- •Московский государственный университет печати
- •Теория и практика редактирования Хрестоматия
- •Оглавление
- •Введение
- •Предисловие от составителей
- •Редакторский опыт писателей-классиков
- •М.В. Ломоносов. Из «Рассуждения об обязанностях журналистов»
- •Речь н.Н. Поповского с литературной правкой м.В. Ломоносова
- •А.С. Пушкин. Заметки на полях статьи п.А. Вяземского «о жизни и сочинениях в.А. Озерова»
- •А.С. Пушкин. Заметки на полях 2-й части «Опытов в стихах и прозе» к.Н. Батюшкова
- •Воспоминания п.В. Нащокина с поправками Пушкина
- •Из писем н.А. Некрасова н.Г. Чернышевскому
- •Н.М. Сатину
- •Ф.М. Решетникову
- •Глава X. Положение Елены. — Ред.
- •П.М. Ковалевскому
- •А.М. Жемчужникову
- •М.Е. Салтыкову
- •А.М. Жемчужникову
- •А.Н. Еракову
- •П.А. Козлову
- •П.Н. Юшенову
- •Ф.М. Достоевскому
- •Н.К. Михайловскому
- •Отрывки из статьи в.Г. Белинского «Взгляд на русскую литературу 1846 года» с литературной правкой н.А. Некрасова
- •Из писем и.С. Тургенева н.А. Некрасову и и.И. Панаеву
- •А.А. Фету
- •Я.П. Полонскому
- •А.А. Фету
- •П.Л. Лаврову
- •Л.Я. Стечькиной
- •Д.В. Григоровичу
- •Из писем м.Е. Салтыкова-Щедрина н.А. Некрасову
- •Н.К. Михайловскому
- •И.А. Салову
- •И.А. Салову
- •Г.И. Успенскому
- •Н.К. Михайловскому
- •И.С. Тургеневу
- •Очерк Глеба Успенского «Подгородний мужик» с литературной правкой м.Е. Салтыкова-Щедрина
- •Из предисловия л.Н. Толстого к «Крестьянским рассказам» с.Т. Семенова
- •Из писем л.Н. Толстого ф.Ф. Тищенко
- •Ф.Ф. Тищенко
- •А.П. Новикому
- •Ф.П. Купчинскому
- •Рассказ в.С. Морозова «За одно слово» с литературной правкой л.Н. Толстого
- •Из писем а.П. Чехова Ал. П. Чехову
- •М.В. Киселевой
- •Н.А. Хлопов
- •А.С. Лазареву-Грузинскому
- •Н.М. Ежову
- •А.С. Лазареву-Грузинскому
- •А.С. Суворину
- •Л.А. Авиловой
- •Е.М. Шавровой
- •Л.А. Авиловой
- •Е.М. Шавровой
- •А.М. Пешкову (м. Горькому)
- •С.П. Дягилеву
- •Б.А. Садовскому
- •Рассказ е.М. Шавровой «Софка» с литературной правкой а.П. Чехова
- •Из писем в.Г. Короленко с.Н. Миловскому (Елеонскому)
- •Н.А. Виташевскому
- •Н.А. Виташевскому
- •А.А. Пиотровской
- •Ф.М. Чеботареву
- •Д.Я. Айзману
- •С.П. Подъячеву
- •Ф.Д. Крюкову
- •Ф.Д. Крюкову
- •Отрывки из очерков а.А. Андреевского «Записки Фабричного» с литературной правкой в.Г. Короленко
- •Опыт советских писателей в развитии теории редактирования
- •М. Горький о работе неумелой, небрежной, недобросовестной и т.Д.
