Gurvich_G_D_Filosofia_i_sotsiologia_prava_Antol

Г. Д. Гурвич

Избранные труды

Мы уже имели возможность опровергнуть заблуждение, состоящее в отождествлении (под влиянием идей Л. Дюги) «социального права» с «объек­ тивным правом» и в отрицании «субъективного права» как метафизического предрассудка.216

4. Четвертый разряд заблуждений вызван одним из многочисленных зна­ чений термина «социальное», связанного с неблагоприятной ситуацией, в которой в обществе находятся более экономически слабые классы, или, ины­ ми словами, с «социальным вопросом». В этом смысле некоторые авторы понимают под термином «социальное право» комплекс правовых норм и особенно издаваемых государством законов, которые защищают слабые и обез­ доленные слои общества. Легко увидеть, что подобное понятие социального права не имеет никакого четкого юридического содержания, так как оно пред­ ставляет собой лишь агломерат совершенно различных структур и относится к разным отраслям права (государственное право и автономное право в раз­ личных проявлениях, с одной стороны, и гражданское, административное, трудовое, уголовное, конституционное право, с другой стороны); данный агломерат оказывается созданным исключительно исходя из той цели, кото­ рой служат соответствующие предписания.

Легко заметить, что подобная телеологическая концепция «социального права», сформированная специально с точки зрения государственной «соци­ альной политики», совершенно не должна смешиваться с чисто теоретиче­ ской идеей права социальной интеграции, которое в силу своей внутренней правовой структуры противопоставляется всем иным видам права.217

Современный немецкий правовед В. Каскельт попытался в специаль­ ном исследовании218 углубить теологическую и политическую интерпрета­ цию термина «социальное право», объединяя данное понятие с концепцией этого права как особенного порядка в определенных группах. Как пишет Каскель, при определении социального права необходимо учитывать два момента: с одной стороны, это особое право (Sonderrecht (нем.)), распрост­ раняющееся на определенные социальные классы и на наемных рабочих; с другой стороны, это право, нацеленное на улучшение экономической и со­ циальной ситуации, особенно осложняемой индустриальным развитием на протяжении последнего столетия.21'' Таким образом, «социальное право», по Каскелю, состоит из четырех частей: право социального обеспечения, право охраны труда, право трудового договора и корпоративное, или профсоюз­ ное, право.220 Сам Каскель не скрывает того, что подобное понятие социаль­ ного права должно рассматриваться как «реализация через законодательное

116 См. выше: § 1 главы III и глава I.

:'7 Впрочем, важно отметить, что политико-телеологическая концепция социального пра­ ва является не чем иным, как деформацией некоторых весьма глубоких идей Лоренца фон Штейна, у которого данная концепция представляла собой только один из моментов его чисто теоретической концепции понятия социального права (см. ниже: § 3 главы IV части четвертой «Диалектика идеи социального права у Лоренца фон Штейна»).

:l" Kaskel W. BegrilT und Gegenstand des Sozialrechts als Rechtsdisziplin und Lehrfach // Deutsche Juristenzeitung. 1918. S. 541 usw. — См. также: PoühoffH. Sozialrecht als Lehrfach // Jahrbuch fur Arbeitsrecht. 1919. S. 116 usw.; Lederer M. Grundriss des ôsterTeichischen Sozialrechts. 1929. S. 1 usw.

^ Kaskel W. Begrifïund Gegenstand des Sozialrechts als Rechtsdisziplin und Lehrfach. S. 542-543. "° lbid. S. 544.

180

Идея социального права

право государства определенных приоритетов социальной политики».221 Этого признания со стороны Каскеля оказывается достаточно для констатации того, что речь в данном случае идет не о теоретическом понятии социального права, для которого характерен анализ имманентной правовой структуры данного права.

