Malinovskiy_A_A_Zlopotreblenie_subektivnym_pr

181

Комментируя данный параграф, Ян Шапп пишет, что под термином «социальная мораль» понимаются действительно господствующие в обществе моральные воззрения. Однако правовой термин «нарушение добрых нравов» не имеет в виду нарушение любого требования социальной морали. Речь, по его мнению, должна идти только о содержательном ядре социальной морали, о ее минимальных стандартах. Таким образом, Ян Шапп предлагает рассматривать нравственность ограничительно – как «некий этический минимум». В то же время он отмечает, что Верховный имперский суд, раскрывая понятие добрые нравы, применял формулу, согласно которой «сделка не должна противоречить чувству приличия всех справедливо мыслящих людей»204.

Таким образом, пределом осуществления субъективного гражданского права на заключение и совершение сделок являются господствующие представления в обществе о добре и зле, хорошем и плохом, допустимом и запретном, т.е. иначе говоря - общепризнанные нормы нравственности. Соответствующая статья имеется и в ГК РФ205.

Необходимо отметить, что закон прямо не запрещает субъектам заключать безнравственные, антисоциальные сделки, однако устанавливает для лиц их совершивших определенные последствия. В частности, согласно ст. 169 ГК РФ при наличии умысла у обеих сторон сделки, противной основам нравственности - в случае исполнения сделки обеими сторонами - в доход государства взыскивается все полученное ими по сделке.

Что касается установления нравственности в качестве предела вредоносного осуществления права, то также отметим наличие соответствующих предписаний в законодательстве. Так, § 826

Германского гражданского уложения устанавливает: тот, кто

204Шапп Я. Система германского гражданского права. М., 2006. С. 282-285.

205См. подробнее: Блинова М.А. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2003.

182

умышленно причинит вред другому лицу, способом, противоречащим добрым нравам, обязан возместить этот вред. Более того, в некоторых случаях законодатель напрямую увязывает правомерность вредоносных действий субъекта права с нравственной оценкой его поведения. Так, согласно ст. 1064 ГК РФ в возмещении вреда, причиненного правомерными действиями, может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества.

Можно сделать вывод, что в целом ряде случаев причинение вреда в результате осуществления права способом, не противоречащим основам нравственности, является социально приемлемым, поскольку управомоченное лицо не нарушает предел осуществления права. Поэтому такое причинение вреда не будет квалифицировано как злоупотребление субъективным правом.

В религиозных правовых системах нравственности как пределу осуществления субъективного права уделяется несравненно большее внимание, чем в светских правовых системах. Имея в своей основе предписания священных книг (Библии, Корана), нравственность верующего субъекта права более подробно описывает дозволенное и запрещенное в каждом конкретном случае. Можно даже говорить о том, что нравственность в целом ряде случаев выступает более точным регулятором общественных отношений, чем действующее законодательство206. В частности, вопросы осуществления семейных прав регламентированы настолько детально, что практически не оставляют свободы усмотрения управомоченному субъекту. Так, Шейх Юсуф Кардави следующим образом описывает процедуру осуществления мужем права на побивание жены: “В случае, когда жена упрямится и не желает повиноваться, мужу следует приложить максимум усилий, будь то ласковым словом, проникновенным

206 См. подробнее: Шейх Муххамед Аль-Газали. Нравственность мусульманина. М., 2003.

183

увещеванием или мудрым наставлением, чтобы исправить ее. Если это не помогло, то пусть проводит ночь отдельно от нее, дабы пробудить в ней благосклонность. Если и такой подход терпит неудачу, то муж может ударить ее рукой, при этом без жестокости и не в лицо”207. Примечательно, что другие правоведы говорят о необходимости предварительно запереть жену, видимо, чтобы дать ей возможность одуматься, а лишь затем подвергать ее побоям208.

Осуществляя свои права главы семьи, мужу запрещается злоупотреблять ими, в частности: прерывать сексуальную близость с женой на невыносимый для нее срок, вынуждать жену требовать развода ради того, чтобы вернуть себе всю собственность, которую он ей предоставил и др.209.

