Malinovskiy_A_A_Zlopotreblenie_subektivnym_pr

101

помилование, право на условно-досрочное освобождение преимущественно предопределено принципом гуманизма. Предписания объективного права, устанавливающие содержание субъективных прав (которое в свою очередь обусловлено их назначением) не только не могут противоречить принципам права, но и детерминированы ими.

Попутно заметим, что в доктрине мусульманского права назначение каждого субъективного права достаточно четко предопределено религиозными догмами. Поскольку все права дарованы Аллахом, пишет Я.С.Х. Мохамед, человек не должен использовать право, как того пожелает, а обязан осуществлять его в соответствии с ограничениями, наложенными шариатом. Поэтому необходимо, чтобы цель обладателя права совпадала с благими целями Аллаха. Если обладатель права, реализуя свои права, наметил цель или выгоду, то логично, чтобы эта цель соответствовала общим принципам шариата. Частный интерес управомоченного лица остается законным только в том случае, если он не противоречит общим нормам и принципам шариата118.

В целом ряде случаев назначение субъективного права можно вывести из анализа юридических обязанностей, возложенных на носителя соответствующих прав. Если конкретному субъективному праву всегда корреспондируется соответствующая юридическая обязанность, то неисполнении последней в процессе реализации субъективного права в конечном счете неизбежно приведет к осуществлению права в противоречии с его назначением, поскольку нарушится баланс между интересами управомоченного субъекта и интересами третьих лиц. Так, родители имеют право по своему усмотрению воспитывать детей, но при этом обязаны заботиться об их психическом и физическом здоровье. Неисполнение данной

118См.: Мохамед Я.С.Х. Указ. соч. С. 82-83

102

обязанности приведет к тому, что родительские права будут осуществляться в противоречии с их назначением.

Анализируя назначение субъективного права необходимо обращать внимание не только на цель субъективного права (т.е. на тот результат, который должен достигнуть управомоченный субъект посредством осуществления права), но и на цель правовой нормы, которая предоставляет субъекту конкретное право. Важно подчеркнуть, что право осуществляется в соответствии с его назначением лишь тогда, когда соответствующее правовое поведение совпадает с целью правовой нормы. Некоторые правоведы даже само понятие злоупотребление правом определяют через категорию «цель правовой нормы». Так, Карл Экштайн под злоупотреблением правом предлагает понимать применение правовой нормы, противоречащее ее цели, для реализации интересов, которые данной правовой нормой не защищаются119.

Однако нужно иметь в виду, что указание на цель, как и на назначение конкретного субъективного права, в действующем законодательстве содержится не часто. В этой связи, следует согласиться с А.В. Юдиным в том, что целевое назначение субъективного права не является обязательным формальным атрибутом каждого субъективного права. При изложении правовой нормы, наделяющей лиц определенными правами, законодатель в основном воздерживается от прямого указания на их целевое назначение, в противном бы случае нормативный акт оказался бы перегруженным. Целевое назначение права можно вывести из общих целей и задач правового акта, приводимых, как правило, в преамбуле текста или в его общих положениях120.

119Экштайн К. Основные права и свободы. По российской Конституции и Европейской Конвенции М., 2004.

С. 261.

120Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. СПб., 2005. С.

103

В отдельных законодательных актах (преимущественно это касается кодексов) содержатся нормы, анализ которых позволяет достаточно точно выявить назначение тех или иных субъективных прав. Например, ст. 1 “Цели и задачи трудового законодательства” и ст. 2 “Основные принципы правового регулирования трудовых отношений” Трудового кодекса РФ дают возможность утверждать, что трудовые права предназначены для: свободного распоряжения личностью своими способностями к труду, выбору профессии и роду деятельности, создания благоприятных условий труда, достижению оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений и интересов государства, обеспечения равенства возможностей работников на продвижение по работе, защиты интересов работника и т.д.121.