Особое право социальных групп у Каскеля обозначает либо (в большин­ стве случаев) особые привилегии, предоставленные наемным работникам законодательством государства (без разделения разных форм государства), либо автономное право аннексированных государством групп, либо «чистое социальное право» в употребляемом нами смысле. Совершенно различные правоположения собраны здесь вместе в силу теологических соображений и без какого-либо усилия для их уточнения в юридическом плане.

С тем большей энергией мы должны настаивать на исключении из идеи социального права всякого теологизма, поскольку, как нам известно, имма­ нентная структура права может служить основой для плодотворного разре­ шения практических проблем только после своего теоретического определе­ ния и освещения под углом зрения своей чисто интегративной функции.

5. Пятая группа заблуждений связана с пониманием социального права как одного из видов естественного права. Так, например, декан университе­ та Нанси Франсуа Жени, говоря о трудностях, связанных с закреплением содержания «естественного права», отмечает: «Невозможно распознать гла­ венствующий постулат социального права, который все более сдерживает и корректирует эксцессы индивидуализма, без того, чтобы до настоящего вре­ мени было предпринято хоть малейшее усилие к фиксации внимания на дейст­ вии этого права».222 В этом смысле «социальное право» является лишь по­ стулатом, «нравственным принципом критики позитивного права», но не настоящим правом. Поэтому социальное право не относится к правовой дейст­ вительности, а представляет собой только идеал, к которому можно поста­ раться направить позитивное право. Выше мы попытались продемонстри­ ровать, что всякая оценка права с точки зрения идеала ведет за пределы сферы права, поскольку сама по себе справедливость не является собственно идеа­ лом (идеал же может быть исключительно моральным). Нам кажется, что понятие естественного права, особенно когда его рассматривают в качестве некоего «постулата», противоречит самой сущности права. Утверждать же, что «социальное право» возможно только как «постулат» естественного права, означает не что иное, как отрицание существования социального права. Даже если и допустить существование такого права, то подобное «социальное право» не имело бы никакой четкой правовой структуры: оно было бы при­ менимо как для этической критики позитивного права интеграции, так и для критики позитивного права координации и субординации. В конце концов, даже если признать существование естественного социального права, то от­ сюда отнюдь не следует, что существует также и позитивное социальное право. Например, представители основной школы естественного социального

Ibid.

222 Geny F. Science et technique en droit positif privé. Vol. 4. 1926. — См. также: Colin G., Capitan T. Traité élémentaire de droit civil. 4-e éd. Vol. 1. P. 5 et suiv.

181

Г. Д. Гурвич

Избранные труды

права XVII-XVIII вв., такие, как Гроций, Лейбниц, Вольф, Нетгельбладт и их ученики, о которых мы будем говорить в следующей главе, развили всю теорию позитивного социального права, опирающуюся на естественное со­ циальное право (трактуемое здесь не как постулат, а как действенный эле­ мент самой правовой действительности).

Подчеркнем еще раз, что исследуемая здесь нами структура социального права не имеет никакого отношения к проблеме естественного права в лю­ бых его видах. Речь идет об одном из важных секторов позитивного права («формального» или «интуитивного»), рассматриваемых как существующая

вдействительности правовая реалия.

6.Иногда термину «социальное право» придается смысл общего пред­ мета изучения права с точки зрения социологии, в рамках которого право помещается среди других социальных явлений путем определения взаим­ ных связей и отношений данных явлений.223 В такой терминологии речь идет о некоем методе, а не о явлении с четкой структурой — в этом смысле все право в целом должно рассматриваться как «социальное»: право координа­ ции и субординации в той же степени, что и право интеграции. Выше мы показали, в каком смысле понятие социального права предполагает расши­ рение самих рамок исследования, расширение обычно используемой в пра­ воведении методологии и каким образом эта методология путем выхода за пределы противопоставления нормативизма и социологизма отличается от собственно «социологии права», оказывающейся подчиненной рассматри­ ваемой методологии. Здесь представляется важным особо подчеркнуть, что идея права социальной интеграции в рассматриваемом нами виде конституи­ рует строгую имманентную структуру, противопоставляемую другим струк­ турам и существующую отдельно от изучаемого ею o6beKTaLvn (теория пра­

