Arkhangelskiy_A_Gumanitarnaya_politika_M_2006

ся в постоянном впрыске топлива. Она не жи­ вет без Гоголя.

В свою очередь, гоголевский художествен­ ный мир — это ни в коем случае не сатира, не публицистическое разоблачение неизбывных наших порядков; поминать Гоголя в одном ряду с Салтыковым-Щедриным («...чтобы нас не трогали») — значит, ровным счетом ниче­ го не понимать ни в том, ни в другом. Гого­ левский художественный мир — это густое, темное и одновременно яркое подсознание русской имперской культуры. Так маслянисто светится темная нефть — еще одно, наряду с культурой, неиссякаемое сокровище нашего странного Отечества.

И если новая российская государствен­ ность, при всех очевидных недостатках, ка­ тастрофизме и проблематичности, все-таки состоялась, то именно потому, что у нее бы­ ли в запасе оба эти ресурса — и природный, и культурный. Газово-нефтяной и гоголеволотмановский. Без первого она давным-дав­ но превратилась бы в захудалый этнографи­ ческий музей, вроде каирского, где без толку свалены в кучу мумии былого вели­ чия. Без второго — неизбежно уподобилась бы какому-нибудь разъединенному иракско­ му эмирату.

Уж и не знаю, что хуже.

4 марта

50

Старый бренд платежом красен

Все светские разговоры последних дней крутятся вокруг премьеры фильма режиссера Адабашьяна по мотивам сочинений Б. Акуни­ на. Как всегда на ОРТ, стратегия разогрева публики выстроена предельно грамотно. Мак­ симу Галкину поручено задавать потенциаль­ ным миллионерам вопросы о героях и сюжет­ ных обстоятельствах акунинской прозы; Владимир Познер приглашает Григория Чхар­ тишвили на роль «свежей головы» — и, воз­ можно, ненароком выяснит, что сам писатель фильма до сих пор не видел. (Уточним, что текст этой колонки пишется утром в воскресе­ нье — как будут разворачиваться обстоятель­ ства в реальности, мы пока не знаем.)

Но, нарушая законы новостного жанра, хочется сказать о другой премьере ОРТ, ко­ торая прошла не столь бравурно и хотя была замечена публикой (см. рейтинги), но кри­ тикой встречена как-то полуравнодушно. Имеется в виду продолжение сериала «След­ ствие ведут знатоки». В определенном смыс­ ле именно эта премьера стала знаковым событием — и лишний раз подтвердила про­ дюсерскую репутацию Константина Эрнста. Он, как никто другой среди художественных производителей современного российского телевидения, умеет улавливать симптомы

51

быстротекущего времени — и конвертирует их в успешные замыслы.

В чем симптом? Для начала скажем, в чем замысел.

Вспомните: когда-то Эрнст и Парфенов предложили публике «Старые песни о глав­ ном». То есть преобразовали советскую эстра­ ду в бизнес-шоу. Это был постмодернистский проект, без намека на какую бы то ни было ностальгию и преемственность по отноше­ нию к старым культурным знакам, которые были собраны в новую конфигурацию. Имен­ но такой «обработки» советского материала

иждал беззаботный адресат, не пропущен­ ный через мясорубку 1998 года. Теперь нам предложено нечто принципиально иное: снят не ремейк, не пародия, не парафраз, а именно продолжение самого успешного советского сериала. Из кобзоновской песни убраны сло­ ва, мелодия аранжирована заново, герои прежних лет вписаны в сегодняшние обстоя­ тельства.

Еще несколько лет назад такой сюжетно­ смысловой ход не сработал бы: историческое время еще не описало полный круг и не вер­ нулось — на новом витке, на новом уровне — в точку, из которой некогда вышло. Томин

иЗнаменский казались сколками завершив­ шегося прошлого; теперь оказалось, что они стали опорами полуизменившегося настоя­

52

щего. Что продюсировали Эрнст и Максимов? Во что вкладывались, на чем строили рейтин­ говую стратегию? На возможностях фабу­ лы — как в случае с Б. Акуниным, или на со­ циальных ожиданиях аудитории? Ответ, по-моему, очевиден.

