Формы возможной реакции представителей различных поколений на ухудшение социально-экономических условий жизни, %1

	Старшее поколение		Молодежь
	1997 г.	2007 г.	1997 г.	2007 г.
Вступлю в политическую партию	1	1	1	2
Приму участие в акциях протеста	19	17	8	11
Возьмусь за оружие для отстаивания интересов	5	4	6	4
Приму решение о выезде из России в другую страну	5	8	12	11
Буду изыскивать способы дополнительного заработка	61	73	62	59
Никак не буду реагировать, буду терпеть дальше	12	14	5	8
Поступлю так, как поступят мои родители	1	1	10	16
Как-то еще	2	3	2	0
Затрудняюсь ответить				16

В российском политическом процессе внимание различных политических структур и государства к молодежи существенно усилилось с начала 2000-х гг.

До 2000 г. обращение к молодежной аудитории как к носителю политического ресурса было ограниченным. Это были скорее разовые акции, нежели долговременная политика политического партнерства. На молодежь в качестве целевой аудитории ориентировался Б. Ельцин в ходе избирательной кампании 1996 г., проходившей под лозунгом «Голосуй, а то проиграешь!». В. Жириновский в 1990-х гг. апеллировал к аутсайдерскому сегменту молодежной аудитории и даже лично участвовал в трэшевых и хард-коровых музыкальных акциях. Молодежная политика оппозиционных структур также носила в основном декларативный характер, за исключением разве что «Яблока», фактически с самого начала сформировавшего молодежное отделение партии.

Что же изменилось в 2000-х гг., что повлекло за собой актуализацию политического ресурса молодежи и какова вообще специфика этого ресурса?

В условиях хотя бы только формальной институционализации массового политического участия немаловажным политическим ресурсом той или иной социальной группы является ее численность, которая при определенных условиях трансформируется в голоса избирателей. В конце 1990-х – начале 2000 гг. численность молодежи в возрасте от 15 до 29 лет возрастала, несмотря на снижение численности населения Российской Федерации в целом. Ее удельный вес с 1998 по 2002 гг. вырос с 21,8 до 23,3%¹.

Но главным фактором усиления внимания к политическому ресурсу молодежи стало активное участие молодых людей в различных протестных акциях в странах Европы и на постсоветском пространстве.

Примером эффективности политического участия молодежи в массовых действиях является протест французской молодежи против закона о «первом найме». В марте-апреле 2006 года на улицы французских городов одномоментно выходили до 2 млн. протестующих, большая часть из которых были молодыми людьми.

Фактор повышенной мобильности молодежи был задействован в ходе «цветных» революций в Сербии, Грузии и Украине, которые, в свою очередь, сами инициировали некоторый всплеск молодежного движения в России в 2004-2005 гг. (по крайней мере, в крупных городах). Немаловажным фактором значимости молодежного движения в смене политических режимов в этих странах стала экономическая нестабильность, наиболее негативно отразившаяся именно на молодых. Возможность относительно быстрой смены неустойчивых правящих режимов при помощи мобилизации потенциально активных групп (прежде всего, молодежи) сформировала даже целую международную инфраструктуру политического протеста – организации, которые предлагают и продают свои услуги любому заинтересованному в них лицу или партии.

В частности, Бюро экспертов по революции, организованное С. Поповичем, создателем сербского «Отпора». «Это частный бизнес, - признается он в одном из интервью, - но бюро зарегистрировано как неправительственная организация, чтобы не платить налоги. Годовой оборот? Коммерческая тайна. Как говорил Ленин, для успеха революции необходимо три вещи: организация, организация и еще раз организация. Я добавлю к этому: нужна молодежь, молодежь и еще раз молодежь. Почему? Потому что молодые - энтузиасты, они смелы, и власть мало может воздействовать на них: у них нет ни детей, ни работы, ни богатства, им нечем дорожить. Хотите, расскажу одну хитрость? На манифестации, которая обещает закончиться столкновениями, поставьте в первые ряды молодых девушек в белых блузках. И ждите атаки полиции. Эффект гарантирован: после нескольких ударов на белых блузках будет немного крови (или много, к несчастью). И получаться превосходные кадры, которые обойдут экраны всего мира. И режим будет дискредитирован»¹. В 1983 г. в США при участии теоретика «бархатных» революций Джина Шарпа был создан Институт Альберта Эйнштейна, основной целью которого стало продвижение гуманитарных и демократических проектов в несвободных странах. Книга Шарпа «От диктатуры к демократии» стала учебником для участников ненасильственных переворотов. Типовая «революционная» организация начала XXI века, по Шарпу, не имеет единоличного лидера, чтобы не быть обезглавленной, а ее основная стратегия – ненасильственное политическое сопротивление в сочетании с психологическим давлением на противника.

Мобилизация молодежи партийными структурами активизировалась также потому, что государством был взят курс на усиление партийного компонента в системе власти и одновременно ужесточены требования к структуре и деятельности политических партий. Первое выражалось в усилении партийности представительных органов на федеральном и региональном уровнях. Второе – в увеличении нормативной численности участников политических партий для их официальной регистрации. В этих условиях рекрутирование новых членов стало для многих партий вопросом выживания. Естественно, молодые люди представляли собой основной ресурс для количественного роста партий.

Катализирующее воздействие на молодежное партийное строительство в России оказал «кризис монетизации» зимой 2004-2005 гг., инициировавший массовые протестные акции, значительную роль в организации которых сыграли именно партийные «молодежки» (в частности, Молодежное «Яблоко», Союз Коммунистической молодежи и «Союз молодежи за Родину»). Для контр-акций власть также задействовала молодежный ресурс в виде «Идущих вместе». На фоне массового протеста как средство канализации молодежной активности в апреле 2005 года властью также было инициировано общественно-политическое молодежное движение «Наши».

