Раздел 1. Психологическое обеспечение деятельности уголовно-исполнительной системы

1.1. История становления психологического обеспечения в уголовно-исполнительной системе России

Психологическое обеспечение деятельности УИС – это целенаправленная система использования достижений психологической науки в практической деятельности органов и учреждений, исполняющих уголовные наказания.

Психология как наука изучает психические закономерности развития и поведения человека, особенности восприятия окружающего мира, возможности влияния на осознаваемые и неосознаваемые компоненты психики. Вот почему применение научно обоснованных форм и методов психологической работы с людьми позволяет повысить эффективность функционирования любой организации, в том числе учреждений УИС.

Использование психологических знаний в УИС имеет давнюю традицию. Понимание исторических тенденций дает возможность адекватно оценить современное состояние психологического обеспечения УИС и наметить перспективы развития психологической службы.

Как отмечают авторитетные специалисты в области истории пенитенциарной психологии, лишь в XVIII в. в трудах отечественных и зарубежных мыслителей стали появляться достаточно плодотворные психологические новеллы, объясняющие причины делинквентных деяний и обосновывающие гуманистические подходы к исполнению наказаний [53, 54, 55].

В более ранний период развития УИС она просто не нуждалась в психологических знаниях. Не случайно, что наш соотечественник, всемирно известный писатель Ф.М. Достоевский, отбыв наказание в одном из сибирских острогов и описав все ужасы тюремной жизни, назвал его «мертвым домом». Впоследствии С.В. Познышев писал: «Для несложных целей и примитивной грубости этого «мертвого дома» особых пенитенциарных знаний не требуется. Строгий и распорядительный начальник, крепкие замки и решетки, наружная дисциплина и отсутствие побегов – вот все, что казалось, нужно у нас для хорошей постановки пенитенциарного дела» [52]. Но по мере того, как менялась цель наказания от возмездия к исправлению личности, менялось и отношение к преступнику, появлялась потребность в психологических знаниях.

Так, И.Т. Посошков, являвшийся одним из сподвижников реформ, проводимых Петром I, отмечал необходимость учитывать при исполнении наказания психологию преступников, осуществлять их классификацию «во избежание вредного влияния худших на менее испорченных» [57].

Историк и философ князь М.М. Щербатов в известной книге «История Российская с давних времен» высказывался о необходимости понимания законодателями «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа. Он одним из первых поднял вопрос о возможности досрочного освобождения исправившихся осужденных.

В период царствования Екатерины II была предпринята одна из первых попыток реформирования тюремной системы (1775 г.). В составе комплекса мер она предполагала и создание условий для исправления осужденных. «Цель наказания, – писала Екатерина II, – состоит не в том, чтобы мучить тварь, чувствами одаренную. Она на тот конец предписана, чтоб воспрепятствовать виноватому, дабы он впредь не мог вредить обществу, и чтобы отвратить граждан от содеяния преступлений» [Цит. по 14].

Необходимо отдать должное отечественным специалистам в области права, которые первыми осознали эту общественную потребность и активизировали научные поиски в указанном направлении. Особо активно психологические идеи стали развиваться во второй половине девятнадцатого века.

Например, известный юрист С.И. Баршев в своей работе «Взгляд на науку уголовного законоведения», опубликованной в 1858 г., указывал на то, что ни один вопрос уголовного права не может быть решен без помощи психологических знаний, которые должны быть его составной частью. Далее он подчеркивал, что именно психология учит законодателя и правонарушителей «видеть в преступнике не необузданного зверя, а человека, которого нужно перевоспитывать». [Цит. по 54].

От описания важности учета психологического фактора в перевоспитании осужденных, во второй половине XIX и начале XX вв., осуществляется переход к непосредственному изучению личности преступников, описанию особенностей их поведения в местах лишения свободы и разработке конкретных рекомендаций по дифференциации и индивидуализации процесса исполнения наказания.

Существенный вклад в изучение данной проблемы внесли такие российские ученые, как психолог и невропатолог В.М. Бехтерев, психолог А.Ф. Лазурский, юристы Л.Е. Владимиров, С.В. Познышев, М.Н. Гернет и др.

На становление и развитие пенитенциарной психологии на рубеже XIX–ХХ вв. значительное влияние оказали отечественные писатели: Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, А.М. Горький. Художественным, доступным для понимания большинства людей языком они вскрыли механизмы преступного поведения, описали психологические портреты типичных преступников и глубинные мотивы их поступков, показали влияние наказания и социальной среды осужденных на психику человека, лишенного свободы.

Проблемам изучения личности осужденных и их социальной реабилитации достаточно большое внимание уделялось в первые годы Советской власти. В целях изучения личности преступника, разработки рекомендаций по профилактике преступлений были созданы психологические и криминологические кабинеты во многих крупных городах: Москве, Петрограде, Самаре, Саратове, Минске, Ростове-на-Дону, Харькове, Одессе, Тифлисе, Баку и др.

В 1925 г. при НКВД РСФСР был образован Государственный институт по изучению преступности и личности преступника. В числе основных задач данного научного учреждения значилась разработка системы методов изучения осужденных и воспитательного воздействия на них. Были опубликованы такие фундаментальные труды по пенитенциарной психологии, как монография С.В. Познышева «Криминальная психология: Преступные типы» (1926 г.), книга М.Н. Гернета «В тюрьме. Очерки тюремной психологии» (1927 г.), обобщающая методическая работа Ю.Ю. Бехтерева «Изучение личности заключенного» (1928 г.) и ряд других. По достигнутым успехам в развитии пенитенциарной психологии этот период порой образно называют «серебряным веком» [53].

