Глава 15. Проблема тайных коалиций

165

Семья Алдриги (состоящая из семи человек) была направлена к нам в связи с состоянием дочери Софии, у которой в возрасте девятнадцати лет появились бредо­вые идеи и психотическое поведение. На момент начала семейной терапии Софии было двадцать два года, она про­шла фармакологическую терапию и индивидуальную пси­хотерапию, но без заметных результатов.

На первом сеансе обнаружилась интересная особен­ность семейного стиля общения: хотя это была семья из среднего класса, образованная и культурная, беседа с ней оказалась затруднена из-за использования членами семьи множества необычных выражений, своеобразных способов произнесения некоторых слов и манеры не за­канчивать фразы. У терапевтов это вызывало большие трудности, но члены семьи, похоже, отлично все пони­мали. Не комментируя данный феномен, терапевты огра­ничились тем, что время от времени просили повторить слово или фразу, пока наконец семья не объяснила им ра­достно, что у них есть что-то вроде своего языка. Имея привычку говорить много и все вместе, особенно в раз­говорах с матерью, и стремясь понимать друг друга как можно быстрее, они научились использовать сокращения, намеки и аббревиатуры.

Второе важное наблюдение касалось явного нежела­ния членов семьи, особенно матери, говорить о «симпто­мах» Софии, как если бы они были священной тайной, о которой не подобает упоминать. Все и каждый про­являли к Софии нечто вроде застенчивого уважения.

Терапевтическое вмешательство, которое мы хотим описать, произошло на восьмом сеансе, после ряда других парадоксальных вмешательств, вызвавших существенные перемены в младшем поколении. Старший сын, годами выполнявший роль посредника между своими родите­лями, наконец покинул дом, но продолжал приходить на сеансы. Дочь Лина, у которой мы заметили поползно­вения занять освобожденное братом место, отказалась по­следовать парадоксальному предписанию ей этого места, сделанному терапевтами на пятом сеансе. Мать, в начале терапии оживленная и разговорчивая, теперь выглядела подавленной, усталой и явно постаревшей (как если бы

166

Часть третья

уход сына и новое поведение Лины подорвали ее здо­ровье).

Что касается Софии, то она к восьмому сеансу стала подчеркивать определенные аспекты своего психотиче­ского поведения. С самого начала она являлась на сеансы облаченная в потрепанную мужскую одежду, с коротко подстриженными волосами, в нечищенных и поношенных туфлях и носках разного цвета. На первом сеансе она сигнализировала о своем отсутствии тем, что развалилась в кресле и подняла ворот свитера, закрыв себе им лицо и уши. Впоследствии, отказавшись от этой позы, она про­водила время на сеансах, внося какие-то таинственные записи в маленький засаленный блокнот, а когда к ней обращались, отвечала фразами, напоминающими речи пифии, которые семья (но не терапевты) благоговейно и тщетно пыталась расшифровать. Боковым зрением Со­фия держала всю группу под постоянным наблюдением, особенно это касалось женщины-терапевта, по отноше­нию к которой она демонстрировала своего рода ирони­ческое уважение, вскакивая на ноги, чтобы передать ей пепельницу или открывая перед ней дверь с церемонным поклоном и щелканьем каблуками, словно рекрут, отдаю­щий честь проходящему мимо генералу.

На восьмом сеанс, после вышеупомянутых перемен в семье, она выглядела еще более потрепанной и мужепо­добной, чем когда-либо. Семья печально рассказала нам, что София, которая с некоторых пор приобрела привычку ругаться сама с собой, занималась этим в течение всей их поездки на поезде до Милана, отпугивая от их купе всех пассажиров. Эти ругательства были связаны с сыпью, несколько недель назад появившейся у нее в области под­мышек и ануса. Во время сеанса София часто вставала, чтобы почесать пораженные зоны, причем делала это так, что даже водитель грузовика мог бы показаться по сравне­нию с ней воплощением хороших манер. Кроме того, она, по рассказам семьи, стала еще более непредсказуемой, чем когда-либо, «полностью утратив чувство времени». Время суток для нее ровно ничего не значило. Она яв­лялась домой за полночь, игнорировала семейное рас­писание приемов пищи и т. д. Бывало и так, что она от-