Самые острые ощущения – от недостатка

– Мне намного интереснее играть отрицательные образы. Они сильнее задевают меня. А положительные получаются скучными. Но раз эти роли так влияют на нас, как к этому относиться?

– Отрицательные образы, грустная музыка, трагические события всегда ярче положительных, представляющихся нам какими-то плоскими. Это понятно, потому что человек является желанием насладиться. И как следствие, наши самые острые ощущения – от недостатка чего-то. А приходящее наполнение человек считает чем-то само собой разумеющимся: мне как эгоисту это положено и я ощущаю наслаждение не так остро. А вот недостаток того, чего мне не хватает, – положено, но его нет, – я чувствую очень остро. Вот так, односторонне, с перекосом на ощущение недостатка, эгоизм оценивает себя.

Какие роли играть? Положительные или отрицательные? Тут не должно возникать вопросов. Я должен сыграть роль такой, какова она есть. Человек должен сначала разрезать весь этот образ на отдельные фрагменты, потом попытаться максимально объективно проанализировать их, выбрать самые показательные и научиться воспроизводить, создавать эти ситуации в себе, стать режиссером, а затем и выразить их.

Допустим, меня просят: «Сыграй-ка нам Анатолия». Значит, я должен вспомнить, при каких обстоятельствах я его встречал, припомнить черты его характера, как он движется, – все, присущее Анатолию. Понять, что мне импонирует, а что не нравится. Я обязан все это выяснить относительно своего эгоизма.

– А если мне что-то не нравится? Я должен постараться оправдать эти свойства и согласиться с ними?

– Главное – сыграть. Очень важно отчетливо вспомнить образ: каков он, что из себя представляет. А когда человек начинает играть роль, входит в этот образ, тогда чувствует свое новое отношение к происходящему. Человек поневоле соглашается с тем, как в данной ситуации вел себя его прототип. Играя любую роль, я, все-таки приближаюсь к тому, кого играю.

– Есть даже термин такой – «полюбить образ».

Цель – интегральное человечество

Любую ситуацию, любой образ мы тщательно анализируем, а затем проигрываем, переживаем их. В человеке они остаются. И из десятков, может быть, даже сотен таких образов и состоит коммуникационный механизм, с помощью которого человек будет связан с миром. У человека появится многоплановость, многогранность в понимании любых людей, станет возможным контакт с любым человеком.

Понимание необходимо не для манипуляции людьми и нахождения выгод от общения с ними, не для правильного, удобного эгоистического позиционирования своего «я» по принципу «дамы, приятной во всех отношениях».

Мы говорим, что человек сможет – и это главное – воплотить все образы в своем «я». Так он войдет в контакт со всем человечеством, создав нечто единое целое. И когда каждый из нас создаст вокруг себя такое «поле» различных образов, в итоге, мы придем к интегральному человечеству.

Так осуществляется постепенное развитие человеческого общества, когда каждый начинает состоять из всех существующих людей. И этот процесс не сложный. Психологи знают, что существует не так уж много прототипов различных свойств людей. Сколько их насчитали психологи?

– Два десятка.

– Так что же за проблема? Если человек усвоит эти образы, то через них сможет понять и войти в контакт с любым человеком. Он и меня поймет. Он увидит меня добрым, будет расположен ко мне. Мы вызовем в мире хорошую добрую интеграцию.

– Кто должен преподавать актерское мастерство детям? Можно ли приглашать известных артистов? Смогут ли с детьми работать ребята на два-три года старше?

– Я не думаю, что старшие дети смогут руководить этим процессом. Для этой работы нужна зрелая личность. И уверен, что никто, даже из лучших актеров и режиссеров, если они не понимают наших задач и целей, не сможет поставить работу в наших классах. Для нас не столь важно профессиональное мастерство.

В первую очередь, в каждом действии наших воспитанников должна быть четкая цель и направленность – понять товарищей, правильно объединиться с ними, создать между собой одно общее целое.

Посторонний человек не сможет нам помочь. Такие задачи просто не находятся в поле его зрения. Главным для профессионального артиста является правдоподобная игра. А для нас это не имеет значения. Не каждый ребенок сможет выразить себя полностью, с экспрессией. И не надо.

Зато наши дети постепенно начинают понимать, к чему нужно стремиться, какие возможности открываются перед ними, доводят свое желание до логического завершения, начинают понимать друг друга.

Они запоминают свое естественное поведение в определенной ситуации, затем каждый из них играет роль товарища. После чего он возвращается к своему первоначальному образу, воспроизводит свое естественное поведение.

Например, я обвиняю в чем-то тебя, а ты – меня. Теперь каждый из нас должен сыграть роль противника. Потом я снова возвращаюсь к своим естественным качествам, проигрывая первоначальную ситуацию.

Когда дети собирают в себе все эти образы, они обсуждают, каким образом это поможет им объединиться, стать интегральном человечеством.

Я начинаю понимать природу своего товарища, а он – мою. Так мы приподнимаемся над своей природой и решаем, как можем объединить все наши свойства. Итог этого обсуждения – самое важное в нашей работе.

Каждый человек должен включать в себя весь мир.