Пример 1. Обещание умирающему

Допустим, дядюшка Келлер умирает на необитаемом острове и не имеет возможности документально засвидетельствовать свою последнюю волю. На его счастье, там же живет его племянница Гризельда, и потому он просит ее по возвращении в цивилизованный мир распорядиться его состоянием. Гризельда обещает исполнить его последнюю волю и отдать все его состояние, оцениваемое в 500 000 фунтов стерлингов, в провинциальную художественную галерею.

Однако, вернувшись на родину, Гризельда понимает, что является единственной родственницей дядюшки Келлера и потому должна унаследовать его состояние. Должна ли она сдержать обещание, данное умирающему? Или потратить деньги на что-либо еще? Дабы избежать возможного обвинения в эгоизме и пристрастии, допустим, что Гризельда не хочет тратить деньги на себя, но предпочла бы отдать их бедствующей детской больнице, а не галерее, способной отстоять свое место под солнцем.

Итак, должна ли Гризельда сдержать свое обещание?

Сторонник деонтологичесвкой этики скажет: «Да. Нарушение обещаний – негодный, а выполнение обещании – должный принцип поведения. Если Гризельде не нравится идея отдать деньги художественной галерее, то она не должна била давать соответствующее обещание. А если обещание дано, то его необходимо выполнить.

Далее, нарушить обещание, данное умирающему, еще хуже, чем нарушить обещание живому. Ведь положение умирающего человека чрезвычайно уязвимо, он вынужден доверять вам и не может проконтролировать ваши действия. Обманув умирающего – значит совершить низменный, ужасный поступок».

Утилитарист же скажет: «Все зависит от того, сколько счастья принесет художественная галерея по сравнению с больницей. Если галерея даст больше счастья,. чем больница, то Гризельда должна сдержать обещание. Если больница принесет больше счастья, чем галерея, то Гризельда должна нарушить обещание».

Относительно того, что она не долям была давать обещание, утилитарист придерживается совсем другого мнения. Возможно, давая обещание, Гризельда доставила дядюшке Келлеру несколько последних счастливых минут; если бы она отказалась дать обещание, он пережил бы несколько последних несчастливых минут. Поскольку, согласно утилитаристской теории, счастье является единственной абсолютной ценностью на свете, Гризельда поступила правильно, дав обещание, даже если бы потому она решила его нарушить, даже если бы она намеревалась нарушив его с самого начала.

Что же касается мысли, что особо низменно нарушать обещание, данное умирающему, то она неверна. Умирающий никогда не узнает, что вы нарушили свое обещание. Поэтому это знание не сделает его несчастным.

Пример 2. Деятельность матери Терезы

Деятельность матери Терезы и её помощников в Калькутте сводится главным образом к присмотру за бедными и одинокими умирающими людьми.

Утилитаристу может показаться, что это пустая трата времени. С точки зрения утилитариста жизнь бедного и одинокого умирающего едва ли можно считать полезной. В лучшем случае интересы таких людей будут находиться в самом низу шкалы полезности.

Конечно, оказание им помощи приносит некоторое счастье. Возможно, ухаживающие за ними люди испытывают счастье; возможно, сами умирающие чувствуют себя чуть более счастливыми (по крайней мере, краткое время), чем в случае если бы они остались без ухода.

Утилитаристская оценка помощи бедным и умирающим людям определяется кратковременностью счастья, приносимого такой деятельностью. Потому, с точки зрения утилитаристов, было бы лучше, если мать Тереза направила свои усилия на заботу о живущих. Возможно, ей следовало бы работать в обычной больнице. Ведь усилия, направленные на помощь живущим, принесли бы не только кратковременные, но и относительно долговременные плоды.

Исходя из рассмотренной ситуации, многие люди, и даже сами утилитаристы, в глубине души могли бы почувствовать симпатию к деонтологическим теориям. Ведь они понимают, разумеется, что мать Тереза и ее помощники – очень хорошие люди. Конечно, их труд очень благороден. Кто мы такие, чтобы считать, что их усилия могли бы принести больше пользы? Разве мать Тереза и ее соратники не делают наш мир более совершенным?

Ну, а если их труд благороден и ценен, то в чем заключается его ценность? Ведь она не может сводиться к полезности. Польза, приносимая их деятельностью, по сравнению с другими видами медицинской помощи весьма мала.

Пожалуй, ценность их труда – в их мотивах, или в моральных или религиозных принципах. Возможно, все дело в самопожертвовании. Возможно, благородство их труда определяется именно уважением к человеку, даже бедному и опустившемуся, верой в достоинство, даже святость человеческих существ. Мы сами являемся человеческими существами, и как таковым нам приятно верить в человеческое достоинство. Кто назовет эту веру неразумной? Утилитаристы утверждают, что единственной абсолютной ценностью на свете является счастье. Но кто скажет, что есть только одна абсолютная ценность? Кто скажет, что человеческое достоинство не есть абсолютная ценность?