idrisov_k_r_prestupleniya_protiv_pravosudiya_sovershaemye_do

21

ему или указу не учинит, и царю государю, челом биться его не скажет, и учнет тоя жалобник биити челом государю, что ему унравы не учинили, и государь ту его жалобницу отошлет тому, чей суд, и велит ему унраву учинити, и бояре ему, или дворецкой, или казначей унравы не учинят же, быти у государя в опале»'.

Согласно ст. 53 Судебника за отпуск (в результате получения взятки) задержанных, находящихся под следствием, недельщик (должностное лицо, на которое возлагалась обязанность поимки татей и разбойников) возмещал истцу причиненный ущерб, подвергался торговой казни и предварительному тюремному заключению до определения наказания государем . Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, что в ст. 6-13 (наряду с ответственностью должностных лиц за неправосудие и лихоимство) предусматривалась ответственность (и значительно большая - от торговой казни до тюремного заключения) за ложное обвинение в должностных преступлениях (умышленном неправосудии, произвольном увеличении пошлины и др.). Все это дает основание сделать вывод о том, что в указанном памятнике формируется понятие нового состава преступления - преступления против судебной власти^.

В дальнейшем в целях усиления защиты правосудия законодатель принял ряд дополнительных указов. В частности, в приговоре «О губных делах» от 22 августа 1555 года содержались как предписания, предусматривающие строгие меры ответственности за лжесвидетельство, так и нормы, направленные против злоупотреблений должностных лиц. Так, в ст. 4 отмечалось, что «...потому лживых казнити по приговору как и в разбойных делах...»'^ А статья 15 гласила: «А учнет староста тайные и разбойные дела делати, и обыскивати в разбойных и тайных делах и во всех обысках обыскивати ложно, не по государеву наказу, или учнет другу дружити, а недругу мстити, или не уч-

'Российское законодательство X - XX веков. - Т. 2. - С. 98.

См.: Российское законодательство X — XX веков. - Т. 2. - С. 107,162.

^См.: Российское законодательство X - XX веков. - Т. 2. - С. 137.

^Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. Тексты / Под ред. Н.Е. Носова. - Л., 1986. - С. 40.

22

нет государю на те семьи и на те заговоры отписывати, и старосту казнити без милости»'.

В Соборном уложении 1649 года было увеличено количество составов, которые могут рассматриваться как посягательства иротив правосудия. В памятнике феодального права прослеживается тенденция на консолидацию норм, предусматривающих ответственность за деяния такого рода. Примечательна в этом отношении глава 10 Соборного уложения, именуемая «О суде»^, в которой нашли свое отражение как составы должностных злоупотреблений судейских чиновников, так и посягательства на правосудие со стороны не обладающих властью в этой сфере частных лиц. В частности, получили дальнейшее развитие нормы об ответственности за вынесение неправосудного решения, сопряженное со взяточничеством, а также необоснованное обвинение в этом (ст. 5-9, 14), подлог процессуальных документов (ст. 11-13). Практически все преступления, которые сейчас относятся к группе преступлений против правосудия, преследовались в Соборном уложении на всех уровнях субъективного отношения виновного к совершенному им деянию. Так, в отличие от ст. 2 Судебника 1550 года, объявляющей ненаказуемым вынесение ошибочного судебного решения, ст. 10 Соборного уложения устанавливала ответственность, хотя и неопределенную, за подобные деяния: «А будет которой боярин или окольничий, или думной человек, или диак, или кто ни буди судия, просудится, и обвинит кто не по суду без хитрости, и сыщется про то допряма, что он то учинил без хитрости, и ему за то, что государь укажет»^. Статьи 15-17 Уложения были направлены на борьбу с волокитой, отказами от разбора дела, связанными с вымогательством взятки. Причем ответственность устанавливалась не только в отношении судей, но

' Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века.-С. 41.

^ Конечно, далеко не все нормы данной главы имели отношение к регламентации уголовной ответственности за деяния, совершаемые в сфере правосудия, многие из них носили процессуальный характер.

^ Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 3: Акты земских соборов. - М., 1985. - С. 102-103,288-290.