- •М. Горький. Цели нашего журнала
- •М. Горький. О том, как надобно писать для журнала «Наши достижения»
- •М. Горький. Письма из редакции
- •М. Горький. Письма начинающим литераторам
- •Из писем м. Горького в. Каверину
- •К. Федину
- •К. Федину
- •В. Дубровину
- •А. Чаплыгину
- •М. Горький. [Отзыв о рукописи пьесы «Помешанный»]
- •М. Горький. Внутренние отзывы о рукописях пьес, присланных на конкурс мелодрамы
- •М. Горький. Правка рукописи повести Фед. Олесова
- •Глава I
- •Глава IV
- •М. Горький. [Правка рукописи повести м. Лузгина «Вор»]
- •М. Горький из замечаний на книжку серии «библиотека рассказов о гражданской войне»]
- •Д.А. Фурманов. [Из литературных записей ]
- •Д.А. Фурманов. [Из ответных писем начинающим писателям]
- •Сочинской
- •В.А. Соколову
- •А.А. Фадеев. По страницам изданных и неизданных рукописей (Рецензии и заметки)
- •К. Симонов. «первая любовь»
- •Леонид лавров. «лето»
- •В. Кочетков. «отрочество»
- •К. Клос. «сила народа»
- •Янка купала. Избранные произведения
- •К. Осипов. «екатерининские новеллы»
- •Дмитрий осин. «новые судьбы»
- •Лев успенский. «1916 год»
- •А. Черненко. «мужество»
- •А. Авдеенко. «человек, которого мы любим»
- •А. Коптяева. «товарищ анна»
- •П. Заморский. «молодость» (Первый вариант)
- •П. Замойский. «молодость» (Второй вариант)
- •М. Ефетов. «два письма»
- •Н. Толпегин. «в сопках приморья»
- •Алексей югов, «даниил»
- •Сабит муканов. «сыр-дарья»
- •Ф. Панферов. «борьба за мир»
- •В. Ардов. «озорник»
- •А.А. Фадеев. Письмо и.Я. Васильеву
- •Из писем с.Я. Маршака а.М. Горькому
- •Л.К. Чуковской
- •А.М. Волкову
- •И.М. Левитину
- •В. Хорват
- •В.П. Капраловой
- •Б.М. Сивоволову
- •Л.Л. Буновой
- •И.Г. Калиману
- •Всероссийскому съезду учителей
- •Л.К. Чуковской
- •Л.К. Чуковская. В лаборатории редактора (Фрагменты)
- •К.И. Чуковский. Живой как жизнь (Фрагменты)
- •Из писем а.Т. Твардовского с.В. Потемкину
- •В.Ф. Тендрякову
- •Л.Н. Захаровой
- •Н.В. Чертовой
- •В.А. Волошину
- •Ф.А. Абрамову
- •Фрагменты из воспоминаний к.М. Симонова
- •Из писем к.М. Симонова г.Ф. Александрову
- •И.Г. Эренбургу
- •Список рекомендуемой литературы
- •Основы редактирования
- •Редактирование отдельных видов литературы
Ф.Д. Крюкову
1
<8 июня 1913 г.>
Дорогой Федор Дмитриевич.
Воображаю Ваше настроение: вместо запаха степи — запахи пет<ербургских> улиц и асфальта, вместо бесед с казаками — переговоры с типографией! Алексей Вас<ильевич> на Вас не жалуется — значит, с делом справляетесь. Но самим-то Вам каково — воображаю. Терпи, казак, будучи одним из атаманов «Р<усского> бог<атства>«.
