93 92

недостойный сын Ровоам». Летописец, думает В.Строев, лишь перенес эту соломоновскую черту на Владимира Свято-славича и только.² Столь нехитрое объяснение летописного текста советские историки не поддержали. Б.Д.Греков о стар­цах градских судил примерно так же, как и М.Ф.Владимирский-Буданов. Он относил их к боярам. «Бояре нашей древности, — писал Б.Д.Греков, — состоят из двух сло­ев. Это наиболее богатые люди, называемые часто людьми "лучшими, нарочитыми, старейшими" — продукт обществен­ной эволюции каждого данного места, туземная знать, а также высшие члены княжеского двора, часть которых пришлого происхождения. Терминология наших летописей иногда раз­личает эти два слоя знати: "бояре" и "старци". "Старци", или иначе "старейшие", — это и есть так называемые земские боя­ре».³ С.В.Юшков, противопоставляя старцев боярам, рассмат­ривал первых в качестве родо-племенной знати.⁴ Потомками племенных князей казались они С.В.Бахрушину. Во времена Владимира старцы градские принадлежали к местным земле­владельческим кругам, содействовавшим укреплению власти киевского князя.

С.А.Покровский возводит родословную наших героев к выборным племенным старейшинам, которые жили в племен­ном центре — городище, погосте.⁶ Но так было давным-давно,

¹ В.Строев. По вопросу о «старцах градских» русской летописи. «Изв.отд.русск.яз. и словесности Российской академии наук», т. XXIII, кн. 1,Пг., 1919, стр. 64.

² Там же.

³ Б.Д.Греков. Киевская Русь. М., 1953, стр. 126; Его же. Феодальные отношения в Киевском государстве. М.-Л., 1936, стр. 66.

⁴ С.Юшков. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.-Л., 1939, стр. 34.

⁵ С.В.Бахрушин. «Держава Рюриковичей». «Вестник древней исто­рии», 1938, №2, стр. 96.

⁶ С.А.Покровский. Общественный строй Древнерусского государст­ва. —«Труды всесоюзного юридич.заочн.ин-та», T.XIV. М.,1970, стр. 38.

а в VIII — IX вв. они превратились в земских, местных бояр, крупных землевладельцев, эксплуатирующих «труд посажен­ных на землю рабов и зависимых крестьян».¹ Тут С.А.Покровский полностью смыкается с Б.Д.Грековым, о чем свидетельствует и сам.²

По словам Л.Т.Мирончикова, старцы градские — языче­ские жрецы, руководившие древнерусским обществом и зани­мавшие одинаковое с боярами социальное положение, входя вместе с ними в правящее сословие класса феодалов.³

Итак, в исторической литературе о старцах градских суще­ствуют многочисленные и самые противоречивые представле­ния. Пестрота этих представлений обусловлена крайней ску­достью и фрагментарностью источников.

Первый вопрос, возникающий перед исследователем, со­стоит в том, какова степень достоверности известий о старцах, сообщаемых древними летописями. Не есть ли они плод ле­гендарного творчества? Данный вопрос тем более уместен, что летописные заметки, несущие сведения о старцах градских, пронизаны духом исторических преданий и легенд. Однако еще В.О.Ключевский, преодолевая аналогичные сомнения, го­ворил: «...старцы градские присутствуют в думе князя и пода­ют голос вместе с епископами по таким делам, о которых на­чальная летопись рассказывает без заметной примеси леген­ды...»⁴ Мы не хотим простой ссылкой на авторитет В.О.Ключевского отделаться от обсуждения важной источни-

¹ Там же, стр. 52 — 53.

² Там же.

³ Л.Т.Мирончиков. К вопросу особенностей двоеверия и происхожде­ния монашеских названий «старцы» и «старосты». В кн.: Белорусские древности. Минск, 1967, стр. 447, 449; Его же. К вопросу общественного положения древнерусских старцев. В кн.: Вопросы истории. Сб.статей мо­лодых ученых и аспирантов. Минск, 1968, стр. 184; Его же. Дохристиан­ское жречество Древней Руси (старцы, старосты, волхвы). Авто-реф.канд.дисс. Минск, 1969, стр. 4,6,7, 22.