ва, социология права, энциклопедия права); данная идея предполагает как раз обратное желанию некоторых теоретиков сформировать социальное право как специфический объект «социологии права». Наша идея права интегра­ ции основывается не на отделении «социальной функции» права от его струк­ туры как внешних по отношению друг к другу, а на введении этой «социаль­ ной функции» в рамки самой структуры права; противопоставление права интеграции, координации, субординации является лишь юридической кон­ струкцией, характеризующей различные социальные функции права.

Так, применительно к современности в своей весьма ценной работе Карл Реннер противопоставляет «социальную функцию» права («социальное право») сущности этого права, причем Реннер понимает такую сущность с этатистских и, в принципе, индивидуалистических позиций (как волю государства, подчи­ няющую себе волю отдельных индивидов). Реннер приходит к следующему выводу: «функция» права собственности в условиях капиталистического

Эта концепция часто встречается у экономистов (А. Вагнер, Г. Шмоллер и др.). Среди правоведов данную концепцию воспринял Карл Реннер, по-видимому, в двух своих очень важ­ ных работах: «Die soziale Funktion des Rechts» (Marx-Studien. 1904 (опубликована под псевдони­ мом И. Каннер)), «Die Rechtsinstitute des Privatrechts und ihre soziale Funktion» ( 1929) и его послед­ няя работа. При этом у Реннера термин «социальное право» обретает смысл, весьма схожий с признаваемым нами за этим феноменом смыслом (см. последнюю из цитируемых работ, особен­ но фразу: «Мы живем в социальном праве, находясь в оболочке права гражданского»).

182

Идея социального права

режима полностью изменилась и с «социальной точки зрения» представляет собой право управления массой наемных работников, объединенных в ассо­ циации доминирования, тогда как с «юридической точки зрения» право соб­ ственности остается полностью координирующим.224 На это мы возражаем указанием на недостаточность подобного анализа; полностью соглашаясь с фактом указанной эволюции, мы утверждаем, что новое управленческое пра­ во, которым располагает капиталист, может и должно пониматься и форми­ роваться с позиций права. Ведь изменилась не только «социальная функ­ ция» права собственности, но вместе с ней изменилась и сама структура этого института права. Вместо индивидуалистического правопорядка мы имеем дело с правом интеграции некоего предприятия, представляющего собой тотальность, которая обслуживается индивидуалистическим правом и соот­ ветственно трансформируется в субординирующий правопорядок. Исходя из этого, категория «социальное право» в том виде, в каком мы ее понимаем, позволяет с точки зрения права объяснить те явления действительной жизни права, наблюдение которых Реннер считает возможным только в случае вы­ хода из сферы юридической в сферу социологическую.

7. Иногда термином «коллективное право» обозначаются явления, весь­ ма близкие к тем, которые мы понимаем под термином «социальное право».

Во Франции выражение «коллективное право» было введено, насколько нам известно, Эммануэлем Леви,225 не сумевшим точно сформулировать значе­ ние этого термина.226 В дальнейшем особенно благоприятной для судьбы данного термина оказалась его связь с теорией «коллективных трудовых со­ глашений»,227 которую мы сами считаем одной из важных сфер применения идеи социального права в рассматриваемом нами значении. Затем выраже­ ние «коллективное право» получило широкое распространение в послерево­ люционной Германии, где оно преимущественно использовалось для харак­ теристики новых институтов трудового права; в этом смысле часто говорят о «коллективном трудовом праве», которое противопоставляется «индивидуаль­ ному» или «договорному» праву, регулирующему тот же предмет. Согласно данной терминологии22" «коллективное право» обозначает все те правовые ситуации в рамках трудовых и иных отношений, в которых заинтересован­ ные лица выступают не в качестве изолированных индивидов, а в качестве некоей тотальности (неважно, будет ли это организация работников в струк­ туре предприятия, созданная для выборов заводских советов и создающая в силу коллективных трудовых договоров обязательства даже и для третьих лиц, либо профсоюзное право, право касс взаимопомощи, либо, наконец,

Rentier К. Die Rechtsinstitute des Privatrechts und ihre soziale Funktion. 1929. S. 28-72, 119 usw., 142 usw.

