Тема 5 * Функции в классической и качественной парадигмах 175

стыда¹. По его мнению, огромное число россиян, ранее под­державших демократов, к 1993 г. стали поддерживать оппози­цию, но при этом стыдились признать радикальное изменение своих взглядов, «прячась» за общепризнанные, социально-же­лательные нормы.

Все это говорит, видимо, о том, что прогнозирование соци­альных процессов и явлений — достаточно тяжелая ноша для социологической науки.

Мы говорили о функциях управления и прогнозирования применительно к классической парадигме социологического исследования, что для научного знания в его нововременной форме, каким является классическая социология, вполне «за­конно». Правомерно ли говорить о «работе» на управление и прогнозирование в качественной парадигме с ее премущест-венно антинаучным, а значит, и антивластным пафосом, с ее гуманистической идеологией, принципиально отвергающей участие социологии в контроле над людьми? Однозначного отве­та на этот вопрос сегодня нет.

3.3. Качественное исследование и управление

Принципиально качественная социология, провоз­глашая индетерминизм, рассматривая социальную реальность как гибкую, ситуативно определяемую ее участниками, как не­кий «кубик Рубика», каждый раз новый, противостоит жест­кости социального порядка, а значит, и управлению, направ­ленному на его поддержание. В то же время практика показывает, что результаты качественных исследований, преж­де всего научно ориентированных, претендующих на обоснован­ное научное понимание социальных явлений и процессов, мо­гут использоваться в практических целях — для изменения социальной ситуации в соответствии с нашими потребностями и намерениями. Это блестяще доказала знаменитая Чикагская социологическая школа, с первых своих исследований направ­ленная на практическую полезность, на помощь в управлении со­циальными процессами. Исследования Р.Парка, Э.Берджесса, У.Томаса, НАндерсена, Е.Фрайзера и др. были принципиально

'Московские новости. 1993. 19декабря.

' Шляпентох В.Э. Указ. соч. С. 16.

176

Часть I ' Методологические основания

прикладными, ориентированными на решение многочислен­ных социальных проблем Чикаго, этого «безумного города», где концентрация их была особенно высока. Показательно название крупнейшего исследовательского проекта, осущест­вленного в Чикагском университете в 1930-х годах: «Город как социальная лаборатория», где город рассматривался как соот­ветствующий полигон для изучения и социальных экспери­ментов, для реформирования социальной среды в целом¹. Чи­кагские социологи, тесно контактируя с муниципальными властями, политическими партиями, общественными органи­зациями города, пытались найти средства этого реформирова­ния с целью повысить интеграцию, солидарность жителей го­рода, «разорванных» этническими, религиозными, в целом социокультурными конфликтами, укрепить социальный поря­док в городе. Качественная социология, таким образом, помо­гая власти принимать обоснованные управленческие решения, способствовала укреплению социального порядка, социальной интеграции.

Сегодня в современном обществе (по крайней мере в запад­ном), по мнению современного французского социолога Д.Берто, появляется и новый социальный актор, который может превратить социологическое знание в силу, преобразующую об­щество. «Любопытный актор, не имеющий устойчивого соци­ального статуса, как будто бы даже иногда исчезающий надол­го»². Это — гражданское общество. По мнению французского социолога, государственная власть, правящий класс сегодня больше делают ставку на экономику и политологию, ибо «пара­дигма современного мира — это парадигма Рынка и Государ­ства». В то время как власть окружает себя многими слоями сек­ретности и лжи, по его мнению, именно гражданское общество

¹ Баньковская СП. Чикагская школа в американской социо­логической теории: от кризисного сознания к стабилизаци­онному // История теоретической социологии: В 4 т. М.: Ка­нон, 1998. Т. 3. С. 105.

»Берто Д. Полезность рассказов о жизни для реалистичной и значимой социологии // Биографический метод в изуче­нии постсоциалистических обществ: Матер, междунар. се­минара. СПб., 1997.