Однако изменение идеологии государства, выдвижение ложного лозунга об усилении классовой борьбы, культ личности привели к изменению и УИС. Начали создаваться лагеря для «социально неблагонадежных» граждан, элементарные права человека стали игнорироваться, и потребность в психолого-педагогических исследованиях отпала.

Лишь в конце 50-х начале 60-х годов изменение государственной политики, реорганизация пенитенциарных учреждений, создание отрядной системы и ориентация на исправление осужденных способствовали возрождению интереса к пенитенциарной психологии. Выходят работы таких авторов, как М.А. Ефимов «Изучение личности заключенного и оценка доказательств его исправления и перевоспитания» (1963 г.), А.Г. Ковалев «Психология исправления и перевоспитания заключенных» (1964 г.), издается цикл лекций по предмету исправительно-трудовой психологии А.Г. Глоточкина и В.Ф. Пирожкова (1966–1970 гг.).

В 1974 г. выходит в свет первый отечественный учебник «Исправительно-трудовая психология» под редакцией известного ученого К.К. Платонова, в котором были систематизированы накопленные знания в области пенитенциарной психологии на данный момент.

В первой половине 70-х г. проблемы личности и социальной среды осужденных начинают активно разрабатываться во вновь созданной научно-исследовательской лаборатории Рязанской высшей школы Министерства внутренних дел СССР, на кафедре психологии управления Академии МВД, в секторе судебной психологии НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре, ВНИИ МВД и других учреждениях.

Несмотря на прикладную направленность исправительно-трудовой психологии как отрасли науки, основными потребителями ее знаний были преподаватели, слушатели, курсанты и студенты высших и средних образовательных учреждений. Степень реализации этих знаний на практике зависела от уровня психологической подготовленности персонала, его убежденности в необходимости применять психолого-педагогические подходы к исправлению осужденных.

Однако в тот исторический период кадровый корпус пенитенциарных учреждений в основном состоял из сотрудников, которые были убеждены, что гораздо эффективнее, а главное – проще, добиться желаемого поведения от осужденного, если подвергнуть его тем или иным мерам дисциплинарного наказания. Например, лишить его свиданий с родственниками, водворить в штрафной изолятор, надеть наручники или смирительную рубашку, нежели осуществлять с ним кропотливую индивидуальную воспитательную работу.

Вместе с тем, уже в конце 60-х гг. один из наиболее авторитетных специалистов в области уголовно-исправительного права профессор Б.С. Утевский поставил вопрос о необходимости введения должностей психолога и педагога в штаты исправительно-трудовых колоний. Он говорил о том, что «для повседневного научно обоснованного управления исправительно-трудовой колонией и тюрьмой, безусловно, необходима в каждой из них штатная должность специалиста-психолога и, по возможности, специалиста-педагога. Введение в штат этих двух специалистов с лихвой окупится благодаря повышению качества и сокращению сроков исправления, которое, несомненно, последует после усиления аппарата указанными работниками» [Цит. по 53].

На наш взгляд, введение должности психолога означает принципиально новый подход к проблеме психологического обеспечения деятельности исправительно-трудовых учреждений. Он позволяет более квалифицированно и полно использовать возможности психологической науки в функционировании УИС. И эти возможности целенаправленно и последовательно стали реализовываться в пенитенциарной практике.

В 1974 г. для работы с несовершеннолетними правонарушителями были введены должности психологов в штаты воспитательных колоний, а затем и следственных изоляторов. Первый опыт этой работы нашел отражение в создании методической литературы для практических работников, включенных в работу по исправлению различных категорий осужденных. Однако в последующее десятилетие активного развития психологической службы не наблюдалось. Имела место высокая текучесть специалистов. Это обусловливалось несколькими причинами:

должность психолога была не аттестованной, а заработная плата уступала другим специалистам;

количество выпускников психологических отделений и факультетов вузов было очень незначительное;

психологическая наука еще не имела отчетливо выраженной практической направленности, возможности прикладной диагностики и коррекции поведения преступников были очень ограничены;

в работе с осужденными, да и с персоналом, основная ставка делалась на политико-воспитательные и директивные методы воздействия, а психологические способы влияния на личность осужденного недооценивались или явно игнорировались.

Лишь в период так называемой «перестройки» вновь предпринимаются энергичные меры по созданию и развитию психологической службы уголовно исполнительной системы. Одним из первых и успешных шагов в указанном направлении являлось создание психологической лаборатории, которая функционировала в течение 1988–1990 гг. на базе одного из ИУ УИН Саратовской области. На нее, главным образом, возлагалась задача экспериментальной отработки психодиагностических методик, направленных на изучение личностных особенностей и среды осужденных, а также внедрению в пенитенциарную практику адекватных моделей психологического обеспечения воспитательной работы.

Разработка документов нормативно-правового, методического характера и их научное сопровождение осуществлялись специалистами ВНИИ, Академии управления и Института повышения квалификации МВД СССР (М.Г. Дебольский, М.Г. Детков, А.В. Пищелко, А.И. Мокрецов, А.В. Шамис и др.) при активной поддержке руководства Главного управления исполнения наказаний (Калинин Ю.И., Иригов В.Б),. Аналогичное структурное подразделение было образовано в Пермской области, которое было ориентировано на апробацию современных методов психокоррекционного воздействия (педагогического аутотренинга) в отношении лиц, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы.

Начиная с 1992 г., сеть таких лабораторий постепенно развертывается в других территориальных органах. На момент передачи УИС из МВД в Минюст России (1998 г.) в штатах органов и учреждений УИС насчитывалось около 800 психологов. А через три года их численность увеличилась более чем в два раза. Таким образом, на рубеже XXI в. основным субъектом психологического обеспечения деятельности УИС становится психологическая служба.