4. Сравнительный анализ моделей демократии

По мнению профессора Кембриджского университета К. Гоулда, существуют две базовые онтологии демократии: индивидуализм и холизм. Индивидуализм отстаивает первенство единичного над целым, личности над обществом, государством, нацией. Он берет свое начало в философских воззрениях киников и киренаиков, развивается в концепциях «разумного эгоизма» в эпоху Возрождения, получает завершенное оформление в доктринах либеральных философов XVII-XIX вв.

Холизм (греч. holos – целый), наоборот, настаивает на приоритете целого над единичным, общества или группы над личностью. Он восходит своими корнями к учению Платона, который писал, что «все, что возникло, возникает ради всего в целом…Бытие это возникает не ради тебя, а, наоборот, ты – ради него. Ведь любой… делает все ради целого, а не целое ради части…».

На основе двух базисных онтологий – индивидуализма и холизма или их сочетания – выделяются определенные модели демократии. Индивидуализм лежит в основе либеральных моделей демократии. Либерализм рассматривает индивидов в качестве основных действующих лиц общества. Он абстрагируется от частных характеристик и анализирует личности только с точки зрения их универсальных человеческих свойств. На основании этого либеральный индивидуализм рассматривает всех людей как равных в их главных правах и свободах, независимых друг от друга субъектов. Каждый человек понимается как суверенная личность, стремящаяся к удовлетворению собственных интересов и достижению счастья. С точки зрения либерализма, демократия – это такая форма государственного устройства, при которой граждане управляют собой через свободно избранных представителей, получающих власть исключительно с согласия управляемых. Это – система процедур и правил, обеспечивающих защиту индивидов от деспотизма правительства, власть которого ограничена законом, сложным механизмом разделения властей, системой сдержек и противовесов и т.п.

Можно выделить следующие характерные черты либеральной модели демократии, практическое воплощение которых в конце XVIII – XIX в. в Англии и США стало крупным шагом вперед на пути эмансипации человека, утверждения его основополагающих прав и свобод.

1. Индивидуализм в понимании народа. В важнейшем вопросе демократии – что такое народ? – теория либеральной демократии занимает позицию признания личности первичным и главным источником власти. Поэтому народ рассматривается как совокупность свободных и самостоятельных личностей, делегирующих свой суверенитет своим представителям, которых они избирают в органы власти посредством свободных и честных выборов.

2. Правовое государство. Приоритет прав и свобод человека над законами и интересами государства (нации). Права личности закрепляются в конституции, неукоснительное соблюдение которых контролирует независимый суд.

3. Негативное понимание свободы как отсутствия принуждения и ограничений. «Целью древних, – говорил видный теоретик либерализма Бенжамин Констан, – было разделение общественной власти между всеми гражданами страны. Это-то они и называли свободой. Цель наших современников – безопасность частной сферы; и они называют свободой гарантии, создаваемые общественными институтами в этих целях».

4. Парламентаризм, преобладание представительных форм политической власти. Как писал Джон Актон, урок афинской демократии «учит, что правление всего народа, будучи правлением самого многочисленного и могущественного класса, есть зло такого же порядка, что и неограниченная монархия, и нуждается, почти по тем же самым причинам, в институтах, которые бы защищали его от самого себя и утверждали бы постоянную власть закона, ограждая его от произвольных переворотов во мнениях».

5. Разделение властей как необходимое условие эффективного контроля граждан над государством, предотвращения злоупотреблений властью. Как отмечал Шарль-Луи Монтескье, общество в состоянии проконтролировать лишь ту власть, которая раздроблена и отдельные части которой противопоставлены друг другу.

