358 Глава 12

использования более гибких - косвенных - форм государственного регули­рования "''.

Л. Билимонич никогда не сомневался в неизбежности крушения большевизма в России н свойственной ему централизованной системы хозяйственного управления. Однако для возрождения освобожденной страны потребуется новая система. II А. Бшшмович был, пожалуй, единственным экономистом, сумевшим иыриаться за пределы своего времени и высказать целый ряд соображении, не только не утративших актуальности, но н в значительной мере превзошедших многие совре­менные представления.

Прежде всего, новая система хозяйствования п будущей освобожденное! России, по мнению А. Ьп.шмонича. однозначно должна базироваться на посылке, соглас­но которой народ следует уберечь от жертв н обеспечить ему нормальную жизнь «бе:» надрывов* '-". Если сегодня подойти с этих позиций к оценке ;>копо-. мн-ческнх преобразований, осушестилеппых современными посткоммуннстпчгс-кими реформаторами, а видимо, именно с них и нужно прежде всего оценивать содеянное ими, вряд ли лги преобразования способны выдержать даже самую непридирчивую критику. Взяв в свои руки бразды правления Россией, реформа­торы умудрились не только «не уберечь народ от жертв», но и существенно умножить последние, во всяком случае, с точки зрения подавляющей части пасс ления. Разумеется, могут быть и иные критерии оценки их деятельности, причем и такие, которые позволят высоко оценить полученные результаты. Это гак. Новее-таки предпочтительным является критерий, сформулированный А. Бнли-мовичем.

По мнению А. Бплпмовича, новая система хозяйственного управления должна быть смешанно!!, а в ее основе должен лежать принцип свободы. Пронизанная идеей свободы, такая система обращалась бы к глубинному, заложенному к самой человеческой природе стремлению к свободе личного творчества, к индивидуаль­ной или свободно объединяемой, коллективной деятельности, к частной, но регули­руемой собственности, ограничиваемой государством для предупреждения зло­употребления ею. Любой строй, попирающий этот естесшеннын принцип, в конце концов обречен, ибо неизбежно прорвется здоровый протест человеческой приро­ды против закрепощения и насилия.

Однако, отдавая должное идее свободы, ее нельзя абсолютизировать, дово­дя до абсурда и смешивая с вседозволенностью. Историческая практика «смут­ных времен», кажется, однозначно свидетельствует о том, что полная свобода индивида от общественных институтов п формально-юридических ограничений, позволяющая ему бороться за выживание и воспроизводить свою жизнь любы­ми способами, вызывает гипертрофию антиобщественного поведения (грабежи, р.жет, хищения) '-'. Отсюда, наряду со свободой нндннпда, столь же необходимое условие нормальной жизни общественные институты. Лишь соединенные имеете индивидуальные инстинкты, побуждающие человека стремиться к благо­состоянию для себя п своей семьи, н общественные институты образуют необхо­димую атмосферу для длительного существования и развития человеческих сообществ.

Идеи экономистов русского зарубежья 359

Таким образом, хозяйственный механизм посткоммуиистической России дол-лен .шпятъ место между двумя крайними «упорами»: шмиово-цеитрализован-пым, командным способом управления с его «мертвящим управлением личной свободы и инициативы» и ничем не сдерживаемым рыночным способом хозяй­ствования с его неограниченной свободою функционирования частного капи­тала, приводящим к злоупотреблениям этой свободой, создающим накопление экономического и социального неравенства и порождающим угрозу рецидивов социальных потрясений и конфликтов. Экономический механизм новой России должен стать таким способом хозяйствования, «который гармонически сочетал бы частную собственность и личную хозяйственную свободу с общественным регулированием и ограничением свободы во имя интересов целого, устойчивого и успешного развития хозяйственной жизни, ...возможно полного удовлетворения жизненных потребностей трудящихся народных масс и справедливой защиты тех, кто оказался бы слабее в свободной игре частных интересов» ^ш. Иными словами, механизм хозяйствования должен включать в себя и рыночные силы, «невиди­мую руку», и государственное руководство экономикой, отвечающее за «интересы целого» и предусматривающее «социальные амортизаторы».

Главное, однако, заключается не только и принципиальном признании необходи­мости этих днух составляющих способа хозяйствования в России, но и в нахож­дении отвечающей условиям каждого данного момента разумной дозы свободы и 1>е/11лпрования. «Построенный на сочетании и равновесии этих двух организа­ционных принципов, хозяйственный строй был бы именно тем строем, который выгодно отличался бы как от тотального государственного хозяйства, противо­речащего природе хозяйства и воле народных масс России, так и от ничем не 01 рапичеиного капиталистического хозяйства, легко нарушающего требования социальной справедливости и также не отвечающего воле народных масс России... (курсив наш. - Авт.)»^ш.

Такова исходная принципиальная установка. С одной стороны, она высоко оцени­вает созидательную и оздоровляющую народное хозяйство работу рыночных сил, благодаря которой выявляются убыточные, подлежащие ликвидации произ­водства и стимулируется здоровые и рентабельные, подлежащие дальнейшему развитию и совершенствованию.

Однако, с другой стороны, она исходит из того, что обладающий мощной анергией ",м мок сам по себе «слеп», и его энергия столь же созидательна, сколь и разруши­тельна. Механизм же хозяйствования непременно должен быть «зрячим», причем столь необходимое для нормального и эффективного развития экономики всей страны «зрение» может обеспечить лишь государство.

Интересны размышления Л. Билимовича и о том, как следует поступать при переходе к рынку с ценами, Оказывается, вовсе не обязательно и нежелательно их сразу «отпускать* на свободу. Ученый полагал целесообразным в первое время «сохранить нормирование цен на главные предметы потребления». Ко­нечно, признавал он. переход к свободным ценам необходим, но при этом за государственными и общественными органами следует оставить «надзор за