idrisov_k_r_prestupleniya_protiv_pravosudiya_sovershaemye_do

211

по фиктивным, незаверенным ксерокопиям свидетельств о смерти и рождении. Несмотря на возражения участников процесса в судебных заседаниях, судьей К. приобщались к делу откровенно фиктивные документы, по которым выносились незаконные решения, отмененные впоследствии. В частности, без соответствующего процессуального оформления судья К. единолично приняла незаверенную ксерокопию свидетельства о смерти Ж. и, не назначая судебного заседания, прекратила производство по обвинению Ж. в совершении тяжкого преступления, что повлекло существенное ущемление и нарушение прав и законных интересов граждан. Позднее было установлено, что Ж. жив и на него объявлен розыск. Аналогичным образом, по фиктивному свидетельству о рождении дочери, была применена отсрочка исполнения приговора в отношении Ф., признанной виновной в распространении наркотиков в особо крупных размерах'.

По гражданским делам неправосудным должно считаться решение, по которому неосновательно отказано в удовлетворении законного иска либо удовлетворен явно незаконный иск, неправильно определена сумма иска, неправильно отнесены судебные издержки и т. д.

Анализ решений квалификационных коллегий дает основание полагать, что в судах г. Санкт-Петербурга на протяжении 1997, 1998 и 1999 годов действовала целая группа судей, которые обслуживали неизвестную преступную группировку, занимаюшуюся нелегальным ввозом в Россию автомобилей иностранного производства. Каждый судья вынес более сотни неправосудных решений в пользу лиц, проживающих вне юрисдикции данных судов.

В частности, проведенной проверкой установлено, что за январь - апрель 1999 года судьей Красногвардейского районного суда г. Санкт-Петер-

* См.: Решения высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации о прекращении полномочий судей по подпункту 9 п. 1 ст. 14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи и умаляющих авторитет судебной власти; Новый шаг к открытости и гласности // Российская юстиция. - 2002. - ЯУ 11. - С. 68, 69.

^См.: Научно-практический комментарий к УК РФ: В 2 т. - Н. Новгород, 1996. - Т. 2. -

С.316.

212

бурга У. рассмотрено и в установленном порядке учтено 169 дел, а помимо них - 519 дел скрытых от учета и не зарегистрированных в канцелярии суда. Все скрытые дела были гражданским делами одной категории - по жалобам граждан - участников аварии на Чернобыльской АЭС на отказ СевероЗападной акцизной таможни в освобождении от уплаты таможенных платежей при ввозе автомашин на территории Российской Федерации. При этом проверкой установлено, что всего 16 граждан из 519 проживают на территории Красногвардейского района (то есть по закону лишь эти дела были подведомственны Красногвардейскому суду), в 175 делах имеются сведения о проживании заявителей в других районах Санкт-Петербурга, а не по указанному в жалобе адресу, в 290 делах отсутствуют документы, подтверждаюш;ие факт проживания заявителей на территории Красногвардейского района, как впрочем, и отсутствуют в делах документы, оформляемые таможенным органом при ввозе автомашины, где фиксируется адрес регистрации владельца автомобиля - заявителя. Кроме того, в тех случаях, когда имел место ввоз нескольких автомашин одним и тем же лицом, указывались, как правило, разные адреса заявителей.

В сентябре 2001 года в квалификационную коллегию судей обратился Генеральный прокурор РФ с просьбой дать согласие на возбуждение уголовного дела в отношении судьи У. Как следует из представления Генерального прокурора от 10 сентября 2001 года JNfe 15/4-3711-00 «к материалам проверки приобщены копии документов из уголовного дела Ш 936620, расследуемого Главным следственным управлением при ГУВД г. Санкт-Петербурга, согласно которым автомашины, выпущенные в свободное обращение без уплаты таможенных платежей на основании вынесенных судьей У. решений, гражданам - участникам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в действительности не принадлежат. Эти машины в Российскую Федерацию данные граждане не ввозили, действия таможенных органов в суде не обжа-

213

ловали. Все вышеуказанное осуществлялось неизвестными лицами, которым они предоставили свои анкетные данные»'.

