5. Особенности перехода Беларуси к демократии

После обретения государственной независимости в 1991 г. Республика Беларусь начала медленный и очень непоследовательный дрейф к демократии через реформы сверху (трансформацию). Но в силу слабости политических элит и неготовности общества идти на неизбежные социальные издержки, это движение было остановлено в середине 90-х годов установлением авторитарного персоналистского режима социал-популистской и антирыночной направленности. Поэтому применительно к нашей стране можно говорить о том, что моделью будущего демократического транзита может быть либо «вторая попытка» (A–d–A–D), либо в худшем случае «циклический переход» (a–d–a–d–a–d…).

Переход к демократии в любой стране зависит от характера диктаторского режима, который следует преодолеть демократическим силам, степени зрелости предпосылок народовластия, соотношения сил между властью и оппозицией, реформаторами и консерваторами в структурах власти, умеренными и радикалами в структурах оппозиции.

Влияние политического режима. Диктатура личной власти в Беларуси с ее ориентацией на высшее должностное лицо в государстве, отсутствием четких правовых ограничений полномочий президента, непредсказуемостью политического курса создает большие проблемы для открытого формирования предпосылок демократии. С другой стороны, политический режим выступает своеобразным раздражителем, стимулирующим ответную реакцию наиболее продвинутых в своем развитии групп общества, создавая объективные условия для их консолидации. Многие социальные процессы, содействующие демократическому транзиту, развиваются в этих условиях более быстрыми темпами, чем это происходит при олигархическом, военном или однопартийном вариантах авторитаризма. Однако, как правило, данные процессы носят латентный характер.

Наличие государственности. По Конституции 1994 г., Беларусь является суверенной, унитарной, демократической республикой. Независимость Беларусь получила после распада СССР в 1991 г. Однако, в отличие от подавляющего большинства стран, которые возникли после распада Советского Союза, Республика Беларусь с трудом может претендовать на статус национального государства. Национальная государственность – это наиболее распространенная форма существования независимых государств, характерная для Западной Европы и Северной Америки, начиная с конца XVIII в., а для остального мира – с начала ХХ в. Она возникает как политическое оформление самореализации определенных этнокультурных формирований, которые превращаются таким путем в нации. Государственность используется ими для защиты и развития культуры титульной нации, экономического и социального прогресса всего населения, защиты его гражданских, политических, социальных и культурных прав, в том числе и прав национальных меньшинств.

Опыт Беларуси опровергает тезис Линца и Степана о трудной совместимости тенденций к демократизации и формированию национальной государственности. Наоборот, несмотря на относительную этнокультурную однородность (около 80% населения страны – белорусы), низкий уровень национального самосознания (менее 20% свободно владеют белорусским языком), что является результатом 200-летней русификации, привел к формированию здесь уникального государственного образования, которое не только не защищает культуру титульной нации, но делает почти все, чтобы уничтожить ее окончательно. В результате национальная идея в ее классическом виде не смогла стать в Беларуси тем консолидирующим общество фактором, который позволил бы ему осуществить смену власти, привести к управлению страной новую, демократически ориентированную элиту, способную осуществить глубокие преобразования политической и экономической системы. Поэтому белорусское общество остается резко поляризованным на сторонников и противников независимости, приверженцев и оппонентов нынешнего политического курса, адептов европейской и российской интеграции и т.д. В обществе господствует полная неопределенность относительно дальнейшей судьбы Беларуси как суверенного государства, которое следствие одновекторной политики властей оказалось в полной зависимости от восточного соседа.

Нарушение национальных прав представителей титульной нации негативно влияет и на права национальных меньшинств, за исключением русского, которое составляет 13% населения. В стране сокращается количество польских, литовских, украинских школ. Резко сократились тиражи нерусскоязычных периодических изданий. Наблюдается попустительство антисемитизму и другим проявлениям ксенофобии и национальной нетерпимости.

Естественно, что все перечисленные выше факторы не могут восприниматься как содействующие демократизации. В то же время в стране сохраняются возможности для превращения Беларуси в «нормальное» национальное государство. Даже тот формальный суверенитет, который был достигнут в 1991 г., резко изменил ситуацию в лучшую сторону, дал возможность миллионам белорусов почувствовать себя отдельной нацией. Растут новые поколения людей, которые хотят жить в независимом европейском государстве. Приверженцы суверенитета составляют большинство среди молодых людей и людей среднего возраста, среди жителей крупных городов и лиц, имеющих высшее и специальное образование. Совершенно очевидным является то, что путь Беларуси к демократии возможен только в случае сохранения государственной независимости. Поэтому задачи борьбы за государственный суверенитет имеют приоритетное значение по сравнению с другими задачами, стоящими перед демократическими силами страны на современном этапе.

