- •Введение в общую теорию политики
- •Виктор Чернов
- •2. Становление и развитие политической науки
- •3. Функции и методы политологии
- •4. Роль политического образования в современном обществе
- •Тема 2. Политика как общественное явление
- •1. Сущность и происхождение политики
- •2. Структура и функции политики
- •3. Границы политики в обществе
- •1. Сущность и происхождение политики
- •2. Структура и функции политики
- •3. Границы политики в обществе
- •Тема 3. Политическая власть
- •1. Понятие, структура и виды власти
- •2. Политическое господство, легитимность и эффективность власти
- •3. Материалы для практических занятий
- •1. Понятие, структура и виды власти
- •2. Политическое господство, легитимность и эффективность власти
- •3. Материалы для практических занятий
- •Тема 4. Политическая система
- •1. Системность в жизни человеческого сообщества
- •2. Политическая система: основные подходы
- •3. Механизм работы политической системы
- •4. Функции политической системы
- •5. «Сбои» и «поломки» в работе политической системы
- •6. Типология политических систем
- •7. Материалы для практических занятий
- •Тема 5. Политические режимы
- •1. Политические режимы: сущность и критерии дифференциации
- •2. Классификация политических режимов
- •3. Сущность и формы авторитаризма
- •4. Тоталитаризм: истоки и характерные признаки
- •5. Особенности политического режима Беларуси
- •6. Материалы для практических занятий
- •Тема 6. Демократия как тип политической системы
- •2. Основные подходы к исследованию демократии
- •3. Исторические и современные формы демократии
- •4. Сравнительный анализ моделей демократии
- •5. Преимущества и недостатки демократии
- •6. Материалы для практических занятий
- •6.1. Тема: «Основные черты современной демократии»1
- •6. 2. Тема: «Идентификация и сравнительный анализ моделей демократии»
- •Тема 7. Переход к демократии
- •1. Демократизация как глобальный процесс
- •2. Модели и формы демократического транзита
- •3. Предпосылки демократизации
- •4. Модели реформирования посткоммунистических стран
- •5. Особенности перехода Беларуси к демократии
- •6. Материалы для практических занятий1
- •6.1. Тема «Идентификация моделей и форм демократического транзита»
- •6. 2. Тема «Создание сценария перехода к демократии в Беларуси»
- •Тема 8. Гражданское общество и правовое государство
- •1. Истоки гражданского общества и правового государства
- •2. Поиск новой модели отношений общества и государства: основные вехи
- •3. Понятие, основные признаки и структура гражданского общества
- •4. Понятие и основные принципы правового государства
- •5. Особенности формирования гражданского общества в Беларуси
- •6. Материалы для практических занятий
Тема 7. Переход к демократии
1. Демократизация как глобальный процесс
2. Модели и формы демократического транзита
3. Предпосылки демократизации
4. Модели реформирования пост-коммунистических стран
5. Особенности перехода Беларуси к демократии
6. Материалы для практических занятий
Развитие демократии в современном мире невозможно адекватно представить без анализа основных теоретических концепций транзита (перехода от авторитаризма к демократии), определения тех общих закономерностей и специфических особенностей перехода, которые проявляют себя и на микро- и макроуровнях политической системы. Важной задачей такого анализа является также выделение основных условий демократизации, которые влияют на темп, глубину и характер преобразований политической, экономической и культурной системы каждой из стран, находящихся на этапе трансформации, а также оказывают воздействие на консолидацию сложившихся демократических отношений.
1. Демократизация как глобальный процесс
В рамках современной политической науки существует несколько подходов к анализу транзитных обществ. Один из них может быть условно назван «культурно-социологическим». Он разработан американскими учеными Хуаном Линцем и Альфредом Степаном, авторами ряда книг и статей по сравнительному анализу политических режимов и их трансформации. Второй подход – это концепция Сэмюэла Хантингтона, изложенная им в книге «Третья волна: демократизация в конце ХХ в.». Она рассматривает общественные преобразования в Восточной Европе сквозь призму общих для ряда стран планеты социально-политических процессов. Данный подход может быть условно назван «глобальной теорией демократического транзита».