По делам об административных правонарушениях неправосудность будет заключаться, например, в искажении фактических обстоятельств, назначении взыскания, не предусмотренного законом и т. п.^

Неправосудность определения и постановления может состоять, например, в необоснованном прекращении уголовного дела, в отмене кассационной или надзорной инстанцией оправдательного или обвинительного приговора либо, наоборот, оставлении без изменения незаконных приговора или решения, изменения вида наказания или снижения размера и т. д.''

Резюмируя сказанное отметим, что под неправосудными следует понимать такие судебные акты, которые вынесены в нарушение действующих норм материального и процессуального права, или когда формально нормы применены правильно, а по существу судебный акт не соответствует интересам государства и содержанию закона. Например, по формальным основаниям суд отказывает в восстановлении срока давности, срока на обжалование, будучи заинтересованным в определенном исходе дела.

Объективная сторона преступления состоит в вынесении судьями заведомо неправосудного приговора, рещения, определения, постановления, то есть принятии и оглашении судом такого акта, который является неправильным с точки зрения закона в отношении разрешенного по делу вопроса. Подобный акт может незаконно улучшить или ухудшить положение подсудимого, истца, ответчика, потерпевшего. Он может быть вынесен вопреки установленной по делу истине либо без установлении истины, когда остались не-

' Решения высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации о прекращении полномочий судей по подпункту 9 п. 1 ст. 14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» за совершение поступков, позоряш;их честь и достоинство судьи и умаляющих авторитет судебной власти.

См.: Уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Петрашева. - М., 1999. - С. 505. ^ См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник для юридических вузов / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М., 1996. - С. 446.

214

выясненными существенные обстоятельства, влияющие на правильное разрешение дела.

Преступление, предусмотренное ст. 305 УК РФ, имеет формальный состав. Весьма интересным представляется вопрос о моменте окончания данного преступления. В юридической литературе преобладающей по этому вопросу является точка зрения, в соответствии с которой вынесение заведомо неправосудного судебного акта считается оконченным с момента вынесения приговора, решения или судебного акта, его подписания судьями (судьей), если же деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 305 УК РФ по признаку тяжких последствий - в момент наступления последствий. Оглашение такого акта, вступление в законную силу, тем более его исполнение значения для квалификации не имеют'. Однако встречается и иная позиция по рассматриваемому вопросу. Так, В.К. Глистиным высказано мнение, что указанное преступление следует считать оконченным с момента провозглашения приговора^. Его мнение полностью разделяет В.Н. Кудрявцев, который пишет, что объективная сторона - вынесение судебного акта, то есть подписание его судьей (судьями) и оглашение в процессе^. С последними утверждениями трудно согласиться. Именно с момента подписания акта, а не его оглашения дело разрешено по существу.

Вто же время очевидно, что данная позиция возникла не случайно.

Вее пользу говорит, во-первых, тот факт, что в главе 39 УПК РФ «Постанов-

ление приговора» регламентируются вопросы, касающиеся провозглашения

' См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. - М., 1996. - С. 481; Комментарий к УК РФ / Под ред. А.И. Бойко. - Ростов-на-Дону, 1996. - С. 609; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник для юридических вузов / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М., 1996. - С. 447; Советское уголовное ираво. Особенная часть / Под ред. П.И. Гришаева и Б.В. Здравомыслова. - М., 1988. - С. 403; Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю.Д. Северина. - М., 1984. - С. 376; Практикум по уголовному нраву: Учебное пособие / Под ред. Л.Л. Кругликова. - М., 1997. - С. 372-373; Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. - Волгоград, 1999. - С. 130-131; Паучно-практический комментарий к УК РФ: В 2 т. - Н. Повгород, 1996. - Т. 2. - С. 316.

См.: Курс советского уголовного нрава. Часть Особенная. - Л., 1978. - Т. 4. - С. 344.

^ См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.П. Кудрявцева, А.В. Паумо- ва.-М., 1997.-C.404.

