Ф.М. Чеботареву

<1 октября 1896 г.>

<...> Я хотел только сказать Вам еще раз, что в деле литературы — в вопросе о напечатании или ненапечатании того или другого произведения — играет роль единственно только оценка его достоинств. Кто автор — это все равно, каковы бы ни были его личные обстоятельства, с каким бы трудом ни далось ему то, чего он достиг, — все это не может иметь никакого значения в вопросе о напечатании произведения. Это может заставить скорее просмотреть рукопись, дать более подробный ответ, — но на этом и кончаются те личные одолжения, которые редактор вправе оказать автору. В этих пределах готов служить Вам и впредь, а затем — ни смягчать отзыв о недостатках, ни тем более содействовать напечатайте того, что, по-моему, печати не заслуживает, — не могу, да и считаю совершенно лишним и даже вредным. Иногда очень сильное желание преодолевает, наконец, препятствия, но тут именно надо знать правду, а правда состоит в том, что последний Ваш рассказ плох и ни в каком серьезно-литературном органе появиться не может. Продолжать ли Вам, — не знаю, это можете решить только Вы, но если продолжать, то нужно брать темы поменьше, относиться к ним проще, не брать широких рамок, потому что с ними Вы, очевидно, еще не справитесь. А затем Вы должны знать, что беретесь за очень трудное дело, в котором чужая помощь не может Вам дать почти ничего, и трезвая, резкая правда, может быть, и есть самое лучшее, на что можно в этом деле рассчитывать от других...

Печатается по изданию: В.Г. Короленко о литературе. — М., 1957. С. 512-513.

Д.Я. Айзману

<15 марта 1901 г.>

Милостивый государь.

«Алтын» — по крайней мере в этом виде — не пойдет. Замысел хороший, в истории художника есть черты интересные, но исполнение «оставляет желать очень многого». Прежде всего нельзя изображать Пташникова таким чурбаном — иначе он не сумеет так тонко раскрыть свой душевный процесс. А затем — тон рассказа какой-то ужасный. «Носом кишки повылазют», «живу курку зубами скубти», «Важное цобе», «громоотводно раскапустисто», «Ерцем-перцем»... Дама, которая «ездит в Ригу», да еще в клозете!.. Очень может быть, что в каком-нибудь одесском кружке когда-нибудь были в ходу такие словечки и обороты, но на обыкновенного читателя это должно произвести странное впечатление. И дело не в одних отдельных выражениях. Нужно рассказать все это проще, именно без этих «вывертов» (выражение, кажется, Вашего Пташникова), проще, сжатое, короче, я сказал бы задушевнее. «Сыпь» тоже, думаю, дело случайное и лишнее... Одним словом, по моему мнению, над рассказом нужно поработать. Я отчеркнул кое-где, остальное должно Вам подсказать чувство меры и некоторый вкус. Но поработать надо внимательно. Теперь тон какой-то режущий ухо, скребущий и неприятный. Может быть, Вам удастся все это сгладить. В замысле, а кое-где и в исполнении Вы все-таки значительно подвинулись против первых рассказов, но — простоты, простоты побольше и — вкуса.

Желаю всего хорошего.

Вл. Короленко.

Р. S. Заглавие я бы тоже изменил .

Печатается по изданию: В.Г. Короленко о литературе. — М., 1957. — С. 521-522.