1.3.2 Фирмы и тенденция роста благосостояния

Почему одни народы богаты, а другие бедны, каким образом обеспечить равномерный рост благосостояния, какой должна быть в связи с этим экономическая политика правительства, на какие закономерности нужно опираться при формировании стратегий развития страны? Эти вопросы до сих пор остаются открытыми. Их решение, несомненно, связано с более точным, чем сегодня, пониманием сущности базовых элементов экономики – фирм и их комплексов.

На сегодня (2011г.), наиболее адекватно экономику характеризует такой индикатор, как Валовой внутренний продукт (ВВП), который был официально утвержден в системе ООН в 1953 г. и впоследствии уточнялся в 1968 г. и в 1993 г.

Качество производства и уровень материальной жизни отражает значение ВВП, приходящегося на душу населения. Этот относительный показатель является как мерой эффективности экономики, так и благосостояния общества, поскольку ВВП представляет собой только созданную и реализованную в течение года продукцию. По определению, ВВП – это сумма добавленных стоимостей, созданных внутри страны и за рубежом ее резидентами (гражданами).

Формировать добавленную стоимость могут фирмы, домохозяйства и государство, но в странах с рыночной экономикой основная часть ВВП, около 80%, создается в частном секторе (см. рис. 1.10), то есть фирмами.

Хорошо известно, что само понятие «экономика» возникло от греческого слова oikonomike, которое переводится как домоводство. Это в определенной степени свидетельствует об эволюции экономики от начального периода ведения домашнего хозяйства до современного состояния доминирования частных фирм и о возрастающей исторической роли институционального бизнеса. То есть человечество прошло путь от натурального хозяйства, в котором 100% потребляемой продукции производилось домашними хозяйствами, до сегодняшнего положения, при котором почти вся продукция создается институциональными организациями – фирмами (см. рис. 1.10).

Рис. 1.10. Доля частных отраслей (по добавленной стоимости) в экономике США²⁷

Таким образом, фирмы в совокупности составляют основу производящей части экономики, являясь важнейшим элементом, единственно способным обеспечивать рост благосостояния граждан, поскольку фирма как субъект рынка играет определяющую роль в производстве товаров и услуг. Более того, по мере эволюции человеческой цивилизации эта роль возрастает – всё большее количество продукции производится частными компаниями и со всё большей эффективностью.

Рассматривая организации как основную часть экономики, можно провести следующую декомпозицию. Представим, с определенной неточностью, ВВП страны в виде произведения множества фирм и созданной ими добавленной стоимости:

ВВП = N * VA

где: N – количество фирм в стране;

VA – средняя величина добавленной стоимости.

В этом уравнении присутствует два компонента: фирмы и создаваемая ими добавленная стоимость. Следовательно, рост ВВП может быть обеспечен как за счет увеличения количества фирм, так и путем наращивания величины вновь создаваемой продукции. Однако связь общего числа фирм и экономического развития вовсе не так очевидна, как может показаться на первый взгляд. Например, корреляционный анализ в данном случае не является достаточным методом для научного исследования. На рис. 1.11 видно, что увеличение числа фирм в США в целом сопровождает рост ВВП, но также очевидно, что эта зависимость непоследвательная и скрывает в себе качественные изменения, происходящие в фирмах и, по всей видимости, в группах фирм.

Рис. 1.11. ВВП и количество фирм в США с 1870 г. по 1970 г.

Например, на графиках (рис.1.11) видно, что с 1929г. (год начала великой депрессии в США) по 1945 год, то есть в течение 16 лет, число фирм, практически, не выросло, а ВВП вырос почти в 2 раза. Точно также, но уже с 1947г. по 1970, уже в течение 23 лет, число фирм упало, а ВВП более чем удвоилось. То есть связь между количеством фирм и ростом ВВП отсутствует.

В экономической теории пока господствует мнение, что рост экономики связан с ростом количества фирм. Так, A.Warner в работе «Numbers of Firms versus Size of Firms in Long Term Growth»²⁸, исследуя возможности обеспечения долгосрочного роста на основе анализа экономик СССР, Китая, Японии и США, приходит к выводу, что рост количества фирм является более важным, чем рост их эффективности. Изучая опыт Японии, Warner пришел к выводу, что хотя рост послевоенной Японии был во многом осуществлен путем формирования крупных холдинговых структур – кейретсу, но при этом еще и сопровождался увеличением количества компаний.

В Китае количественный рост организаций обгонял среднюю величину добавленной стоимости, приходящуюся на одну компанию, и обеспечил развитие его экономики. В то же время экономика СССР, в которой численность предприятий не менялась десятилетиями, пришла к постепенному замедлению роста средней добавленной стоимости фирм и остановке в развитии экономики.

Warner также ссылается на то, что в рамках большинства теорий предполагается, что рано или поздно, экономическая организация достигает «оптимального размера» и перестает увеличиваться. Соответственно, можно предположить, что в этом случае рост экономики должен быть обеспечен путем увеличения общей численности организаций.

Эта позиция кардинально расходится с тенденциями, отображенными на рис. 1.11. Разноречивые мнения и тенденции, демонстрируемые статистикой, скорее всего, свидетельствуют, что простых связей количества и размеров фирм с ВВП страны не существует. Раскрыть эти связи должна корректная теория фирмы.

В свете оценки роли фирм в экономике интересно сравнение современных экономик США и России с точки зрения количества действующих в них фирм и их производительности.

