§ 3. Аргументы противников и сторонников концепции "преступление государства"

Чаще всего противники криминализации ответственности государств ссылаются на то, что субъектами уголовной ответственности могут быть лишь физические лица. Классик британской юриспруденции XIX в. Р.Филлимор писал: "Говорить о возложении наказания на государство значит извращать принципы уголовного правосудия и юридическую природу корпораций. Уголовное право имеет дело с физическими лицами..." *(674)

Однако в дальнейшем именно в англосаксонской системе права утвердился институт уголовной ответственности корпораций, который оказал влияние и на международное право. На Лондонской конференции 1945 г., разрабатывавшей Устав Международного военного трибунала, США выдвинули предложение о включении в него положений о преступных организациях. Первоначально представители иных правовых систем, делегаты СССР и Франции, выразили определенные сомнения *(675). Однако в дальнейшем они поддержали предложение, в результате чего оно нашло отражение в Уставе Трибунала.

В соответствии с Уставом, "при рассмотрении дела о любом отдельном члене той или иной группы или организации Трибунал может (в связи с любым действием, за которое это лицо будет осуждено) признать, что группа или организация, членом которой подсудимый являлся, была преступной организацией" (ст. 9).

Признание организации преступной имело, в основном, процессуальный характер. Его цель состояла в том, чтобы облегчить привлечение к уголовной ответственности ее членов, физических лиц. Сама же организация уголовной ответственности не подвергалась, в отличие от корпораций, в соответствии с правом тех же США *(676). Следует заметить, что признание возможности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц находит признание в разных странах. Думается, что со временем такая ответственность найдет должное отражение и в правовой системе России. Первой ласточкой в этом плане явился Закон о противодействии экстремистской деятельности 2002 г. Закон предусматривает ответственность организаций за такого рода преступную деятельность, а также определяет карательные меры, вплоть до ликвидации несущих ответственность организаций. Институт уголовной ответственности юридических лиц получит дальнейшее развитие в правовых системах государств. Рост могущества корпораций в условиях глобализации диктует необходимость применять к ним и уголовно-правовые санкции.

В приговоре Нюрнбергского трибунала говорится: "Если Трибунал считает доказанной преступную виновность любой организации или группы, он должен без колебания признать ее преступной, не опасаясь того, что теория "преступность группы" является новой..." Одновременно подчеркивается, что "преступная виновность является индивидуальной" *(677).

Концепция преступной организации имела целью облегчить уголовное преследование военных преступников также национальной юстицией. В соответствии с Уставом признание Трибуналом организации преступной дает право государствам привлекать к суду национальных трибуналов за принадлежность к этой организации (ст. 10). Это положение было широко использовано государствами, включая СССР *(678).

В Нюрнберге обвинение потребовало признать преступными следующие организации: руководящий состав нацистской партии, гестапо, СД, ОС, СА, имперский кабинет, генеральный штаб и верховное командование германских вооруженных сил. Трибунал признал преступными политическое руководство партии, гестапо и СД, а также СС, но отказался признать преступными такие организации, как правительственный кабинет, генеральный штаб и верховное командование. Следуя своей концепции преступной организации, Трибунал сослался на то, что количество входивших в эти организации настолько мало, что без каких-либо затруднений их члены могут предстать индивидуально перед судом без вынесения решения о преступности организации *(679).

На первый взгляд может показаться не совсем логичным признание преступными организаций, определявших и осуществлявших преступную политику государства, и отказ признать преступным государство в целом. Этот момент отмечался некоторыми юристами. Известный специалист в рассматриваемом вопросе американский профессор Дж.Гинзбургс пишет: "...Естественно возникает вопрос, почему архитекторы Нюрнбергских процессов остановились на этой точке и не сделали следующего шага, не объявили само нацистское государство обвиняемым в качестве высшей организации..." Автор видит противоречие в том, что подчиненные компоненты материнской корпорации обвиняются в их доле преступной деятельности, а основное лицо - государство оставляют в стороне *(680).