Однако вышеуказанная авторская позиция (касающаяся тезиса о том, что право осуществляется в соответствии с его назначением лишь тогда, когда соответствующее правовое поведение совпадает с целью правовой нормы), которая нашла свое отражение в более ранних работах122, критикуется в юридической литературе. Так, С.Г. Зайцева указывает, что данный подход является ошибочным, поскольку получается, что каждая отдельно взятая правовая норма должна иметь самостоятельную цель, а лицо, осуществляющее какиелибо действия по реализации своего права, прежде чем воплотить в жизнь предписания того или иного правового установления, должно определить точное его назначение123.

121В этой связи представляется не случайным тот факт, что авторы некоторых отраслевых научных исследований определяют злоупотребление правом через категорию «цель, установленная нормативным правовым актом». Так, Е.М. Офман под злоупотреблением правом предлагает понимать деяние (действие или бездействие), совершаемое управомоченным субъектом трудового права с целью причинения вреда и (или) получения необоснованных преимуществ перед другими субъектами при реализации возможностей, заложенных в нормативно правовых актах, с нарушением установленных данными нормативными правовыми актами целей. (См.: Офман Е.М. Злоупотребление правом субъектами трудовых отношений. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 7).

122См.: Малиновский А.А. Вопросы квалификации злоупотреблений правом // Юрист. 2002. № 2. С. 6.

123См. подробнее: Зайцева С.Г. Злоупотребление правом как правовая категория. Дисс. … канд. юрид .наук.

Волгоград, 2003. С. 90-96.

104

Комментируя этот тезис, укажем на ряд принципиальных моментов. Во-первых, правовая норма как элемент объективного права имеет общие для всего права цели, которые заключаются в выполнении правом его функций - регулятивной и охранительной. Вовторых, у каждой правовой нормы в зависимости от того, является ли она управомочивающей, обязывающей или запрещающей имеются и соответствующие специальные цели - предоставить субъекту конкретное право, обязать его совершать определенные действия, запретить социально вредное поведение. Кроме того, отметим, что принятие законодателем “бесцельной нормы” является серьезным недостатком, поскольку такая норма по своей сути не будет направлена на четкое и точное регулирование общественных отношений. Поэтому, разумеется, свои цели (как общие, так и конкретные) есть у каждой правовой нормы.

Применительно к исследуемой проблеме уточним, что вопрос о цели конкретного субъективного права и цели правовой нормы, предоставляющей данное право нельзя понимать упрощенно. Не должно возникать теоретических заблуждений по поводу того, что единственной целью, например, управомочивающей правовой нормы является указание на цель соответствующего субъективного права. Напомним, что цель (назначение) субъективного права заключается в предоставлении субъекту юридически гарантированной возможности удовлетворить свою конкретную потребность указанным в законе способом. А целью правовой нормы как раз и является наделение субъекта конкретными правомочиями и установление механизма их осуществления, посредством которого субъект получит возможность удовлетворить свои потребности. Принятием соответствующей управомочивающей нормы, кстати говоря, и будут регламентированы в конечном счете те общественные отношения, которые могут

105

возникнуть по поводу удовлетворения субъектом конкретной потребности.

Вряде случаев, пишет А.В. Юдин, законодатель прямо оговаривает целевое назначение отдельного субъективного права, используя для этого либо прием позитивного описания, либо прием отрицания. Например, как следует из абз.4 ст. 138 ГПК, встречный иск принимается для совместного рассмотрения с первоначальным в целях быстрого и правильного рассмотрения споров. Напротив, положения ч.2 ст. 284 ГПК говорят о том, какой не должна быть цель обращения в суд с заявлением о признании лица недееспособным или ограничено дееспособным; это заведомо необоснованное ограничение или лишение лица дееспособности124.

Вбольшинстве ситуаций назначение субъективного права можно без труда определить посредством толкования диспозиции управомочивающей нормы. В частности, ст. 56 Семейного кодекса РФ предписывает: «При нарушении прав и законных интересов ребенка, в том числе при невыполнении или при ненадлежащем выполнении родителями обязанностей по воспитанию, образованию ребенка либо при злоупотреблении родительскими правами, ребенок вправе самостоятельно обращаться за их защитой в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет в суд».

