332 Глава 12

пользовании благами между членами общества и в повышении индивидуальной доли каждого члена. «Эта распределительная цель социализма образует его уравнительную, или эгалитарную идею*, и только она «интересует и вдохновля­ет массы»; без нее социализм перестает интересовать последние ^2!.

Но, как уже говорилось выше, правовая и организационно-техническая сторона социализма находится в вопиющем противоречии с социально-политической сто­роной. Что же касается надежд социалистов на формирование у трудящихся новой психологии, отвергающей материальные стимулы и устремленной на дости­жение более высокой, чем при капитализме, производительности труда, то для П. Струве с самого начала была ясна призрачность подобных ожиданий. И не только для П. Струве. Все без исключения представители «правого фланга» не принимали всерьез такого рода утверждения сторонников марксизма. В этой связи особо следует выделить другого блестящего российского экономиста Б. Бруцкуса, не без юмора отмечавшего, что осуществимость надежд социалистов возможна лишь в единственном случае; если после социалистического переворо­та люди «претворятся в ангелов»²⁴.

12.1.2. Б. Бруцкус о материальном интересе и психологии менеджеров

Да, говорил Б. Бруцкус, с ликвидацией предпринимателей имевший место в про­изводстве антагонизм между ними и рабочими, естественно, устраняется. Но следует ли ожидать, что с уничтожением частной собственности в сознании рабочего класса произойдет полное отождествление его интересов с интересами общества? Нет, отвечал ученый, такие коренные перемены в психологии трудя­щихся вряд ли осуществимы, поскольку «человек и споен экономической дея­тельности руководится эгоистическими мотивами», которые носят всеобщий характер. Это не означает, что в социальной жизни вообще нет места альтруис­тическим чувствам. Но последние проявляются людьми, как правило, не в про­изводственной деятельности, а в высшей творческой работе, в борьбе за печлеп­ные ценности, наконец, в интимной жизни. «Но ошибочно ожидать от людей, чтобы они бескорыстно изо дня в день пекли хлеб, тачали сапоги или шили платье, и даже не для ближних, а для дальних, которых они, может быть, иг знаю: и не видят... Спиноза писал свои трактаты из глубокой душенной потребности. ом написал бы их и в том случае, если бы ему грозила за это тюрьма, но стекла он, конечно, гранил за вознаграждение. И я не задену ничьего религиозного чувства, если скажу, что создатель религии любви за свою проповедь принял крестную смерть, но, если он раньше был плотником, то плотничьи работы он исполнял за вознаграждение, — это так, если в нем было человеческое есте­ство»'^.

Именно материальный интерес, являясь универсальным принципом, должен быть в центре любого социально-экономического устройства. «Только отрицая основ­ные законы человеческой природы, можно строить экономическую жизнь, не ис­ходя из указанного положения политической .жопомии»-'¹. Увы, долгие десяти л е-

Идеи экономистов русского зарубежья 333

тия строительства социализма мы игнорировали (то в большей, то в меньшей степени — но всегда!) этот объективный закон человеческой природы, надеясь преобразовать ее в согласии «с великим учением»...

Показав несбыточность ожиданий «громадного подъема производительности на­родного хозяйства» после октябрьского переворота («никаких чудес не случи­лось, но вольно было их ожидать»)", Б. Бруцкус, однако не ставил на этом точку. Он выдвинул и обосновал положение, согласно которому централизован­ная организация хозяйства неизбежно будет отличаться «громадным консерва­тизмом и инерцией»²⁸. Главный корень зла ученый усматривал в недооценке роли и значения профессиональных организаторов экономики, менеджеров, в максимальном ограничении свободы в принятии ими управленческих решений. И даже если вообразить себе на посту директора того или иного социалистичес­кого предприятия человека с блестящим общим и специальным образованием, с внушительным хозяйственным опытом, то и от такого руководителя не следует ждать «той полезной работы», которую дают менеджеры капиталистического производства.

Ведь что должен уметь делать искусный организатор? Прежде всего — бережно относиться к основному капиталу, экономить материалы, постоянно искать и нахо­дить удачные комбинации капитала и труда, источники сырья, подходящие рынки сбыта. И главное — самостоятельно принимать решения. Без всех этих предпо­сылок производственная структура обречена па непродуктивность даже при ус­ловии самого усердного и умелого труда рабочих. Подобной высоко ответствен­ной роли организаторов отвечает, по Б. Бруцкусу, психология капиталистического предпринимателя. «На него падает риск предприятия, и он первый выигрывает от его успехов. Отсюда громадное напряжение его воли. Его труд никем не норми­руется — он определяется потребностями дела» ^м.

Совершенно иной является психология социалистического организатора. «Здесь он чиновник и не больше» ™. Размеры его трудового вознаграждения, как правило, не намного превышают заработки рабочих (таковы уж эгалитарные установки ц социалистическом обществе) и, следовательно, не стимулируют должным образом организаторский труд. Риск предприятия в условиях централизованной системы лежит не на нем, он мало теряет от неудач и почти ничего не выигрывает от успеха. Поэтому его удел — формальность, для творчества же в области управле­ния этого явно недостаточно. Здесь остро необходимы такие качества, как энер­гия, активность, «хозяйский глаз», и, когда всего этого нет, «рушатся дома, тонут суда, ломаются станки и разворовываются материалы». Надо ли говорить, что это утверждение Б. Бруцкуса может быть смело внесено в перечень (надо сказать, весьма солидный) тех высказываний экономистов русского зарубежья, которые во всей полноте, без малейших отклонений подтвердились последующей практикой «построенного» и «развитого» социализма.

Таким образом, доктрипальные идеи социализма с самого начала противоречи­ли логике нормального хозяйствования. Для разрешения этого конфликта и потребовалась новая экономическая политика, которую П. Струве, например, ква­лифицировал не иначе как политику «буржуазных уловок» или «лазеек»³¹.