60.Политическое и правовое сознание.

Политическая и правовая формы сознания, отражая политические и правовые отношения, ближе всех стоят к экономическому базису общества, выполняя важнейшие функции, без которых невозможна жизнедеятельность социального организма.

К общесоциальному уровню по степени автономности можно отнести политическое и правовое сознания. Они непосредственно направлены на социальный статус в его общественной (государство) или личной форме (гражданин). В обоих случаях на первый план выходит силовая социальная детерминация. Это означает, что политическое и правовое сознание в социальном измерении не обладают подлинной духовной автономностью.

Им присуща относительная самостоятельность сознания, содержащая автономность «в себе», имеющая преимущественно общественный характер и в меньшей степени – характер индивидуальный. Но если мы хотим вести речь о сознании, а не просто о политике, то требуется вскрыть социально-антропологические основания автономности политического сознания в континууме властного сознания, политической и правовой культуре.

Поиск собственных оснований политического сознания приводит к рассмотрению физического насилия. Власть в чистом и универсальном виде – это способность принуждать, делать больно; в конечном счете, подавлять волю и вызывать страх посредством угроз самому существованию индивида. Насилие делает возможным

политическую власть, которая обретает трудноуловимую грань собственного основания – обязательство не редуцироваться к прямому насилию (сохраняя его в виде угрозы). Хотя в политике преобладает силовая детерминация, политическое сознание смягчает и одновременно легитимизирует политическую власть уже самим фактом веры в нее, принятия ее в качестве реального статуса.

Альтернативный подход можно найти в русской философии. С.Л. Франк (в статье «Проблема власти») считает, что психическое принуждение (а не физическое насилие) составляет сущность власти: «Междупсихическое отношение власти и подчинения — как и отношение любви — принадлежит к первичным данным сознания и именно потому с точки зрения самого субъекта сознания остается необъяснимым, иррациональным,

как иррациональны все ощущения и чувства, как иррациональна вся психическая жизнь в ее целом». И.И. Евлампиев делает интересный вывод из анализа философской системы С.Л. Франка: «Основой всей системы общественного бытия является совокупность неопосредствованных иррациональных переживаний (любовь, господство, подчинение), выражающих отношения человека с окружающими. Причем в связи с тем, что эти переживания неустранимы и независимы от воли человека, можно сказать, что они субъективны только по «форме», но несут в себе столь же незыблемое объективное содержание, как и любое предметное восприятие.

Феномен сверхиндивидуальной и отчужденной от отдельных людей власти порождается, в результате объективации присущих каждой личности переживаний господства и подчинения». На наш взгляд, объективный и субъективный источники власти не существуют друг без друга. Их отношение не являются «суммой», но скорее, - «произведением двух величин», ибо отсутствие одного приводит к исчезновению другого. Например, В. Декомб отмечает яркое проявление двух противоположных качеств власти: «необычайную хрупкость» и в то же время «безграничную способность к сопротивлению ниспровержению». Хрупкость власти: студенческого бунта оказалось достаточно, чтобы парализовать всю нацию. Власть могла противостоять государственному перевороту, подобному алжирскому путчу 1961 г., но не карнавалу мая 1968г. Власть принуждает подчиняться ей, поскольку каждый осознает, что власть есть власть. Власть можно определять и через арсенал средств контроля и принуждения, но все равно власть эта не будет иметь власти, если ее не признает общественное мнение, т.е. если она не легитимизирована.

Происхождение властного сознания естественно. Этот процесс проследил в «Феноменологии духа» Гегель. Рабство, согласно ему, противно человеческой природе, но исторически необходимо. Именно с ним связано «несчастное сознание», идеей которого пронизана вся «Феноменология духа». Генезис властного сознания происходит в «диалектике рабства и господства». Господин, по Гегелю, - это сознание, которое опосредствовано с собой другим сознанием (рабом), которое, в свою очередь, синтезировано с самостоятельным бытием

(вещностью) посредством деятельности (труда). «Господин соотносится с вещью через посредство раба». Раб доставляет господину предмет потребления, поскольку лично зависит от господина.

