколах судебных заседаний, отказ от законного порядка рассмотрения ходатайств подсудимого и т. п., несомненно, относятся к существенным нарушениям такого рода. Поэтому приговор, вынесенный при наличии подобных нарушений закона, не может считаться правосудным и подлежит отмене.

III. Неисследованность дела по существу

Сущность обвинения состоит в том, что Рейфнер получил в 1964 году с трех студентов — Алиева, Байтемирова и Оганезова — по 10 руб. под видом взятки для преподавателя Саркисова и присвоил их. Тогда же и таким же путем он получил отдельно 70 руб. от Майлибаева.

156

Все взяткодатели закончили институт в 1964 году. С заявлениями о передаче взяток они обратились в ноябре 1965 го­ да, то есть спустя год. О причинах столь длительного молчания они вразумительных объяснений не дали.

Между тем причины этой «задержки» могут быть поняты

всвете следующих обстоятельств:

всентябре 1965 года Рейфнер сообщил руководству о пропаже с кафедры магнитофона и о предполагаемой причастности к этому Алиева, ранее имевшего выговор за попытку вынести магнитофон из института (л. 262),

воктябре 1965 года с учетом этой информации Алиев по настоянию преподавателя Саркисова не был принят в аспи-

рантуру (лл. 29, 129, 143, 421, 429 и замеч.).

Именно после этих событий близкая подруга Алиева — Трегубова — обратилась с заявлением о получении Саркисовым через Рейфнера взяток от ряда студентов в 1964 году. Причины подачи такого заявления в ноябре 1965 года, а вместе с ними и возможность ложного оговора — очевидны.

Та же Трегубова привлекает к начатой ею акции и Байтемирова, которому она посылает по месту работы (на Урал) копию своего заявления и просит поддержать ее и Алиева (л. 426 и замеч.). Байтемиров соглашается и в феврале 1966 года присылает свое заявление, дословно списанное с заявления Трегубовой и Алиева (см. лл. 23 и 93).

Ряд бывших студентов института показали, что в этот период Трегубовой велась подлинная кампания по сбору клеветнических заявлений против Рейфнера и Саркисова. Так, Корнева сообщила в партком:

«15 ноября ко мне подошла Трегубова... и предложила написать заявление в парторганизацию о том, что Рейфнер требовал у меня взятку, чтобы поставить зачет. Я отказалась, так как это клевета, зачет я не сдала из-за неподготовленности» (л. 37).

Не согласился поддержать Трегубову Оганезов, которого она уже указала в заявлении как взяткодателя. На следствии и в суде Оганезов категорически отрицал дачу им 10 руб. для Саркисова через Рейфнера. Суд объяснил показания Огане-

157

зова тем, что он — родственник Саркисова и потому не желает говорить правду. Между тем Саркисов ни в чем не обвинялся, а Рейфнер — лицо постороннее для Оганезова, и потому попытка суда сослаться на родство как на причину показаний Оганезова неубедительна.

В то же время в приговоре не объясняются два серьезных логических пробела обвинения:

а) Оганезов, как родственник Саркисова, пользовавшийся его постоянной помощью и поддержкой, не нуждался в посреднике для обращения к нему с просьбой или для передачи денег;

б) та же родственная связь обеспечила Оганезову предельно благожелательное отношение к нему Саркисова и полностью исключала надобность уплаты за такое отношение 10 руб. в виде взятки.

При таких данных вмененное Рейфнеру получение 10 руб. с Оганезова под предлогом передачи Саркисову представляется неправдоподобным.

Заслуживает внимания также и следующее соображение: если бы на совести Рейфнера было вымогательство с Алиева 10 руб. под видом взятки, вряд ли он стал бы сознательно вызывать к себе острую неприязнь Алиева сообщением о вероятной причастности его к краже магнитофона. Для виновного Рейфнера такое сообщение было бы связано с неизбежной угрозой контробвинения его со стороны Алиева из мести.