Продлившиеся «Следствие ведут знато­ ки» — это предельно точный диагноз, блестя­ ще оформленный символ эпохи, в которую мы вступили и с которой будем иметь дело в ближайшие годы. Затягиваются рубцы, за­ растают раны, преодолеваются разрывы и разделения; чистота революционного поры­ ва сменяется выразительной эклектикой рес­ таврации. Неизбежной и, будем все же наде­ яться, частичной.

Хорошо это или плохо? Эти оценки выхо­ дят за рамки телевизионной проблематики. Как, впрочем, сама телевизионная проблема­ тика выходит за свои собственные пределы.

Само по себе — это не хорошо и не плохо; это никак. Против данности выступать так же бессмысленно, как переть против рожна. Пло­ хо (или хорошо) нам будет в зависимости от другого — на что потратят власть и общество период относительной стабильности. Завер­ шится ли реставрация невыносимой реакци­ ей или увенчается неуклонной модернизаци­ ей? Будут ли найдены «асимметричные» ответы на вызовы глобальной эпохи; сумеет

53

ли Россия сохранить свою особость в совре­ менном мире и не замкнуться при этом в от­ дельность и единичность? А главное — удаст­ ся ли под покровом внешней реставрации произвести новую революцию, революцию в головах, «размять», придать мыслям нового поколения гибкость и внутреннюю свободу?

В этом есть большие сомнения. И они на­ растают. Вот 15 марта будут подведены итоги конкурса на три учебника по истории, кото­ рые призваны вытеснить существующее раз­ нообразие подходов, выстроить застойную идеологическую схему. Три варианта, три ис­ точника, три составные части... И все же со­ противление нарастающим тенденциям необ­ ходимо. И, что самое главное, возможно. В противном случае через 10 лет Эрнст и Мак­ симов вынуждены будут продюсировать не продолжение «Фандорина», а «Следствие ве­ дут знатоки-3». Без прежней музыки, но со старыми словами.

il марта

Звездоотпад

Через два дня мы узнаем, кто же все-таки получил шестую телевизионную кнопку. Это интересно само по себе. Если же посмотреть на ситуацию извне, с некоей исторической дис­ танции, все станет еще важнее и значительнее.

54

Завершается (по крайней мере, будем надеять­ ся, что так) двухлетний процесс переключения информационной лояльности. Начался он бур­ ным конфликтом вокруг НТВ, продолжился ти­ хим переделом ОРТ и был аккуратно закольцо­ ван отключением ТВ-6 от эфира.

Процесс этот продемонстрировал общест­ ву уровень политического мышления элит — прежней и новой. А главное — явственно по­ казал, чего от них можно ждать за пределами телевизионного пространства.

О твердыню НТВ расшиблась старая оли­ гархическая фронда. Оказавшись в роли то­ тального и неоплатного должника, она попро­ бовала воздействовать на Кремль с позиций телевизионной силы. Как не раз воздейство­ вала прежде — с неизменным успехом. На этот раз она просчиталась. Потому что Кремль образца 2001 года утратил гуттапер­ чевую гибкость и приобрел железобетонную твердость. Информационный рэкет как жанр умер в одночасье. Единственное, что удалось несостоятельному владельцу, — это в послед­ ний раз сыграть на теме свободы слова. Часть журналистов со старого НТВ была подхвачена митинговой волной и фактически сдана в аренду бывшему врагу Гусинского — герценоподобному хозяину ТВ-6 Березовскому.

Случай с ОРТ — пример иного рода. Именно поэтому сюжет с переходом Общественного

55

российского телевидения под новое «крыло» прошел для широкой публики почти незаметно. Газеты поговорили о трастовых интеллигентах, пошутили над умением Березовского создавать дымовую завесу — и потеряли интерес.

Дело в том, что команда Константина Эрн­ ста предпочла сообразоваться с реалиями быст­ ротекущей жизни, отказалась вести журнали­ стов на амбразуры, добровольно оторвалась от материнской груди Бориса Абрамовича. И сохранила канал от потрясений и заметных потерь.

Что же до ТВ-6, то в него как в преграду жестоко уперлась новая политическая элита. Не было серьезной причины понуждать Ми­ нистерство печати к отключению эфира. Тем более не было никакой нужды загонять в одну упряжку коня и трепетную лань, назначая из­ вестного друга независимой журналистики

ипопечителя свободы слова Евгения Макси­ мовича Примакова на роль «смотрящего» за двумя Киселевыми — Евгением и Олегом. Была — мелочная месть. На грани провока­ ции. Дескать, если Евгений Киселев весной прошлого года, в более мягкой ситуации, пошел на разрыв и хлопнул дверью, то после череды унижений, навязанных ему лично

икоманде в целом, он тем более сорвется.