Прежде всего необходимо разграничить понятия «либерализация» и «демократизация». По мнению Линца и Степана, «в недемократических условиях либерализация может означать определенное сочетание политических и общественных перемен, таких как ослабление цензуры средств массовой информации, расширение возможностей для организации автономной деятельности рабочего класса, введение некоторых правовых гарантий для граждан, освобождение большинства политзаключенных из тюрем, возвращение людей из ссылок и эмиграции. Возможны также меры по улучшению распределения доходов и, что наиболее важно, толерантное отношение к оппозиции.
Демократизация включает в себя либерализацию, но является более широким и политически ориентированным процессом, требующим открытой состязательности сил, претендующих на контроль над правительством, а это, в свою очередь, означает введение свободных соревновательных выборов, результаты которых определяют обладателя власти».
Из этих определений ясно, что либерализация может происходить и без демократизации. Примером такого развития событий была политика «перестройки и гласности» в СССР, проводившаяся М.С. Горбачевым. Часто недемократические руководители утверждают, что те либеральные изменения, которые они осуществляют в своих странах, являются вполне достаточными для того, чтобы коренным образом изменился характер политического режима. Поэтому важно не только видеть разницу между либеральными реформами и демократизацией, но также знать определенный набор стандартных свойств и отличительных особенностей демократии, наличие или отсутствие которых позволяют объективно судить о характере политического режима.
Демократизация – это процесс, включающий в себя пункт перехода от диктаторского режима к народовластию и длительный этап консолидации демократического режима. Многие ученые, характеризуя завершенную демократию, приводят большое количество черт, которые присущи демократическому режиму как таковому. Более плодотворным, на наш взгляд, является более узкий, качественный подход, фиксирующий внимание на основных моментах изменений, делающих их необратимыми. Линц и Степан считают, что данные моменты включают в себя комбинацию поведенческих (бихевиоральных), ценностных и конституционных перемен, делающих демократию «единственной игрой в городе». Их рабочим определением консолидированной демократии является следующее:
«Бихевиорально демократический режим на определенной территории является консолидированным, если отсутствуют влиятельные национальные, социальные, экономические, политические или институциональные акторы, тратящие значительные ресурсы для достижения своих целей с помощью создания недемократического режима и путем насилия или за счет внешней интервенции стремящиеся к захвату власти в государстве.
Ценностно демократический режим является консолидированным, когда значительное большинство общества придерживается мнения, что демократические процедуры и институты – это наилучший способ управления и когда поддержка антисистемных альтернатив является очень слабой или они изолированы от продемократических сил.
Конституционно демократический режим является консолидированным, если правительственные и неправительственные силы вместе на всей территории страны привыкли подчиняться определенным законам, процедурам и институтам, санкционированным новым демократическим процессом при разрешении конфликтов».
Важно подчеркнуть, что если в момент смены правящего устройства, главнейшую роль играют политические факторы, то в процессе консолидации демократии на первый план выходят экономические и социокультурные условия, от которых зависит необратимость преобразований. Другими словами, демократизация – это сложнейший процесс, который нельзя упрощать и сводить к результатам свободных выборов или следствию развития рыночной экономики.
Процесс перехода от диктаторских режимов к современной (представительной, существующей в рамках национальных государств) демократии представляет собой глобальный процесс, который начался в прошлом веке и реализуется в виде «волн транзита». Под волной демократизации С. Хантингтон понимает «переход группы стран от недемократических режимов к демократическим, осуществляемый в определенный промежуток времени, в течение которого количество стран, совершающих такой переход, значительно превышает количество стран, совершающих противоположный переход». Обычно волна демократизации сопровождается либерализацией значительного числа диктатур, которые так и не становятся полностью демократическими системами.
Всего в современном мире можно выделить три глобальные волны демократизации. За каждой из них следовали откатные волны (reverse waves), приводившие к тому, что некоторая часть (не большинство) из ставших демократическими стран возвращались к диктаторским способам правления.