23

также в отношении дьяков и подьячих'. Статья 2 главы 12 предусматривала ответственность за злоупотребления лиц, осуществлявших правосудие в патриаршем суде^.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года^ правосудие приобрело значение самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны, В данном нормативном акте структурно была образована отдельная глава пятая «О неправосудии» раздела V, получившего наименование «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной». В ней предусматривалась уголовная ответственность и исправительные меры воздействия за наиболее существенные должностные злоупотребления и иные правонарушения при осуществлении правосудия'*. По мнению Н,С, Таганцева, уголовно наказуемые злоупотребления по службе отличались от дисциплинарных провинностей рядом признаков. Злоупотребления, по общему правилу, должны были совершаться умышленно из преступных побуждений, не совместимых с долгом службы. Неосторожные деяния могут относиться к этой группе в виде исключения и то лишь при том условии, что эти обязанности могли быть выполнены виновным лишь при осмотрительности его действий. Например, побег преступника из-за невыполнения обязанностей надзора за арестантами. Преступное деяние должно причинять вред государству в его интересах законодательных, судебных или административных или отдельным лицам с их личными и имущественными правами. Эти интересы должны быть столь существенны, чтобы посягательство на них, как на интересы, охраняемые государством, заключало в себе признаки противодействия управлению государством^.

' См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 3. - С. 104,290.

^ См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 3. - С. 94, 276; 279; 334; 396; 423; 89,265,266; 423; 336.

См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - СПб., 1885. Уложением о наказаниях уголовных и исправительных предусматривалась также ответ-

ственность за различные формы противодействия осуществлению правосудия со стороны частных лиц, но данные составы преступлений были рассредоточены в разных главах и разделах рассматриваемого памятника права.

См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - СПб., 1885. - С. 834.

24

В указанный раздел были включены статьи об ответственности должностных лиц, совершивших деяния: из корыстных или иных личных побуждений, решивших с явным нарушением законов какое-либо подлежащее их рассмотрению дело (ст. 336). Устанавливалась дифференцированная уголовная ответственность для лиц, провозгласивших окончательный судебный приговор из корыстной или иной личной заинтересованности, с явным нарушением законов и подвергших подсудимого более строгому наказанию, чем следовало (когда ими увеличена только степень наказания, предусмотренная в законе без изменения вида наказания; когда изменен вид наказания, однако не назначено уголовное наказание вместо исправительного; когда вместо следовавшего виновному наказания исправительного определено уголовное; когда невиновное лицо было умышленно из корыстной или иной личной заинтересованности и с явным нарушением законов подвергнуто уголовному наказанию - ст. 367). В статье 368 Уложения предусматривалось уголовное наказание для лиц, которые умышленно из корыстной или иной личной заинтересованности освободили виновного от наказания или назначили ему более мягкое наказание, чем следовало.

Одновременно с этим карались исправительными мерами действия судей, которые без умысла и без корыстной или иной личной заинтересованности, однако с нарушением закона подвергли обвиненного наказанию того же вида, но выше или ниже той степени и меры, которые полагались в соответствии с законом (ст. 369); которые по ошибке или вследствие неправильного толкования законов выносили неправосудное решение по гражданским или уголовным делам (ст. 370).

Следует отметить, что нормы данной главы, согласно ст. 399, могли быть распространены на должностных лиц, осуществляющих надзор за правильностью и законностью судебных решений и приговоров, прокуроров, стряпчих, чиновников, скрепляющих судебные определения (секретарей) и т. п.' Исходя

' См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 6: Законодательство нервой половины XIX века. - М., 1988. - С. 274-276.

25

ИЗ этого можно сделать вывод о том, что указанный законодательный акт рассматривал правосудие как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны, в узком смысле этого слова. Исследуя данный вопрос (действие ст. 399), СМ. Казанцев отмечал: «Секретарь суда не случайно оказался в перечне чиновников, вершащих правосудие. В дореформенном процессе, как гражданском, так и уголовном, секретарю отводилась важная роль: он составлял доклад, должен был заботиться о наличии в приговоре ссылок на ту или иную статью закона, имел право и даже должен был указать суду на противоправность принимаемых решений и мог свое заявление занести в протокол заседания. Но и после введения судебных уставов секретарь суда мог способствовать, а в некоторых случаях и предопределить несправедливый приговор или решение суда (например, путем уничтожения веш;ественных доказательств по делу). Ответственность прокурора за неправосудие наступала в случае, если он умышленно отказывался от протеста на неправосудный приговор или решение либо от поддержания обвинения в судебном заседании без достаточных к тому оснований, если это привело к незаконному оправдательному приговору»'.

Ответственность за нарушение обязанностей и злоупотребления должностных лиц, призванных содействовать выполнению задач правосудия, была закреплена также и в главе одиннадцатой «О преступлениях и проступках чиновников по некоторым особенным родам службы» раздела V Уложения, первое отделение которого именовалось «О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде».