Насчет Дмитриевой — я ведь предлагал свои услуги. Правду сказать, мне ее немного страшновато было отдать в Вашу казачью переделку. Ох, помню Ольнем: я ведь потом вставлял в корректуре из ее рукописи чуть не целые страницы. Это результаты молодого редакт<орского> усердия и некоторой неопытности. Вспоминаю случай из собственной практики. Печатали мы когда-то по рекомендации Лесевича — «Молль Флендерс» Даниэля де-Фо. Известно, что знаменитый автор «Робинзона» напечатал еще массу повестей и романов, в том числе весьма посредственных. Между прочим — любил и прямо «нагонять строчки». «Молль Флендерс» оказалась, кроме всего этого, девицей поведения весьма предосудительного и нецензурного. Роман был принят до меня, и Михайловский передал мне уже продолжение. Что было делать? С одной стороны — де-Фо, мировой писатель, с другой — цензура, а с третьей публика жалуется, что девица ведет себя на страницах «Р. бог.» весьма соблазнительно. Я принялся за сокращения. Между прочим, когда один джентльмен забрался в ее комнату, я его оттуда выдворил. В верстке Ник<олай> Константинович с негодованием указывает мне, что в одном месте выходит сумбур. Оказалось, что вышвырнув туловище, — я оставил от джентльмена ноги... В другой раз я сокращал повесть Миловского, который, особенно вначале, бывал необыкновенно многословен. Я в сокращениях был умерен. Ал<ександр> Ив<анович> Писарев счел нужным приложить руку еще после меня и исключил маленькую подробность. Поп, уходя из собрания духовенства, замечает, что у него переменили калоши. Ну, надел, какие остались, и ушел. Ал. Иванович нашел, что сие неважно. Какая-то пара калош! Взял, да и «сократил». А впоследствии оказалось, что на сей паре калош зиждется чуть ли не вся вторая часть повести. Пришлось ретроспективно разыскивать и во что бы то ни стало водворить калоши опять на место.
Вот оно что значит иногда погнаться за излишним сокращением. Вообще это дело, которое оптом производить опасно. Лучше в розницу и с большой оглядкой, стараясь изгнать только уже совершенно излишнее многословие и явные ненужности.
Относительно Дмитриевой, сказать правду, хотелось мне немного пригладить ее самому, так как Вы и А.Г. находите ее хуже, чем я. Правда, есть кое-что, подлежащее сокращению (напр., вначале — встреча с партией рабочих или переселенцев в поезде. Приставлено совершенно механически). Обнимаю Вас и желаю всего хорошего.
Ваш Вл. Короленко.
Печатается по изданию: В.Г. Короленко о литературе. — М., 1957. — С. 590-591.
Отрывки из очерков а.А. Андреевского «Записки Фабричного» с литературной правкой в.Г. Короленко
Детство в деревне
Тяжелое безотрадное было детство Тимофея Зарубина, уроженца Владимирской губернии. Рос он в глухой, людьми и богом забытой бедной деревушке, стоя [щ] вшей в стороне от проезжих дорог [, в бедной крестьянской семье, — а бедна эта семья была потому, что в той деревне все поголовно были бедняки]. [При раскрепощении] Земля [им] была [отмежевана] неблагодарная, глина, с мизерным клочком леса и лугов, [и] но зато с огромными выкупными и всякими другими платежами. Чуть помнит Зарубин, что у него были дедушка и бабушка, рассказывавшая ему сказки про бабу-ягу и мальчика-с-пальчик. У деда было шесть сынов, которые при жизни его высылали в деревню деньги с отхожих промыслов [деньги]. Все они были плотники: [Конец жизни старика был омрачен таким необычным обстоятельством:] пять [сынов-плотников] младших, живя в Москве, находились в повиновении у шестого, старшего, [и] Денег приносили домой достаточно, так что старик купил новый пятистенный сруб для замены курной избы, с топкой по белому, — как вдруг к рождеству пять сынов пришли на праздник домой без денег, [так как отдавали их] а большак[у, который домой] совсем не пришел; оказалось, [потому] что он научился пить водку и закутил, получив деньги от братьев. Старик поехал сам в Москву отыскивать блудного сына. Нашел он его в кабаке, в лохмотьях, хмельного [.], [«Как увидал я в те поры Федьку, рассказывал старик, так ровно что оборвалось во мне». Всю обратную] и повез домой, всю дорогу [ни слова] не промолви [л] в [с большаком старик] с ним ни слова. На другой день на вопрос старика о деньгах, большак ответил, что денег у него нет, что он платил долги в Москве и что ему второй по старшинству брат тоже денег не отдавал.