6. Ограничение власти большинства над меньшинством. Либеральная демократия не является диктатурой большинства. Права последнего ограничены законодательными нормами и институциональными учреждениями. Известный американский политический деятель, один из отцов-основателей Америки, А.Гамильтон подчеркивал, что демократия – это всегда нахождение баланса между интересами большинства и меньшинства. «Отдайте всю власть большинству, и оно станет подавлять и угнетать меньшинство; дайте всю власть меньшинству – и оно будет делать то же самое: подавлять и угнетать большинство. Поэтому эффективной демократия будет только в том случае, если ни большинство, ни меньшинство не получат всей полноты власти». Большинство вправе принимать только те решения, которые не ущемляют фундаментальные права меньшинств. Меньшинство обязано подчиняться большинству лишь в строго определенных вопросах, за пределами которых оно полностью свободно. Меньшинство вправе иметь свое мнение и отстаивать его в рамках закона, невзирая на принятые большинством решения.

7. Минимальное государство. Компетенции и сферы деятельности государства ограничены преимущественно охраной общественного порядка, безопасности и прав граждан, социального мира и т.д., его невмешательство в дела гражданского общества, в экономику, социальную сферу, духовно-нравственные процессы.

8. Функциональная бюрократия. Обязательным условием либеральной демократии является наличие определенного типа чиновничества, который М. Вебер называл «функциональной бюрократией». Она ограничена в своей деятельности законами и инструкциями, рекрутируется и продвигается по иерархической лестнице в строгом соответствии с компетентностью и профессиональными заслугами и ответственна перед избранными должностными лицами и народом.

Вместе с тем классическая либеральная демократия страдает некоторыми серьезными недостатками, связанными с абстрактным пониманием сущности человеческой природы, чрезмерным акцентированием внимания на формально правовых моментах принятия политических решений, социально-классовой ограниченностью, формальностью и, как следствие, декларативностью демократии для бедных, недооценкой значения групповой идентификации в политике, низведением государства до роли «ночного сторожа».

Преодолеть недостатки либерального государства и осуществить подлинное народовластие пытаются различные концепции и реальные модели коллективистской демократии. Свобода, согласно радикальным коллективистским версиям народовластия, является свободой целого актуализировать свой потенциал через действия индивидов. Другими словами, свобода каждого отдельного человека крайне ограничена и зависит от того, какой вклад она вносит в реализацию потенциала целого: развитие государства, строительство коммунизма, выполнение планов пятилетки, подавление контрреволюции и т.п.

Наиболее ярко выразил и обосновал важнейшие принципы коллективистского типа демократии Ж.-Ж. Руссо. Развивая в XVIII в. идеи холизма дальше, он сформулировал идею народа как некоей единой целостности, обладающей неразделимой «общей волей», или душой. Руссо ставил перед собой цель найти такую форму ассоциации, которая защищала бы общей мощью личность и добродетели каждого члена сообщества и в которой каждый, объединяя себя со всеми, по прежнему подчинялся бы только самому себе и оставался свободным. Это возможно, по мнению Руссо, там, где граждане добровольно признают себя вверенными «общей воле», где они патриотично настроены и творят просвещенный народный суд.

Основные положения руссоистской концепции демократии сводятся к следующим.

1. Коллективизм в трактовке народа. Источником власти является народ как единое однородное целое, обладающее общей волей еще до ее осознания и публичного выражения. Общая воля (общий интерес) рассматривается как неоспоримая, надындивидуальная и внутренне непротиворечивая субстанция, предполагающая существование a priori всеобщего блага.

2. Принцип идентитарности. Народ образуется путем добровольного слияния изолированных, атомизированных индивидов в единое целое – государство. Поэтому нет никаких различий между управляющими и управляемыми. Воля народа и действия его руководителей идентичны.

2. «Организмический» подход к пониманию государства. Формирование народа означает полное отчуждение «каждого из членов ассоциации со всеми правами в пользу своей общины» (государства). С этого момента права становятся человеку не нужны, так как целое – государство, – подобно любому другому живому организму, и без того заинтересовано в благополучии своих членов, которые, в свою очередь, обязаны думать о благе государства.