-
Первая глобальная волна демократизации
1826–1926
Первая откатная волна
1922–1942
Вторая волна демократизации
1943–1962
Вторая откатная волна
1958–1975
Третья волна демократизации
1974–1993
Третья откатная волна
1993–?
Первая волна демократизации уходит своими корнями в Американскую и Французскую революции XVIII в. Джонатан Саншайн выделил два важных критерия, позволяющих относить политические системы прошлого века к демократиям:
1) более 50% взрослого мужского населения имеют право голоса;
2) исполнительная власть или имеет твердую поддержку со стороны большинства членов парламента, или избирается путем прямых регулярных выборов.
Адаптация этих критериев к конкретной политической практике позволяет сделать вывод, что первой страной, переступившей порог демократии, были Соединенные Штаты Америки, сделавшие это в 1828 г. В результате отмены имущественного ценза в старых штатах и присоединения новых, в которых действовало всеобщее избирательное право для мужчин, более 50% взрослого мужского населения приняло участие в президентских выборах.
В течение последующих десятилетий XIX и начала XX вв., благодаря расширению избирательного права, введению процедуры тайного голосования и учреждению института ответственности кабинета перед депутатами в парламентских республиках, количество демократических стран в мире постепенно увеличилось до трех десятков. В 1920 г. Джемс Брайс, анализируя этот процесс, указывал: «Тенденция к демократизации в настоящее время является ясной и отчетливой из-за действия всеобщего закона социального прогресса».
Первая откатная волна началась почти в то самое время, когда Брайс писал свои оптимистические строки, посвященные прогрессу и демократизации. Доминантой мировой политики 20-х и 30-х годов стал отказ от демократии через возврат многих стран к традиционным формам авторитаризма либо созданию новой для того времени тоталитарной модели в СССР, Италии, Германии. Как правило, отказ от демократии был нормой для тех государств, которые лишь недавно, после Первой мировой войны, стали демократическими и независимыми.
Начало первой откатной волне положил победоносный марш Муссолини на Рим в 1922 г., своей кульминации она достигла с приходом к власти нацистского режима в Германии и пошла на спад после первых серьезных поражений фашистских государств, которые они потерпели от стран антигитлеровской коалиции в ходе Второй мировой войны.
Вторая волна демократизации была связана с разгромом Германии, Италии и Японии союзниками в 1945 г. В результате оккупации этих стран американскими, британскими и французскими войсками и жесткой политики денацификации демократические институты были имплантированы на их национальную почву. Определенная, хотя и непродолжительная, демократизация происходила также в некоторых государствах Латинской Америки. Наконец существенное влияние на расширение сферы демократии в мире оказал распад колониальной системы стран Запада в 50-е–начале 60-х годов.
Однако уже в первой половине 60-х годов началась вторая откатная волна. Особенно драматичными были изменения в Латинской Америке, где в течение одного десятилетия все ранее существовавшие демократические правительства были ликвидированы вследствие военных переворотов. Пакистан, Южная Корея, Индонезия, Филиппины и некоторые другие государства Азии превратились в диктатуры. Практически все новые независимые страны Африки также утвердили авторитарные формы правления. По некоторым подсчетам, к 1975 г. одна треть из тридцати двух функционировавших в конце 50-х годов демократий, стала диктатурами. Все это породило пессимизм относительно возможностей использования демократической модели в развивающихся странах и неуверенность в завтрашнем дне народовластия на Западе.
Третья волна демократизации берет свое начало в португальской «революции гвоздик» 1974 г., когда впервые в новейшей истории военный переворот привел не к установлению авторитарной диктатуры, а к быстрому переходу страны к демократическим формам правления. Начавшись в Южной Европе, она перекинулась на Латинскую Америку, некоторые государства Азии и достигла кульминации в 1989 – 1991 гг., выразившейся в серии антикоммунистических революций в странах Восточной Европы и распаде СССР.