Однако анализ Устава и приговора Трибунала свидетельствует, что логика в этом есть, поскольку задача Трибунала состояла в привлечении к уголовной ответственности не организаций, а их членов. Аналогичная концепция преступной организации воспринята УК РФ. Часть 2 ст. 210 содержит, в частности, следующее положение: "Участие в преступном сообществе (преступной организации)... наказывается..." Признание преступной организации дает основание для привлечения к уголовной ответственности лица за само участие в ней. О привлечении к ответственности самой организации вопрос обоснованно не возникает.

Как в период проведения Нюрнбергского процесса, так и в дальнейшем немалое число юристов полагало, что концепция преступной организации, принятая Трибуналом, носит специальный характер и не исключает возможности признания преступным государства в целом. В своей вступительной речи главный обвинитель от СССР Р.А.Руденко сослался на резолюцию конгресса Международной ассоциации уголовного права 1929 г., привел содержавшееся в ней требование об установлении уголовной ответственности государств за агрессию и сделал вывод: "Таким образом, давно провозглашен принцип уголовной ответственности за преступную агрессию..." *(681). Сразу же после окончания Нюрнбергского процесса французский член Трибунала Д. де Вабр писал: "Уголовная ответственность государства как юридического лица не исключается нюрнбергским приговором" *(682).

Таким образом, признание организации преступной имеет уголовно-правовое значение для ее членов. Что же касается самих организаций, то их осуждение носило, в основном, морально-политический характер и означало осуждение нацистского режима в целом. Соответствующие организации были поставлены вне закона контрольными органами оккупационных властей в процессе денацификации и демократизации Германии. Все это не дает оснований для криминализации ответственности государства.

Представляет интерес двухтомное издание П.Дроста, вышедшее в свет уже после Нюрнбергского процесса и специально посвященное проблеме преступления государства. Автор считает, что действия государства могут быть квалифицированы как преступления государства по международному праву. Однако само государство не может быть признано преступником. По мнению П.Дроста, преступное государство - нелепость, а преступное правительство - реальность. При этом он ссылается, в частности, на то, что "возможность наказания государства юридически и практически исключается" *(683). Последнее замечание представляет следующий аргумент противников концепции "преступление государства". Он выдвигался и специальным докладчиком по теме ответственность государств Дж.Кроуфордом.

Несостоятельность этого аргумента достаточно очевидна. Любая правовая ответственность, в том числе и гражданско-правовая, может носить карательный характер, порождая негативные последствия для правонарушителя. Этот момент отмечается в правовой литературе. Французский юрист Ж.Берлиа писал: "Уголовная или гражданская, коллективная или индивидуальная, контрактная или деликтная, ответственность является прежде всего репрессивной" *(684).

Что же касается международно-правовых санкций, то их карательный характер признавался в доктрине уже в первые годы существования ООН. О карательном характере международных санкций писали и такие авторитетные юристы, как Л.Каваре и Р.Монако *(685). Некоторые из них на этом основании считали, что международно-правовая ответственность носит уголовный характер *(686). Но большинство исходило из особого характера международной ответственности и санкций.

П.Курис утверждает, что "признание того, что международно-правовой ответственности свойственна карательная (репрессивная) функция, отнюдь не противоречит принципу уважения государственного суверенитета и не означает признания уголовно-правового характера этой ответственности" *(687). Справедливость этого мнения не вызывает сомнений. Суверенитет осуществляется в рамках международного права. В силу своего суверенитета государства наделяют международное право обязательной силой и обеспечивают его применение индивидуально и коллективно. Согласие государств придать обязательную силу международному праву распространяется и на механизм его имплементации, включая ответственность и санкции.

Особое значение придается карательному характеру санкций, применяемых международными организациями. Г.Лаутерпахт писал, что предусмотренные уставами Лиги Наций и ООН санкции "имеют отчасти карательный характер" *(688). Заслуживает внимания, что речь идет о санкциях, применяемых универсальными международными организациями, а не о так называемых "санкциях" отдельных государств. Г.И.Тункин также подчеркивал, что в этом случае санкции "не ограничиваются возмещением ущерба, но включают также меры, имеющие характер наказания" *(689).