” s Levy E. L'affirmation du droit collectif. 1903 (перепечатано в: Levy E. La vision socialiste du droit. 1926. P. 105-127).

“ 6 См. нашу критику этой точки зрения Э. Леви в моей книге «Идея социального права и современность», глава I части второй.

2:7 См. особенно: Rouas! A. Essai sur la nature juridique du contrat collectif. 1909. P. 96-97; о

Руасте см. в «Идее социального права и современность», главу II части первой.

” * Краткое резюме данной концепции можно найти у Робера Кестана: Cestan R. Essai sur le droit collectif. — Кстати, Кестан пытается связать эту концепцию с институциональной теори­ ей М. Ориу, а также с традиционалистскими концепциями Бурже и др.

183

Г. Д. Гурвич

Избранные труды

право, регламентирующее режим совместно управляемой собственности229 (которую мы назвали федералистской)). К термину «коллективное право» (а не к освященному традицией термину «корпоративное право») здесь прибе­ гают потому, что в большинстве случаев речь идет о непризнанных во внеш­ ней сфере в качестве юридических лиц тотальностях, которые зачастую даже не имеют организованной формы, несмотря на то что они играют непосред­ ственную роль в правоотношениях (например, масса работников — как чле­ нов, так и не членов профсоюза, которые задействованы в коллективном со­ глашении).

Понятие «коллективное право» в силу того, что оно игнорирует все ос­ тальные сущностные характеристики социального права, оказывается одно­ временно и более широким, и более узким, чем используемое нами понятие права интеграции (два этих термина можно сравнить с двумя взаимно пере­ секающимися окружностями). Понятие «коллективное право» уже понятия «социальное право» в силу того, что оно обычно противопоставляется «об­ щему праву» и рассматривается в качестве права, регулирующего исключи­ тельно те тотальности, которые обладают партикулярным характером.230 И в то же время данное понятие намного шире понятия «социальное право», поскольку оно зачастую включает в себя многочисленные случаи, когда то­ тальности, участвующие в правоотношении, регламентируются не своим собственным автономными правом, а неким навязываемым извне гетероген­ ной по отношению к данной тотальности властью правопорядком: либо за­ конодательством государства (например, защита труда в силу закона или навязывание тарифов в какой-либо из отраслей промышленности со сторо­ ны государственного органа), либо распорядительной волей хозяина, обяза­ тельной для тотальности (ассоциации доминирования, например, распоря­ док дня в мастерской, установленный односторонним волеизъявлением хозяина).

Понятие «коллективное право» не предоставляет никакого критерия для разграничения «права интеграции» и «права субординации»; «государствен­ ного права» и «автономного права» (не говоря уже о различии общества и государства), что делает это понятие нечетким и зыбким. Термин «коллек­ тивное» имеет двойное значение и может обозначать как конкретную тоталь­ ность, так и коллективизм, в рамках которого тотальность понимается как неразложимое единство, поглощающее своих членов, — как «централизо­ ванный» индивид в широком смысле (искажение социализма, выразившееся в стремлении к централизации). Поэтому в борьбе против «правового инди­ видуализма» и его тени — этатизма данный термин кажется нам менее при­ годным для такой борьбы, чем термин «социальное право».

8. Нам остается только проанализировать ту концепцию понятия «соци­ альное право», которая хотя и полностью отличается от нашей, но тем не менее не отделена от нее полностью. Эта концепция заключается в понима­ нии социального права как той сферы, в которой публичное и частное право

::ч По поводу этой последней точки зрения см.: JosserandО. Essai sur la propriété collective II

Livre du centenaire. 1904; a также: Cestan R. Essai sur le droit collectif. P. 102 usw., 212-222. :м См. по данному вопросу: Cestan R. Essai sur le droit collectif. P. 109-110.