Вданном случае, вполне очевидно, что назначение вышеописанного субъективного права состоит в предоставлении ребенку юридически гарантированной возможности защитить свои права и законные интересы.

Что касается второго тезиса С.Г. Зайцевой (по мнению которой, лицо, осуществляющее какие-либо действия по реализации своего права, прежде чем воплотить в жизнь предписания того или иного

правового установления, не

должно определять точное его

124 См. Юдин А.В. Указ. соч. С. 34.

106

назначение), то он также является спорным. Разумеется, субъект не всегда обязан в каждом конкретном случае соотносить свое поведение с назначением субъективного права. Хотя такие требования содержатся, например, в ст. 7 Семейного кодекса РФ, ст. 17 Жилищного кодекса РФ и других актах. Однако отказ лица от точного определения назначения субъективного права необходимо рассматривать как своеобразную деформацию правосознания. Более того, лицо, не соотносящее свое правовое поведение с назначением конкретного субъективного права может умышленно или неосторожно осуществить это право в противоречии с его назначением, что в конечном итоге приведет к злоупотреблению правом. Это в свою очередь чревато целом рядом неблагоприятных последствий. В частности, суд управомочен законом отказать в защите того права, которым лицо злоупотребило или может лишить его соответствующего права либо ограничить его в правах, признать заключенную им сделку недействительной, брак фиктивным, а также привлечь его в установленных случаях к юридической ответственности. Поэтому субъект, отказываясь точно определить назначение субъективного права, прежде чем осуществить его, по сути дела действует на свой страх и риск.

Безусловно, во всех спорных ситуациях назначение того или иного субъективного права может быть установлено в судебном решении. Так, например, в некоторых американских прецедентах достаточно подробно описывается назначение следующих прав и свобод: право женщины на аборт (Roe v. Wade, 1973), свобода собраний (NAACP v. Alabama, 1958), право на самовыражение (Texas v. Johnson, 1989), право не свидетельствовать против самого себя (Miranda v, Arisona,1966)125. При этом квалифицируя то или иное

125 См. подробнее: Франковски С., Гольдман Р., Лентовска Э. Верховный Суд США о гражданских правах и свободах. Хельсинкский фонд по правам человека. “БЕГА”. Польша. 1990.; Харрелл М.Э., Андерсон Б. Равное правосудие на основе закона. Верховный Суд в жизни Америки. М., 1995.

107

деяние как злоупотребление правом, суд оценивает действовало лицо в соответствии с назначением предоставленного ему права или в противоречие с ним.

Другой аспект проблемы назначения субъективного права состоит в разумном ограничении эгоизма управомоченного субъекта, в установлении необходимого равновесного баланса между потребностями отдельных индивидов, между конкурирующими интересами личности, общества и государства.

При осуществлении права в противоречии с его назначением возникает ситуация, при которой конкретные интересы субъекта права и интересы общества не совпадают. Субъект заинтересован посредством осуществления права удовлетворить свою потребность. Общество также заинтересовано в том, чтобы каждый его член мог удовлетворить свою потребность, но способом, приемлемым для общества.

В этой связи назначение субъективного права состоит в предоставлении управомоченному субъекту юридически гарантированной возможности удовлетворить свои потребности, не нарушая при этом интересов других лиц, общества и государства126. Задача законодателя, определяющего назначение конкретного субъективного права заключается в том, чтобы вписать человеческие потребности в четко определенные юридические рамки, обусловленные максимально допустимыми обществом пределами дозволенного поведения. Выход за эти пределы и представляет собой

126 Данный тезис поддерживается в отраслевых юридических исследованиях. В частности, И. Советников, проанализировав злоупотребления избирательными правами, приходит к следующему выводу: «Право быть избранным предоставляется гражданам для того, чтобы они представляли избирателей и выражали волю народа в представительных органах власти и органах местного самоуправления, а также на выборных должностях. Если же лицо выдвигается, регистрируется или совершает иные избирательные действия, входящие в содержание пассивного избирательного права, в противоречии с указанными целями и с намерением нарушить или затруднить реализацию избирательных прав других лиц, то оно злоупотребляет своим пассивным избирательным правом». (См. подробнее: Советников И. Злоупотребление пассивным избирательным правом // Сравнительное конституционное обозрение. № 2 (51). 2005. С 139.).

