Глава 4. «Стандартный» временной профиль властной трансформации

В среде патриотически мыслящей части российского «образо­ванного класса» циркулирует наивное убеждение о потенциаль­ной быстродейственности строительства контрэлиты. Несколько лет – и может быть создана функциональная партия патриотов. Стоит только бросить клич. Такая иллюзия в значительной сте­пени связана с опытом стремительного вхождения во власть со­временных российских партий. Избирательный блок «Единство», трансформировавшийся затем, как известно, в «Единую Россию», был создан в 1999 г. в преддверии думских выборов и сразу же на­брал около 23% голосов избирателей. Молниеносно и эффектно вошел в круг политической элиты созданный накануне выборной кампании 2003 г. избирательный блок «Родина», с ходу получив­ший 9% голосов. Но его звезда закатилась столь же быстро, как и взошла. До этого на высшем политическом Олимпе оказыва­лись другие партийные однодневки – «Демократический выбор России» (15,5% голосов на выборах 1993 г.) и «Наш дом – Рос­сия» (10% голосов на выборах 1995 г.). Последний резонансный пример стремительного прохождения во власть демонстрирует «Справедливая Россия». Для преодоления 7-процентного барье­ра Государственной Думы потребовался всего год информацион­ной раскрутки.

Все эти примеры находятся в явном противоречии с мировым историческим опытом партстроительства. Быстрота, с которой новообразованные партии входят во власть, при существующих ресурсных требованиях к такого рода прохождению прямо ука­зывает на административно санкционируемый (суррогатный) характер их продвижения. Быстрый характер осуществляемых думских инкорпораций есть индикатор того, что смены властной элиты посредством их осуществления не происходит. Реализу­ются технологические манипуляционные проекты действующей властной группировки («кремлевские проекты») типа создания ручной «оппозиции», заполнения политических ниш и управле­ния в них, удушения в объятиях и т. п. Понятно, что задачу транс­формации парадигмы развития страны производные от власти политические партии решать не могут⁹⁹.

Обширный мировой опыт строительства успешных полити­ческих партий, исторически реализовывавших задачу властной трансформации, т. е. смены элитной корпорации и парадигмы, указывает в первую очередь на продолжительность реализации таких проектов. Настоящая контрэлита не может возникнуть мгновенно. Для ее формирования нужно время. Соответствую­щий временной интервал необходим также для решения задач пропагандистской экспансии.

Каковы эти сроки, если судить о них в статистическом смыс­ле? Определение их продолжительности было проведено посред­ством фиксации дат создания соответствующих контрэлитных партий и дат прихода их к власти в разных странах и в разные периоды истории. Обоснованность полученных выводов обе­спечивается охватом максимально широкого количества стран¹⁰⁰. Всего для анализа была доступна история 179 партий. Критерием отбора являлась осуществляемая при их приходе к власти смена элитной корпорации (правящего класса) (рис. 4.1).

Главный, вытекающий из обобщения мирового опыта партийно-элитных трансформаций вывод заключается в под­тверждении тезиса о длительности временной развертки власт­ных трансформаций. Истории известны примеры и краткос­рочной (до трех лет) сборки новой элиты. Но они прецедентны и составляют всего 3,9% от числа контрэлитных трансформаций. Усредненный размер временного периода от образования партии контрэлиты до прихода ее к власти составляет 17,5 лет. Орга-

Рис. 4.1. Период времени от образования оппозиционной партии до прихода ее к власти по опыту ряда стран мира

низационно новая партийная структура может быть выстроена и раньше. Однако нужно время – поколенческий срок для фор­мирования идейно новой когорты политиков. Вообще говоря, эта продолжительность близка к возрасту поколения. Революции и перемены всегда были, как и любые инновации в развитии, уде­лом молодых поколений.

Наиболее вероятный интервал составляет около 10-12 лет.

Это означает, что если в окрестности 2010-2012 гг., в связи с естественной – под выборы президента – активизацией по­литического процесса в России, будет создана настоящая партия контрэлиты, то наибольшая вероятность осуществления элитной трансформации придется на 2020-2022 гг.

Распределение временных интервалов реализации властных трансформаций показывает определенную закономерность, от­ражающую, по всей видимости, поколенческий перенос оппо­зиционности. Правда, количество примеров статистически не очень велико, поэтому данные выводы носят предварительный характер. Но, тем не менее, мысль о поколенческом переносе оп­позиционности нельзя сбрасывать со счетов. Так, на интервал от 32 до 38 лет приходится только три прихода к власти. Столько же случаев фиксируется на отметке в 31 год. Казалось бы, это от­ражает естественный процесс угасания контрэлитой активности. Но в интервале 39-41 год отмечается увеличение частотности побед партий контрэлиты. И еще один подъем – в интервале от 51 года до 56 лет. Есть и случаи в интервале 61-66 лет (рис. 4.2).

Рис. 4.2. Распределение интервалов времени до прихода контрэлитных

партий к власти

Одни партии реализуют стратегию успеха в рамках одной по- коленческой пересменки, другие – на пути смены ряда поколе­ний партийцев. Последний вариант предполагает существование механизмов межпоколенческой трансляции исходных и посто­янных партийных ценностей. Приток в партию молодой крови повышает ее пассионарное состояние. Таким образом, сделанное ранее предположение, что всерьез настоящая оппозиция вызре­вает и приходит к власти только за продолжительный срок, на самом деле опытом подтверждается.