215

приговора. Да и в практике высших судебных инстанций намечается именно такой подход к определению понятия «вынесение приговора». В частности, в п, 9 постановления № 3 Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1981 года с последующими изменениями «О практике назначения наказания при совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам» значится: «Судам следует исходить из того, что, поскольку вынесение приговора завершается его публичным провозглашением, правила назначения наказания по совокупности приговоров, предусмотренные ст. 41 УК РСФСР... применяются в случаях совершения осужденным нового преступления после провозглашения первого приговора, но до полного отбытия назначенного по нему основного и дополнительного наказания»'.

Есть, однако, и некоторые сомнения для такого вывода, В отдельных статьях УПК РФ законодатель, имея в виду оглашение судебных актов, говорит о последних как об уже вынесенных. Например, понятие «вынесение вердикта» по смыслу ст. 343, 344 УПК РФ по своему объему ограничивается лишь принятием решения присяжными заседателями и подписанием опросного листа их старшиной. Согласно ст. 345 УПК РФ вынесенный вердикт провозглашается в зале судебного заседания.

Поэтому представляется, что традиционное мнение по данному вопросу, согласно которому вынесение заведомо неправосудного судебного акта считается оконченным с момента вынесения приговора, решения или судебного акта и его подписания судьями (судьей), более предпочтительно, ибо опасность причинения существенного вреда правосудию появляется значительно раньше, чем оглашается неправосудный судебный акт. По этим же причинам неверным представляется суждение о том, что судебные акты считаются неправильными только тогда, когда эта неправильность установлена решением вышестоящего суда^. Однако это положение не меняет момента

' Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1986. -М., 1987. - С. 564. См.: Власов КС. Ответственность за преступления против правосудия / И.С. Власов,

И.М. Тяжкова. - М., 1968. - С. 78.

216

окончания преступления - оно окончено подписанием судебного акта, а не определяется временем отмены или изменения вышестоящей инстанцией. В тех случаях, когда виновный выполнил все то, что он считал необходимым для вынесения неправосудного акта, но неправосудный акт все же не был вынесен по причинам, от него не зависящим, имеет место покущение на преступление. Возможность покушения признается рядом авторов', однако, существует и иная точка зрения. Так, А.А. Жижиленко отрицал возможность покушения при рассматриваемом преступлении: «Здесь нельзя говорить о покушении, так как пока приговор еще не постановлен, всякий обмен мнениями лиц, постановляющих приговор, юридически безразличен, приговор же мыслится как акт коллективного творчества»^.

Данная позиция представляется неверной, так как она допускает безнаказанность общественно опасных действий, непосредственно направленных против интересов правосудия, но не доведенных до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли покушавшегося. Итак, для наличия состава не требуется наступление последствий, что отнюдь не означает их фактического отсутствия.

Субъективная сторона этого преступления выражается в умышленной форме вины. Некоторые авторы пишут о том, что субъективная сторона преступления может характеризоваться как прямым, так и косвенным умыслом. По отношению к последствиям вина может быть как умышленной, так и неосторожной^

' См.: Гюнтер А. Должностные преступления. - Харьков, 1928. - С. 54; Кириченко В.Ф. Виды должностных преступлений по советскому уголовному праву. - М., 1959. - С. 114115; Черных И.М. Преступления против социалистического нравосудия: Автореф. дис...

канд. юрид. наук. - М., 1962; Власов КС. Преступления против советского социалистического правосудия: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - М., 1964.

^ Жижиленко А.А. Должностные (служебные) преступления. Практический комментарий. - М., 1927. - С. 60.

См.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Паумова. - М., 1997. - С. 396. Ранее в литературе также высказывалось мнение о возможности совершения данного преступления с косвенным умыслом См.: Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. - М., 1971.-С. 386.