108

осуществление субъективного права в противоречии с его назначением.

В юридической литературе правильно отмечается, что издавая норму права, законодатель всегда имеет в виду охрану определенных интересов. Охраняются правом объективные интересы и именно в тех пределах, в которых законодатель признал их общественно значимыми. Основным критерием для установления пределов реализации (удовлетворения) интересов определенного лица служат интересы других лиц, в том числе общественные и государственные127.

При осуществлении субъективного права в противоречии с его назначением происходит не только конфликт между интересами общества и личности, но и коллизия между объективным и субъективным правом. Создается такая ситуация, при которой объективное право не выполняет должным образом свои регулятивные и охранительные функции, а от этого страдает и правопорядок в целом: формально равные управомоченные субъекты становятся фактически неравными в процессе осуществления своих прав; произвольно (по усмотрению субъекта) изменяется объем некоторых правомочий, а следовательно, неоправданно расширяется гарантированная государством мера свободы; правомерное поведение формально осуществляемое в рамках закона становится социально вредным; цель одной правовой нормы, установленная законодателем, достигается посредством реализации субъектом другой правовой нормы. Одним словом - дух права приходит в противоречие с его буквой. Во избежание этого государство не только предоставляет гражданам субъективные права, но и устанавливает механизм их осуществления, который базируется на принципах

127 Курбатов А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов // Хозяйство и право. 2000. № 12. С. 37.

109

осуществления права, один из которых - осуществление права в соответствии с его назначением.

В качестве итога отметим, что осуществление субъективного права

впротиворечие с его назначением имеет место в следующих случаях: -когда субъект удовлетворяет потребность, реализация которой

гарантирована одним субъективным правом, посредством осуществления другого субъективного права;

-когда субъект, осуществляя субъективное право, поступает вопреки принципам права;

-когда субъект, осуществляя субъективное право поступает вопреки управомочивающей норме права, не соотносит свое поведение с целью данной нормы;

-когда субъект, осуществляя субъективное право не исполняет корреспондирующуюся данному праву юридическую обязанность; -когда субъект осуществляет субъективное право ненадлежащим способом; -когда в процессе осуществления субъективного права создается

ситуация, при которой интересы субъекта права вступают в конфликт с интересами общества и государства.

Таким образом, к основным признакам, характеризующим злоупотребление правом как правовое явление, относятся: причинение субъектом в процессе осуществления субъективного права вреда другим участникам общественных отношений (личности, обществу, государству), а также осуществление конкретного субъективного права в противоречие с его назначением. Все это позволяет сформулировать дефиницию злоупотребления субъективным правом, под которым необходимо понимать такой способ осуществления субъективного права в противоречие с его

110

назначением, посредством которого субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений.

Для того чтобы злоупотребление правом имело место необходимо наличие одновременно двух вышеперечисленных признаков. Причинение вреда при осуществлении права в соответствии с его назначением не должно рассматриваться как злоупотребление правом. Более того, некоторые права вообще невозможно реализовать без причинения вреда другому лицу. К таковым относится, например, право на необходимую оборону (обороняющийся, осуществляя свое право, может причинить нападающему телесные повреждения).

Безвредное осуществление субъективного права в противоречии с его назначением также не считается злоупотреблением правом. Данное деяние хотя и совершается вопреки смыслу управомочивающих правовых предписаний, в противоречии с духом объективного права, не является ни правонарушением, ни злоупотреблением правом, поскольку не причиняет вред общественным отношениям. К примеру, сосед в дневное время громко включает музыку (“звуки джунглей”) с единственной целью досадить соседке, однако не знает, что ее в настоящее время нет дома. В данном случае отсутствует признаки правонарушения (ночное нарушение тишины), поскольку музыка включается днем. Всех признаков злоупотребления правом в данном деянии также нет, т.к. осуществление права с единственной целью причинения вреда другому лицу (шикана), не причиняет вред.