В ряде статей этого отделения устанавливалась ответственность за деяния, совершаемые чиновником, производящим следствие по нерадению или незнанию обязанностей своих, отступившим от предписанных законами правил, допустившим медленность и нерадение при исполнении должностных обязанностей (ст. 426). Если указанное деяние совершается умышленно в целях причинения ущерба или, напротив, в угоду кому-нибудь из корыстной

' Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 6. - С. 289.

26

ИЛИ иной личной заинтересованности, то виновный в этом нодвергался отрешению от должности с возмещением нричиненного ущерба.

Ответственность за должностные злоупотребления из корыстных побуждений по ст, 427 и 428 наступала, если чиновник приобретал сам или через третьих лиц имущество, составляющее предмет дела, по которому он производит следствие, или принадлежащего одному из лиц, участвующих в следствии или деле (ст. 427). За указанное деяние он отрешался от должности, а незаконно приобретенное им имущество обращалось в собственность местного приказа общественного призрения. Согласно ст, 428 Уложения за взятие на свое или другое имя заемных обязательств, во время производства дела или следствия, с обвиняемых или других участвующих в деле лиц чиновники, участвующие в производстве или разрешении дела, наказывались как за получение взятки или за вымогательство взятки.

Следует отметить, что в Уложении устанавливалась ответственность чиновника за правонарушения, совершенные по неосторожности: не возбудившего уголовное дело по халатности, в случаях, когда имелись достаточные основания для его возбуждения (ст. 429); если он виновен в этом упущении и будет доказана его личная заинтересованность в этом (ч. 2 ст. 429). В первом случае он подвергался выговору, вычету из времени службы от одного до трех месяцев или увольнению. Во втором случае он приговаривался или к вычету из времени службы от шести месяцев до одного года, или к увольнению с должности, или к исключению со службы.

Судебный следователь, не снявший с обвиняемого первоначального допроса в течение суток после его задержания, подвергается строгому выговору (ст. 430). Совершивший это деяние во второй раз подвергается вычету от трех месяцев до одного года из времени службы; а в третий раз - отрешению от должности. Аналогичным образом наказывались полицейские, которые в случае неприбытия следователя для снятия допроса в течение суток не составят о том протокола, приобщаемого к делу, и не объявят обвиняемому о причинах его задержания. В соответствии с примечанием к данной норме в

27

тех местностях, где не прошла реформа судебной системы, к ответственности по этой статье привлекаются чиновники, которые, взяв кого-либо под стражу по подозрению в совершении преступления или проступка, в течение трех суток не приступят к производству допроса или, по крайней мере, не объявят задержанному о причине задержания.

За медленное производство следствия без уважительных причин виновный в том чиновник мог по усмотрению суда быть подвергнут выговору или же вычету от трех до шести месяцев из срока службы (ст. 431). При совершении умышленного деяния либо по личной заинтересованности, либо по мотивам ненависти, вражды или иным противозаконным побуждениям виновный отрешался от должности или исключался из службы.

На основании ч. 1 ст. 432 Уложения, аналог которой имеется и в действующем УК РФ, следователь, принуждавший угрозами или другими противозаконными средствами обвиняемого к признанию или свидетеля к даче показаний, мог быть подвергнут строгому выговору или вычету из срока службы от трех месяцев до одного года или отстранению от должности. В части 2 ст. 432 содержался квалифицированный состав преступления. В случаях, когда в процессе следствии были применены истязания и насилие (ч. 2 ст. 432), виновный наказывался за преступления, описанные в ст. 345 Уложения.

Представляет особый интерес установление ответственности по ст. 433, в которой указывалось, что если при следствии или судебном разбирательстве по уголовному делу чиновник предоставлял виновному какие-либо недозволенные законом средства к оправданию или старался ослабить силу имеюп],ихся против подсудимого улик или доказательств, то он за указанные деяния подвергался строгому выговору с внесением его в послужной список или вычету от трех месяцев до одного года из времени службы, или же отстранению от должности. Представляется, что эта норма способствовала более эффективной охране правосудия и поэтому она вполне может быть воспринята действующим УК РФ.

28

Втретьем отделении главы одиннадцатой раздела V Уложения «О преступлениях и проступках чиновников полиции»' устанавливалась ответственность должностных лиц, поскольку от них во многом зависело исполнение судебных актов. Статьи, включенные в указанный раздел, призваны были стимулировать чиновников полиции к деятельности по своевременному выявлению, пресечению или недопущению совершения иных преступлений. Так, согласно ст. 446 Уложения чиновник полиции, допустивший по халатности совершение преступления, которое он имел возможность предотвратить, подвергался за это в зависимости от тяжести преступления и других обстоятельств дела исправительным мерам воздействия. В случаях если подобное деяние совершалось умышленно, назначалось уголовное наказание, предусмотренное ст. 341, 342 Уложения.

