2. Концепция социализационной нормы.

Современные исследования социализации молодежи оформлены несколькими концепциями, среди которых выделяются: концепция социализационной нормы; характеристика отклоняющейся социализации; типология процессов социализации; особенности и траекторная модель социализации молодежи².

Под социализационной нормой понимается результат успешной социализации, позволяющей индивидам и обществу воспроизводить социальные связи, общественные отношения и культурные ценности и обеспечивать их дальнейшее развитие. На индивидуальном уровне социализационная норма представляет собой некий эталонный результат процесса социализации, выражающийся в относительно беспроблемном взаимодействии индивида со своим окружением и институтами социализации. На уровне общества она заключается в устоявшейся совокупности правил передачи социальных норм и культурных ценностей от поколения к поколению.

Социализационная норма тесно связана с социальной нормой, но не сводится к ней. Социальная норма представляет собой некий предел допустимого поведения, который освящен либо обычаем (традицией), либо правом. Она предполагает регуляцию поведения индивида или группы, в то время как социализационная норма предполагает не только регуляцию, но и освоение нормы, ее интернализацию.

В качестве социальной нормы может рассматриваться достижение жизненного успеха. Социализационная норма – это усвоение индивидом социальных свойств и качеств, которое приводит к достижению успеха. По нашему мнению, допустимо утверждать, что социализационная норма может рассматриваться как социальная норма, адаптированная личностью и превращенная ею в одно из оснований для своей жизненной стратегии. В данной связи представляется довольно адекватной характеристика социализационной нормы А.И. Ковалевой как проекции социальности на человека, осуществляемой агентами социализации и самим индивидом¹. При этом в качестве агентов социализации выступают социальные институты и референтная среда.

Социализационная норма может быть представлена тремя ее основными типами: идеальным, нормативным, реальным. Идеальный тип социализационной нормы определяется общественными идеалами и строящимися на их основе ориентирами личностного развития. Они представляют идеальную модель социализации.

В основе нормативного типа лежат формализованные положения о том, каким должен стать человек, что могут и должны сделать соответствующие социальные институты для обеспечения интеграции индивидов в общество. Часто идеальный и нормативный типы социализационной нормы совпадают.

Реальный тип социализационной нормы отражает статистическое большинство результатов социализации индивидов данного общества в конкретный исторический период его развития.

На характер социализационной нормы большое влияние оказывает характер общества, его динамичность, стабильность или нестабильность. В условиях трансформации социальной системы и социальных институтов претерпевает изменение и социализационная норма. Вариативность процессов социализации определяет и различные результаты социализации. Она может быть как успешной, так и неуспешной. И, в принципе, результат социализации практически никогда не достигает идеала, как на социальном, так и на личностном уровне, а само общество, его социальные институты и организации не реализуют сполна свои социализационные функции.

Практика показывает, что социализация индивида почти всегда включает в себя отклонение. При этом социализационная норма может не выполняться в процессе социализации и не достигаться как ее результат. Отклонение определяется несоответствием социализации сложившейся в данном обществе на конкретном историческом этапе социализационной норме.

В силу данного обстоятельства приобретает особое значение проблема отклоняющейся социализации, которая является крайне значимой для современной молодежи.

Отклоняющаяся социализация представляет собой процесс, в ходе которого индивид усваивает не эталоны, предлагаемые ему обществом, но типические черты, относящиеся к иным культурам, или субкультурам, не получившим легального легально статуса в данном социуме. Отклоняющаяся социализация проявляется в различных формах отклоняющегося (девиантного) поведения, а также обнаруживается как несоответствие личностного развития установленным в обществе эталонным.

Для социологии молодежи представляет особый интерес содержание социализационных норм современной молодежи, а также их взаимодействие с социальными нормами.

В этой связи следует, во-первых, отметить, что для российского общества в последние два десятилетия была типичной неопределенность социальных норм, явившаяся следствием формирования «общества смуты». Характерными чертами такого общества стали:

- дискредитация общественно значимых, консолидирующих идей, ориентация практически каждой статусной группы на свою «особую правду»;

- анормальная композиция индивидуального и общественного сознания, в котором одновременно представлены и уживаются противоположные по своей направленности установки, ориентации и идеи. Ж.Т. Тощенко определяет это как «рождение уникального явления – парадоксального человека». Он пишет: «Выдвинув данную концепцию, автор сделал заключение, что оно [общественное сознание – В.Б., Е.Р.] не только расколото, раздроблено, противоречиво, но и зачастую парадоксально. В общественном сознании зреют и продолжают существовать взаимоисключающие ориентации, которые противостоят друг другу, исключают друг друга, несовместимы между собой»¹;

- социальное дезертирство²;

- алогичность социального мышления, доводимая в своих крайних формах до легитимации абсурда;

- тотальная негативная саморефлексия и самооценка, проявляющаяся в типично мазохистском унижении собственной истории, культуры, в отрицании социальной перспективы;

- пониженная реакция на внешние факторы, в том числе и на те, что непосредственно влияют на качество жизни, массовая общественная апатия и равнодушие;

- идеологическая виктимность, выражающаяся в потенциальной готовности стать жертвой обмана, объектом беззастенчивого манипулирования сознанием.

Именно молодежь превратилась в главный объект манипуляций, которые основаны на применении новейших технологий управления намерениями людей, их мотивами, желаниями склонностями¹.