Сказанное подтверждается и практикой. В заявлениях представителей государств не раз отмечался карательный характер даже достаточно мягких мер, принимаемых по решению такой организации, как ООН. На первой сессии Совета Безопасности в 1946 г. представитель СССР заявил: "Объединенные Нации, принявшие участие в выработке Устава и утвердившие его, не сомневались в том, что разрыв дипломатических отношений считается мерой наказания" *(690).

Особенно четко проявляется карательный характер санкций в отношении государства, несущего ответственность за агрессию. Показательны в этом плане санкции союзников, примененные в отношении Германии и Японии, ответственных за агрессию. Достаточно указать на такие меры в отношении Германии, как ограничение ее суверенитета и принятие на себя союзниками высшей административной власти, лишение ее части государственной территории и др. Правда, если военные преступники были наказаны международным судебным органом, то санкции в отношении государств-агрессоров были применены по решению государств-победителей. Они носили, в основном, политический характер, хотя и имели определенный юридический фундамент. Это дало основание некоторым юристам рассматривать такие санкции как чисто политические *(691).

Карательный характер в значительной мере носили и санкции в отношении Ирака, несшего ответственность за агрессию *(692). В решениях Совета Безопасности ООН о санкциях с самого начала говорилось об осуждении действий Ирака *(693). В данном случае санкции были применены по решению международного органа - Совета Безопасности ООН, правда, органа политического, а не судебного.

Это подводит нас к следующему аргументу противников концепции "преступление государства", заключающемуся в том, что нельзя говорить о преступлении государства, поскольку отсутствует международный уголовный суд, способный привлекать государства к уголовной ответственности.

Этот аргумент также основан на непонимании особого характера международно-правовой ответственности и ее уравнивании с уголовной ответственностью по внутреннему праву государств. Если же учитывать природу международного права и определяемую им ответственность государства, то особый уголовный суд для государств не только не нужен, но и невозможен. С решением соответствующих задач способен справляться существующий Международный Суд ООН, который доказал это на практике. Показательно в этом плане решение по делу "Никарагуа против США".

В этом деле США возражали против юрисдикции Суда, утверждая, в частности, что заявление относительно незаконного применения вооруженной силы отнесено Уставом ООН к исключительной компетенции иных органов, прежде всего Совета Безопасности. Связанные с этим споры не относятся к категории "юридических споров" в смысле Статута Суда. Поэтому Суд не может рассматривать такие дела, не выходя за границы своей юрисдикции.

Суд доказал необоснованность подобных утверждений, сославшись, в частности, на принцип мирного разрешения споров, согласно которому "стороны в любом споре, особенно в споре, продолжение которого может создать угрозу поддержанию международного мира и безопасности, должны стремиться к его решению мирными средствами". Одним из таких средств и является Международный Суд.

Тщательно рассмотрев обстоятельства дела и аргументацию сторон, Суд признал США несущими ответственность за нарушение таких основных принципов международного права, как невмешательство в дела другого государства, неприменение силы, уважение государственного суверенитета, добросовестное выполнения обязательств по международному праву *(694).

Значение этого решения для имплементации международной ответственности, да и для международного права в целом, трудно переоценить. По иску сравнительно небольшого государства супердержава была признана несущей ответственность за нарушение основных принципов международного права, т.е. за международные преступления.

Новым подтверждением возможностей Международного Суда ООН в противодействии тягчайшим нарушениям международного права явилось его решение по претензиям Югославии к странам НАТО, совершившим в отношении нее акт агрессии. Суд установил, что он не обладает юрисдикцией в отношении возникшего спора, поскольку отсутствует признание этой юрисдикции со стороны государств-ответчиков. В прошлом на этом все дело и кончилось бы.

Сегодня же Суд уже не мог не определить своей позиции в отношении серьезнейшего нарушения международного права. Суд заявил, что он сознает "свою ответственность за поддержание мира и безопасности" в соответствии с Уставом ООН и своим Статутом. Суд выразил глубокую озабоченность человеческой трагедией в Косово и заявил: "...Независимо от того, признают или не признают государства юрисдикцию Суда, они при всех условиях несут ответственность за действия, которые могут быть им присвоены и которые нарушают международное право..."