3. Коллективистское понимание свободы. Свобода рассматривается в античном смысле, как возможность активного и равноправного участия гражданина в делах своего государства. Индивидуализм, разделение общества на «частное» и «публичное» разрушительно для человека и самого общества. Идеальный гражданин, по Руссо, – не индивидуалист, а активный член общества.

4. Имущественное равенство. Оно рассматривается в качестве предпосылки общности интересов и единой воли народа. Правда, Руссо выступал не за полную ликвидацию частной собственности, а лишь за ограничение и выравнивание ее размеров.

5. Отсутствие противоречий внутри народа. Внутри него не существует устойчивого большинства и меньшинства, а потому нет необходимости в защите последнего. Имущественное равенство устраняет почву для появления частных интересов, конфликтов между индивидами и государством. а, следовательно, исключает возможность появления политической оппозиции и протеста граждан против власти.

6. Абсолютная неограниченность власти народа как целого. «Если кто-либо откажется подчиниться общей воле, – писал Руссо, – то он будет к этому принужден всем организмом, а это означает не что иное, как то, что его силой принудят быть свободным». Столь жесткое суждение покоится на вере в априори существующую гомогенную волю народа и всеобщее благо.

7. Неотчуждаемый народный суверенитет. Народ как коллективное существо может быть представлен только самим собой, а не избранными представителями. Именно потому Руссо утверждал, что «английский народ был свободен только на протяжении одного дня, того дня, когда он избирал свой парламент. После этого народ вновь живет в рабстве, он – ничто». Следовательно, народ, если он желает быть свободным, не должен добровольно подпадать под ярмо процедур принятия решений, основанных на парламентаризме и разделении властей. «Любой закон, который народ сам «лично» не утверждал, ничто, пустое место, он – не закон», – говорил Руссо. Общая гомогенная воля народа выражается непосредственно на собраниях и референдумах. Она определяет законы и деятельность правительства, функции которого сводятся лишь к исполнению и техническому обслуживанию решений народа.

Несмотря на акцентирование внимания на суверенитете народа, на практике идеи коллективистской демократии неизбежно оборачиваются авторитарными или тоталитарными формами правления. Тоталитаристская направленность концепции демократии Руссо получила дальнейшее развитие в марксизме и, особенно, в теории и практике «социалистической демократии», согласно которой волю народа лучше всех понимает и выражает коммунистическая партия, ее руководящие органы и вождь. В свое время Прудон писал, что якобинская идея проста: «Дайте нам право жизни и смерти на вашу личность и ваше добро, и мы сделаем вас свободными». Приводит эта идея всегда к одному и тому же результату: подавлению всякой индивидуальной свободы, новому деспотизму, часто более жестокому и кровавому, чем прежний.

Таким образом, радикальные коллективистские модели народовластия, по сути дела, являются антидемократическими, превращающими народ в объект политики. Оказалось, что власть народа не может быть реальной без гарантий индивидуальных прав и свобод личности. Так называемая «общая воля» представляет собой фикцию, оправдывающую политическое господство одного лица или группы в том случае, если она определяется кем-то априори, без равноправного участия отдельных свободных личностей и групп.

Осознавая недостатки либеральной и радикальной коллективистской моделей народовластия, Дьюи, Дарендорф, Даль, Ласки, Трумэн и ряд других теоретиков разработали в ХХ в. концепцию плюралистической демократии. В противоположность абстрактному индивидуализму изолированных субъектов в либеральной теории, плюралистическая школа фокусирует внимание на агрегировании индивидуальных интересов в групповые и их представительстве в структурах власти.