184

Идея социального права

взаимопересекаются и создают синтез с тем, чтобы сформировать новое по­ нятие, занимающее промежуточное положение между двумя вышеназван­ ными видами права. Данная концепция, корни которой можно найти уже в некоторых намеках школы французских солидаристов и которая оказалась широко распространена в современной доктрине трудового права в Герма­ нии, имеет множество нюансов: это «наполовину публичное и наполовину частное» право можно рассматривать либо как третий вид права, обладающий совершенно оригинальной юридической структурой,231 либо как простой сплав частного и публичного права, формируемый в терминах институтов частного права,232 либо, наконец, исключительно как переходный историче­ ский период, симптоматичный для процесса постоянного роста публичного права, которое постепенно растворяется в праве частном.233 И только в пер­ вом случае понимание термина «социальное право» затрагивает проблему права интеграции в том смысле, в котором мы его понимаем. По сути же, речь идет о признании существования некоей правовой действительности, для которой в силу ее имманентной структуры становится неприменимым традиционное противопоставление публичного и частного права.234

Из изложенного выше нам хорошо известно, по поводу каких сфер пра­ вовой действительности здесь возникает вопрос: речь идет о праве, которое в случае коллизии с государственным правопорядком оказывается равным ему либо его превосходит; о независимом от государства и не подчиненном ему праве; о чистом и независимом праве. Лишь к этому праву неприменимо формальное противопоставление публичного и частного права; во всех ос­ тальных случаях термины двух данных противоположностей: социальное и индивидуальное право (структурное различие); публичное и частное право (формальное различие) оказываются полностью взаимозаменяемыми.

Отсюда становится видно, что понимание социального права как тре­ тьего вида права, наряду с публичным и частным правом, оказывается по­ винно в двойной ошибке: здесь происходит смешение независимых друг от друга формальной и материальной противоположностей, термины которых являются взаимозаменяемыми; здесь в качестве отличительного признака самого социального права берется внешнее проявление того обстоятельства, что определенные слои этого права освобождаются от опеки государствен­ ного правопорядка. Поэтому данную концепцию можно рассматривать как симптом развития некоторых важных секторов чистого и независимого со­ циального права, которые становятся все более заметными; но она ровным

:31 См., напр.: Sinzheimer H. Ein TariIfgesetz. Die soziale Selbstbestimmung im Recht. 1916; Lehmann A. AllgemeinerTei! des B. G. B. 2-te Aufl. 1922. S. 2; Herzfeld F. Jahrbuch des Arbeitsrechts. 1919. S. 113; GoldschmidW. Reichswirtschattsrecht. 1923. S. 15-16.

:32 См., напр.: Flalow G. Betriebsratgesetz. Commentarium. 12-te Aull. 1927. S. III-1V, 16-18. :3J Hedemann W. 1) Das Bürgerliche Recht und die neue Zeit. 1919; 2) Einführung in die RechtswissenschafV 2-te Aull. 1927. S. 11; Nussbaum A. Das neue Wirtschaftsrecht. S. 46 usw., 56

usw., 61 usw.

-î' Именно к этому выводу пришел Зинцхаймер в своей замечательной работе «Grundzüge der Arbeitsrechts» (1927. S. 89, 79 usw., 105, 274-275), где его концепция социального права при­ ближается к развиваемой нами концепции. О Зинцхаймере и по поводу всех упомянутых выше теорий см. наше изложение в части первой работы «Идея социального права и современность».