Политические движения и организации молодежи в России можно несколько условно классифицировать в целом на два типа: легитимистские и протестные.

Для первых характерны: преимущественно мобилизационный тип участия, отсутствие четкой идеологической программы (она, как правило, носит формальный и предельно общий характер – ценности патриотизма и т.д.), ориентация на сформировавшиеся легальные политические институции, государственная поддержка (включая бюджетное финансирование), демонстрация лояльности политической линии Президента, высокая степень управляемости моноцентрического характера, координация и согласование действий между отдельными организациями. Можно также сделать предположение о доминировании мотивации вознаграждения у участников данного типа организаций и движений. Легитимистское движение в условиях любой «фасадной» демократии является важным элементом политической системы, так как призвано имитировать легитимность власти посредством массовых акций публичного характера.

Протестные организации отличаются относительно автономным типом рекрутирования и участия, акцентированием своей оппозиционности и «внесистемности», последовательной идеологической позицией, отсутствием иерархии между отдельными организациями, использованием неконвенциональных методов и перманентным конфликтом с правоохранительными органами.

К числу самых известных организаций первого типа, действующих на протяжении 2000-х гг., относятся: «Идущие вместе», «Наши», Молодежное «Единство» - затем «Молодая гвардия». Общероссийская Общественная Организация содействия воспитанию молодежи «Идущие вместе» была сформирована в июле 2000 г. вскоре после избрания В.Путина Президентом России. Она характеризовалась массовым характером (100 тыс. декларируемых самой организацией участников), высокой степенью управляемости и мобилизационного потенциала, финансовой поддержкой крупных компаний и банков, а также поддержкой административного ресурса федерального и регионального уровней.

В 2005 г. на основе «Идущих вместе» был создан новый проект «Наши» как его более радикальный и иерархизированный вариант. Основными своими целями и задачами «Наши» заявляют «сохранение суверенитета и целостности России», «осуществление модернизации страны», а также «формирование действующего гражданского общества». Первой же акцией активистов движения стала атака 5 марта на партийный штаб Национал-большевистской партии¹.

На другом полюсе общественно-политической активности молодежи находятся протестные организации и движения. Обращает на себя внимание их значительно большая левизна по сравнению даже с «родственными» «взрослыми» объединениями и узость идеологического спектра в целом. В условиях монополизации легитимистскими движениями идеологии консерватизма и центризма остальным приходится становиться левыми. На условно правом полюсе (по степени значимости либеральных ценностей) молодежного протеста находится Молодежный Союз «Яблока» и созданная на его основе коалиция «Оборона» (проект Молодежного СПС находится пока еще в стадии становления). На левом – ближе к центру - Союз Коммунистической молодежи – молодежное крыло КПРФ, «Союз молодежи за Родину», и далее - радикальные и экстремистские организации типа Авангарда Коммунистической молодежи, Национал-большевистской партии, фактически представляющей собой именно молодежную организацию, и некоторые другие. Из данной классификации выведены однозначно экстремистские группировки типа скинхедов, так как их действия сложно прямо интерпретировать как протестные или легитимистские. Хотя косвенная интерпретация активизации действий бритоголовых в регионах России в начале 2000-х гг. позволяет сделать вывод о растущей напряженности в молодежной (и не только) среде и неспособности власти это напряжение снять.

Обращает на себя внимание тот факт, что действия молодежных организаций в ходе протеста против монетизации социальных льгот были скоординированы гораздо в большей степени, нежели акции их «старших братьев» - КПРФ, «Яблока», «Родины» и др. В электронном пресс-бюллетене СКМ вполне мирно уживаются сюжеты фактически всего спектра молодежных организаций России – от молодежного СПС до «лимоновцев».

По данным «Циркон», за 2006 год предрасположенность оппозиционно настроенной молодежи к легальным формам политической борьбы, таким как сбор подписей и петиций, участие в санкционированных властями митингам и манифестациях, снизилась. И, напротив, несколько выросла доля респондентов, готовых к бойкоту властей, а также к захвату зданий, блокаде транспортных магистралей. Главным мотивирующим фактором молодежного радикализма является бедность и отсутствие перспектив на будущее. Не случайно большую предрасположенность к радикальным методам борьбы демонстрируют респонденты, которые по самооценкам «еле сводят концы с концами». При этом, молодые радикалы концентрируются в основном в провинции, их там больше, чем в Москве. Таким образом, можно констатировать, что хотя общий уровень протестного потенциала за последний год не вырос, в то же время, сформировались, хотя и немногочисленные, но заметные анклавы молодежного радикализма, которые локализуются в основном на социальном дне¹.

Препятствием перерастания социальной напряженности в молодежной среде в массовые формы политического протеста является, прежде всего, политическая пассивность российской молодежи, явно препятствующая ее «системной» политизации. Социальная напряженность в молодежной среде выражается, как правило, не в организованных акциях протеста, а в неформализованном групповом взаимодействии эскапистского (по отношению к окружающему миру) либо негативистского толка.

В российском обществе протестный потенциал молодежи может быть мобилизован разными политическими акторами и на различные цели, в том числе находящиеся вне интересов молодежи. В этом случае политическая пассивность молодежи становится определенным позитивным фактором, не позволяющим превратить не вполне легитимный социальный порядок в еще более нелегитимный социальный хаос. Однако та же пассивность и несформированность конвенциональных форм и традиций политического протеста в условиях социальной напряженности ведет к консервации нелегитимного порядка. При этом носители неудовлетворенности обречены на маргинализацию и саморазрушение.