Суд также выразил свою озабоченность применением силы в Югославии и указал, что оно порождает "серьезные международно-правовые проблемы". Суд напомнил, что все участники спора должны действовать "в соответствии со своими обязательствами по Уставу Организации Объединенных Наций и из иных норм международного права" *(695). Как видим, несмотря на отсутствие у Суда юрисдикции по данному делу, он достаточно четко определил свою позицию в отношении агрессии стран НАТО.

Из сказанного ранее видно, что основные аргументы противников криминализации международной ответственности государств трудно признать обоснованными. Коснемся теперь аргументации сторонников криминализации ответственности государств. Руководствуются они лучшими побуждениями - предотвратить совершение государствами наиболее тяжких правонарушений. Однако предлагаемые ими для этого уголовно-правовые методы не учитывают специфику правового статуса государств и природы международного права. Количество сторонников криминализации ответственности государств немало. Рассмотреть взгляды каждого из них не представляется возможным. Поэтому коснусь лишь одной из новейших и к тому же детально разработанных концепций, автором которой является известный специалист в области международного уголовного права американский профессор Дж.Гинзбургс *(696).

Его общий вывод состоит в следующем. Есть все основания использовать концепцию преступлений против мира "для осуждения в целом государства, которое известно своей историей неспровоцированного насилия, осуществленного либо вне его границ, либо в массовом порядке против собственного народа. Принятие мер к подавлению национального режима, виновного в такого рода эксцессах, должно сопровождаться наказанием, которое могло бы выражаться в лишении атрибутов государственности или в установлении строгого международного контроля на время, необходимое для обезвреживания порочной социальной культуры" *(697).

Основные аргументы в пользу этой концепции состоят в следующем. Во-первых, поскольку государство нуждается в массовой поддержке населением своих ключевых политических решений, постольку сама нация вовлекается в последствия того, что делает представляющее ее государство. Во-вторых, наиболее обещающим фактором, который может сказываться на способности государства совершать преступления, является "утрата внутри страны позитивной поддержки избирателями предпринимаемых авантюр" *(698). Обращает на себя внимание противоречие. Как можно говорить об утрате поддержки избирателей в случае, если осуществляется массовое насилие в отношении собственного народа?

Кроме того, отмеченные моменты учтены в позитивном международном праве. В случае совершения государством преступления связанное с ответственностью бремя ложится на весь народ. В Потсдамских соглашениях 1945 г. содержится следующее положение: "Германию нужно заставить компенсировать в возможно большей степени ущерб и страдания, которые она причинила Объединенным Нациям и за которые германский народ не может избежать ответственности" *(699).

Сказанное дает основания заключить, что аргументы сторонников криминализации ответственности государств не являются достаточно убедительными, не говоря уже о том, что они противоречат природе международного права.

Значительное внимание проблеме криминализации ответственности государств уделила отечественная доктрина *(700). Наиболее основательно проблема была разработана Д.Б.Левиным и Г.И.Тункиным. Еще в 1946 г. Д.Б.Левин предложил различать простые нарушения международного права и международные преступления, подрывающие его основы и важнейшие принципы *(701). При этом Д.Б.Левин подчеркивал, что речь не идет об уголовно-правовой ответственности государства. Он писал, что имеется в виду "преступление не в смысле уголовного права, а в смысле международного публичного права, то есть в том смысле, что отмеченное выше поведение государства вызывает более суровое политическое осуждение со стороны других государств и более суровые международные санкции, включая коллективные санкции международной организации или ряда государств" *(702).

Аналогичную позицию занимал и Г.И.Тункин *(703). Он, в частности, писал: "Когда агрессивную войну и некоторые другие нарушения международного права называют преступлениями, то этим хотят лишь подчеркнуть в отношении государства особо опасный характер правонарушения" *(704). Такого рода концепция преступления государства поддерживалась и другими юристами-международниками *(705). Если сравнить приведенную концепцию с соответствующими статьями принятого Генеральной Ассамблеей документа об ответственности, то нельзя не прийти к выводу об их принципиальном единстве.