В мусульманских странах именно религиозно-нравственные нормы лежат в основе запретов на злословие, распространение сплетен (выражаясь юридическим языком - на причинение морального вреда), на растранжиривание имущества, расточительство, проведение лотерей и другие упречные, прежде всего с нравственной точки зрения, поступки. Весьма примечательна и практика применения религиознонравственных запретов (к примеру, на взимание ростовщического процента) в мусульманском праве. В Постановлении № 51 (2/6) “О продаже в рассрочку” Исламской академии правоведения (ФИКХА) указывается, что при продаже в рассрочку не разрешается устанавливать в контракте процент за рассрочку платежа даже по соглашению сторон. Если покупатель задерживает своевременную оплату, не разрешается взыскивать с него неустойку, поскольку она будет рассматриваться как запрещенный шариатом ростовщический процент210.

207Шейх Юсуф Кардави. Дозволенное и запретное в Исламе. М., 2005. С. 196.

208Ван ден Берг Л.В.С. Основные начала мусульманского права. М., 2005. С. 141.

209См. подробнее: Шейх Юсуф Кардави. Указ. соч. С. 194-209.

210См.: Постановления и рекомендации Совета Исламской Академии правоведения (ФИКХА). М., 2003. С.

184

В заключение необходимо отметить, что в целом ряде случаев нравственные устои общества являются настолько важными, что законодатель предусматривает меры уголовной ответственности за их нарушение. Анализ российского и зарубежного уголовного законодательства позволяет классифицировать преступления против нравственности на несколько видов:

1.Преступления против нравственности в сфере семейных отношений (многоженство, нарушение супружеской верности, кровосмешение, прелюбодеяние).

2.Преступления против нравственности в религиозной сфере (глумление над религией, нарушение богослужения, нарушение ритуала похорон, богохульство).

3.Преступления против нравственности в сфере сексуальных отношений (гомосексуализм, эксгибиционизм, сексуальные непристойности в общественных местах, склонение к распутству, проституция, сутенерство, содержание притонов, распространение порнографии).

4.Преступления против нравственности в социальной сфере (организация и проведение азартных игр, пьянство, попрошайничество, жестокое обращение с животными, надругательство над телами умерших и местами их захоронения).

Таким образом, посредством правового регулирования общественных отношений устанавливается минимум нравственности, необходимый социуму на определенном этапе развития. Данный минимум является тем пределом осуществления субъективного права, который субъект не может преступать.

Добросовестность

185

Добросовестность является одним из важных, но сложных в понимании, пределов осуществления субъективного права. При всей своей очевидности на уровне обыденного сознания содержание данной категории, ее научно-практическое осмысление достаточно многогранно. Добросовестность понимается как правовой принцип, как презумпция, как указание на виновность либо объективную противоправность деяния211. Однако мы проанализируем добросовестность как предел осуществления права.

Нельзя не заметить, что сложносоставной термин “добросовестность” состоит из двух терминов - “добро” и “совесть”. Под добром понимаются те универсальные блага, которые отвечают интересам индивида и общества. Добро представляет собой наиболее общее оценочное понятие, обозначающее позитивный аспект человеческой деятельности, по своей направленности являющееся противоположностью зла212. Необходимо обратить внимание на тот факт, что неконкретность добра (впрочем, как и зла), оценочный характер данного понятия, делает практически невозможным его точное определение. Это касается и понятий производных от термина «добро» («добросовестность», «добрые нравы»).

Что касается совести, то краткая философская энциклопедия определяет ее как нравственное сознание, чувство или знание того, что хорошо и что плохо, справедливо или несправедливо; субъективное сознание соответствия или несоответствия собственного поведения нравственным ценностям213.

Здесь представляется важным выделить ряд существенных моментов. Во-первых, совесть выступает элементом нравственного

211См. подробнее: Дождев Д.В. Добросовестность (bona fides) как правовой принцип / Политико-правовые ценности: история и современность. Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2000. С. 96-128.; Богданов Е. Категория “добросовестности” в гражданском праве // Российская юстиция. 1999. № 9. С. 12.; Емельянов В.И.

Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002.

212Философский словарь. М., 1991. С. 124.

213Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 422.

186

сознания, а, следовательно, ошибочно рассматривать ее исключительно как юридическую категорию. Более того, именно в этом и заключается ее ценность. Совесть, не смешиваясь с правосознанием, не налагаясь на него в тождественных психических переживаниях, позволяет управомоченному субъекту в целом ряде случаев испытывать психологический дискомфорт (“угрызения совести”) даже от совершения некоторых правомерных деяний. Однако совесть не внеправовая, а нравственно-правовая категория в том смысле, что она не индифферентна к праву, а, в зависимости от конкретной ситуации, первична или вторична по отношению к нему.

Во-вторых, совесть (как элемент индивидуального сознания), выполняя познавательную функцию, позволяет субъекту осознать требования общества к индивидуальному поведению, значение и последствия собственных поступков.

В-третьих, совесть, осуществляя регулятивную функцию, “обязывает” управомоченное лицо соотносить свое поведение с социальными нормами (к которым, кстати говоря, относится и право, и нравственность), а в случае необходимости, «включает» волевой механизм, приводящий конкретный поступок в соответствие с данными нормами.

ВЭнциклопедии философии и социологии права В.А. Бачинин описывает совесть как эмоционально-психологическую способность к нравственному самоконтролю, позволяющую личности соотносить собственное социальное поведение с морально-правовыми образцами должного, оценивать степень расхождения и вменять его себе в вину. Связь с чувством вины придает переживаниям совести острый внутренний драматизм и позволяет говорить о ее “муках”214.

Вданном случае правильно подчеркивается связь совести с чувством вины. Однако вина, о которой здесь идет речь,

214 Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006. С. 803.

187

рассматривается, разумеется, не в юридическом смысле (как психическое отношение к содеянному и его последствиям, выражающееся в форме умысла или неосторожности), а в психологическом смысле (как глубоко личное переживание упречности собственного поведения). В юридической литературе встречаются утверждения, что понятиями “добросовестность” и “недобросовестность” обозначается проявляемое в процессе совершения действий психическое отношение лица к предвидимому вреду или возможности его предвидения, имеющееся у среднего вменяемого (разумного) человека215. Такую позицию можно поддержать только в том случае, если понятие добросовестности не будет смешиваться с понятиями виновности и разумности.

В философско-психологическом плане добросовестность представляет собой психическое переживание (предшествующее поступкам или сопровождающее их), которое характеризуется стремлением индивида избежать социальной упречности своего

поведения.	В	случае	совершения вредоносного			деяния,
добросовестность проявляется в чувстве				вины либо стыда,		которое
индуцирует желание загладить причиненный вред.
Будучи реактивной по своей природе, совесть всегда вторична и
является,	по	мнению	В.А.	Бачинина,	следствием

неудовлетворительного разрешения личностью морально-правовых противоречий. Она может выступать в качестве реакции не только на поступки, но и на мотивы, которые еще не воплотились в действиях. И в этом качестве она способна выполнять превентивную функцию, предотвращая формирование негативного мотива либо совершение аморального или противоправного деяния216. Вот именно в этом и заключается значение добросовестности как предела осуществления

215Емельянов В.И. Указ. соч. С. 118.

216Там же.

188

права. Именно боязнь не только и не столько юридической ответственности или общественного осуждения, а “угрызений совести” и чувства вины, ограничивает управомоченного субъекта в его стремлении к совершению неблаговидных поступков.

Добро, как справедливо считает В.А. Бачинин, содержит в себе тот необходимый минимум социальности, легальности и моральности, который не позволяет социальным поступкам выходить за рамки цивилизованности, в том числе, за пределы норм права217. Вполне очевидно, что взаимодополнимость категорий “добро” и “совесть” наполняет понятие “добросовестность” юридическим содержанием.