— А! ты долги платил [.]! К тебе староста што ли под окно за податью приходил? С этими словами старик стащил большака с печки за волосы и возил его по полу до тех пор, пока выбился из сил; передохнувши немного, он стал допрашивать второго сына, Ваську, куда тот девал деньги [девал;]: [тот упорно молчал]
— Пропил што ли?! — грозно спросил старик [,].
— А ты присылал мне? [пропивать-то.] Я добыл, я и пропил, — [заносчиво] дерзко ответил Васька. С Васькой повторилось то же, что и с большаком.
На другой день старик слег в постель и уж больше не вставал, а через шесть недель умер. С полгода похозяйничал большак. [Из Москвы пять] Брать [ев] я ему денег уже [ему] из Москвы не высылали, так как [к этому времени] и сами все научились пить водку [,а]. Большак и дома не отставал от них: поедет ли на мельницу, пропьет рожь не смоловши, в кузницу ли, на базар за покупками — везде та же история. Через полгода из дома — «полной чаши» образовалось разоренное крестьянское хозяйство: братья поделили между собою остатки, мать пошла с большаком, остальные обещали [сь] ей выплачивать по четверти ржи в год, да так и не выплачивали, ограничившись обещаниями. Ваську мать дернула в волость [,] и там выпорола [там,]. После порки он встал и при волостном и сельском начальстве сказал матери:
— Таперича: едят [твою] тебя мухи с комарами, ни одной копейки от меня не жди по гроб жизни, — и обещание свое сдержал. Старуха была добрая и очень жалела, что выпорола Ваську [; однако]. Но однажды, когда она ехала из города с большаком [с базара мимо кабака], [и] большак захотел [погреться] завернуть в кабак; она схватила возжу, намереваясь подъехать к волостному правлению, [а] но большак [ — ] привернул все-таки к кабаку [и за энергичное сопротивление] и вдобавок надавал матери колотушек в спину. На другой день она решила «поучить» и большака, [дернула и его в волость,] но [он] тот с ней в волость не поехал, и пошел пеший; в перелеске он спрятался за елку, постоял там, пока мать проехала и возвратился домой на печку...
[Старуха, недолго помаявшись, умерла. Может быть, пожила бы еще несколько лет, но смерть ее ускорилась невыносимым для материнского сердца горем.]
Младший сын [ее] «Кузя» опился во время престольного праздника Николы [«опился»;]. По верованиям деревенского люда опойцы непременно идут в ад, откуда черти разъезжают на них по своим греховным надобностям по белу свету [для соблазна новых православных душ]; опойцев и хоронят без отпевания, где-нибудь в оврагах или, в лучшем случае, за чертою кладбища. К общему суеверному ужасу [населения] деревушки, становой замедлил приездом на целую неделю, в течение [коей] которой по очереди тело «опойца» день и ночь караулили по четыре-пять мужиков, [и все-таки] а «опоец» все стращал их по ночам.
— Откуда ни возьмись, рассказыва[ют]ли караульщики, несется с рюлоколами тройка и прямо на нас, — «берегись, берегись!» кричат — мы вскочили: «Господи Иисусе Христе», — сотворили молитву, перекрестились, — все пропало, как сквозь землю провалилось; — и так каждую ночь.