Несмотря на то, что в последние годы произошла заметная стабилизация социальной системы в России, инерция «смутного времени» сохраняет свое значительное влияние в молодежном сознании. И это довольно отчетливо проявляется в отношении к социализационным нормам. Для значительной массы современных молодых людей характерен социальный релятивизм, выражающийся в признании относительности любых эталонов поведения. Релятивистские ориентации, как показывают социологические исследования, утверждались в течение длительного времени.

Уже применительно к началу 1990-х годов стало возможным говорить о нравственной дезориентации значительной части молодых людей, которые все чаще стали затрудняться различать в реальной жизни нравственное и безнравственное, добро и зло, потеряли четкое представление о моральной норме. Это наглядно подтвердило социологическое исследование «Негативные явления в молодежной среде и их предупреждение», проведенное в Белгородской области в 1994 году. В ходе его лишь 55,65% опрошенных молодых людей заявили, что они имеют представление о том, какие действия и поступки являются нравственными. 14,97% признали, что не имеют такого представления; 28,69% - вообще затруднились ответить².

При этом реально число дезориентированных юношей и молодых людей было значительно выше, так как гораздо большее число респондентов затруднилось дать моральную оценку конкретным поступкам и действиям. Так лишь 49,77% опрошенных оценили, как безнравственное, воровство, 48,39% - вымогательство; 35,6% - проституцию; 42,74% - измену друзьям¹.

В юношеской среде нормоообразующими стали не идеальные требования и установки, усвоенные в процессе воспитания, но жизненные обстоятельства и образцы поведения, интериоризированные в результате общения с наиболее авторитетными представителями референтных групп из числа сверстников и взрослых. В случае противоречия между ними приоритет отдавался вторым и третьим. Нравственная дезориентация молодежи имела множество предпосылок, но главными среди них были: целенаправленное разрушение традиций; тотальное утверждение квазирыночных отношений, основанных на имитации товарно-денежного обмена и экстраполирование таких отношений на все сферы жизни.

Нравственная дезориентация была дополнена правовой безграмотностью, которая, безусловно, не сопоставима с невежеством в нравственной сфере, но в ряде случаев существенна. Не случайно, по данным отмеченного нами исследования, о наличии ясного представления о правовых и противоправных действиях в 1994 году заявили лишь 66,36% респондентов. 14,75% отметили, что не имеют такового; 19,12% - затруднились ответить. Однако и в этом случае многие из ответивших затруднились дать правовую оценку конкретным правонарушениям: 1,73 % - воровству; 31,22 % - бродяжничеству; 4,26 % - вымогательству; 15,21 % - проституции².

Существенно и то обстоятельство, что несовершенство нормативно-правовых норм, противоречивость и непоследовательность некоторых законодательных актов породило у части юношей их негативное восприятие, отказ следовать им, несмотря на достаточно хорошую осведомленность о содержании.

Произошла значительная диверсификация ценностных и правовых ориентаций. Это дало основание говорить о наличии в молодежной среде различных субкультур, среди которых особую роль стала играть делинквентная субкультура.

Заметная часть белгородской молодежь стала достаточно спокойно относиться к взяточничеству, участию в теневом бизнесе, неуплате налогов, откровенному политиканству³.

Фактически в ситуации социальной смуты в молодежной среде сформировалась некая новая социокультурная реальность, которая в формальном отношении соответствовала мировоззрению постмодерна с его установкой на релятивистское восприятие действительности. Но, в сущности, эта реальность базировалась на деформации естественных человеческих отношений, а потому была и остается бесперспективной в стратегическом отношении.

Релятивистский принцип довольно закономерно распространился в сферу правосознания и правовой культуры. Это подтвердил анализ установок на конкретные практические действия молодых людей в ситуации правового и морального выбора. В частности, в ходе проведенного опроса респонденты указали: в случае совершения преступления на их глазах они: вмешались бы и постарались предотвра­тить - 8,9%; сообщили бы об этом в милицию - 20,6%; позвали бы на помощь людей, находящихся поблизости - 6,7%; все зависит от ситуа­ции - 56,5%; сделали бы вид, что ничего не видели - 3,9%¹.

В правовом сознании молодых людей фактически была разорвана жесткая взаимосвязь между правовыми ориентациями и установками, с одной стороны, и поступками и действиями, с другой. Правовое поведение стало почти исключительно определяться ситуацией, и правовые ориентиры оказались весьма подвиж­ными.

Социальный релятивизм оказывает значительное влияние на готовность молодежи усваивать социализационные нормы. Отношение к ним довольно жестко ставится молодыми людьми в зависимость от способности обеспечить достижение жизненного успеха. Его молодые люди связывают преимущественно с богатством и карьерой.

В частности, в ходе исследования «Социальное аутсайдерство молодежи как источник опасностей и угроз в условиях пограничного региона», проведенного в 2006 году в Белгородской области (N=499 респондентов) по гранту Российского гуманитарного научного фонда² установка на карьеру оказалась ведущей для 45,29% респондентов. Это очень высокий показатель, уступающий лишь показателю установки на семейное счастье (64,73%). Но при этом 24,8% молодых людей допустили возможность нарушения закона , если это нужно для достижения поставленных целей. Еще 53% молодых людей заявили: «Все зависит от обстоятельств». Несколько иначе молодые люди относятся к нравственным нормам. Их нарушение не одобряют 60,4% молодых людей.

И все же допустимо утверждать, что для большинства современной молодежи многие социальные и социализационные нормы не имеют безусловного значения. Отношение к ним детерминируется ситуацией.