Поведение можно назвать добросовестным, пишет О.А. Поротикова, в том случае, если лицо его совершающее осознает свою ответственность перед другими членами общества, ориентируется на честное выполнение своих обязательств, руководствуется в поступках общественно полезным намерением, стремится избежать причинения вреда третьим лицам218.

В целом, под добросовестностью (рассматривая ее именно как предел осуществления права) следует понимать стремление субъекта к правомерности своего правового поведения, его социальной безвредности, юридической безупречности способа достижения поставленной цели. Добросовестность проявляется также в виде добровольного отказа субъекта от использования пробелов и противоречий действующего законодательства в ущерб правопорядку и общественным интересам.

Лицо поступает добросовестно, если оно для удовлетворения своего интереса выбирает субъективное право в соответствии с его назначением, при осуществлении права избегает действий по “обходу закона”, а в спорных ситуациях, четко не регламентируемых правом,

217См. подробнее: Бачинин В.А. С. 273

218Поротикова О.А. Указ. соч. С. 111.

189

руководствуется общепризнанными представлениями о добре и справедливости. В этой связи представляется не случайным тот факт, что в законодательстве некоторых государств законодатель, говоря о добросовестности управомоченного субъекта, использует термин “добропорядочность”, видимо, считая его наиболее точным с юридической точки зрения.

В научной литературе высказываются мнения, согласно которым нарушение субъектом предела осуществления права, выразившееся в недобросовестных действиях, следует квалифицировать как злоупотребление правом. Так, Т. Ю. Дроздова справедливо полагает, что принцип добросовестности используется как предел осуществления гражданских прав, как критерий для определения наличия злоупотребления правом. Именно он устанавливает справедливые границы прав и обязательств сторон. Несоблюдение этих границ ведет к нарушению принципа добросовестности и представляет собой злоупотребление правом. В этой связи, принцип доброй совести следует относить именно к пределам осуществления прав, а не к границам субъективного права, так как эти понятия не совпадают219.

Рассматривая добросовестность как предел осуществления гражданских процессуальных прав, А.В. Юдин выделяет позитивный и негативный аспект добросовестности. В позитивном понимании процессуальная добросовестность означает совокупность критериев, которым должно отвечать поведение участников гражданского процесса. В частности, предполагается безупречность поведения лица с точки зрения нравственных норм, органически связанных с нормами юридическими и единство позитивных помыслов и устремлений лица с его процессуальными поступками. Поведение

219 См. подробнее: Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве. Дисс. … канд. юрид.

наук. Иркутск, 2004. С. 108-116.

190

лица, которое честным путем добивается защиты своих действительных материальных прав, не прибегая к процессуальным ухищрениям, свидетельствует о его добросовестности.

Внегативном смысле гражданская процессуальная добросовестность означает запрет процессуальной недобросовестности в форме злоупотребления субъективными гражданскими процессуальными правами, в результате чего происходит посягательство на интересы правосудия, нарушение прав других участников процесса.

Вшироком смысле процессуальная недобросовестность имеет место при совершении любого гражданского процессуального правонарушения, однако более точным является употребление данного термина в узком смысле, когда недобросовестность связывается со злоупотреблением лицом своим субъективным процессуальным правом220.

Как указывалось ранее, злоупотребление правом в целом ряде случаев представляет собой неисполнение управомоченным лицом корреспондирующейся осуществляемому праву юридической обязанности, а также требование от третьих лиц исполнения их обязанностей, обеспечивающих возможность осуществления права

управомоченным	субъектом либо	принуждение	их к	этому
посредством органов государственной		власти.	В этой	связи

добросовестным признается тот, кто, осуществляя свое субъективное право, безупречно (должным образом) исполняет

корреспондирующуюся своему	праву юридическую обязанность и не
ущемляет интересы тех, чьи	обязанности корреспондируются		его
правам. Поэтому, например,		следует рассматривать	как

процессуальную недобросовестность следующие действия истца: многократную неявку в судебное заседание (по искусственно

220 См. подробнее: Юдин А.В. Указ. соч. С. 38-44.