Таким образом, обвинение Рейфнера по эпизоду получения 30 руб. с Алиева, Байтемирова и Оганезова основано на показаниях Алиева и Трегубовой, находящихся с Рейфнером в остро неприязненных отношениях и заинтересованных в мести ему, и Байтемирова, поддержавшего их лишь после получения от них информации, то есть на весьма недостоверных доказательствах.

Обвинение это к тому же опровергается показаниями Оганезова и логическими пробелами.

Тогда же, в ноябре 1965 года, Алиев помимо Байтемирова привлек к кампании против Рейфнера своего близкого друга Майлибаева. Последний заявил, что он год назад передал Рейфнеру для передачи Саркисову 70 руб. — в три приема.

158

Относительно сумм, которые он передал Рейфнеру, Майлибаев неоднократно менял свои показания и просил считать предыдущие показания недействительными (см., напр., л. 172). Соответственно изменениям этих показаний Рейфнеру трижды перепредъявлялось обвинение.

Говоря об источниках средств, Майлибаев показал, что 35 руб. на дачу взятки он занял у Горденина и Бранина. Последние опровергли это утверждение Майлибаева, и потому от допроса их следствие и суд отказались. Несмотря на это, они сочли нужным прислать свои заявления о ложности показаний Майлибаева (лл. 266, 267).

В судебное заседание Майлибаев привел своего друга Абдурахманова, который был допущен к участию в деле как свидетель и показал, что это он дал Майлибаеву 10 руб. для передачи Рейфнеру.

Между тем на всем протяжении предварительного следствия Майлибаев утверждал, что 10 руб. он занял у неизвестного ему студента-заочника (лл. 46, 57, 85, 89).

Таким образом, показания Майлибаева вызывают основательные сомнения как по их внутренней противоречивости, так и по отсутствию убедительных подтверждений его ссылок на источники средств.

С учетом дефектности доказательств вины Рейфнера и наличия оснований подозревать, что все обвинение создано Алиевым с целью мести за причиненный ему Рейфнером вред, дело требовало тщательной и всесторонней проверки.

Суд отказался от такой проверки. Все ходатайства, заявленные подсудимым и защитой о вызове свидетелей и истребовании документов для оценки личности Алиева и его показаний, о допросе Мирошникова и Маляриса для выяснения характера отношений Алиева и Трегубовой, о допросе Горденина и Бранина для проверки основательности ссылок на них Майлибаева и другие, были отклонены судом, несмотря на их существенное значение для дела.

Поэтому не вызывает удивления тот факт, что свыше пятидесяти студентов и преподавателей института обратились в Прокуратуру РСФСР и органы печати с письмом, в котором выражали мнение о предвзятости следствия и суда и необхо-

159

димости более тщательного исследования дела (лл. 483, 505). Этот общественный протест против приговора отражает его действительные недостатки и неубедительность.

По изложенным причинам прошу проверить дело Рейфнера в порядке надзора и опротестовать приговор.

Адвокат С. Ария

По настоящей жалобе Председателем Верховного Суда РСФСР был принесен протест в президиум Мосгорсуда, по которому приговор был изменен, Рейфнер освобожден от дальнейшего отбытия наказания.

Председателю Верховного Суда РСФСР

ЖАЛОБА

в порядке надзора 

по делу Колышницына В. Н. (убийство)

Колышницын был осужден к смертной казни за убийство гр. Кытманова и покушение на убийство своей жены из хулиганских побуждений.

Верховным Судом РСФСР в приговор были внесены суще­ ственные изменения: преступления Колышницына признаны совершенными из ревности, квалифицированы по пункту «з» статьи 102 УК, наказание избрано в виде 15 лет заключения. Утверждения защиты о неосновательности осуждения Колыш­ ницына за покушение на убийство жены были отклонены Верховным Судом.

К настоящему времени Колышницын отбыл в заключении около 6 лет. По имеющимся сведениям, поведение его в течение всего этого срока в ИТК было безупречным. Положительными были и данные о его личности к моменту преступления. В кассационном определении, в частности, отмечались его

160