185

Г. Д. Гурвич		Избранные труды
счетом ничего не добавляет к определению имманентной юридической струк­
туры этого права.
9.	Само количество возражений,	заблуждений, смысловой неясности,

которые следуют за термином «социальное право» и которые мы постара­ лись устранить, могло бы дать почву и для последнего возражения. Спраши­ вается, зачем же выбирать такой термин, который требует столь трудоемких предварительных объяснений; почему бы не поискать другой, более удач­ ный и менее двусмысленный термин? Вот наш ответ: вопрос о терминоло­ гии может дискутироваться постоянно, и поэтому мы сами уточняем выра­ жение «социальное право» термином «право интеграции». Однако можно сказать, что безальтернативна вся научная терминология, и особенно терми­ нология общественных наук, зачастую используемая для обозначения тех явлений, которые приводят в действие все человечество и которые сами ста­ новятся действительными силами исторической жизни — она сама навязы­ вает себя. Термин «социальное право», который сегодня у всех на устах: и у великих правоведов современности (Гирке, Салейль, Ориу, Дюги), и у ре­ форматоров экономики, и у политиков (этот термин можно найти в програм­ мах Всеобщей Конфедерации Труда, у представителей английского гильдей­ ского социализма, у Жоресат и и др.), и у беспристрастных наблюдателей правовой жизни наших дней,235 является одним из тех терминов, которые с необходимостью себя навязывают. Употребление данного термина оказы­ вается тем более обоснованным, что он имеет долгую и славную историю и что этот термин с XVII по последнюю четверть XIX в. служил для ряда мыслителей (чьи доктрины мы будем изучать ниже) для обозначения того же самого комплекса проблем, который связываем с данным термином и мы. Исходя из этого, мы полагаем возможным считать оконченным спор о приемлемости термина «социальное право».

1,5 См., напр.: Fehr H. Recht und Wirklichkeit. 1927. S. 95: «Новое право уже существует как понятие, независимо от того, называют ли его социальным правом или как-либо иначе».

Глава VI ОБОСНОВАНИЕ ОТПРАВНОЙ ТОЧКИ

В ИСТОРИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ ИДЕИ СОЦИАЛЬНОГО ПРАВА.

ПРИМЕНЯЕМАЯ МЕТОДОЛОГИЯ

Мы начинаем нашу историю идеи социального права с XVII в., где, по нашему убеждению, у некоторых не известных широко мыслителей можно найти первые следы данной идеи. В целях настоящего исследования напрас­ ным было бы обращение к античности, так как отождествление социальной связи со связью государственно-публичной и отсутствие какого-либо уси­ лия к достижению синтеза между универсализмом и индивидуализмом ис­ ключают для данной исторической эпохи всякую возможность образования идеи социального права.

Средневековье с его богатой внегосударственной правовой культурой, основанной на автономном праве социальных групп и договорных отноше­ ниях между этими группами, не может, несмотря на кажущуюся очевидность, служить отправной точкой для нашего исследования. Для этого есть множе­ ство причин: а) религиозный и космический универсализм corpus mysticum (лат. — мистического тела Церкви. — Прим. пер.) — сущностное основание для всякой социальной идеологии — в Средние века236 имело монистиче­ ский характер, исключая возможность плюрализма равнозначных правопо­ рядков и подчиняя все социальные группы видимому церковному единству;237 б) краеугольным камнем всего «правового антииндивидуализма» Средневе­ ковья является целостность corpus mysticum (называемого также Вселенской церковью), понимаемого как строго иерархическая тотальность; как иерар­ хия, заранее указывавшая место всем правопорядкам, внешним выражением которой была характеристика Церкви как ассоциации доминирования; в) хотя универсализм «corpus mysticum» благодаря влиянию христианства и стал более благоприятным для индивида, чем этатистский универсализм антич­ ности, но и эта разновидность универсализма полностью жертвовала авто­ номией индивида ради предопределенной и стабильной тотальности косми­ ческого и религиозного универсума; и в этом случае не вставал вопрос о

состоящей из отдельных лиц автономной тотальности, об универсализме как «трансперсонализме»; г) наконец, две основные правовые системы Сред­ невековья — «феодального права» и «канонического права» — сами по себе

По поводу этого направления см. замечательные исследования Отто фон Гирке: Gierke О.