Развитие гражданского общества (см. подробнее Тему 8). Современное гражданское общество начало формироваться в Беларуси еще в годы коммунистического господства и прошло несколько этапов в своем развитии. Первый этап датируется второй половиной 60-х – 1991 гг. Для него характерно возникновение элементов относительно автономного от государства общества в виде «теневой экономики» и нонконформистской национальной культуры, а также первых неправительственных организаций, которые в годы либерализации, в эпоху перестройки и гласности смогли превратиться в достаточно мощное неформальное движение интеллигенции и молодежи. Второй этап начинается с достижения Беларусью независимости в 1991 г. и продолжается до государственного переворота в ноябре 1996 г. Это было противоречивое время, когда, с одной стороны, наблюдались процессы укрепления независимого государства, быстро развивалась национальная культура и образование, шел количественный рост неправительственных организаций, устанавливались партнерские отношения между государством и негосударственным сектором, а, с другой, власть сохранялась в руках старой коммунистической номенклатуры, которая торпедировала необходимые экономические и политические реформы. Третий (современный) этап начинается с 1996 г., с утверждения режима личной власти. Элементы гражданского общества, которые появились в Беларуси на предшествующих стадиях развития, оказались в сложной ситуации. Как и в коммунистические времена, на первый план вышли конфронтационные формы взаимодействия между самоорганизованными общественными структурами и государством. Это, в свою очередь, привело к кристаллизации аутентичного гражданского общества, состоящего из неправительственных организаций, негосударственных профсоюзов, независимых СМИ, политических партий. Степень и формы сопротивления диктатуре могут варьироваться, но факт остается фактом: «колхозный бонапартизм» руководителя государства не может не вызывать естественной реакции неприятия и отторжения у всех самостоятельно мыслящих и действующих граждан.

Несмотря на попытки консолидации гражданского общества в Беларуси, самой известной из которых является создание Ассамблеи демократических неправительственных организаций в 1997 г. (эта коалиция объединяет сейчас 500 НПО из 2000 зарегистрированных в стране), оно пока что остается элитарным, параллельным официальному, изолированным от широких слоев населения, со своей культурой, прессой, организациями, образом жизни. Гражданское общество может рассматриваться в качестве предпосылки демократизации в Беларуси больше потенциально, чем реально. Для того чтобы актуализировать этот потенциал, нужно обеспечить солидарность его участников, с одной стороны, и найти формы работы, которые позволили бы привлечь к деятельности демократических структур неангажированных граждан, – с другой.

Политическое общество. Значительно хуже выглядит ситуация с формированием политического общества. Части белорусской оппозиции, особенно ее национал-демократическому крылу, свойственна недооценка политики, как и их соратникам из Центрально-Восточной Европы, разработавшим в эпоху коммунистического господства теории «неполитической политики» и «экзистенциальной революции». В Беларуси похожие идеи нашли свое воплощение в концепции «культурничества». Согласно ей, приход демократов к власти в нашей стране возможен только после долгого периода просветительской деятельности, направленной на формирование национального самосознания народа. Авторами этой концепции не принимается во внимание тот факт, что в условиях, когда государственная система образования и государственные СМИ работают в противоположном направлении, организовать эффективную политическую ресоциализацию (перевоспитание) населения силами энтузиастов из числа активистов политических партий и неправительственных организаций невозможно. С помощью политики «культурничества» можно только репродуцировать загнанную в гетто белорусскую национальную субкультуру, укреплять «параллельное общество», но никак не изменить массовое сознание.

Масштабная ресоциализация возможна только после прихода демократов к власти. Поэтому политические задачи в современной Беларуси являются приоритетными по отношению к культурно-просветительским. Политика «культурничества» может быть эффективной только в том случае, когда она предусматривает выход на широкие группы общества и на их вовлечение в политический процесс. Неправительственные организации, профсоюзы, предпринимательские ассоциации могут расширить арсенал средств, которые применяются демократическими силами, используя неполитические приемы и методы работы с населением. С их помощью можно действовать более гибко и эффективно. Но это не означает, что они являются самодостаточными. Силы гражданского общества, используя неполитические методы, должны работать над расширением социальной базы всего демократического движения, которое актуализирует себя в политическом обществе, ведущем борьбу за власть в Беларуси.