Партийное строительство должно, таким образом, в значи­тельной мере ориентироваться на процесс поколенческих пере­носов. Закрытая в кадровом отношении партия обречена на постепенное угасание. Примером тому в настоящее время, по ви­димому, служит КПРФ. Для достижения успеха необходима не­прерывная регенерация и перенос партийных ценностей из по­коления в поколение.

Приведенные расчеты могут вызвать сомнение по части при­менимости к России усредненных по миру показателей. Ротации элит в карликовом государстве, действительно, могут быть прин­ципиально иными, чем на больших геополитических простран­ствах. Прежде всего это различие должно относиться к срокам осуществления властных трансформаций.

Для проверки аналогичный расчет был проведен по парти­ям, представляющим крупные страны. Наряду с Россией в этот список вошли Канада, Китай, США, Бразилия, Австралия. Усред­ненный по этим странам временной интервал от образования контрэлитной партии до ее прихода к власти составил 14,6 лет. Диапазон отклонений по странам оказался в допустимых рамках, позволяющих говорить об определенной устойчивости вывода. Полученный результат лишь на три года различается с усреднен­ным показателем, полученным для всего мира. В странах с раз­витой электоральной системой срок осуществления властных трансформаций оказался меньше. Наименьшим, среди крупных стран, он оказался в США. Напротив, в государствах с сохраняе­мыми элементами традиционного общества – Китае и Брази­лии – этот показатель наивысший. Характерно, что временной интервал прихода к власти РСДРП (б) оказался наиболее близким к усредненному по большим странам значению. Следовательно, опыт ее становления может быть рассмотрен в качестве некого исторического стандарта (рис. 4.3).

Рис. 4.3. Временной интервал до прихода контрэлитных партий к власти по крупным странам мира

Еще одна верификация включает учет численности населе­ния в стране. Для рассмотрения были взяты партии стран, име­ющих наиболее близкую к России статистику численности на­селения, – Пакистана, Бангладеш, Нигерии и Японии. Ни одна из них не входит в список территориально крупных стран, что повышает независимость замера. Полученный результат оказал­ся идентичен: усредненный показатель осуществления властных трансформаций по близким к России по численности населения странам составил 16,7 лет. Отклонение от мирового стандарта в данном случае менее одного года (рис. 4.4).

Рис. 4.4. Временной интервал прихода контрэлитных партий к власти по сопоставимым с Россией по численности населения странам мира

Наиболее значимым практическим результатом является доказательство долгосрочности реализации планов властно- управленческих трансформаций. Статистически обобщенный мировой исторический опыт партийной содержательно-оппо­зиционной борьбы указывает на необоснованность упований на быстрый успех. Для осуществления трансформации нежизнеспо­собной псевдомодели России как страны неизбежна длительная, кропотливая, стратегически рассчитанная на достаточно дли­тельную перспективу работа.

Еще один вывод относится к самому формату партийной ор­ганизации контрэлиты. В современной России на фоне тотальной включенности крупных политических партий в сложившуюся си­стему номенклатурного распределения высказываются сомнения относительно его эффективности. Лейтмотивом таких рассужде­ний является то, что партия с поставленными задачами элитной инверсии справиться не в состоянии. Для этого нужна «секта», некий «закрытый орден»¹⁰¹.

С.Е. Кургинян уподобляет большевиков именно такого рода секте¹⁰². Эффектность подобного словоупотребления затемняет подлинный облик ленинской партии. Действительно, внутри нее имелся круг лиц – профессиональных революционеров. Но он не исчерпывал собой всю партию. Наряду с ним существовали многочисленные местные партийные ячейки, организующие ра­бочие массы, обладающие различным уровнем идеологической заряженности. Сам В.И. Ленин, как известно, большое внимание посвятил разработке теории партии нового типа. С одной сто­роны, действительно велась жесткая критика меньшевистского мартовского концепта идейно аморфной партийной организации (кооптации по критерию сочувствия). Но вместе с тем, принци­пиальному осуждению подвергалась сектантская кружковщина народовольческой генерации в революционном движении¹⁰³.

Кто будет оспаривать факт сверхвысокой пассионарности ге­роев «Народной воли»? Но их одухотворенности оказалось не­достаточно для победы. Ленинский вывод из анализа провала народовольческой стратегии революции заключался в тезисе о необходимости массовой партийной структуры. «Мы пойдем другим путем!» – хрестоматийный императив оказался при пе­ретолковании опыта российской революции удивительным об­разом предан забвению¹⁰⁴.

Афористический образ охваченных «духовным горением» сектантов – делателей новой революции, безусловно, впечатля­ет. Но с точки зрения реалистичности его продуктивность ми­нимальна. Мировой исторический опыт наглядно демонстриру­ет, что задачу властно-элитной трансформации реализовывали в новейшей истории именно партии. О сектах и орденах при этом ничего достоверно неизвестно. Для достижения сформулирован­ной цели нужна массовая организация, а вовсе не сектантская группировка. Именно партия и ориентирована на массовость. Другое дело – вопрос о пассионарности контрэлиты. Он впол­не решаем в рамках выбора моделей партстроительства. Успеш­ная партия не может быть аморфной организацией. Успех пар­тий действительно в значительной мере определяется наличием харизматического духовно мотивированного ядра. Здесь может быть найдено место и для различного рода духовных орденов, что не противоречит утверждению о необходимости самой пар­тийной структуры.