Хотя плюралистическая модель демократии в целом не выходит за рамки индивидуалистической онтологии, она может быть охарактеризована и как смешанная. С одной стороны, первичным субъектам политики, как и в классическом либерализме, рассматривается индивид, преследующий свои самостоятельные цели в качестве рационально действующего актора. С другой стороны, основным субъектом политики выступает группа интересов как центральный элемент политической системы, конституирующий жизнь общества. Плюралистическая школа, подобно классическому либерализму, рассматривает народовластие как систему, защищающую свободу личности против неограниченной власти правительства. Эта защита обеспечивается за счет представительства различных групповых интересов, проведения регулярных выборов, законодательного закрепления прав меньшинства и оппозиции.

Демократия интерпретируется сторонниками плюралистической концепции как система правления, которая посредничает в соревновании многочисленных групп интересов, чтобы поддерживать социальное равновесие в обществе. Назначение демократии – предоставлять гражданам возможность объединяться, открыто выражать свои интересы, находить с помощью компромиссов их равновесие, выражаемое в политических решениях. Групповые интересы представляются в политическом процессе или политическими партиями, или избирательными блоками, или группами давления, опирающимися на особые экономические, профессиональные, региональные, этно-конфессиональные и иные основания.

Теория плюралистической демократии настаивает на том, что система народовластия защищает свободу выбора индивидов путем сохранения политических альтернатив. Демократическая политическая структура враждебна гегемонии какой-либо одной группы или партии. Во многих версиях этой теории проводится разграничение власти народа и управления народом (Дарендорф, Даль). В демократических государствах, как и в диктаторских и олигархических системах, реальное управление обществом находится в руках организованного меньшинства. Однако фундаментальное отличие демократии заключается в том, что организованное меньшинство (правящая элита) не может прийти к власти в обход воли неорганизованного большинства и не конкурируя с другими элитами.

По определению российских политологов В.Пугачева и А.Соловьева, плюралистическая демократия – это система правления, позволяющая многообразным общественным группам свободно выражать свои интересы и находить в конкурентной борьбе отражающие их баланс компромиссные решения. Можно выделить следующие характерные черты современных теорий плюралистической демократии.

1. Плюралистическое понимание народа. Если группа интересов является центральным элементом демократической политической системы, то народ следует рассматривать как сложное, внутренне противоречивое образование, состоящее из разнообразных групп, преследующих в политике свои особые интересы.

2. Общая воля – результат конфликтного взаимодействия различных групп и их компромиссов. Общая воля не существует априори, до артикуляции различных интересов и мнений политических акторов, а формируется в ходе «примирения», уравнивания многообразных интересов.

3. Демократия как соперничество и баланс групповых интересов. Сущность демократии выражается не во власти стабильного большинства, а в правлении многочисленных групп меньшинств. Реальное большинство изменчиво и не монолитно, поскольку оно всякий раз складывается на основе компромисса из разнообразных групп, каждая из которых находится в меньшинстве по отношению к остальным группам. В результате устанавливается определенный баланс, равновесие интересов.

4. Система социальных сдержек и противовесов. В отличие от либерализма сдержки и противовесы распространяются не только на политические институты (разделение властей), но и на социальную сферу, где ими выступают группы-соперники, не позволяющие друг другу монополизировать власть.

5. Социальное государство. Государство не ограничивается ролью «ночного сторожа», а рассматривается как институт, ответственный за нормальное функционирование всей общественной системы и поддерживающий в обществе социальную справедливость. Государство играет также роль арбитра, гарантирующего соблюдение правил игры в соперничестве групповых интересов и не допускающего монополизации власти.

6. Диффузия власти. Власть распылена между разнообразными центрами принятия решений: государственными структурами, партиями, группами интересов и т.д.

7. Ценностно-нормативный консенсус. Наличие в обществе согласия в отношении фундаментальных демократических ценностей, норм и правил принятия политических решений.

8. Демократическая организация самих групп интересов как условие адекватного представительства интересов составляющих их граждан в отношениях с другими группами и со структурами публичной власти.