Еще одна проблема белорусского политического общества – его неоправданная фрагментация. Непредубежденному наблюдателю бросаются в глаза два противоположных процесса. С середины 90-х ощущалось все более и более отчетливое сползания властей Беларуси на позиции достаточно жесткого консервативного авторитаризма, несовместимого ни с какой многопартийностью. Параллельно и как бы по инерции продолжался процесс партийного строительства и размежевания. Политические партии демократической ориентации, которые вышли из массового национально-демократического движения БНФ «Адраджэньне» в первой половине 90-х годов, оказались в новой ситуации. Они создавались как институт демократии, как современные партии парламентского типа, как организации, которые используют классические европейские идеологии, как структуры, которые могли бы при изменении избирательного законодательства и введении элементов пропорциональной системы рассчитывать на неплохое представительство в парламенте. Постноябрьская политическая система лишила их той среды, к деятельности в которой они готовились, а новая стратегия борьбы в условиях жесткого авторитаризма так и не была разработана.

Слабость современного политического общества Беларуси является очевидной. Вместе с тем ситуация в этой сфере может быть быстро поправлена, потому что она здесь больше чем в других областях зависит от субъективного фактора: знаний и воли к переменам.

Правовая культура. Ситуация с правовой культурой в Республике Беларусь является сложной и противоречивой. С одной стороны, в нашей стране существуют глубокие правовые традиции, которые восходят своими корнями в историию Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой. С другой стороны, эти традиции сознательно выкорчевывались на протяжении последних 200 лет господства российского царизма и большевизма. Государственный переворот 1996 г. отбросил нашу страну далеко назад в неправовое и негражданское поле. Это оказывает крайне негативное воздействие на правовое сознание миллионов людей. Однако тот факт, что демократические силы Беларуси в качестве основных аргументов в своей политической борьбе избрали право и Конституцию 1994 г., свидетельствует об их огромных моральных преимуществах перед нынешней властью. Гражданам Беларуси и всему миру продемонстрировано, что оппозиция выступает за восстановление норм закона и за возвращение нашей страны на цивилизованный путь развития, без чего нереальными являются и материальное благосостояние, и духовный прогресс.

Функциональная бюрократия. Если сравнивать описанные в разделе три идеальные черты функциональной бюрократии, выделенные М. Вебером, с характеристиками современного белорусского чиновничества, то бросается в глаза больше отличий, чем сходств. В лукашенковской Беларуси преобладает бюрократия советского типа, которая характеризуется следующими чертами: во-первых, ее методы управления не являются неизменными, а находятся в непосредственной зависимости от воли конкретного политического руководства. Приспособленчество – это важнейшая отличительная черта чиновничества данного типа. Во-вторых, компетенция каждого функционера является расплывчатой и неопределенной, что позволяет ему чинить произвол в отношении граждан, быть безответственным перед ними и полностью бесправным перед высшим руководством. В-третьих, место чиновиков в иерархии власти определяется не их профессионализмом и компетентностью, а личной преданностью президенту (раньше – руководству КПСС). Ответственность и инициатива заменяются угодничеством и бездеятельностью. Это ведет к быстрой деградации всей административной системы, которая действует с большими перебоями. В-четвертых, бюрократия, имея отношение к распределению, но не являясь собственником средств производства, заинтересована в легитимации своего положения и постепенном приобретении права владения ими, распоряжения и использования. Тем самым ее объективные интересы как социальной группы находятся в противоречии с официальным политическим курсом, направленным на поддержание на плаву системы монопольно-государственной собствености.

Таким образом, в Беларуси отсутствует функциональная бюрократия, необходимая для осуществления рыночно-демократических преобразований, но существует социальная группа чиновничества, объективно заинтересованная в смене официальной политики и в повышении своего социального статуса. В случае обострения социально-экономических проблем и перерастания экономического кризиса в политический она может сыграть очень важную роль в замене формы авторитарного режима (с персоналистской на олигархическую). В то же время в Беларуси существует и большое количество профессионалов-управленцев, которые не смогли реализовать себя в нынешней системе и в большинстве своем оказались выброшенными из системы после смены власти в 1994 г. Они могли бы стать ядром функциональной бюрократии, необходимой для обеспечения демократического транзита. Другими словами, мы должны констатировать наличие потенциальных возможностей для деятельности этой группы в Беларуси.

