2. Ценности и установки российской молодежи в религиозной сфере. Особенности религиозности молодежи.

В последние два десятилетия существенно эволюционировали ценности и установки российской молодежи в религиозной сфере. От практически всеобщего атеизма советских лет, который в большинстве случаев носил неосознанный характер и являлся своеобразной «данью» коммунистической идеологии, молодежная среда эволюционировала в сторону религиозности. Однако эта эволюция не носила линейный характер и была довольно противоречивой.

Во-первых, наряду с увеличением доли молодых людей, обратившихся к традиционным религиям, резко вырос интерес к нетрадиционным или, к так называемым, новым культам (новым религиозным движениям).

Под нетрадиционными религиями в данном случае понимаются те религиозные направления, которые с точки зрения организации, ритуально-культовой практики и догматики не укладываются в рамки прежних религиозных систем и представлений о них. К ним относятся «нетрадиционные евангельские учения»; «восточные культы»; мистические течения (оккульттизм, магия, спиритизм, каббалистика); сайентологические (наукообразные) религии. Безусловно, новизна подобных культов относительна. Она связана главным образом с характером социальных функций, которые эти учения выполняют в социуме. В соответствии с ними несколько меняется содержательная сторона религиозности, их отношение к традиционным церквям, обрядность и культовая практика. Эти новации в основном сводятся к следующему:

В вероучении:

- настойчивое повторение мысли о том, что нетрадиционные религии не являются религиями в их обычном понимании;

- создание новой канонической литературы или своеобразное прочтение старой;

- соединение в вероучении черт нескольких религиозных систем (религиозный синкретизм);

- особое внимание к теософии, мистицизму и иным «оккультным наукам»;

- критика существующих общественных порядков, представленная как критика неудовлетворительной, не соответствующей природе человека реальности.

В организационном отношении:

- преобладание коллективной ритуальной практики;

- отсутствие строго идентифицируемой структуры на первых порах существования культа и ее отличие от традиционной религиозной иерархии в последующем;

- активность в производственно-финансовой сфере;

- общинная организация жизни верующих со строгой регламентацией всех ее сторон;

- авторитарная система отношений с ярко выраженным культом основателя секты;

- широкое использование манипулятивных практик в воздействии на сознание адептов;

- агрессивная пропаганда имиджа культа и его символов.

Разумеется, эти черты по-разному проявляются в деятельности конкретных религиозных систем.

Во-вторых, обращение к религии во многих отношениях носило чисто внешний, формально-поверхностный характер. Молодежь довольно часто привлекали ритуалы, но в то же время для нее оставалась недоступной содержательная сторона религии. Участвуя в ритуальных действиях, молодые люди в большинстве случаев проявляли поразительную неграмотность в отношении истории религии и ее канонических оснований. Это, в частности, позволило авторам доклада «Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000 – 2001 годы» констатировать: «По данным ряда исследований, российская молодежь менее религиозна, чем представители других возрастных групп. И в то же время, количество «абсолютных атеистов» среди молодежи становится все меньше. Но ее религиозность – скорее поверхностная, конформистская: есть желание быть как все, называться верующими, соответствовать стереотипу духовности, распространяемому в современном обществе средствами массовой информации, время от времени отмечать религиозные праздники, соблюдать некоторые обряды. Весте с тем, очевидно, что предрасположенность к религии в молодежной среде преобладает над прежней установкой на атеизм, а значит, молодое поколение, вступающее в жизнь на пороге XXI века, может оказаться и действительно оказывается более восприимчивым и лояльным к религиозной идеологии»¹.

Безусловно, состояние религиозности российской молодежи претерпело существенные изменения за последние 20-25 лет. По сравнению с первой половиной 1980-х гг. и более ранним периодом, религиозность молодежи существенно выросла. При этом исчезла диспропорция в религиозности и восприятии религии между молодежью и старшими возрастными группами. Если ранее среди молодежи бытовали в основном отрицательные, насаждаемые школьными программами и атеистическим воспитанием в целом, стереотипы (вроде того, что «религия мешает развитию науки», «религия - удел старушек» и т.д.), а показатель религиозности среди молодых был самым низким (1-2%, среди взрослых - около 10%), то к середине 1990-х гг. возрастные различия уже перестают сколько-нибудь заметно определять религиозность населения. Так, верующих в Бога, по данным исследования М.П. Мчедлова 1997 г., среди опрошенной молодежи оказалось 32,1%, а среди взрослых - 34,9%; колеблющихся между верой и неверием соответственно 27% и 27,6%, безразлично относящихся к религии 13,9% и 14,7%, неверующих - 14,6% и 13,5%².