217

Однако это мнение не разделяет большинство других ученых, полагающих, что субъективная сторона деяния, описанного в ст. 305 УК РФ, всегда предполагает только прямой умысел по отношению к действию. По отношению к последствиям вина может выражаться как в умышленной, так и в неосторожной форме виньЛ

Этот вывод, на наш взгляд, верен, поскольку он вытекает из прямого указания закона на заведомую неправосудность вынесения судебного акта. Заведомый означает «хорошо известный, несомненный» . Указанный признак, а также конструкция объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 305 УК РФ (формальный состав), свидетельствуют о прямом умысле. Следовательно, указание на «заведомость» неправосудного судебного акта означает, что судье было заранее известно о неправосудности выносимого акта, он сознавал, что нарушает законность при отправлении правосудия, и желал этого, так как не желая невозможно постановить заведомо неправосудный приговор, решение или иной судебный акт. Свое желание субъект выражает в том случае, когда судебный акт выносится коллегиально, путем соответствующего голосования. Отсюда следует сделать вывод о том, что судья, оставшийся при голосовании в меньшинстве, но вынужденный в силу указания закона подписать вынесенный путем голосования судебный акт, не должен нести ответственности по ст. 305 УК РФ,

Заведомость как признак, характеризующий субъективную сторону рассматриваемого преступления, имеет практическое значение. Он позволяет отграничивать это преступление от случаев, когда акт является неправосуд-

' См., напр.: Научно-практический комментарий к УК РФ. - Н. Новгород, 1996. - Т. 2. - С. 316; Комментарий к УК РФ / Нод ред. А.И. Бойко. - Ростов-на-Допу, 1996. - С. 609; Бажанов М.И. Уголовно-правовая охрана советского правосудия: Учебное пособие. - Харьков, 1986. - С. 23, 24; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник для юридических вузов / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М., 1996. - С. 398; Шарый М.Ю. Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (уголовно-правовые вопросы): Дис... канд. юрид. наук. - СПб., 2000. - С. 120.

^ См.: Ожегов СИ. Толковый словарь русского языка / С.Н. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - 4-е изд., доп. - М., 1997. - С. 199.

218

ным, но вынесен он судьей (судьями) вследствие недостаточного профессионализма, низкой квалификации.

Многие ученые, давая оценку ситуации, когда неправосудный приговор явился следствием небрежности судей, недобросовестного отношения к своим обязанностям, подчеркивают, что содеянное в этом случае в зависимости от конкретных обстоятельств дела может представлять дисциплинарный проступок или квалифицироваться как халатность, если их действия повлекли суш,ественные нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов обш,ества или государства'.

Однако некоторые авторы высказывают особое мнение. Еще в период действия ст. 177 УК РСФСР 1960 года И.Л. Петрухиным подчеркивалось, что последняя почти не применяется, поскольку при вынесении неправосудных приговоров судьи обычно утверждают, что действовали неумышленно, доверились следователю и прокурору, допустили невнимательность, и что опровергнуть такие утверждения практически невозможно. Автор при этом писал, что желательно изменить закон, предусмотрев уголовную ответственность судей не только за умысел, но и за грубую небрежность, повлекшую осуждение невиновных... и иные тяжелые последствия. Л.В. Лобанова, разделяюш;ая эту точку зрения отмечает, что проблема, о которой писал И.Л. Петрухин, может быть частично снята путем конструирования квалифицированного состава халатности. Однако в целях повышения внимательности и предусмотрительности судей при вынесении судебных актов - выполнении действия.

' См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник для юридических вузов / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М., 1996. - С. 447; Комментарий к УК РФ / Под ред. A.M. Бойко. - Ростов-на-Дону, 1996. - С. 609; Баэюанов М.И. Уголовно-нравовая охрана советского правосудия: Учебное пособие. - Харьков, 1986. - С. 24; Уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Петрашева. - М., 1999. - С. 505; Лобанова Л.В. Уго- ловно-правовая охрана правосудия: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - Екатеринбург, 1998.-С. 12.

Учитывая, что Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. в диспозицию ст. 293 УК были внесены коррективы (существенное нарушение нрав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства было заменено на крупный ущерб), полагаем, что при квалификации соответствующих действий следует принимать во внимание указанные законодательные изменения.