Характерны слухи о некоторых творческих дискуссиях между Евгением Алексеевичем и его

56

новым куратором Евгением Максимовичем. Они точно передают смысл происходящего — независимо от того, соответствуют ли действи­ тельности или придуманы доброжелателями.

Разговор номер раз. Глава Торгово-про­ мышленной палаты раздумчиво роняет: не­ удачное какое-то название у ТВ-6. Хорошо бы подобрать звучное и образное русское слово. Например, телеканал «Звезда». Киселев стек­ ленеет. Проходящий мимо Вольский бросает: зачем «Звезда», Евгений Максимович? Уж лучше сразу назвать «Серп и Молот»!

Разговор номер два. Примаков делится с Киселевым планами привлечь на канал на­ стоящих журналистов-тяжеловесов. Напри­ мер, Валентина Александровича Зорина... Как тут не рвануть рубаху на груди, не выхватить шашку наголо и не пойти в атаку на всю эту старую гвардию кавалеров «Золотой Звезды»?

Но Киселев в последние недели предпочи­ тает не срываться. Наученный горьким опы­ том НТВ, не имеющий запасной площадки, на этот раз он демонстрирует готовность прогла­ тывать обиды. И я убежден, что делает он это не ради себя, а ради тех, кто пошел за ним, кто однажды и навсегда поверил ему. Его нынеш­ няя — вполне драматическая — правота не может не вызывать уважения у любого сто­ роннего наблюдателя. Даже у потенциально­ го оппонента.

57

Тем более что провокативная игра навы­ лет бьет не по репутации Киселева, а по репу­ тации великих комбинаторов. Возникает за­ кономерный вопрос: если они ухитряются так намудрить в простой (сравнительно с обще­ мировыми проблемами) ситуации, на что же они способны в серьезных делах?

Ответа пока нет. Пожалуй, стоит спросить у тяжеловеса Зорина. Может, он знает?

25 марта

Господа Гексогены

В принципе есть вещи, о которых лучше молчать. Просто потому, что их обсуждение само собой превращается в отрицательную рекламу, продвигает лежалый товар. Это на­ прямую относится к роману «Господин Гексо­ ген», сочиненному главным редактором газе­ ты «Завтра» тов. Прохановым А. А. и недавно выпущенному в свет постмодернистским из­ дательством «Ad Marginem» во главе с г-ном Ивановым А. В.

Собственно, для того западнические изда­ тели и договаривались с народническим авто­ ром о противоестественном союзе, для того и соглашались на роль литературных содоми­ тов, чтобы публика на это среагировала. Кто — восхищенно: появилась новая игрушка, давно не было. Кто — возмущенно: должна же

58

быть смысловая граница, которую пересту­ пать не следует. Ни Проханову, ни Иванову.

Поэтому до поры до времени казалось, что единственно внятную позицию можно опи­ сать цветаевской строчкой «Ответ один — от­ каз». Да, есть искренние поклонники неурав­ новешенного прохановского дарования; да, есть не менее искренние почитатели фекаль­ ной прозы Сорокина, на которой специализи­ руется «Ad Marginem». Пусть каждый будет при своем; мы же останемся в стороне.

Но когда (как это произошло в минувшее воскресенье) книжка, предназначенная для полутора тысяч ад-маргиналов, становится темой для телевизионного репортажа в итого­ вой программе одного из главных телекана­ лов, это означает: пора пришла. Окололитера­ турный факт приобрел политический статус. Правильно придуманная пиаровская схема замкнулась, сама собой достроилась до логи­ ческого итога. Ни прибавить что-либо к этому телевизионному итогу, ни отменить его еже­ дневная газета не в состоянии. Стало быть, можно — и даже нужно — нарушить обет молчания. И вот на что хотелось бы прежде всего обратить внимание.

Прохановский роман о взрывах в Печатни­ ках вышел в свет практически одновременно с лондонской демонстрацией фильма Бере­ зовского о взрывах в Печатниках же. Более то­

59