Глава 2. Современный российский элитогенез как клановый принцип формирования государственной власти

Что представляет собой современная российская элита? По­стичь это возможно, реконструировав механизмы ее формиро­вания. Однако проведение такой реконструкции в достаточной степени затруднено. Основная трудность связана с отсутстви­ем объективной информации. Как правило, подлинные мотивы элитного отбора носят закрытый характер. В основном они опре­деляются принадлежностью неофита к тем или иным клановым группировкам. Но прямая фиксация фактов клановости – во­прос для правоохранительных органов, а не для научного дис­курса. В средствах массовой информации циркулируют много­численные разоблачения на предмет персоналий различных клановых группировок. Однако представительность такого рода информации, ввиду отсутствия верификационных механизмов, весьма сомнительна. Исследование феномена элитогенеза пред­полагает, таким образом, использование особого методического инструментария.

В исследовании была апробирована новая методика расчета коэффициента клановости в высшей российской государствен­ной власти. Она заключалась в выявлении совпадающих поло­жений в биографиях представителей политической элиты, зна­чимых, т. е. влияющих на их профессиональное поведение. При ситуации значительных биографических совпадений высокой является вероятность клановой кооптации во власть.

Итак, коэффициент клановости (КК) имеет следующий вид:

КК = 100% х (число членов РК с совпадающим значимым признаком) / (численность РК),

где РК – руководящая структура.

Показатель, превышающий 10% кланового представительства, рассматривается экспертно как пороговое значение для иденти­фикации клановости. Клановость обычно возникает при един­стве включенности типа орденской, при общих обстоятельствах биографии (совместное проживание когда-либо, учеба, служба в армии, эмиграция), национальности, интересах криминального клана (мафия), религиозных, родственных и т. д.

Чиновник высокого ранга, обучавшийся в одном образова­тельном учреждении с политическим лидером государства, мог быть кооптирован во властные структуры и в силу личных спо­собностей. Но вероятность действия клановых кооптационных механизмов, безусловно, выше.

Исследование было ориентировано на решение двух основопо­лагающих задач. Во-первых, предстояло ответить на вопросы: су­ществовали ли кланы и клановые механизмы кооптации высшей российской политической элиты и какова была динамика изме­нений во времени соответствующего коэффициента. Во-вторых, следовало определить факторное воздействие политических кла­нов на жизнеспособность российской государственности.

Решение второй исследовательской задачи сопряжено с отве­том на вопрос о невозможности выстраивания реальных управ­ленческих механизмов без существования консолидированной вокруг лидера властной команды. Для эффективного управления глава государства должен иметь кадровый круг, на который он мог бы лично опереться при решении актуальных политических задач. Фактор личной преданности занимает поэтому значимое место. Без собственной команды лидер государства (да и любой управленческой структуры) обречен на неуспех.

Кадровый отбор во власть исключительно на основе про­фессиональных качеств сам по себе еще не является гарантией успеха. Не факт, что профессионалы будут работать на решение командных задач. Неинтегрированному в команду управленцу неуспех системы может быть в определенных случаях более вы­годным, чем ее успешность. Провал вышестоящего руководства оказывается для него зачастую желаемым результатом, обеспечи­вающим собственное продвижение вверх по служебной лестни­це. Напротив, для человека клана неуспех команды, ввиду нераз­рывной персональной связи с ней, является личным поражением. Его политическая судьба имманентно связана с командным лиде­ром. Уход последнего означает уход всей команды.

С другой стороны, превышение порога клановизации объек­тивно ведет к снижению качества государственного управления. Непрофессиональность кадров может явиться в данном случае фактором деструкции государства. Преданность командному лидеру при отсутствии соответствующих знаний и умений не позволяет эффективно осуществлять управленческие функции, не говоря уже о решении сложных нестандартных или форс- мажорных политических задач. Консервация клановой модели ведет к селекции и размножению посредственностей. Напротив, представительство специалистов, «цвета нации» во власти выхо­лащивается.

Длительная клановая селекция кадров неизбежно ведет к го­сударственной катастрофе. Показателен в этом плане историче­ский опыт российской государственности. Общеизвестно, ка­кими проблемами в осуществлении управленческих функций в Московском царстве XVII столетия оборачивалось сохранение системы «местничества». Родовой принцип выстраивания власт­ной иерархии парализовал в отдельных случаях всю систему го­сударственного управления. Особенно наглядно эти провалы об­наруживались в периоды военных конфликтов. Правительство даже было вынуждено периодически объявлять о «безместии» на периоды войн. Представители высокородных боярских клановых группировок фактически саботировали распоряжения, поступа­ющие со стороны неинкорпорированных в аристократическую систему военачальников. Не случайно, что петровскому государ­ственному реформированию непосредственно предшествовала отмена местничества в 1682 г. специальным решением Земского собора. Однако разрушить сложившуюся клановую систему ока­залось достаточно непросто. При Петре I в этих целях вносился запрет на выписки из местнических книг, проводилось их массо­вое сожжение⁶.

Аналогичная ситуация сложилась на закате существования Российской империи. Сохранявшаяся сословная система кадро­вой ротации все более приходила в противоречие с задачами при­влечения на государственную службу новых управленцев-про­фессионалов. К осуществлению актуальных программ модерни­зации страны кооптированная преимущественно из поместных дворян тогдашняя политическая элита была малопригодна.

Таким образом, возникает понимание амбивалентного значе­ния кланов в системе государственного управления. С одной сто­роны, клановые механизмы кадровой ротации снижают профес­сиональные потенциалы управленческих кадров. С другой, они же формируют властную команду, являясь опорой политического ли­дера в осуществлении единого курса. Следовательно, речь должна идти не об упразднении кланов. Это не может быть достигнуто в принципе. Место ликвидированного клана с неизбежностью займет новый. Реалистическая задача – это вопрос оптимизации. Управленческим ориентиром в данном случае должен стать опти­мум клановой инкорпорации во власть, ограниченной критери­альными рамками профессионализма управленческой команды.