Характеризуя отношение современной российской молодежи к религии, необходимо принимать во внимание социально-функциональный аспект данного института. Данные различных социологических исследований говорят о том, что собственно религиозность, не связанная с национальным и этнокультурным самосознанием, все-таки не является сущностной характеристикой российской молодежи (как и основной массы населения России).

В структуре духовных ценностей молодежи, ее повседневных практик религия, вера занимают, по данным самых различных опросов, как правило, последние места. По данным исследования Центра социологии ИСПИ РАН 1999 г., молитва, обращение к Богу заняла 14-ю позицию из 14 вслед за рок-музыкой. Как ценность ее отметили 21,0% респондентов. На первых местах были общение с любимым человеком (90,2%), общение с близкими, друзьями (82,9%). В 2002 г. первые ценности поменялись местами (89,0 и 92,5% соответственно), а молитва, обращение к Богу вышла на 13 место, опередив народную музыку (23,9%)¹. Но в качестве базовой для себя ценности, по данным исследовательской группы «Циркон», религию, веру в 2006 г. определили всего лишь 5% молодежи (в 2005 г. – 4%)².

По данным исследования Института социологии РАН (2007 г.) в структуре досуговых практик российской молодежи религиозная деятельность находится на 16 месте из 20 позиций, предложенных респондентам. В качестве форм досуга ее указали 6% респондентов. Еще в меньшей степени молодые люди заняты деятельностью в молодежных ассоциациях (2%), в кружках по интересам(3%) и в сфере политики (2%)³.

По данным опроса ФОМ 2002 г., доля молодых людей 18-35 лет, считающих себя верующими, всего на 4% была меньше доли верующих по выборке в целом (61 и 65% соответственно). Однако посещали храм раз в месяц и чаще всего 4% респондентов 18-35 лет и 6% по выборке в целом. Несколько раз в год или чаще причащались 3% молодых и 4% по выборке в целом⁴. К 2008 г. показатели изменились очень несущественно. Среди респондентов 28-35 лет 68% отнесли себя к приверженцам той или иной религии, но о том, что регулярно (раз в месяц и чаще) посещают храм, заявили 6%. Доля тех, кто совершает причастие хотя бы несколько раз в год, не изменилась – 3%⁵.

По данным опроса, проведенного Е.В. Реутовым в 2006 г. в Белгородской области, среди всех респондентов 43% назвали себя верующими людьми и еще 31,2% выбрали вариант «скорее да, чем нет». Среди молодежи 18-29 лет таковых было соответственно 44% и 34,3%.

Иная методика опроса может давать большую долю религиозно ориентированной молодежи. В частности, по данным исследования «Причины распространения этнического экстремизма и ксенофобии среди молодежи (Центральный федеральный округ)» (рук. В.П. Бабинцев, N = 3000), проведенного в 2008 г. в пяти регионах ЦФО, три четверти молодежи (74,7%) считает себя православными христианами. На втором месте стоит ответ: «Я неверующий» - 8,83% респондентов. Правда, 7,33% респондентов либо затруднились ответить на вопрос, либо не ответили на него, что, фактически, означает нерелигиозность. К неправославным христианским конфессиям отнесли себя 7,4% респондентов. Ко всем остальным – 1,73%. Однако и высокая доля тех, кто идентифицирует себя с православием, не означает высокого уровня религиозности молодежи ЦФО. Скорее всего, для значительного числа тех, кто признал себя православным христианином, православие является лишь социокультурным феноменом и фактически маркирует этническую принадлежность. Уровень религиозной идентификации довольно стабилен по четырем регионам. Но в Воронежской области общая доля респондентов, не причисливших себя ни к одной конфессии, либо затруднившихся с ответом на вопрос оказалась заметно выше и составила 19,46% молодых людей – фактически, это каждый пятый респондент. Там же отмечается несколько большая доля тех, кто относит себя к неправославным христианским конфессиям. Видимо, это связано с большей активностью в Воронежской области протестантских вероисповеданий. Доля женщин, причисляющих себя к представителям православного христианства, несколько больше (78,63%) чем доля мужчин (70,86%), которые, в свою очередь, чаще называют себя атеистами (11,95% против 6,01%). Такое распределение соответствует и данным опросов, проведенным по российской репрезентативной выборке. Например, по результатам исследования ФОМ (2008 г.), к православию причисляют себя 51% мужчин и 67% женщин¹.

Незначительные отклонения в религиозной самоидентификации молодежи ЦФО наблюдаются по возрастным группам. Неверующих немного больше среди 25-29 летних (11%), а среди 14-19 летних больше доля, указавших на принадлежность к иным ветвям христианства (8,97%), также несколько больше доля последних среди школьников (10,13%), учащихся лицеев и ПУ (9,86%).