Genossenschaftsrecht. 3-te Bd. 1881. S. 510-644. — Эта часть книги Гирке в 1914 г. была переве­ дена на французский язык под названием «Политические теории средневековья».

211 Ibid. (во французском переводе). Р. 100 («Согласно средневековой теории общества, вся­ кая организация человеческого общежития должна рассматриваться как часть той организа­ ции миропорядка, которая связана с существованием самого Бога, а всякая мирская группа должна рассматриваться как органический член Civitas Dei, который охватывает как небо, так и землю ... Человечество представляет собой “corpus mysticum”, основанное и управляемое самим Богом»).

187

Г. Д. Гурвич

Избранные труды

представляли помеху для развития идеи социального права отнюдь не менее серьезную, чем все вышеперечисленные.

Недавно скончавшийся П. Г. Виноградовьх очень удачно заметил: «Фео­ дальное право обладало слишком узкой основой, а право каноническое — слишком широкой; в одном случае эту основу составляло наследственное владение, а в другом — человечество (точнее — corpus mysticum)».238 Если принцип наследственного владения как основы для той власти, на которой зиждилось феодальное право, открывал путь для проникновения в право индивидуалистических предрассудков римского права,214 то служащее основой для Вселенской церкви иерархическое и монистическое «corpus mysticum» трансформировало все автономное право социальных общностей в суборди­ нирующее право.2,10 Понятно, что объединение этих двух тенденций в рам­ ках единой романо-канонической доктрины, которая являлась бы оконча­ тельной формой развития обеих тенденций, было бы максимально отдалено от идеи «права социальной интеграции» в нашем ее понимании, а все, чего можно было бы достичь в рамках такой доктрины, — это, скорее всего, не­ уверенное признание существования ряда ассоциаций доминирования наря­ ду с государством.241 Третья система средневекового права — право свобод­ ного союза (f'reie Einung (нем.)) ремесленных корпораций и автономных гильдий242 — исчерпала себя, извратила свою сущность и очень быстро ис­ чезла с тем, чтобы повлиять на секулярную романо-каноническую правовую доктрину; в этой третьей системе не было такого сословия правоведов, Как в двух предыдущих системах.LXI

Следовательно, идея социального права является, по сути, продуктом современности. Необходимой была полная эмансипация человеческой мысли, имевшая место в эпоху Возрождения; необходимо было открытие многооб­ разия окружающего мира, утверждение множества равнозначных систем цен­ ностей; необходимо было освобождение человеческого общества (как авто­ номной тотальности, состоящей из лиц, чей разум не имел безграничных возможностей) от зависимости, порой доходившей и до смешения с другими видами тотальностей; наконец, насущно необходимым было достижение пос­ ледовательного синтеза индивидуализма и универсализма; все это было не­ обходимо для того, чтобы идея права социальной интеграции стала возмож­ ной. Не могло быть никакой идеи социального права до эпохи Возрождения!

Хорошо известно, что основы современной науки и философии в основ­ ном были заложены именно в XVII в. Имена Декарта и Спинозы, Галилея и Ньютона обозначают собой решающий этап истории автономии человечества. «Границы современной цивилизации оказываются обозначенными самой

	Vmogradov P. G. Principes historiques du	droit. Vol. I (во французском переводе).	1920.
P. 171-172.
2,4	Gierke О. Genossenschaftsrecht. Э-te Bd. (во французском переводе). P. 34 et suiv.,		187 et
suiv.	lbid. P. 251 et suiv., 254 et suiv.
-4I	lbid. P. 425-431 et suiv., 440 et suiv., 451	et suiv., 477 et suiv., 483 et suiv.
	lbid. Vol. 1. 1868. P. 220-270,295, 514, 358-397,299,Saint Léon M. Histoire des corporations
des métiers. 3-e éd. P. 992 et suiv., 79 et suiv.