Приехал наконец становой с урядником, привезли с собой «дохтура», опойцу потрошили, записывали что-то, разрешили хоронить и уехали. Старуха [, видя все это,] ужасно вопила, по временам [приходила] впадала в [беспамятство] забытье, лишалась чувств. Опойцу зарыли, как скотину, «без церковного пен[и]ья, — без ладану», — на Мокруше, в ближайшем овраге, в котором принято хоронить всех умерших без покаяния: опойцев, удавленников, утопленников и прочих грешников. После этого через «Мокрушу» прохода не было:
опоец пугал народ не только ночью, но и днем. Что ни [что] делали, — и молебен служили, и кол осиновый в могилу заколотили, — не помога[ет]ло. Едет или идет кто один с базара, — смотрит — за ним сзади копна движется, или навстречу лихая тройка несется, из ноздрей у лошадей огонь пышет... [При виде этакой страсти волос у всех дыбом становился, кровь в жилах леденела, мороз по коже пробегал. К матери «Кузя» каждую ночь являлся;]
Население деревеньки уверяло, что каждую ночь можно было наблюдать, как к бабушке Прасковье «летун летает» [,]. Смотрят — летит огромная птица, а заметно, что это не птица, потому, изо рта искорки сыплятся. Над трубою избы бабушки Прасковьи «летун» рассыпался в целый сноп искр и исчезал. Старушка всегда несказанно была рада видеть «Кузю, как живого» и поговорить с ним; сбегутся к ней в избу соседи, смотрят — никого нет, а она говорит сама с собой, «заговаривается». На людях старуха плакала, приходила в себя, сознавала, что с ней творится что-то неладное, ходила совет[ы]оваться к знахаркам, к священнику, и к начетчику Ивану Петровичу. Последний сообщил ей, что теперь на опойцах по чугунке машина ездит; старуха отправилась на чугунку, за пятьдесят верст, взглянуть на Кузю, поглядеть, как опойцы машину возят, — потому Иван Петрович был человек верный, не обманет. <...>
Придя домой, старуха пролежала несколько дней в забытье, бредила все Кузей [да] и вскоре умерла.
Всю эту [кутерьму] мрачную деревенскую драму Тимофей Зарубин помнит как во сне; он был сын большака, который после смерти старухи ушел в Москву якобы добыть деньжонок и поправить хозяйство, — а в действительности он уже был человек [слабый] «ослабевший» и пропивал все, что добывал, бросив на произвол судьбы жену с тремя детьми в разоренном [, без лошади, коровы и проч. скота] хозяйстве и в почти развалившейся хате. <…>
Печатается по рукописи, хранящейся в Отделе рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина (ф. 135. В.Г. Короленко. Разд. III. Карт. 45. Ед. хр. 1. Л. 2-6).
Получив рукопись А.А. Андреевского «Записки фабричного», Короленко записал в редакторской книге: «Очень неумелая, беспорядочная, не вполне грамотная, но местами очень интересная вещь: жизнеописание фабричного рабочего». Решив поместить очерки в журнале «Русское богатство», одним из руководителей которого он был, Короленко взялся их отредактировать. Слишком большой объем рукописи, необходимость огромной литературной доработки помешали писателю довести правку рукописи до конца: им отредактировано меньше трети. На редакционном совещании «Русского богатства», на котором обсуждался вопрос о публикации очерков Андреевского, их, очевидно, решили не печатать. Правя очерки, Короленко устраняет повторения и длинноты, стремится добиться точности и лаконичности каждой фразы, заменяет излишние просторечные слова и выражения общеупотребительными. Редактор усиливает критический тон очерка. Так, публикуемый здесь отрывок, в котором рассказывается о разорении некогда обеспеченной крестьянской семьи, автор заканчивает словами: «Всю эту кутерьму Тимофей Зарубин помнит как во сне...». Не удовлетворясь случайным словом «кутерьма» (суматоха, беспорядок), Короленко зачеркивает его и вписывает: «мрачную деревенскую драму», точно и глубоко определяя этим выражением беду, постигшую семью Тимофея, нужду и беспросветную темноту крестьян. Подробнее о редакторской работе В.Г. Короленко над «Записками фабричного» см. в статье И.В. Мыльцыной «Из редакторской практики В.Г. Короленко» (Вестник Моск. ун-та. Серия VII. Филология, журналистика. 1960. № 3. С. 75-79).