219

требующего высокой гражданской и профессиональной ответственности, было бы целесообразно установить ответственность за неизвинительные судебные ошибки'.

Мотивы и цели данного преступления в законе не указаны и не влияют на его квалификацию. Это могут быть любые побуждения (корысть, месть, личные отношения, карьеризм; ложные представления о методах борьбы с преступностью; потакание обш,ественному мнению и др.). В случае вынесения неправосудного судебного акта за взятку содеянное образует совокупность преступлений.

Однако результаты криминологических исследований показывают, что даже явно неправосудные постановления судов низших инстанций, обоснованно отмененные судами высшей инстанции, не становятся предметом изучения и оценки с точки зрения возможной коррумпированности судей со стороны председателей судов и не влекут каких-либо мер для лиц, их принявших, зачастую вызывают недоумение и решения соответствующих квалификационных коллегий судей.

Так, в квалификационную коллегию судей (ККС) Алтайского края поступили жалобы граждан П. и Р. на действия судьи краевого суда С. В жалобе указано, что судья С. назначил к рассмотрению уголовное дело по обвинению П. на 30 июня 1999 года в здании Ключевского районного суда. По делу вызывались потерпевшие П. и Р. (матери убитых), а также свидетели, в число которых включен близкий друг подсудимого П., который, по данным РОВД, состоял на учете как участник преступной группировки. Прибыв в с. Ключи 29 июня 1999 года, судья С. поселился вначале в гостинице «Луч», но затем переехал в дом частного предпринимателя П. Дом сдавался гражданам для проживания в частном порядке. Там же поселились представители сторон предстоящего судебного процесса: прокурор К. и адвокат К. Проживание в этом доме оплатил П. В тот же день свидетель П. и «другие люди подсудимо-

^ См.: Лобанова Л.В. Уголовно-правовая охрана правосудия: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - Екатеринбург, 1998. - С. 18.

220

го» устроили «банкет», на котором судья С, прокурор и адвокат совместно с устроителями банкета употребляли спиртное. Как установлено ККС, в день начала судебного заседания «судья С. находился в тяжелом похмелье», в связи с чем судебный процесс был перенесен на 1 июля 1999 года. Состав суда в здании районного суда не появлялся.

Приговор по делу был вынесен 8 июля 1999 г. с назначением наказания подсудимому по ч. 1 ст. 108 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ в виде 1 года и 6 месяцев лишения свободы условно, с испытательным сроком 4 года, с освобождением от наказания по амнистии. По другим статьям подсудимый был оправдан. Приговор был отменен в кассационном порядке по жалобе потерпевших и протесту прокурора 22 февраля 2000 года. Полномочия судьи С, члена Совета судей Алтайского края, прекраш;ены за совершение действий, позорящих честь и достоинство судьи, умаляющих авторитет судебной власти. Аргументируя принятое решение, ККС Алтайского края указала, что, вступив во внепроцессуальные контакты с участниками процесса и свидетелем по делу, использовав их услуги по обеспечению проживания (в частном доме), распивая с ними спиртные напитки, судья С. дал повод потерпевшим и другим гражданам сделать выводы о необъективности и несправедливости приговора суда'. Соглашаясь с этим заключением, в то же время нельзя не озадачиться вопросом, почему ККС Алтайского края не сочла нужным установить подлинные мотивы вынесения неправосудного приговора и не поставила вопрос о привлечении судьи С. к уголовной ответственности.

Субъектом преступления, согласно прямому указанию закона, могут быть только судьи. К их числу относятся судьи всех звеньев судебной системы страны (кроме Конституционного Суда), председатели судов, их заместители, участвовавшие в составлении и подписании судебного акта^. Как полагает В.Н. Кудрявцев, за вынесение неправосудного акта наступает ответственность не только

' См.: Новый шаг к открытости и гласности // Российская юстиция. - 2002. - № 11. - С. 68,69. ^ См.: Осипова Е. Народные, арбитражные и присяжные заседатели как субъекты уголовной ответственности за неправосудие // Уголовное право. - 2003. - № 1. - С. 68-71.