Известный русский философ и правовед И.А. Ильин разработал учение об аксиомах правосознания, о праве, основанном на духовном достоинстве и уважении к разнообразию. Аксиомы правосознания в настоящее время трактуются как правовые ценности, ментальные установки, которые подавляющее большинство признает идеалом справедливости. Аксиомы правосознания институционально воплощают уникальный правовой опыт индивидов, в свою очередь, обусловленный правовыми основаниями. Эти основания можно охарактеризовать как естественное право, которое не сводится к волевым отношениям, а выражает сферу должного в самом серд-

це человеческой природы. Это должное – коллективная совесть, требование ненасилия в качестве общественного императива, противостоящего в виде противовеса агрессивному началу в человеческой природе.

Основное понятие права – справедливость. Справедливость есть духовная сила права. Поражает глубокий реализм русских правоведов, сочетающийся с проповедью высочайшей духовности. Внутренняя свобода чело-

века и внешние проявления ее неприкосновенны. Пока в человеке сильна воля к добру, ее не надо пресекать. Такой человек может ошибаться, и тогда ошибки надо помочь исправить. Слабость автономного самостояния требует не принуждения, а содействия усилиям по самовоспитанию. А если человек стремится к злу? В таком случае должна быть применена сила (но не насилие) против зла. Когда человек наполняет свою самостоятельность злыми деяниями, злоупотребляя автономией, и извращает свою духовность, его личность раздваивается. Тогда возникает задача принуждения.

Правовое сознание благодаря автономности как бы выводит из игры грубую силу, хотя и оставляет ее на горизонте сознания. Мораль тоже исходит из справедливости, утверждает определенную меру поведения человека в обществе. Справедливость возникает при выходе человека за пределы своего «Я» и предполагает единство с другими. В морали отчетливо проявляется закономерность: с ростом моральной справедливости возрастает и свободное самоограничение человеческого бытия, область самозаконного поведения. Русские философы и правоведы особо выделяли принцип личности и ее абсолютного значения, принципы равенства и свободы, справедливости и любви. Право есть принудительное требование минимального добра, оно имеет дело не с идеальным совершенством отдельных людей, а с реальной безопасностью всех (В.С. Соловьев). Жизненная реальность сталкивает нас с трагическим опытом сопротивления злу силой (И.А. Ильин). Но право не есть только «этический минимум», право не есть только принуждение. Право – это воспитание дисциплины как внешней свободы индивидов, сопряженной с требованием индивидуальной ответственности. Игнорируя ценность права в этом аспекте, русская интеллигенция, часто рисковала оказаться неустойчивой и в нравственных принципах. Соборность при всех своих достоинствах оборачивалась нетерпимостью к индивидуальной нравственной автономности, попытками оказать сопротивление идее справедливости, чтобы отстоять идею сострадания.

Итак, выявление культурных оснований автономности политического и правового сознания показывает, что ими являются те внутренние условия, через которые действуют внешние причины в процессах диалектической детерминации достаточно сложных систем, а также посредством которых осуществляется действие внутренних факторов через внешние условия в процессах самодетерминации. Экспликация индивидного основания в политической и правовой культуре происходит через код власти, который означает всеобщность осознания ценности власти как способности контроля и поддержания неравенства по определенным правилам и средствам. Диалектика доминирования и подчинения индивидов осуществляется на внутренних (идеологическом и психологическом) основаниях властного сознания. Право усиливает и реализует ненасильственную интенцию в политике, законно разрешает противоречие автономности и гетерономности в правовом сознании. В правовом сознании зафиксированы ценности абстрактного равенства и субъективной справедливости. В связи с проявлением самодетерминации в политической и правовой культуре тенденция автономности усиливается, а тенденция гетерономности ослабляется, особенно при переходе от политической к правовой культуре. Эти тенденции указывают на возможность перехода от общего рассмотрения социальной автономности сознания к анализу социокультурной автономности сознания.