Согласно данным статистики в 2005 г.²⁹ в США оперировало 5,88 млн. фирм³⁰, в работе которых принимали участие оплачиваемые работники. Отметим, общее количество компаний США, включающее фирмы без наемного персонала, превышало на этот год 23 млн.

В России общее количество хозяйствующих субъектов равно 4,76 млн.³¹, из них частные компании составляют 3,83 млн., включая малые предприятия. Отечественная статистика не разделяет предприятия по наличию наемного персонала, однако в качестве отдельной категории приводит данные по малым предприятиям³². В них среднесписочная численность работников одной фирмы равна 8,2 чел. Таким образом, корректно рассматривать все зарегистрированные российские предприятия и организации как имеющие наемный персонал. Следовательно, допустимо их сравнение с соответствующими американскими фирмами. Помимо этого, в России существует такая организационно-правовая форма, как «предприниматель без образования юридического лица» (ПБОЮЛ). На начало 2005 г. индивидуальных предпринимателей насчитывалось 2,5 млн. чел., которые давали работу около 11 млн. чел. Выделить их вклад, а также определить долю частных компаний в ВВП на основе официальной информации не представилось возможным. По этой причине для оценки величины добавленной стоимости, приходящейся на одну организацию в России, использовались данные об общем количестве хозяйственных организаций (см. табл. 1.3).

Таблица 1.3. Распределение организаций (фирм) в США и России по отраслям и доля ВВП, приходящаяся на одну фирму (2005 г.)³³

Отрасли	Россия^34		США^35
	Число фирм, тыс.	ВВП, на одну фирму, тыс. долл.	Число фирм, тыс.	ВВП, на одну фирму, тыс. долл.
Всего, в среднем	4 767,3	186,6	5 885,8	1 850,6
Добыча полезных ископаемых	14,6	6 328,0	18,6	12 539,6
Обрабатывающие производства	478,4	352,3	293,5	5 154,0
Производство и распределение электроэнергии, газа и воды	18,6	1 578,6	6,7	37 042,6
Строительство	371,7	138,6	751,1	813,6
Оптовая и розничная торговля; ремонт	1 831,4	93,2	1 807,5	866,8
Транспорт и связь	184,5	464,9	164,8	2 091,0
Финансовая деятельность, недвижимость, аренда	792,3	172,1	534,7	4 742,8
Образование, здравоохранение	247,7	472,8	659,4	1 479,0
Прочие услуги	346,6	50,4	712,5	396,9

Максимальное количество фирм США ведет свою деятельность в сфере оптовой и розничной торговли – в сумме их более одного миллиона, а вместе с услугами по ремонту – около 1,8 млн., на втором месте находится строительство, на третьем «Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг» (в табл. 1.3 – «Прочие услуги»). Соответственно в этих отраслях на одну фирму приходятся минимальные объемы добавленной стоимости. Наиболее крупные фирмы, на которые приходится максимум добавленной стоимости, оперируют в таких капиталоемких отраслях, как: «Производство и распределение электроэнергии, газа и воды», «Добыча полезных ископаемых», «Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг», «Обрабатывающая промышленность».

ВВП России в конце первого десятилетия XXI в. примерно на порядок, то есть почти в десять раз, было меньше ВВП США (по официальному обменному курсу). В среднем на один российский хозяйствующий субъект соответственно приходилась пропорционально меньшая величина создаваемой добавленной стоимости – 186,6 тыс. долл. в год против 1 850,6 тыс. долл. на среднюю фирму в США. При этом количество отечественных компаний было на 20% меньше, чем в США.

Аналогичная картина прослеживается по отраслям производства. Например, количество предприятий отрасли «Оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования» так же, как и в США, равно 1,8 млн., но при этом каждая российская организация генерирует на порядок меньший объем добавленной стоимости. Сопоставимыми по абсолютной эффективности при примерно одинаковом количестве фирм в той или иной отрасли являются только компании сектора добычи полезных ископаемых (см. табл. 1.3). Это объясняется тем, что в этой отрасли в основном действуют крупные даже по мировым меркам российские компании, что позволяет им быть конкурентоспособными на международных рынках.

Из приведенного анализа можно сделать вывод о том, что резервы и потенциал роста экономики России следует искать на пути повышения эффективности российских организаций. Стимулирование этого процесса должно стать одной из основных задач государственной экономической стратегии на долгосрочную перспективу.

Мировые кризисы, периодический спад темпов развития в отдельных странах и регионах, неэффективность повторения моделей успешного опыта развития внутри страны (кейнсианство) и бесперспективность использования чужого успешного опыта в других странах заставляют считать, что на начало 21-го века задача научного обоснования государственной экономической стратегии на долгосрочную перспективу не решена.

Здесь корректно поставить вопрос. А имеет ли, вообще, такая задача общее решение? Господствующее представление, совпадающее с мнением крупнейших и наиболее строгих теоретиков-экономистов /Полтерович В.М./, дает отрицательный ответ на этот вопрос. Они считают, что экономика, как система, слишком быстро и кардинально меняется во времени. То есть самые существенные детали экономики будущего не предсказуемы. А это значит, что предвидеть будущее и, как следствие, способствовать его приближению невозможно.

В одном единственном случае эта позиция не будет корректной. Это случай, когда экономическая система подчиняется единым закономерностям развития с момента зарождения до момента кардинальной трансформации.