Критические позиции по отношению к либеральной и плюралистической концепциям занимает так называемая партиципаторная теория демократии. Название этого термина происходит от английского глагола «to participate» – участвовать. Британский политический ученый Джон Лукас в книге «Демократия участия» (1975) настаивает на том, что народовластие предполагает определенную процедуру принятия решений и предусматривает:

• чтобы сам народ (а не квалифицированные профессионалы от его имени) участвовал в принятии политических решений (актор);

• чтобы они вырабатывались путем дискуссий, критики, достижения компромиссов, а не келейно (способ);

• чтобы обязательно учитывались интересы различных групп общества и отдельных граждан, а не только правящей верхушки (атмосфера).

Поскольку многие из перечисленных выше принципов не воплощаются в полной мере в жизнь в западных странах, их политическая система должна быть радикально реформирована, через расширение политического участия граждан на всех уровнях общества. Американский политолог Энтони Бирч предлагает сопоставить преимущества и недостатки демократического участия граждан в тесной связи с его ролью в функционировании политической системы.

Он выделяет следующие преимущества широкой партиципации:

1. Высокая степень информированности граждан, вовлеченных в процесс политического участия, как на локальном, так и на национальном уровне, укрепляет обратные связи и повышает эффективность функционирования политической системы в целом. В этом смысле любая демократическая система имеет преимущество над диктаторской, полагающейся лишь на прямые связи, а любая демократия с развитой партиципацией граждан имеет преимущество над демократией с незначительно развитым политическим участием. Это связано с реальным «наличием открытых каналов коммуникации, посредством которых и рядовые граждане, и свободно избранные представители могут доносить соответствующую информацию до структур, принимающих политические решения».

2. Существование разветвленной сети гражданского участия содействует легитимизации и повышению стабильности политической системы. «Если людям предоставляется возможность играть определенную роль в отборе должностных лиц, высказывать и распространять свои мнения об общественных проблемах, оказывать давление на структуры принимающие решения, они с большей вероятностью признают легитимными даже те решения правительства, которые им не по душе, чем в случае, когда они лишены этих возможностей».

Существуют также и «системные» аргументы против партиципаторной демократии. Они сводятся к следующему:

1. Широкое демократическое участие может привести к доминированию в политической системе групп с четкой идеологической ориентацией и партиципаторной мотивацией над теми, кто лишен подобных склонностей или не обладает достаточным свободным временем, чтобы заниматься политикой.

2. Избранным политикам и назначенным должностным лицам легче договариваться и достигать компромиссов, нежели рядовым гражданам, в случае их допуска к непосредственному принятию политических решений.

3. Массовое политическое участие спонтанно возникающих групп может свести на нет те решения, которые были разработаны демократическими структурами, ответственными за их принятие и реализацию.

Следует отметить, что либералы и «плюралисты» отнюдь не являются противниками политического участия в управлении и принятии политических решений. Спор между ними и приверженцами партиципаторной демократии касается только вопросов масштаба и эффективности такого участия. Интенсивность и эффективность его находятся в обратно пропорциональной зависимости от числа участников и размеров территории, подлежащей управлению. По мере возрастания этих показателей эффективность неизбежно падает. Это объективный закон, который просто необходимо принимать к сведению. Отсюда следует вывод, что непосредственное политическое участие граждан наиболее эффективно на микро-уровне социума. Оно хорошо зарекомендовало себя в форме активности граждан в деятельности профсоюзов, неправительственных организаций, местного самоуправления и т.п. На макро-уровне общества более плодотворной является деятельность профессиональных политических элит, которые должны в обязательном порядке контролироваться снизу, опираться на созданную на нижних этажах общественного здания инфраструктуру народовластия.

Концепция партиципаторной демократии, так же как и плюралистическая модель, относится к смешанному варианту онтологии. Некоторые авторы в рамках этого направления испытывают определенные симпатии к коллективистской парадигме принятия решений, в то время как другая часть сохраняет верность индивидуалистическим традициям.