Malinovskiy_A_A_Zlopotreblenie_subektivnym_pr

51

злоупотреблять правом оно не может. Совершить же противоправное действие и при отсутствии субъективных прав оно может»54.

Нам известен случай, - пишет М.И. Бару, - когда домовладелец, не добившись с помощью суда выселения из дома неугодного ему квартиранта, уничтожил в отсутствие квартиранта часть дома (принадлежавшего домовладельцу на праве собственности), оставив квартиранта под открытым небом. Разве это не есть злоупотребление правом собственности? Ведь такое поведение собственника стало возможным именно в связи с наличием у него права собственности55. В приведенном примере наглядно видно как управомоченный субъект в буквальном смысле слова оставляет человека без крыши над головой, посредством осуществления своего права. Примечательно, что действия домовладельца вполне законны, поскольку он как собственник вправе распоряжаться своим домом по своему усмотрению.

Болгарский правовед Янко Янев исследовал проблему злоупотребления правом сквозь призму осуществления субъективных прав в противоречии с их назначением. Данный подход представляется интересным и заслуживающим более внимательного изучения.

По мнению Я. Янева, злоупотребление правом есть осуществление права, находящееся в противоречии с целями, которые ставятся и преследуются правом, в противоречии с его предназначением. Любой выход за рамки желаемых результатов и преследуемых целей, содержащихся в правовых нормах, из которых вытекает субъективное право, вхождение в противоречие с его назначением, его ролью в обществе, но не доведенный до

54Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса // Сов. государство и право. 1958. № 12. С. 118.

55Там же.

52

правонарушения, представляет собой злоупотребление правом56. Вполне очевидно, что в предложенной дефиниции злоупотребление правом определяется как правомерное действие, представляющее собой осуществление права в противоречии с его целями или назначением.

Профессор Я. Янев предлагает различать злоупотребление правом, правомерное поведение и правонарушение, считая неправильной позицию тех авторов, которые полагают, что злоупотребление правом представляет собой правонарушение. Поясняя свою позицию, он пишет, что «когда действия или бездействия по осуществлению субъективных прав и исполнению возложенных юридических обязанностей находятся в полном согласии с нормами права и правом в целом, с назначением субъективных прав и юридических обязанностей, в согласии с общим духом и принципами права, его назначением в обществе и, как правило, с моральными принципами и правилами социалистического общежития, то они правомерны.

Когда действия или бездействия находятся в противоречии с данными правовыми нормами, когда осуществление субъективных прав и исполнение возложенных обязанностей выходят за рамки, преследуемых правовыми нормами результатов и целей, вступают в противоречие с их назначением, то такие действия или бездействия противоправны, они – правонарушения.

Когда действия или бездействия ни прямо, ни косвенно не нарушают правовых норм и принципов права, но находятся в противоречии с принципами морали и правилами социалистического общежития, нарушают эти правила, в отношении которых закон

56 Янев Янко. Правила социалистического общежития (их функции при применении правовых норм). М., 1980. С. 181-182.

53

требует, чтобы они уважались и соблюдались, то в принципе это будет злоупотребление правом»57.

Безусловно, позиция профессора Я. Янев вызывает ряд критических замечаний. Противоречивым представляется тезис о том, что «злоупотребление правом есть такое действие, которое прямо или косвенно не нарушает правовых норм, но нарушает принципы морали, соблюдение которых предписывается законом». Такое злоупотребление как раз и есть, выражаясь терминологией Я. Янева, «прямое или косвенное нарушение правовых норм». Например, гражданское законодательство большинства государств содержит норму, в соответствии с которой сделки, совершенные с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности ничтожны. Таким образом, лицо, злоупотребляя гражданским правом, заключившее безнравственную сделку, нарушает моральную норму, соблюдение которой предписано законом. В целом, попытку Я. Янева выяснить сущность правомерных, но безнравственных злоупотреблений правом следует признать неудачной.

Предложенная профессором Я. Яневым характеристика правонарушения «как действия по осуществлению субъективных прав в противоречии с их назначением» вызывает удивление, поскольку, как им было указано ранее, данный признак характеризует злоупотребление правом. Более того, решение вопроса о том, имело ли место или нет в каком-то конкретном случае осуществление субъективного права в противоречии с его назначением не позволит правоприменителю квалифицировать данное деяние как правонарушение, поскольку правонарушение характеризуется другими признаками (противоправность, виновность, общественная вредность и наказуемость). Осуществление права в противоречии с его назначением либо осуществление права вопреки цели той

57 Там же. С.183-184.

54

конкретной правовой нормы, которая данное право предоставляет и есть злоупотребление правом, а не правонарушение. Например, лицо, желающее уклониться от уголовной ответственности, реализует свое право избираться в представительный орган власти, с целью получить неприкосновенность и избежать тем самым судебного преследования не совершает правонарушения, а лишь осуществляет право быть избранным. Вполне очевидно, что это право осуществляется в противоречии с его назначением, поскольку лицо не стремиться исполнять функции депутата (осуществлять законотворческую деятельность, представлять интересы своих избирателей) а преследует совершенно иные цели.