Встатье 447 Уложения в зависимости от тяжести преступления и других обстоятельств дела предусматривались исправительные меры в отношении полицейских чиновников, которые по халатности не сообщили своевременно в соответствующие инстанции о совершенном преступлении или не задержали подозреваемого при наличии достаточных оснований. В случаях когда подобное деяние совершалось умышленно или когда виновный пытался скрыть следы преступления или обвиняемого, он привлекался к уголовному наказанию.

Статьи 448 и 451 Уложения имеют определенное сходство со ст. 301 действующего уголовного закона. В соответствии со ст. 448 Уложения за незаконное содержание кого-либо под стражей, в местах для этого не предназначенных и при отсутствии к тому оснований, виновный (в зависимости от побуждений, а равно от степени неудобства места, избранного им для содержания нотерпевшего, от состояния, звания, возраста, пола последнего) подвергался различным исправительным мерам воздействия.

'См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - СПб., 1885. - С. 293300.

29

Согласно ч. 1 ст. 451 Уложения наказывались полицейские чиновники за содержание кого-либо под стражею дольше определенного судебным приговором срока, без законных оснований, если заключенный пробыл под стражею только одни лишние сутки. В части 2 ст. 451 указывалось, что за содержание лица дольше этого времени виновный в том чиновник отрешается от должности, а если будет доказано, что это деяние совершено им из мести или по другим подобным побуждениям, то он подвергается высшей мере наказаний, определенных за противозаконное содержание и заключение в ст. 15401544 Уложения.

Статьи 450, 453 Уложения создавали дополнительные гарантии обеспечения прав лиц, содержашихся под стражей. На основании ст. 450 Уложения чиновники полиции, взявшие кого-либо под стражу и не сообщившие о том начальству, в установленных законом случаях подвергались строгому выговору. В частях 2 и 3 этой статьи ответственность повышалась за совершение этого деяния, соответственно, во второй и третий раз.

Статья 453 Уложения устанавливала, что «за всякое против содержащихся под стражею насилие и за употребление, даже и для предупреждения побегов или усмирения заключенных, какой-либо неуказанной и недозволенной законом меры, тюремные смотрители, надзиратели и стражи подвергаются, смотря по обстоятельствам дела строгому выговору или удалению, или же и отрешению от должности»'.

Некоторые правонарушения, совершаемые по неосторожности, в отличие от норм действующего УК РФ признавались по Уложению уголовно наказуемыми деяниями. Так, в ст. 452 Уложения устанавливалось, что если по халатности чиновника или стражи бежит арестант или отданный для испытания в больницу рекрут, то виновные чиновники подвергаются одному из наказаний, предусмотренных в ст. 447, а стражи - аресту на срок от семи дней до трех месяцев. За умышленное благоприятствование или способствование

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. - СПб., 1885. - С. 305.

30

побегу виновным назначались повышенные меры ответственности: помимо увольнения со службы, они приговаривались к наказанию, определенному за укрывательство в ст. 124 Уложения.

В соответствии со ст. 454 Уложения подвергались исправительному наказанию чиновники полиции, из-за халатности которых при исполнении судебного решения по гражданскому делу был причинен значительный вред какой-либо из сторон.

Согласно ст. 455 Уложения за пристрастие к одной из сторон во вред другой, при исполнении судебного решения, виновный в том чиновник удалялся от должности и обязан был возместить причиненный им вред или убыток.

К числу преступных злоупотреблений чиновников и судей Уложение относило неисполнение чиновником, производяш,им следствие, предписанных для него процедурных норм, правил и форм (ст. 456). Уголовно наказуемыми признавались действия чиновника, использующего свои полномочия для предоставления виновному предусмотренных законом средств в целях избежания ответственности либо для ослабления силы представленных против подсудимого доказательств (ст. 463). Кроме того, предусматривалась ответственность за различные злоупотребления чиновников при исполнении судебного решения. Так, на основании ст. 456 Уложения за притеснение ка- кой-либо из сторон при исполнении судебного решения виновный в том чиновник наказывался арестом на время от трех недель до трех месяцев или же заключением в смирительном доме на время от четырех до восьми месяцев.

Статья 457 предусматривала административную ответственность за смягчение наказания вопреки судебному приговору при исполнении его по ошибке, снисхождению или слабости. В том случае, если деяние было совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, виновный приговаривался к уголовно-правовым мерам воздействия.

Согласно ст. 458 Уложения за назначение более тяжкого наказания, чем следовало в соответствии с судебным приговором, виновные в том чиновники полиции, когда это сделано по ошибке, подвергались исправитель-