Глава 7. Человек как объект правовой аккультурации 249

торжение создает состояние раздвоенности сознания чело­века, подвергаемого такой ассимиляции.

Антропология культуры наработала огромный матери­ал, позволяющий оценить с разных сторон процессы аккуль­турации в ее общецивилизационном измерении. Считается, что "прививке" того или иного элемента "другой" культуры предшествует селекция на уровне коллективного сознания, если оно вообще восприимчиво к изменениям. Новый эле­мент не прививается в чистом виде и как бы подвергается своего рода повторному толкованию ("реинтерпретации") с учетом новой среды. Многое зависит от позиции и интересов наиболее динамичной части общества, испытывающего та­кую "прививку": готовы ли те, кто формирует общественное мнение, оказать на него воздействие и побудить принять то или иное новшество. Наконец, образное, "мифологизирован­ное" мышление легче поддается воздействию извне: суще­ствует, например, интересная теория, объясняющая "культ корабля" у многих народов, считающих его посланцем дру­гой, загадочной культуры (современная разновидность — культ самолета у папуасов Новой Гвинеи)⁴²⁵.

Антропология права только начинает разрабатывать свой метод изучения правовой аккультурации. Наибольших успе­хов в этом плане добилась правовая африканистика. У нас в стране все активнее идет изучение этих процессов у народов Кавказа и Сибири. Ниже мы рассмотрим воздействие право­вой аккультурации на правовой статус личности в Африке, этой лаборатории правовой антропологии, где процессы фор­мирования права, как мы убедились в разделе о генезисе права, происходили особенно наглядно и где аккультурация сопровождалась наиболее агрессивным вторжением чуждого права в традиционную культурно-правовую среду. Затем мы посмотрим, какие последствия правовой аккультурации пре­терпели коренные народы Кавказа и Сибири и как при этом изменялся правовой статус личности.

§ 1. Африка

Воздействие колониального права на традиционное аф­риканское право было мощнейшим, но не менее активным было и сопротивление этому воздействию⁴²⁶. Это сопротивле­ние было неизбежным уже в силу совершенно различных логических конструкций правовых установлений. Для афри­канского права, как впрочем для традиционного права в це­лом, соблюдение норм права обеспечивается не принуждени­ем, а соглашением и примирейием, мерилом же права явля­ются мораль и справедливость. Так, право собственности основано у многих африканских народов на представлении о "трех кругах статусности" каждой вещи: вот эта мотыга моя, поскольку именно я обрабатываю ею земельный участок; сам земельный участок является общей неразделимой собствен­ностью моей семьи (рода), выделенной нам в надел, а вот пастбище и лес — это собственность моего племени, посколь­ку ими пользуются все. Все другие вещи неидентифициро­ванного статуса обращались в личную или коллективную соб­ственность, отсюда возмущение миссионеров "вороватостью" африканцев, присваивавших себе "все, что плохо лежит". На самом деле это присвоение вполне укладывалось в логи­ку африканского правопонимания: не может быть бесстатус­ной вещи, так же как не может быть человека "самого по себе" без рода и племени.

Логика колонизаторов была иной: статус собственности, прежде всего земельной, определялся логикой производя­щей экономики, к тому же надо было обосновать гражданс­ко-правовой режим собственности на землю плантаторов-ко­лонистов. Был введен принцип индивидуального права соб­ственности на землю, что для многочисленных африканских семей означало дробление земельных участков между по-

¹