В целом, по мнению Я. Янева, злоупотребление правом как явление включает в себя следующие элементы:

а) наличие предоставленных субъективных прав; б) использование этих прав в противоречии с их общественным

назначением; в) такое осуществление субъективных прав, которое еще не

нарушает конкретной, специальной правовой нормы с конкретным составом, конкретным содержанием, находящейся вне общей принципиальной правовой нормы, отказывающей в охране и защите действий, которые превышают пределы осуществления этих прав, - нормы, запрещающей злоупотребление этими правами;

г) нарушение запрещения осуществления или использования предоставленных прав или использование их таким образом, что им отказывается в охране и защите, о чем говорится в соответствующей общей, принципиальной правовой норме, однако без того, что сами эти действия объявлены правонарушениями не смотря на то, что они имеют определенную правовую значимость;

д) осуществление субъективных прав в противоречии с их общественным назначением независимо от воли и сознания

55

уполномоченного лица и от того, являются ли эти «действия или бездействия» умышленными или неосторожными или же объективно являются противными предоставленным правам и возложенным обязанностям, их общественному назначению, направлены ли они на то, чтоб причинить вред другим лицам в собственных интересах или интересах другого лица, или не преследуют никакого определенного интереса;

е) осуществление этих прав в противоречии с требованиями неправовых правил социалистического общежития58.

Своеобразие и противоречивость подхода Я. Янева к пониманию сущности исследуемого явления заключается еще и в том, что он разграничивает злоупотребление правом и шикану (осуществление субъективного права исключительно с целью причинить другому вред). В частности, он пишет: «Злоупотребление правом не означает осуществления права «назло» кому-либо, исполнение его со злостью… Не следует смешивать злоупотребление правом с действиями, посредством которых осуществляется использование субъективного права с целью причинить вред другому»59. Однако если право не употребляется во зло, то тогда становится не совсем понятна природа анализируемого нами явления. Получается, что с точки зрения Я. Янева, злоупотребление правом представляет собой правомерное, но безнравственное осуществление субъективного права в противоречии с его назначением, которое никому не причиняет вред. В таком случае совершенно непонятно, зачем «городить теоретический огород» вокруг столь безобидного правового явления?

Другой болгарский правовед Л. Василев, исследуя данную проблему, приходит к выводу о том, что злоупотребление правом

58Янев Янко. Указ. соч. С. 174.

59См. подробнее: Янев Янко. Указ. соч. С. 187-188.

56

является сознательно извращенным осуществлением субъективного права. Ученый формулирует несколько условий, при наличии которых злоупотребление субъективным правом имеет место:

1)действия по осуществлению права не должны прямо нарушать правовой нормы, а могут быть сами по себе допустимыми, возможными;

2)такие действия в данном конкретном случае совершаются для достижения целей, не соответствующих целям и функциям, в связи с которой правовой нормой предусмотрены субъективные права;

3)эти действия совершаются с намерением нанести ущерб другим лицам или ухудшить их имущественное или общественное положение;

4)действия, о которых идет речь, совершаются носителями

субъективного права, не имеющего при этом оправданного интереса60.

Подход Л. Василева, безусловно, заслуживает внимания. Однако четвертый признак значительно ограничивает возможность квалифицировать те или иные действия как злоупотребления правом. Получается, что к злоупотреблениям относятся лишь «зловредные» поступки носителя субъективного права, который осуществляет свое право без оправданного интереса, говоря иными словами, «из вредности». В таком случае остается непонятным, как с точки зрения Л. Василева следует квалифицировать правомерное осуществление субъективного права вопреки целям права, которое причинило вред другим лицам, но при этом носитель субъективного права был заинтересован именно в таком осуществлении своего права.

Болгарский цивилист В. Таджер выделяет два подхода к злоупотреблению правом. В соответствии с субъективным подходом

60 Цит. по: Янев Янко. Правила социалистического общежития. С. 198 - 201.

57

злоупотребление правом имеет место, если право осуществляется единственно с намерением нанести ущерб (шикана). Данное деяние представляет собой превратное осуществление субъективного права, совершенное сознательно. Согласно объективному подходу злоупотребление правом имеет место, когда его осуществление находится в противоречии с его социальной функцией. В данном случае намерение управомоченного лица значения не имеет.

По мнению В. Таджера, злоупотребление правом имеет место при наличии одновременно двух условий:

1)если осуществление права не направлено на удовлетворение потребностей носителя этого права, и

2)если осуществление права противоречит интересам

общества.

При этом, злоупотребление правом – это неправомерные действия, поскольку они нарушают установленные законом пределы осуществления субъективных прав и находятся в противоречии с общественными интересами61.