188

Идея социального права

историей... Начиная... с картезианского спиритуализма... мудрость гуманиз­ ма... спускается... на землю и завладевает Западом».243 Исходя из этой точки зрения, нет ничего удивительного в том, что мы начинаем свое исследование

сXVII в.

Всфере общественных наук влияние методов математики и физики в XVII в. привело к триумфу индивидуалистических концепций, что можно за­ метить в философии права Гоббса, Пуфендорфа1*" и даже Спинозы (чья мета­ физика максимально отдалена от индивидуализма), в продолженном затем Лок­ ком движении (который объединил это направление идей с религиозным либерализмом английских индепендентов244), вплоть до Ж.-Ж. Руссо.

Всвете этого могло бы показаться парадоксальным желание найти следы

антииндивидуализма в общественных науках XVII в., тогда как (если только речь не идет об Античности или Средневековье) обычно антииндивидуализм связывают с реакцией начала XIX в. против идеологии Великой Французской революции. Мы сознательно хотим порвать с указанной концепцией путем де­ монстрации того, что в XVII в., наряду с индивидуалистической «социальной физикой», закладывались основы и совершенно иной концепции, единствен­ но новаторской и по-настоящему достойной XVII в. Только такая концепция противопоставляла себя традиции римского права и романо-канонической доктрине: в ее рамках была предпринята попытка разработать новую концеп­ цию автономной социальной тотальности, являющейся имманентной, а не транс­ цендентной по отношению к своим членам. Предполагалось, что эта концеп­ ция состояла бы в синтезе индивидуализма и универсализма и здесь впервые была предпринята попытка (о чем очень редко думали универсалисты XIX в.) ввести идею тотальности в недра правовой сферы.

Несмотря на то что подобное новаторское усилие осталось почти неза­ меченным в правоведении, данное направление идей сыграло, благодаря физиократам, существенную роль в зарождении двух других научных дис­ циплин — политической экономии и социологии. И совсем не напрасно на протяжении всего XVII в. представителей этого направления мысли во главе с Гроцием и Лейбницем называли «социалистами»,245 именем, которым обычно называют мыслителей XIX в.244

:4) Brunschvicg L. Le progrès de la conscience dans la philosophie occidentale. Vol. 1. P. 141.

137et suiv.

:4J См. м о ю работу «Идея неотчуждаемых прав человека в политической доктрине X VII-

XVIII вв.» (Работы российских ученых Зарубежья. Т. 1. Берлин, 1921. С. 65 и сл.).

и5 См., напр., заявление И. Г. Хофбауера в работе: Hofjbauer 1. G. Naturrecht aus dem BegritTe des Rechts entwickelt, Anhang; Entwurf einer Geschichte des Naturrechts. 1793. S. XXI («Его (Пу-

фендорфа) последователей особенно называют социалистами, несмотря на то что основу для естественного права заложил еще Гроций». — Единственным автором, который обратил вни­ мание на такое использование термина «социалист», был, насколько нам известно, ПрадьеФодере в заметках к переводу работы Гроция «De jure belli ас pacis» (1863. С. 63)).

^ К а р л Грюнберг в своей интересной статье «Der Ursprung der Worte “Sozialismus” und “Sozialist”» (Archiv für die Geschichte des Sozialismus. 1911. 2-te Bd. S. 372-379) указал на рабо­ ту итальянца Джакомо Джильоно (Guiliono G. L'anti-socialismo refutato. 1803), где впервые был использован термин «социализм», еще до первопроходчиков идеи социализма Оуэна в Англии (1827), Леру и Вине во Франции (1831). Грюнберг не замечает, что книга Джильоно, написан­ ная в качестве опровержения индивидуалистической философии («anti-socialism») Ж. Ж. Руссо, уже предполагала общепринятое использование термина «социалист», который в XVII—XVIII вв. использовался для обозначения направления идей Гроция — Л ейбница— Вольфа.

189