344 Глава 12

ных хозяйств («субъективных телеологических единств») и их взаимодействиях. Не будем, однако, на этом основании обрывать изложение размышлений П. Струве и последуем за ними далее.

Ученый прекрасно понимал, что хозяйствующий Робинзон — пустая абстракция, а в реальной жизни существует множественность противостоящих друг другу и друг с другом соприкасающихся единичных хозяйств. Отталкиваясь от этого факта и в полном соответствии со своим атомистическим подходом П. Струве ставил и интересно решал важную проблему способов взаимодействия единич­ных хозяйств, их сложения в целое. Надо сказать, что эта проблема всегда волновала ученого. Еще в 1900 г. он убежденно заявлял, что главная задача экономической теории состоит «в уяснении принципов, вытекающих из существа хозяйственной деятельности и определяющих жизнь отдельных хозяйств, а так­же в уяснении тех явлений, которые вытекают из сосуществования и взаимодей­ствия этих хозяйственных единиц и объективно обусловливаются этим взаимо­действием, независимо от сознания и воли как хозяйствующих субъектов, так и какого-нибудь другого субъекта высшего порядка (государства и т. п.)»⁷⁶.

Каковы же, по П. Струве, способы сосуществования хозяйств? Для ответа на этот вопрос ученый обращался к более широкому вопросу: каковы способы существо­вания общества, определяемого им как «сожительство, или сосуществование лю­дей* ⁷⁷. Этот прием П. Струве использовал потому, что он признавал хозяйство, экономику важной стороной многогранной общественной жизни, влияющей на все остальные ее стороны и тем самым на весь общественный строй. Однако от него не ускользнула и противоположная, еще более сущностная зависимость, в соот­ветствии с которой та или иная форма общественного устройства сама оказывает сильнейшее влияние на хозяйствование, задает тот или иной его способ, составля­ет его основу.

Ход мысли П. Струве логичен. Сформулировав закономерную связь между орга­низацией общества и способом сочетания хозяйств, ученый должен был вначале показать различные типы общественного устройства и из них вывести деклари­рованную обусловленность. Что он, собственно, и сделал. Разумеется, его описа­ние принципиальных схем строения общества не носило на себе и следов привыч­ной для нас марксистской лексики с ее неизменными атрибутами, такими как «базис», «надстройка», «общественно-экономическаяформация».

Рассмотрение общества как сосуществования людей ставит проблему «целого» и «частей». II. Струве различал следующие способы, которыми какая-либо группа совместно живущих людей (целое) может быть составлена из отдельных индиви­дуумов (частей).

1. Простая совокупность людей, живущих друг подле друга, но независимо друг от друга. Это — сумма людей, но еще не общество.

2. Система людей. Группа не только друг подле друга живущих, но, кроме того, друг с другом связанных и друг на друга воздействующих, следова­ тельно, координирование живущих людей. Такая система людей и есть об­ щество. Несомненно, говорил П. Струве, в обществе у его отдельных чле-

Идеи экономистов русского зарубежья 347

Самоопределение, или автономия, хозяйствующего субъекта есть не что иное, как свобода хозяйственного движения, являющаяся, в большем или меньшем объеме, «необходимым имманентным признаком хозяйства как такового». И опять-таки, добавлял П. Струве, понятие автономии, или свободы не может быть осмысленно прилагаемо к хозяйству единственному или абсолютно замкнутому. То есть, как и понятие собственности, понятие самоопределения логически предполагает множе­ственность хозяйств и необходимость некоего размежевания между ними и взаи­модействия между *². Возмездное™ хозяйственных действий — принцип, в соот­ветствии с которым «соприкосновения» между единичными хозяйствами должны быть возмездными ^к\

Система взаимодействующих хозяйств, основанная на перечисленных принципах, имманентна, утверждал П. Струве, подлинному, денежно-ценовому («вторичному») хозяйствованию, тогда как «первичному» хозяйствованию соответствуют про­стая совокупность хозяйств первобытного общества и единство хозяйств, кото­рое он еще называет «общество-хозяйство», свойственное социалистическому строю**.

«Вторичное хозяйствование, — развивал свою мысль П. Струве, — логически предполагает систему взаимодействующих хозяйств. Взаимодействие же хозяйств есть не просто воздействие, или влияние, одних человеческих единиц на другие. Это есть совершенно особое взаимодействие, которое предполагает, что одни люди противостоят другим и соприкасаются с ними, как "хозяева", т. е. как авто­номно действующие собственники, вступающие друг с другом в возмездный об­мен... Но там, где исчезает собственность, самоопределение (автономия) и нозмезд-ность, там не существует вторичного хозяйствования: на его место становится либо совокупность рядом стоящих хозяйств, т.е. сожительство людей, которые, как хозяева, отделены друг от друга непроницаемыми перегородками, либо обще­ство-хозяйство, т. е. сожительство людей, которые, как человеческие единицы, не суть вовсе хозяева»^н"¹.

Только в свободной конкурентно-рыночной экономике, только во «вторичном», ичд питом хозяйствований усматривал П. Струве мощный фактор культурного прогресса общества. И в этом усмотрении, как справедливо замечает Б. Ижбод-дин, «сказалась его пожизненная тенденция видеть в "свободном хозяйстве" иде­ал экономического устройства, а в обмене — основную проблему политической экономии»"¹'.