⁴ В.О.Ключевский. Боярская дума Древней Руси, стр. 15.

95

94

коведческой проблемы, хотя и убеждены, что игнорировать указание одного из крупнейших русских историков было бы непростительно. Мы идем дальше и задаемся вопросом, нельзя ли за счет каких-нибудь дополнительных летописных материалов подкрепить веру в реальный характер старцев градских. И тут невольно напрашивается сопоставление терминов «старцы» и «старейшины». Попутно отметим, что подавляющее большинство ученых пользовалось ими как синонимами, и эта операция казалась настолько безобидной, что они прибегали к ней, не производя какого бы то ни было предварительного исследования. Только И.Линниченко возражал против отождествления старцев со старейшинами. «Следует прежде всего, — настаивал он, — строго отличать старцев от старейшин. Старейшины являются в летописи с официальным значением — правителей».² Если старейшины — правители, то старцы — всего лишь домохозяева, сходив­шиеся на вече.³ Вернемся, впрочем, к терминам «старейшины» и «старцы». В летописи первый из них иногда употребляется в значении старшинства или первенства над людьми одного и того же разряда. Победитель Царьграда вещий Олег, вспомнив о любимом коне, отданном на попечение слугам, «призва старейшину конюхом, рече: «"Кде есть конь мъй, его же бех поставил кормити и блюсти его?" Он же

рече: "Умерл есть"».¹ Нетрудно догадаться, что старейшина конюхов — это старший конюх. В том же смысле старшинства летописец пользуется термином «старейшина», когда передает речь «философа», склонявшего князя Владимира принять хри­стианство. Но нередко под словом «старейшина» древнерус­ский книжник выводил, говоря языком современной социоло­гии, общественных лидеров, т.е. тех, кто принадлежал к пра­вящей верхушке, руководившей обществом, и тогда термин принимал уже отчетливое социальное звучание. Для иллюст­рации сошлемся на хазарских старейшин, предрекших по сла­вянской дани мечами печальную будущность собственного племени,³ старейшин из Искоростеня, Белгорода и других го­родов. Есть ли что-либо общее между ними и старцами? Как смотрел на одних и других летописец?

Ближайшее знакомство с Повестью временных лет пока­зывает, что непроходимой грани, отделявшей старейшин от старцев, не было. Больше того, для летописца старейшины и старцы — понятия взаимозаменяемые. Это явствует из текста о тех же хазарских старейшинах. «Съдумавше же поляне, — чи­таем в летописи, - и вдаша от дыма мечь, и несоша козари ко князю своему и к старейшиным своим...И реша старци козарь-стии: "Не добра дань, княже!"»⁵ Любопытную замену слова «старейшина» на термин «старцы» обнаруживаем при сравне­нии Повести временных лет по Лаврентьевскому и Воскресен­скому вариантам:

¹ См.: И.Ф.Г.Эверс. Древнейшее русское право... стр. 244; А.Рейц. Опыт истории..., стр. 30 (прим.); С.М.Соловьев. Очерк нравов..., стр. 20; А.Тюрин. Общественная жизнь..., стр. 62; С.Шпилевский. Об участии зем­щины..., стр. 217; Н.Хлебников. Общество и государство..., стр. 22-24, 92-93; В.О.Ключевский. Боярская дума..., стр. 28; Б.Д.Греков. Киевская Русь, стр. 126; В.Т.Пашуто. Черты политического строя Древней Руси. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, стр. 25; С.А.Покровский. Общественный строй..., стр. 28.

² И.Линниченко. Вече в Киевской области, стр. 10—11.

³ Там же, стр. 11.

¹Повесть временных лет, ч. 1, стр. 29.

²«Видев же первый от ангел, старейшина чину ангелску,цомыслн в себе, рек: «Сниду на землю, и преиму землю...». Там же, стр. 62.

³ Там же, стр. 16.

⁴ Там же, стр. 43, 85, 87.

⁵ Там же, стр. 16.