Существенным недостатком позиции В. Таджера является отрицание самой возможности совершения правомерных злоупотреблений правом.

Мусульманский правовед Имам аш-Шатыби рассматривает злоупотребление правом как правонарушение, проявляющееся в неисполнении возложенной на обладателя права обязанности быть осмотрительным и стремиться к не причинению вреда другому. Категории «вред» в данном случае уделяется достаточно существенное внимание. Обладателю права вменяется в обязанность постоянно соизмерять ту пользу, которую он извлекает из осуществления права с тем вредом, который может быть причинен в

61 См. подробнее: Таджер. В. Гражданское право НРБ. Общая часть. София, 1972.; Янев Янко. Указ соч. С. 201-206.

58

результате его действий. В случае преобладания вреда осуществлять право запрещается. Нарушение этого запрета и представляет собой злоупотребление правом62.

Аргументированной, но спорной относительно сущности злоупотребления правом представляется позиция отечественного цивилиста В.П. Грибанова. Он пишет: “Вопрос о наличии или отсутствии злоупотребления правом может быть решен, прежде всего, в зависимости от соотношения между санкционированным законом общим типом возможного поведения управомоченного лица и тем его конкретным поведением, которое он предпринимает в целях реализации своего субъективного права.

При этом возможны различные ситуации. В тех случаях, когда лицо вообще выходит за рамки предоставленного ему субъективного права, за рамки его содержания, оно действует уже не как носитель данного субъективного права, не как управомоченный субъект. Здесь отсутствует само “употребление” права и независимо от того, использует ли в данном случае лицо дозволенные или недозволенные конкретные формы поведения, то есть действует ли оно правомерно или противоправно, последнее в любом случае не может быть отнесено к случаям злоупотребления правом.

Нет оснований говорить о злоупотреблении правом и в тех случаях, когда конкретные формы поведения управомоченного лица по осуществлению права, по реализации дозволенных ему законом возможностей полностью соответствуют общему типу предписанного законом поведения, когда, следовательно, между содержанием субъективного права и его осуществлением нет расхождения. В данном случае мы имеем дело с нормальным процессом реализации права.

62 См. подробнее: Мохамед Я.С.Х. Указ. соч. С. 79-82.

59

О злоупотреблении правом речь может идти лишь в случае, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права”63.

Критикуя эту позицию, профессор Н.С. Малеин писал, что “в таком случае возможно одно из двух: если субъект действует в границах принадлежащего ему права - и тогда он не злоупотребляет своим правом, или он выходит за пределы установленные законом и таким образом, нарушая закон, не злоупотребляет правом, а совершает элементарное правонарушение, за которое должна следовать ответственность. В обоих случаях для идеи и общей нормы о злоупотреблении правом нет места”64.

На первый взгляд тезис профессора Малеина безупречен. Действительно, многие злоупотребления являются противоправными, а, следовательно, их надо рассматривать как правонарушения. Другие - не нарушают действующего законодательства - и значит

должны считаться	поведением правомерным. Все	это так. Но
подобный (догматический) подход вряд ли		способствует

продвижению в научном плане. Ведь доктрина злоупотребления правом - это не попытка добавить к теории правового поведения (наряду с правомерным и противоправным) еще один вид - “правозлоупотребительного“ поведения. Ее задача попытаться дать иную характеристику давно известным юридическим категориям, рассмотреть процесс осуществления права с точки зрения добра и зла, изучить природу правомерных, но безнравственных и социально вредных деяний. Поэтому исследование злоупотребления правом

63Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 46 -47.

64Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. М., 1992. С. 160.

60

должно осуществляться не только с помощью традиционных критериев “правомерности-противоправности”, но также и с точки зрения цели права, возможности его использования во вред общественным отношениям, осуществления в противоречии с его назначением.

Профессор Ю.С. Васильев доктрину злоупотребления субъективным правом рассматривал в рамках проблемы взаимодействия права и морали. По его мнению, вопрос о злоупотреблении правами возникает в результате конфликта между внешне правильным использованием гражданином правовых возможностей и в сущности аморальным, антиобщественным поведением. Он выделяет следующие формы злоупотребления гражданскими правами:

а) признаваемая законом возможность определенного поведения субъекта в конкретном случае осуществляется вопреки общественному назначению права;

б) допускаемое законом поведение гражданина осуществляется в аморальных, антиобщественных формах.

Только в тех немногих случаях, считает Ю.С. Васильев, когда у управомоченного лица не остается возможности выбора иного способа осуществления субъективного права, может возникнуть вопрос о правомерности существования самого субъективного права, но и в этих случаях иногда достаточно временно воздержаться от осуществления права (например, воздержаться от выселения тяжело больного съемщика). Если управомоченное лицо может выбрать такой способ осуществления права, который не противоречит принципам морали, нет необходимости отказывать в защите самого права; задача, следовательно, состоит в том, чтобы понудить управомоченное лицо отказаться от аморальных способов