Таким образом, исследуя динамику религиозного самосознанмолодежи ия за последние 20 лет, мы видим, что после резкого повышения религиозности, принятия конфессиональности как значимого способа самоидентификации молодежи во второй половине 1980-х – 1990-х гг. (период так называемого «религиозного бума», «религиозного возрождения»¹), данные процессы стабилизировались. Косвенным подтверждением этого является и активизация с начала 2000-х гг. деятельности Русской Православной Церкви в среде молодежи. Исчерпав ресурс «естественной» клерикализации молодежи, РПЦ стала задействовать возможности религиозного воспитания в общеобразовательных учреждениях (введение в ряде регионов курсов «Основ православной культуры») и иных форм миссионерской деятельности в детской и молодежной среде. В частности, на XII Всемирном русском народном Соборе, состоявшемся в 2008 г. в Москве и посвященном проблемам молодежи и преемственности поколений, была озвучена доктрина «Молодое поколение России», подготовленная при непосредственном участии РПЦ.

Разрыв между количеством соблюдающих обряды (воцерковленных) и причисляющих себя к верующим характеризует преобладающий тип религиозности молодежи. В основном же среди молодежи распространена неглубокая, «неопределенная» религиозность - «в какой-то степени» или «вера в душе». Наибольшее количество таких «условно верующих» среди всех конфессий – в православии. По данным исследования М.П. Мчедлова 1997 г., хотя к православным себя относили 46,3% опрошенной молодежи, лишь 4,0% из них признали, что посещают церковь (задавался вопрос «Чем Вы занимаетесь в свободное время?»). Наиболее склонны посещать религиозную обитель оказались молодые мусульмане (13,3%) и протестанты (57,1%)². По более свежим данным (опрос ВЦИОМ 2006 г.), среди молодежи 18-24 лет, считающей себя верующей, выше доля тех, кто не соблюдает никаких обрядов (45% против 37% по выборке в целом)³.

И это не является специфической характеристикой молодежной религиозности, но характерно для состояния религиозного сознания всего населения России и, более широко, всех обществ, переживших этап секуляризации. Один из опросов ВЦИОМ 2008 г., посвященных изучению религиозности россиян, выявил, что при всей значимости религиозной самоидентификации для россиян 38% из них не могут назвать ни одной христианской заповеди (а среди респондентов 18-24 лет – 44%). Все заповеди знают лишь 2% россиян (среди респондентов 18-24 лет – ни одного)⁴.

Для молодежи, скорее, характерен индифферентизм в вопросах веры. Основной ее части достаточно религиозно-культурной самоидентификации. И, в определенной степени, это способствует тому, что межконфессиональное напряжение для российских регионов – менее характерное явление, чем этническая ксенофобия. По данным исследования «Причины распространения этнического экстремизма и ксенофобии среди молодежи (Центральный федеральный округ)», уровень религиозной толерантности молодежи сравнительно высок. Так, 26,2% респондентов указали, в частности, что они уважают взгляды представителей иных религиозных групп; 49,83% относятся к ним нейтрально. Непримиримое и агрессивное отношение к иноверцам признали за собой лишь 2,33% участников опроса. Связано это, вероятно, с тем, что религия, по крайней мере, в регионах с отсутствием явных расколов в религиозной структуре населения, пока еще в крайне малой степени влияет на повседневное бытие молодых людей и не воспринимается ими через призму повседневных, ситуативных интересов.

Таким образом, нерелигиозный тип мировоззрения продолжает доминировать в общественном сознании молодежи. Религиозность молодежи носит, с одной стороны, формальный характер, а с другой стороны, является скорее внутренней, индивидуальной, чем традиционно православной - церковно-общинной и обрядовой. Исследователи отмечают: «Малая духовная практика, неукоренение в духовной традиции часто сводит религиозное сознание молодежи исключительно к религиозной самоидентификации, т.е. декларируемая религиозность не подкрепляется религиозным поведением, религиозные нормы практически не являются регуляторами индивидуального поведения молодых людей в их повседневной жизни»¹. Такую религиозность, характерную и для западного общества, социолог Т. Лукман называет «приватной», предоставляющей каждому человеку «автономию», освобождение от внешнего принуждения и возможность «самореализации»².

Отмеченная выше большая (по сравнению со старшими поколениями) доля тех, кто причисляет себя к нетрадиционным конфессиям, различного рода сектам и т.п. религиозным организациям, связана с определенным кризисом социализации, индивидуальной и групповой идентичности, переживаемым молодыми людьми, а также свойственной молодежи тягой к экзотике. Остается довольно проблематичным вопрос о том, в какой мере приверженцев многих из этих культов допустимо считать религиозными людьми.