Третья волна является самой мощной и поистине глобальной. За пятнадцать с лишним лет она привела к колоссальным изменениям в раскладе политических сил на нашей планете. По подсчетам «Freedom House», если в 1976 г. менее 20% населения земли жило в демократических государствах, то к 1990 г. эта цифра увеличилась до 39%. Количество же демократий за примерно тот же период времени возросло с 30 до 58. Правда, по сравнению с 1920 г. количество демократических стран в процентном отношении остается неизменным – 45%. Это объясняется как ростом общего числа государств в мире, так и следствием «откатных волн».
Что касается причин, вызвавших «третью волну», то Хантингтон считает, что они связаны, во-первых, с углублением проблем легитимности диктаторских режимов в связи с их внутренними проблемами; во-вторых, с высокими темпами экономического роста в шестидесятые годы, что привело к увеличению жизненных стандартов, развитию урбанизации и росту среднего класса во многих странах мира; в-третьих, с изменением политики Ватикана и переходом национальных католических церквей от позиции защиты статус-кво к оппозиции авторитаризму; в-четвертых, с изменением политического курса многих влиятельных международных сил: ориентацией Европейского Союза на расширение своей организации, активизацией действий США по отстаиванию прав человека в мире, отказом правительства Горбачева в СССР от поддержки консервативных союзников в Восточной Европе; в-пятых, с развитием средств связи и коммуникации, сделавшим возможным «эффект снежного кома» во время транзита. На наш взгляд, ключевую роль сыграло изменение соотношения сил на мировой арене между Западом и Востоком в пользу Запада, неспособность советской экономической модели работать в новых постиндустриальных условиях, а советского военно-промышленного комплекса – состязаться на равных с США в гонке вооружений.
Отталкиваясь от концепции Хантингтона, мы попытаемся сделать некоторые выводы, касающиеся ситуации с транзитом в 90-е годы.
Во-первых, с 1993 г. начинается третья откатная волна, вызванная неудачей демократического эксперимента в России. Именно в это время там утвердилась умеренная олигархическая диктатура президента в результате разгона Верховного Совета, принятия на референдуме Конституции, в соответствии с которой правительство фактически не ответственно перед парламентом. Победа коммунистов и национал-шовинистов на выборах в Думу 1993 г. и чеченская авантюра 1994 – 1996 гг. только усилили эти тенденции, равным образом как и ускоренное формирование монополистического капитализма и финансовой олигархии. Под влиянием ситуации в России и в силу внутренней слабости демократические институты были разрушены в странах Центральной Азии и Закавказья. В 1994 г. после президентских выборов начался быстрый откат демократии в Беларуси, завершившийся через два года установлением персоналистской диктатуры Лукашенко. В Юго-Восточной Европе неудачей закончились попытки демократических сил прийти к власти в Югославии, а в Албании демократически избранный президент вынужден был подать в отставку в результате вооруженного мятежа его противников. Авторитарные тенденции отчетливо проявились в политике президентов Хорватии и Словакии. В 1997 г. на выборах потерпели поражение сторонники реформ в Монголии. Наконец, в 1998 г. после «мирного воссоединения» Гонконга с Китаем в этой провинции КНР были введены недемократические методы правления.
Во-вторых, в конце 90-х годов завершился процесс консолидации демократии в таких странах, как Чехия, Польша, Литва, Латвия, Эстония. Показателем этого стало формирование там устойчивого политического рынка и мирный переход власти из рук умеренно правых сил в руки умеренно левых и наоборот. Важным признаком консолидированной демократии является также наличие условий плюрализма, которые зависят от четкого разделения властей по горизонтали и вертикали и осуществления децентрализации власти.
В-третьих, из других восточноевропейских стран, осуществляющих переход, консолидированная демократия в это время сложилась только в Венгрии и Словении. Болгария и Румыния, хотя и продемонстрировали признаки наличия у них политического рынка, в силу экономических проблем и незавершенности процесса децентрализации не могут пока еще быть причислены к стабильным демократическим государствам.
В-четвертых, в конце 90-х годов сложились условия для начала четвертой глобальной волны демократизации, свидетельством чего стали победа демократической оппозиции на выборах в Словакии в 1998 г., переход власти в руки демократов в Хорватии в 1999 г., Югославии, Мексике и Тайване в 2000 г., Грузии в 2003 г.