Экономическое общество. По всем основным экономическим параметрам (за исключением рыночной экономики) Республика Беларусь относится к числу стран, в которых демократические преобразования могут произойти с высокой долей вероятности. Имея, по данным Всемирного Банка, ВВП порядка $1500 на душу населения, наша страна попадает в транзитный коридор, определенный С. Хантингтоном. Беларусь является индустриальным, урбанизированным обществом. Около 70% белорусов живет в городах. По уровню развития высшего образования наша страна не отстает от других государств Центрально-Восточной Европы.

Таким образом, существуют как факторы, содействующие началу демократического транзита в Республике Беларусь (независимость государства, наличие экономического общества), потенциальные предпосылки, которые могут быть актуализированы (гражданское общество, функциональная бюрократия, правовая культура), так и факторы, ему препятствующие (неразвитое политическое общество). К этому следует добавить относительно благоприятный внешний климат. В случае успеха демократических сил на президентских выборах в Украине в 2004 г. это может сыграть роль «демонстрационного эффекта» для Беларуси, которая остается последней диктатурой в Восточной Европе. В такой ситуации крайне важную роль может сыграть выбор эффективной стратегии демократической оппозицией, что, в свою очередь, зависит от оптимального выбора формы перехода к демократии.

Как известно, форма демократического транзита зависит от соотношения сил между властью и оппозицией в обществе, консерваторами и реформаторами в структурах власти, умеренными и радикалами в структурах оппозиции, а также от влияния политического режима. Различные сочетания этих условий дают нам три формы перехода к демократии: трансформацию, замещение и смешанную форму. Рассмотрим вероятность их проявления в нынешней социально-экономической и политической ситуации в Республике Беларусь.

Трансформация (transformation). В современной Беларуси присутствуют два условия, необходимые для трансформации: власть значительно сильнее оппозиции, а умеренные сторонники демократии доминируют над недемократическими радикалами в слабой и раздробленной оппозиции. Однако отсутствует ключевой фактор, без которого реформы сверху невозможны по определению: белорусские власти и, прежде всего, президент не хотят проводить демократизацию. Сложившаяся в Беларуси система абсолютного господства руководителя государства над политикой и экономикой не поддается реформированию сверху. Лукашенко сам никогда не пойдет на разрушение созданной им «белорусской модели», демократизация которой неизбежно повлекла бы за собой формирование автономных от личной власти президента субъектов экономики и политики, создание конкурентной среды, смертельно опасной для нынешней политической системы. В силу персоналистского характера этого режима невозможно себе представить и закрепление в команде президента реформаторски ориентированных политиков, которые бы положительным образом влияли на его политический курс. Даже от умеренных реформаторов белорусский режим быстро избавляется, о чем свидетельствует судьба бывших премьеров – М. Чигиря и В. Ермошина.

Однако отсутствие реформаторского потенциала у нынешней белорусской власти может быть компенсировано воздействием внешних факторов. Белорусская экономика носит открытый характер, наши предприятия нуждаются в поставках сырья и сбыте продукции в другие страны и прежде всего в Россию. Позиция последней по отношению к Беларуси существенно изменилась после прихода к власти националиста и прагматика В. Путина. За экономические уступки Кремль требует участия российского капитала в приватизации наиболее прибыльных белорусских предприятий, введения российского рубля в качестве платежного средства на территории Беларуси и даже включения Беларуси (страной или областями) в состав России в качестве субъекта Российской Федерации. Под влиянием России нынешний белорусский режим рано или поздно пойдет на экономическую либерализацию, которая может проходить и в условиях политического авторитаризма (Чили при Пиночете или Южная Корея при Ро Де У). Таким образом, изменится направленность авторитарного режима: из консервативного он превратится в радикальный, ориентированный на рыночную модернизацию. В свою очередь, либерализация неизбежно повлечет за собой негативные социальные последствия, которые пока что удается минимизировать: закроется ряд неэффективных предприятий, вырастет безработица, резко подорожают коммунальные услуги и т.д.

Следствием этого могут стать стихийные выступления и забастовки на белорусских предприятиях. Если к этому времени в стране сформируются влиятельные экономические и политические группы интересов пророссийской ориентации, то они могут взять на себя руководство стихийными протестами населения при активной информационной и финансовой помощи извне. Смена политической власти станет делом техники. Другими словами, «трансформация» без активного участия в этом процессе организованных сил белорусского общества , при сохранении слабой и раздробленной оппозиции может привести к инкорпорации Беларуси в состав России под лозунгом оказания помощи братскому белорусскому народу, «измученному диктаторским правлением». На деле это будет господством нового авторитарного режима в рамках российской метрополии. В случае, если протестные настроения населения удастся возглавить окрепшим демократическим силам, трансформация белорусского режима перерастет в замещение либо в смешанную форму транзита.

Замещение (replacement). В настоящее время в Беларуси присутсвует только один фактор, содействующий замещению: консерваторы полностью контролируют структуры власти. Последняя преобладает над очень слабой оппозицией, в которой отсутствует единство, хотя и преобладают умеренные демократы над радикальными противниками народовластия. Тем не менее именно замещение, несмотря на всю кажущуюся фантастичность такого сценария, является, на наш взгляд, наиболее вероятной формой преодоления персоналистского режима. Это объясняется следующими причинами.

Во-первых, персоналистские диктатуры, как правило, преодолеваются с помощью замещения. (см. § 2).

Во-вторых, изменение баланса сил в обществе – это скрытый от глаз наблюдателей процесс в условиях любого персоналистского режима, и особенно достаточно жесткого – лукашенковского. В белорусском обществе, по данным независимых социологичсеких служб, за 2002 г. прожективный электоральный рейтинг действующего президента снизился в два раза. В случае проведения референдума о продлении его полномочий весной 2003 г., 47% избирателей голосовали бы «против». Учитывая неизбежность негативных социальных последствий будущей авторитарной либерализации, антиправительственные настроения в общественном сознании будут только нарастать.

В-третьих, несмотря на низкий рейтинг политических партий, пока еще существует шанс улучшить имидж оппозиции в целом. Как уже говорилось выше, консолидация оппозиции и выдвижение ею привлекательной альтернативы – это задача, зависящая от знаний и воли, то есть, относящаяся к сфере субъективного, а не объективного. Она побуждает демократов к активности, а не к выжиданию и приспособлению к условиям, которые задает авторитарная власть.

В-четвертых, опыт ряда стран показывает, что даже слабая политическая опозиция в случае ее единства может возглавить стихийное народное движение против диктатуры и добиться победы (Чехословакия, 1989 г.). Многое зависит от внешних условий, ошибок режима, усталости людей от диктатуры, отказа силовых структур подавлять безоружный народ.

В-пятых, консолидация оппозиции и укрепление ее позиций в обществе, что является решающим условием «замещения», жизненно необходимы и для реализации других сценариев. Без этого трансформация в Беларуси может стать инкорпорацией, а смешанная форма будет невозможной.

Смешанная форма (transplacement). В Беларуси отсутствуют как паритет сил власти и оппозиции, побуждающий стороны к началу переговорного процесса, так и «договороспособность» правительства. Поэтому данная форма, пока власть находится в руках нынешнего президента, а оппозиция является слабой и расколотой, наименее вероятна. Но она может быть востребована в случае номенклатурного переворота и смены формы авторитаризма. Новая власть может сесть за стол переговоров с демократической оппозицией, если та будет представлять собой реальную политическую силу, способную влиять на общество и сдерживать правительство.

Таким образом, анализ возможных форм перехода к демократии приводит нас к выводу, что наиболее вероятной формой является замещение, а наименее вероятной – «transplacement». Процесс перехода к демократии, тем не менее, скорее всего начнется с трансформации под влиянием внешнего фактора. Данный процесс в силу специфики белорусской ситуации приведет не к демократии, а к экономической либерализации и смене формы авторитарного режима, возрастанию угрозы утраты Беларусью государственной независимости. Только в случае превращения трансформации в замещение или в смешанную форму возникают шансы для подлинной демократизации: дополнения экономических реформ радикальным преобразованием политической системы. Исходя из этого можно сделать вывод, что любая, претендующая на эффективность стратегия оппозиции должна предполагать достижение единства демократических сил. Лидерам которых всегда нужно помнить, что искусство политики заключается в умении заключать соглашения и достигать компромисса. Наибольших успехов достигает тот, кто обеспечивает себе наибольшую поддержку самых разных групп общества за счет создания широкой коалиции.